Стань моим клинком

Гадриэль Жертвой стал профессор Слизнорт. План наш полетел к драклу. Желание директора вернуть из ткани пространства главного хоасита, вело его совершенно иным путем, нежели ранее выстроенным. Нам с демонами и Собирателями тоже пришлось перегруппироваться и придумать, как быть дальше. Драко предлагал обратиться за помощью к Пожирателям, но я оставил их помощь на самый худший вариант развития событий. Предложил проникнуть на собрание с помощью теней Сиэля. Их директор прочесть не может. Ведь тень везде и повсюду. Но перед тем, как ступить в теневой портал Сиэля, попросил Себастьяна об одолжении: — Себастьян, крестражи лорда. Они нужны, — большего демон не спрашивал. Получив от меня воспоминания и энергетический отпечаток одного из осколков, того, который был во мне. Его нет, со смертью и сменой сущность он растворился, но отпечаток остался. Этого демону было достаточно. Мы с Драко перед тем, как пройти в зал, приняли рабочий облик. На меня лег балахон Жнеца, вернулась прежняя белизна кожи и длинна волос, Малфой же потерял телесность, становясь призраку подобным. В свободном белом одеянии, с длинными серебристыми волосами, достигающими до талии, глаза его, как и лезвие косы, отливали сталью. Уилл, Грелль и Сиэль не спешили призывать потусторонние обличия. Но частичную форму каждый из них принял. Всей нашей компанией мы шли в главный зал, где и происходило собрание глав государств. Министр Шармьян и его сопровождающие, как мы и просили, ни к чему не притрагивались. С директором, «Чудом выжившим!» рукопожатиями не обменивались. И не только они, все те, кого предупредили демоны и Собиратели, следовали совету и стояли в стороне. Не все, но большинство из гостей просто присутствовали. Возможно, именно это и поможет оттянуть или вовсе предотвратить приход Владыки Хаоса. Мы надеялись, что без должной подпитки ритуал не сработает. А директор, не владеющий бесконечным запасом сил, не напитает ее должным образом и печать сама по себе потухнет, призыв не подействует. Но, все же готовились, если что, снова загнать Владыку в хаос, навесить печать и стать своего рода Хранителями этой гребанной печати. Пока мы над всем этим размышляли, директор мило и приветливо всем улыбался, со всеми общался, выступал парламентером и советником, налаживая отношения, а лорд, который всего лишь играл роль министра, стоял где-то в стороне. С кем-то разговаривал, отвечал, рассуждал и натянуто улыбался. Взгляд обреченный и уставший, как и тогда во сне. И это настоящий лорд, а не подавленный чужим разумом. — Пошли, поможем, — шепнул я Сиэлю, показывая на Тома, — хоть умрет свободным человеком, а не марионеткой. Пока есть этот проблеск им надо воспользоваться. А там, глядишь, Себастьян найдет крестражи и хоть ненадолго, но продлит этим жизнь Реддлу. С целой душой, если я правильно просчитал время и количество полученных нитей, Тому останется жить пару-тройку лет, а не дней, как сейчас. И это не жалость к бывшему врагу. Нет. Мне его не жаль, ни капли, просто так будет правильно и справедливо по отношению к магу, достойному и когда-то могущественному, но ставшему пешкой в руках более опытного и матерого противника. Драко и Сиэль были со мной согласны, шли рядом, скрывшись тенью. Нас никто не видел, не ощущал. Собиратели были на страже и ждали активности директора и того, ради кого это собрание и созывалось. Пока активности печати не наблюдалось. Как и вообще какой-нибудь активности. Казалось, вечер обычный, не несущий угрозу миру магии. Подойдя к лорду, ждали когда он останется один. И как только посол какой-то страны ушел, я шепнул: — Привет, Том. — Поттер, — не удивился он, — ты увидел тот сон и пришел. — Времени на разговоры мало. Говори быстро, что задумал Альбус? Зачем ему этот ритуал? — Том отвернулся от гостей, устремил свой взор в окно, отпивая виски или что-то крепче, он улыбнулся уголками губ, измучено, болезненно, обреченно: — Стать Владыкой Хаоса, — вот этого мы не ожидали. Сиэль чуть из тени не вылез раньше времени, требовал пояснить, что он имел в виду, как это стать Владыкой, — печать, которую он активирует и насыщает иными сущностями, демонами и Собирателями при зацикливании даст ему доступ к Владыке, который передаст свой пост и силу Альбусу. Ему не покинуть тюрьмы Бездны, зато он может короновать другого Владыку, того, у кого руки до него дотянутся. А так как вы демоны, Собиратели и даже Жнецы более не откликнитесь на зов, ему остается использовать лишь тех, кого имеет. Волшебников. И на последнюю точку ритуального призыва нужно минимум два десятка владеющих магией. — А то, что у него и его секты всегда есть запасной демон, собиратель? Он нам сказал, что наши попытки помешать — тщетны, ведь у него в запасе есть еще жертвы, которые