Silver on scarlet / Серебро на алом

Их свадьба получилась неожиданной для всех, кроме них самих. И слухи паутиной тихих перешёптываний опутывали сначала замок, а затем и город вне его стен, незаметно выскользнув за их пределы. Изящный способ замять скандал с побегом принцессы. Кровь Таргариенов лишила их рассудка. Принц-изгой просто опорочил девчонку. Со всех сторон слышался возмущённо-раздражённый гул голосов, бурные обсуждения происходили лишь в местах, где не мог затеряться королевский доносчик. И, несмотря на все эти бесконечные домыслы и попытки узнать о произошедшем как можно больше грязных подробностей, никто не думал о них. А они тем временем были счастливы. Не притворно, как должно, а по-настоящему.

***

Всю церемонию Рейнире приходилось бороться с собой, сжимая губы, готовые расплыться в широкой улыбке. Деймон же опускал взгляд, пряча горящее в глазах пламя. Им обоим не хотелось злить короля ещё сильнее. Тот и так с трудом удерживался от срыва, балансируя на грани собственных принципов и своде придворных правил. Алисента вообще не сказала им ни слова, с тех пор как узнала о грядущей свадьбе. Её движения были скованны, и в каждом жесте читалось неприкрытое презрение. Рейнира сомневалась, что горечь от её предательства скоро пройдёт. Она сама так и не простила бывшую лучшую подругу. Даже спустя почти пять лет. Упрямство было неотъемлемой частью тех, кто хотел чего-то добиться. Особенно — при дворе.

***

Свадебная церемония, казалось, длилась вечность. Хотя из гостей присутствовало лишь несколько человек. Отец ужасно боялся ранней широкой огласки и её последствий. Он ни на мгновение не оставлял их наедине даже с того момента, как она стала женой. Женой Деймона Таргариена. Отныне и пока их не разлучит смерть. Произнося эти слова, принцесса мысленно дала себе клятву, что даже после собственной гибели она найдёт его на другой стороне. И в глазах стоящего рядом принца на миг вспыхнуло схожее обещание. Им не дали поцеловаться даже после окончания церемонии, но обжигающее прикосновение Деймона к её руке согревало её до самого отъезда, заставляя уголки губ приподниматься в крошечной, довольной улыбке. Рейнира понимала, что сейчас им с Деймоном, с её мужем, нельзя рисковать, нельзя расслабляться. Не то брезжащее невдалеке счастье вырвут с корнем, растоптав в придорожной пыли. А после было множество спешных сборов, прощаний с морем, до тошноты фальшивых слёз и самая прекрасная часть. Та, в которой они, оседлав Караксеса и Сиракс, отправились в свой новый дом, на Драконий камень. Ночной ветер, настигший их с севера, принёс с собой запах долгожданной свободы. И, лишь когда Красный замок скрылся из виду, принцесса наконец почувствовала, что расслабилась. Она бросила украдкой сначала один, затем другой взгляд на парящего рядом всадника. Внезапно тишина вокруг них, изредка пронизываемая звуками с земли, показалась оглушительно громкой. Они часто летали подобным образом: вдвоём, бок о бок, всегда незаметно подстраховывая друг друга. Но теперь… Теперь всё было иначе. — И долго ты ещё собираешься бросать на меня подобные взгляды? — в голосе Деймона прозвучала лёгкая насмешка. И принцесса поспешила отвернуться, скрывая покрасневшее лицо. — Нравится то, что видишь? — новый вопрос, ответ на который был очевиден, но в этот раз насмешливые нотки исчезли из голоса принца, оставив странную серьёзность. Словно ему и правда нужно было знать ответ. Дрожь прошла по её телу, когда она вспомнила то, что произошло между ними. Как его губы касались её кожи в жадных поцелуях, полных собственнического голода. Как хрипло звучал его голос, когда он шептал ей обещания, казавшиеся несбыточными тогда, но ставшие реальностью сейчас. Она подняла голову и посмотрела на него прямо, позволяя настоящим эмоциям отразиться на лице, прежде чем с уверенностью ответить: — Да, нравится! В глазах Деймона вспыхнуло пламя. Он не ответил ей, но Рейнире это не было нужно. Она провела с ним слишком много времени. Принцесса видела, что он тоже заметно расслабился: посадка в седле стала менее скованной, а напряжение исчезло с лица. Словно он тоже был до сих пор не в силах поверить в то, что у них получилось. Бесконечные мгновения спустя ей кажется, что порыв ветра донёс до неё едва слышное: «Мне тоже».

