whatever happens, don't let go of my hand

Всё закончилось сразу, как только завеса тайны хоть немного приоткрылась, и они оба признались друг другу в том, что чувствовали себя примерно одинаково, когда расходились. Всё закончилось по инициативе психотерапевта, которая услышала главное для себя, но не позволила им идти дальше и разбирать свои отношения на атомы и молекулы. Во всяком случае они просили не превращать групповую психотерапию в семейную, а всё, что дальше, – это уже немного про другое. С каждым новым сеансом они узнают о себе и друг о друге всё больше и больше нового, но именно в тот момент ей показалось, что они ещё не готовы к тому, чтобы серьёзно говорить о своих отношениях. Есть что-то, что они недоговорили, недоотпустили, не закончили. В Диме говорит обида, и это видно невооружённым глазом. Он, может быть, и пытается где-то в глубине души простить все обиды и не затягивать её в этот несчастный треугольник, выступая в роли Агрессора, но пока не может до конца справиться с эмоциями. А с Пелагеей, что поначалу казалась намного проще, чем он, и едва не считалась открытой книгой для их психотерапевта, всё оказалось гораздо хуже. Потому что если Дима очень плохо скрывает эмоции и ещё хуже врёт, то у неё и то, и другое получается на «отлично». Она изо всех не хочет открываться и говорить о личном, о настоящем, о том, что действительно болит. И как только она начинает доверять и делает шаг, что-то мгновенно вынуждает её передумать и сделать два шага назад. Поэтому когда разговор, наконец, ушёл в другое русло с темы их расставания, она заметно выдохнула. Следующая сессия была назначена только через неделю, так как сначала у Димы что-то не сходилось по графику, а потом и у самой Кристины не осталось окна в расписании на подходящий им день. Случайность это или просто совпадение, думать точно не хотелось. Однако в этот раз уйти без «домашнего задания» у них не получилось, но и просьба её была предельно простая: встретиться вне работы и вне сеанса и провести вместе время. Стоит отметить, что просьба казалась простой только для неё, но никак не для них, потому что, хоть бурной реакции и возражений не последовало, сама идея обоих заметно напрягла. «Просто выпейте вместе кофе» – заключила женщина, захлопнув свой блокнот и поочерёдно окинув их взглядом. - Я буду зелёный чай, - сообщает блондинка, ещё раз пробегаясь глазами по меню и протягивая официанту. - И сырники, пожалуйста, - добавляет Дима, несмотря на то, что уже сделал заказ. - С джемом или со сметаной? - тут же уточняет молодой человек. - Со сметаной, - с секунду поколебавшись отвечает он, и будь здесь сейчас их психотерапевт, она бы непременно считала по его лицу всю эту сомнительную затею. - Ты не обижаешься на меня? - А должна? - её искренне удивляет этот вопрос. - Ну, тогда, на сеансе мне показалось, что ты осталась недовольна исходом, - поясняет Билан, почему-то не беря в расчёт тот факт, что при наличии обид она бы ни за что не пришла сюда, даже по просьбе президента, не говоря уже о враче. - Я была недовольна собой, - и это чистая правда, к несчастью, для них обоих. - Ты не доверяешь ей? - у него напрашивается вполне логичный вопрос. - Я не знаю, - пожимает плечами Пелагея, ещё не решив для себя, - Она мне вроде бы нравится, говорит по делу, но в то же время... нас как будто пытаются в чём-то разоблачить, понимаешь? И меня это дико бесит. - Почему ты не хотела сразу сказать всё, как есть? - он пользуется моментом, пока она готова обсуждать это хотя бы с ним, здесь, и этому разговору располагает атмосфера ресторана. - А что бы это изменило? Мы же пришли не отношения выяснять, а просто говорить о чём-то, - она и до этого не особо распространялась о личной жизни, чтоб вот так легко взять и с порога заявить незнакомому человеку, пусть даже психотерапевту, об их отношениях. В конце концов, счастье любит тишину, невзирая на даты. - А сейчас я вообще не понимаю, чего ожидать от этих встреч... Он сам не замечает, как перестаёт вникать в суть того, о чём она говорит, и просто наблюдает за её мимикой, жестами и сменяющимися эмоциями на лице. Он в прямом смысле слова залипает, впервые за долгое время не контролируя этот момент, а наслаждаясь им, отчего на лице невольно возникает дурацкая улыбка. Благо официант приносит напитки, и это немного приводит его в чувства, вынуждая