он принесет в нужное время и в нужном месте? — Сиэлю не давал покоя этот вопрос, на что лорд улыбнулся и сказал: — Блеф. Нет у него ничего и никого в запасе. В этом весь Альбус. Напустит пыли в глаза, запутает и введет в заблуждение. Потенциальные жертвы лишь те, кто здесь, — показал на гостей. А Сиэль таки вышел из тени, но прятался за мной и лордом. — Ебаный мрак! — процедил сквозь зубы демон, — нужно их отсюда как-то вытащить, — нервно кусает кончик черного ногтя, смотря на гостей алым глазом с вертикальным зрачком. А я смотрю на лорда, у меня к нему еще один вопрос личного характера: — Том, скажи, и я отпущу тебе все грехи, а позже душу во владения моей Госпожи. В ту ночь, на Хеллоуин, ты был вменяем или под внушением Альбуса? Ты сам пришел к нам домой, убил родителей и намеревался убить меня, или тебя направили и приказали это сделать? — залегшая меж бровей складочка, кривая улыбка и отрицание, дали понять, что: — значит, приказали. В таком случае, я тебя прощаю, Том! И происходит несколько моментов практически одновременно: За спиной появляется Себастьян с крестражами лорда в руках. Драко, по моей просьбе обращается косой, обрывая лезвием нити, связывающей Альбуса и Реддла. Том, вернув себе контроль над разумом и осколки души, обращает в прах вместилище кусков души, возвращая той целостность. Обессилив, он медленно оседает на пол, скатываясь по стене. Стакан из его рук падает, разбивается на мелкие осколки. Сиэль рядом, поддерживает его под руку, помогая встать, а где-то, едва различимо я слышу голос Альбуса: — Гарри, я тебя не приглашал! — с претензий заявляет директор, оглядываясь по сторонам. Он меня все еще не видит. А чары «Обнаружения» не помогут. Они направлены на артефакты, скрывающие присутствие, а не на сущность, скрывающуюся в мировой ткани. — А Жнецам Смерти не нужно приглашение, директор! — показываюсь я на глаза всем присутствующим. По залу прошелся поток ужаса и паники. Зашуршали шепотки и разговоры, не делающие чести высокопоставленным лицам, представляющим магическое сообщество. Забыли, многие присутствующий здесь гостей забыли, что Жнец — это посланник Смерти, ее слуга, забирающий души погибших, а не убивающий в ее славу. — Жнец! — не верил своим глазам директор, смотря на меня в истинном облике, с орудием в руке. От меня прежнего не осталось и следа. С первого взгляда не скажешь, что забитый, угнетенный мальчишка и стоящий напротив директора Жнец, одно и тоже лицо. Смерть, как и сказал Драко, мне к лицу. Как и полученный облик. На голове глубокий капюшон, волосы развиваются от каждого шага, а глаза горят лиловым. — Этого не может быть? — в его голосе промелькнул страх. Оно и понятно. Сами же рассказали, что хоситы боятся некромантов до дрожи, а уж Жнецов тем более. — Как? Когда? — вопрос этот он задавал не мне, а себе, рассуждая вслух. И когда понял, злобно улыбнулся, и с кривой улыбкой и бездной вместо глаз, назвал день моего перерождения: — Седьмая смерть! — дошло до него наконец. Он и его испытания для Героя проложили эту дорожку к перерождению, к принятию титула и поста «Жнец Смерти». — Все так, директор. — Не отрицал я, — Госпожа назвала ваше имя, Альбус, а с Госпожой не спорят! Альбус снова криво улыбается, тянется к палочке, собираясь прямо здесь, на наших глазах закончить построение и воззвать к Владыке Хаоса. Его плану не суждено сбыться. У него нет больше дополнительных точек опоры на вызов, как и сил провести ритуал жертвоприношения, ведь Том свободен от его влияния. А гости, на которых директор рассчитывал, после моих слов: «До свидания!» — покинули министерство. Как говорил Драко, мой замогильный тон, высвобождаемая ненамеренно аура смерти и сопутствующая атмосфера кладбища, уговорят любого, даже самого смелого и бесстрашного. Ведь Смерть — моя Госпожа, а я несу ее волю. — Нет! — пробовал протестовать директор, но гости расходились. Остались лишь те, кто вкусил угощения и напитки на приеме, не общаясь с демонами и Собирателями. Но таких волшебников всего ничего. И их жизни не дадут Альбусу силы и должного заряда для призыва. Как бы он не старался. Магии в них и жизненной энергии недостаточно. Сиэль, по моей просьбе, отослал их тенями по домам. Министерство снова стало пустым. Лишь директор и созданные им големы, стягивающие нас кольцом. Но нам они не страшны. — Оставайтесь Альбус в своем сером, тухлом, гниющем министерстве в одиночку. А мы, пожалуй, пойдем, — на этом считаю разговор с директором законченным, а миссию выполненной. Отзываю облик Жнеца, возвращая этим человеческий вид Малфою. Рука блондина в моей руке, голова на плече. Он, как и я устал. Но расслабляться еще рано. Том за нами следом, ему помогает идти Сиэль, к которому подходит Себастьян. Реддл благодарит старшего демона