***

Когда тени вокруг сгущаются, а лунный свет практически перестаёт пробиваться из-за облаков, ночное безмолвие снова разрезает голос принца: — Снижаемся, сделаем привал до рассвета, а утром уже будем в замке. Этой ночью тьма такая, что скоро ни черта не будет видно и на пару метров впереди. — Боитесь темноты, Ваше Высочество? Игривая улыбка слетает с её губ, когда Деймон резко оказывается на предельно близком расстоянии. — Может, я просто хочу поскорее насладиться ночью со своей прекрасной женой… — негромко произносит он, прежде чем направить Караксеса к земле. Звук его голоса отдаётся тяжестью внизу живота, распространяя жар по телу. Когда Рейнира следует за Деймоном вниз, ночь больше не кажется ей холодной.

***

Принцесса приземляется на небольшом лугу следом за принцем. Ей кажется, что здесь достаточно просторно для них всех до тех пор, пока Деймон не спешивается, подходя ближе. Он обхватывает её за талию, помогая спуститься на землю. Его руки держат так уверенно, так крепко, и впервые за несколько лет принцесса чувствует себя в безопасности. Деймон не отпускает её после. И они стоят рядом. Просто разделяя это тихое мгновение, одно на двоих. В их мире подобное — редкость. Спокойствие — хрупко, словно стекло. Удар, два. И вот его уже не существует. Рейнира прижимается крепче, почему-то чувствуя, как прежняя уверенность исчезает, растворяясь в ночной мгле. Она не решается отстраниться, не решается поднять голову, чтобы посмотреть на своего мужа. Потому что ей чертовски страшно. До сердца, сбивающегося с привычного ритма, до судорожного всхлипа, замершего в горле. И когда он всё же срывается с её губ — пронзительный, громкий, совсем не такой, какой подобает принцессе из древнего рода, — Деймон буквально вжимает её в себя в объятиях, крепких до боли. Он тихо шепчет что-то неразборчиво-успокаивающее ей в волосы, когда она мёртвой хваткой стискивает пальцами ткань его камзола под плащом. — Теперь всё позади, всё закончилось… Он повторяет эту фразу раз за разом, поглаживая пряди её волос. И Рейнира не знает, кого он пытается убедить больше: её или самого себя. Когда она наконец затихает, он мягко отстраняет её от себя. И, хотя принцесса всё ещё не решается смотреть ему в глаза, она чувствует, как его взгляд внимательно скользит по её заплаканному лицу. Пристально, словно оценивая степень ранения после боя. Рейнира резко отворачивается, зло вытирая лицо рукавом платья, слегка оцарапав кожу вышивкой. Наверняка Деймон уже успел пожалеть, что взял её в жены. Она уже готовит едкую реплику про то, что ещё не поздно вернуться и исправить всё сделанное, когда Деймон делает несколько быстрых шагов, вновь оказываясь лицом к лицу к племяннице. Его руки бережно касаются её лица, сначала аккуратно стирая слёзы, а затем он склоняется к ней ниже, и его большой палец коротким движением проходится по царапине. Секунды спустя принц отстраняется, и в его глазах вспыхивает весёлый огонёк, когда он слизывает кровь. — Намного вкуснее моей, — усмехаясь, произносит он. Рейнира чувствует, как начинает гореть её лицо, пока Деймон провожает её на середину луга. Он отдаёт ей плащ, прежде чем отойти и заняться костром и обустройством ночлега. Она поплотнее заворачивается в тёплую ткань, незаметно вдыхая его запах. Ночная прохлада смешивается с ароматом дыма и кожи, оседая металлом на языке. Теперь принцесса знает, так пахнет дом. Рейнира надеется, что Деймон слишком занят, чтобы заметить её выходку, но, когда он садится рядом, она замечает лукавую улыбку, прячущуюся в уголке его рта. Его плащ отлично вмещает под собой двоих.