вернуться с небес на землю и сделать вид, что он слышал всё, что она сейчас сказала. - Мне вообще прилетает больше всех, - заявляет Дима, который постоянно оказывается не прав. - А зачем ты пытаешься меня задеть? - это самый простой вопрос из всех, что она когда-либо задавала, но они же теперь оба знают на него ответ, - Неужели тебе до сих пор не даёт покоя моё замужество? - Я не хочу обсуждать это сейчас, тем более без психотерапевта, - неожиданно выдаёт он, отчего она широко распахивает глаза. - Может, тебе ещё адвоката пригласить? - возмущённо переспрашивает Поля, не понимая такой реакции, - Запомни, я никогда не буду обсуждать при ней всё то, что между нами было... Даже если нас будут пытать с раскаленным утюгом в руках. - Ты так говоришь, как будто мы с тобой кого-то убили и спрятали труп в лесу, - задумчиво отзывается мужчина, тоже многого не понимая в её логике, - Между нами не было ничего такого, чего нельзя было бы обсудить с ней. - А ты уверен, что хочешь это обсуждать? - уточняет она, откинувшись на спинку кресла и скрестив руки на груди, - Это же история не про то, какая я сука... мой брак – это не причина, а следствие отношений с тобой. И если мы начнём в этом копаться, придётся отматывать очень далеко назад и разбираться с самого начала. - Мне сейчас кажется, или ты меня запугиваешь? Поля, я там тоже был и всё помню, - и создаётся впечатление, что абсолютно любая их беседа рано или поздно доходит до абсурда. И наличие психиатра не играет роли. - Пожалуйста, ваш круассан с лососем и авокадо, - официант снова спасает их: Диму от голода, а Пелагею - от покушения на убийство, - И сырники со сметаной... - Сырники девушке, - кивает Дима, на что тот послушно ставит тарелку перед блондинкой, желая им приятного аппетита и удаляясь. - Это что? - интересуется она, непонимающе глядя то на него, то на тарелку, - Я же не просила! - Времени 10 утра: если учесть, что ты успела высушить голову, накраситься и приехать сюда, то ни о каком завтраке не шло и речи, потому что вставать ради этого в 7 часов ты бы ни за что не стала. Соответственно, ты со вчера нормально не ела, а так как перед сном ты не ешь тяжёлую пищу, то прошло примерно.... - Дима! - не выдерживает она, шокировано глядя на него, - А ты не думал, что я просто не хочу есть? К чему это расследование? - Вот чтобы пропустить эту увлекательную дискуссию, я просто заказал тебе сырники, - пожимает плечами он, и она не может не признать его правоту. Сейчас точно не может. - Приятного аппетита! Она не спорит, хоть и не скрывает своего удивления вперемешку с возмущением и почти на автомате берёт в руки нож и вилку, приступая к своему завтраку. Ей как будто бы действительно захотелось есть после столь убедительной логической цепочки, которую он выстроил почти сразу, а если учесть, что до очередной ссоры им оставалось рукой подать, то он ловко в буквальном смысле заткнул ей рот едой. Они могли бы и дальше выяснять, кто прав, а кто виноват, но вовремя остановились, решив не продолжать сейчас, ведь для этого у них теперь есть целая терапия, а весь этот завтрак – не более, чем один из её этапов. - А тебе нравится всё это? - спрашивает Поля, так и не узнав его мнения, ведь они обсуждали только её отношение к происходящему. - Ну-у, я согласился на это ради тебя, а ты явно не горишь желанием обсуждать свои проблемы, - её нежелание открывать душу на сеансах трудно не заметить даже ему. - Потому что мне сложно, - и это тоже имеет место быть, за что её никто и не осуждает. Он снова внимательно смотрит на неё, аккуратно касаясь её руки и вынуждая отложить нож на тарелку. Она не вырывает свою руку и не реагирует на его действия очередной колкостью или недовольством, что в последнее время стало очень свойственно ей. Она позволяет ему быть так близко, насколько это возможно в данную секунду, в этом огромном ресторане, на 22 втором этаже возле панорамного окна с видом на утреннюю Москву. И он это чувствует... - Я не дам тебя в обиду ни одному психотерапевту в мире, - тихо говорит Дима, отчего она усмехается. - И снова обидишь сам? - вопрос с его попытками задеть её на двух сессиях подряд остаётся открыт. - Нет, - он уверенно мотает головой, как будто может знать наверняка, что больше не перейдет в нападении при первом же удобном случае, - По крайне мере, я буду очень стараться...