за возвращенную душу и подаренное время, которое он проведет в разуме, без подавленной воли. У меня есть мысль, как продлить Реддлу жизнь. Но нужно на это его согласие, как и воля Госпожи. Мы почти ушли, как Альбус резко рассмеялся, высвободил остатки сил. Под его ногами сформировался тот самый жертвенный круг, в котором потухли жизни высших демонов и Собирателей. Директор, воззвав к хаосу в своих жилах и каналах энергии, распыляя големов. Альбус попытался принести в жертву свои года, вырванные из рук Госпожи, но… — Крха! — вырвался из глотки вой боли. — Не по вам ноша, Альбус! — сказал Уилл, поправляя очки. Мы развернулись на звук директорского голоса. Он заливисто смеялся, пентаграмма призыва под его ногами наливалась силой. Он сам себя отдавал в руки Владыке Хаоса, в надежде, что сущность станет достойной жертвой. Но, без подпитки от Тома и связанных с ним Пожирателей, Альбус бесполезен, как сам, так и его прогнившая, протухшая сущность. Печать призыва стала мелькать, истончаться и затухать, а из глаз, рта, ушей и носа директора потекла черная, смрадная, как слизь кровь. Смех поверженного Альбуса еще долго стоял в ушах. Мы вернулись на Гриммо, все вместе, и мы с Драко и Томом, и Сиэль с Себастьяном, и Уилл с Греллем, который, увидев профессора Снейпа, тут же бросился к его ногам. Профессор снова тяжело вздохнул и сделал вид, что не видит и не слышит Собирателя. А Грелль, со страстью смотря на Северуса, томно произнес: — Ах! Какой мужчина! — Чего тебя на демонов тянет? — возмущается Уилл, а мы с Драко смотрим на профессора, задавая одновременно вопрос: — Демон? Профессор молчит, горло и связки не восстановились, зато за него готов поведать историю рождения Собиратель. Северус не против. Ведь сам он говорить пока не может, но разрешает рассказать за него. И как оказалось, профессор — полукровка. Его мать, высшую демонессу призвал сквиб из погасшего рода. Заключив сделку на душу, он потребовал от нее возрождения рода и магии, но, не стандартным способом. Она должна была стать его женой и жить с ним до малого совершеннолетия их совместного ребенка. — Но, у демонов не может быть детей? — говорит Сиэль, смотря на Себастьяна. — Может, Сиэль. Все-таки демоны были людьми, и кроме души и человечности мы ничего не потеряли. Способность размножаться осталась, просто она стала подконтрольной. Захотим — будет ребенок, нет — не будет. А у матери профессора был договор именно с таким условием, продолжение рода. — Да, только не оговаривалось какого именно рода, — продолжал рассказ Уилл, — и профессор нес в себе магию и сущность матери, а не отца. Договор через шестнадцать лет был завершен, профессор вступил в малое совершеннолетие, взяв на себя титул наследника. — Но, вы лорд Принц, а не лорд Снейп, — сказал я, помня ту проклятую книгу по Зельеварению и год, когда я чуть не убил Драко, — как и ваша матушка — высшая демонесса, — он кивнул, соглашаясь. А Грель все равно бросился на шею профессору, который старался отлепить его от себя. Помог справиться с красновлосым Уилл. Снова опустил свое орудие смерти на голову настырному Собирателю и прогнал его вон. Попросив прощения за подчиненного, добавил: — Только в отличие от полноценных высших демонов, полукровки не заключают сделки, не поедают души и живут в мире людей. Да, у них выше уровень магии и продолжительность жизни. Но, они почти люди. Но, как оказалось, было то, чего Уилл не знал: — Они — потенциальные высшие, если умрут и попадут к Владыке Люциферу на ковер, — усмехнулся Себастьян, — так что профессор, ждем вас на чай, — махнул на прощание рукой демон и ушел тенями Сиэля. Остались лишь мы с Драко и спустившиеся на голоса Минерва и Хагрид. Кричер, как только демоны и Собиратели ушли, тут же появился и отчитался о готовой комнате для лорда Реддла. Бывший Темный Лорд, под прожигающие взгляды Минервы и Харгида, в сопровождении домовика, плелся наверх. Сил у него практически не осталось. Слишком тяжела душа для того, кто ее давным-давно разломал. Покачнувшись, Том чуть не упал. Его вовремя подхватил профессор. Редл был благодарен. Во взгляде читалась вина, и была она направлена на профессора. Тот же, едва различимо, одними губами, произнес, но мы с Драко услышали: — Я могу заключить лишь одну сделку, стереть человеческую сущность. Но с тем, кто живет в моем сердце, — бывший темный лорд в ступоре, что имел в виду профессор, он так и не понял, а вот мы с Драко поняли. — Греллю придется отойти в сторону, сердце профессора занято, — смотрю я уходящим мужчинам вслед. От услышанных слов возмущена до предела профессор МакГонагалл, заливается краской от смущения и открытий Хагрид. А мы с Драко, обнимаясь, улыбаемся. Может, Тому улыбнется удача, и жить он будет счастливо чуть дольше, чем пара лет.