***

Посреди ночи её будит пронзительный крик. Она резко распахивает глаза и садится, сбрасывая с плеч плащ. Но голос раздаётся не где-то далеко, а совсем рядом. Деймон лежит на расстоянии вытянутой руки, и по его телу молниями проносятся судороги. Крики мешаются с бессвязным бормотанием. И Рейнира беспомощно замирает на пару секунд, в ужасе вглядываясь в его лицо. А потом она словно просыпается от собственного кошмара наяву. Действует так, как подсказывает сердце: садится рядом с ним и отчаянным движением дёргает к себе, стараясь разбудить. Она чувствует момент, когда он просыпается, ощущает, как на её шее стальной хваткой сжимается кольцо из его рук. Как сознание начинает затоплять светлая дымка, а лёгкие горят от нехватки кислорода. Прежде чем всё заканчивается, она слышит собственное имя. Рейнира приходит в себя в его объятиях, ощущая, как её крепко прижимают к тяжело вздымающейся груди, намертво обхватив поперёк талии. Деймон слегка раскачивается, и мир вокруг принцессы, кажется, тоже. Она мягко прикасается к чужим ладоням, разжимая стиснутые пальцы, прежде чем развернуться, усевшись на его бёдрах. В голове на миг звучит голос старой септы. О том, насколько это неблагопристойно, но Рейнира отгоняет его почти мгновенно. Они — супруги, и отныне для них нет запретов. Она пристально вглядывается в лицо своему принцу, впервые замечая, насколько сильно он исхудал, как глубоко запали его глаза, и ставшие практически чёрными круги под ними. Как давно всё это продолжается? Какие кошмары преследуют его? Спал ли он хоть одну ночь спокойно за последние годы? Деймон старательно избегает её взгляда, отворачиваясь. И Рейнира решительным, но аккуратным движением обхватывает лицо принца, нежно держа его в колыбели собственных ладоней. Их взгляды сталкиваются, острые, подобно мечам на турнирах, и она видит в глубине его глаз горечь, смешанную с сожалением. Именно тогда она даёт ему обещание. Без ненужных слов. Так, как умеют лишь они. Я рядом. Я помогу тебе. Мы со всем справимся. И он ей верит. Рейнира продолжает поглаживать его лицо, обводя каждую черту, словно пытаясь запомнить навсегда. Она нежно касается скул, ведя полуробкую линию ко рту. А потом целует: сначала в лоб, успокаивая, ощущая, как его кожа пылает под её губами, затем — в щёки, и ей кажется, что она замечает, как они слегка краснеют. Словно он внезапно смущён. Затем бережно касается трепещущих век. Целуя кончик его носа, она издаёт смешок и слышит, как он тихо усмехается в ответ. А потом всё замирает, словно весь мир вокруг сжимается в ожидании одного. Она опускает взгляд на его губы. Сухие, потрескавшиеся. И видит, как Деймон завораживающе-медленно проводит по ним языком. Её контроль исчезает в ту же секунду, как и осколки воспоминаний о благопристойном поведении. Рейнира целует его порывисто, неумело, сталкиваясь зубами, словно обнажая собственный страх за него. Он же наоборот — смягчает жёсткий напор её мягких губ, едва ли не впервые чувствуя кого-то равного себе. Она толкает его на спину, ложась сверху, не переставая целовать. И принц усмехается её торопливости, с нажимом проводя ладонями по её спине. Они отрываются друг от друга, задыхаясь. Лёгкие снова обжигает нехватка кислорода, но в этот раз боль до отчаяния приятная. Тёплое дыхание Рейниры касается кожи, когда она начинает выцеловывать сначала линию его челюсти, а затем опускается ниже, покрывая влажными поцелуями обнажённое горло. Принцесса чувствует, как он твердеет под ней, упираясь в живот. Ощущает, как снова тяжелеет внизу живота, а кровь вскипает в жилах. Она вгрызается в его кожу, заглушая готовый вырваться стон. И, когда Рейнира слегка сжимает зубы, оставляя собственническую метку, она слышит, как с его губ слетает проклятие, а руки стискивают её ягодицы, заставляя прижаться ближе. Одежды между ними слишком много, и им обоим не терпится избавиться от неё. Деймон уже начинает торопливо расстёгивать её камзол, путаясь пальцами в застёжках, когда над ними внезапно раздаётся оглушительный рык. Оба поражённо замирают, уставившись на Сиракс, замершую над ними. Хвост драконихи раздражённо бьёт по земле, а из глубины груди, кажется, вот-вот готово вырваться пламя. Рейнира медленно садится, отстраняясь от не менее ошеломлённого Деймона. В темноте окружающей ночи её голос сначала звучит хрипло, и ей приходится несколько раз прочистить горло, прежде чем наконец произнести несколько успокаивающих фраз. Поднимаясь на ноги, принцесса не спеша подходит к Сиракс, протягивая ей руки ладонями вверх. Её валирийский льётся тихой мелодией, и золотая дракониха аккуратно толкается носом ей в руку, прежде чем вернуться на своё место. Рейнира оборачивается, бросая взгляд на теперь уже улыбающегося принца. — Я рад, что у тебя есть столь грозная защитница. А теперь возвращайся ко мне. И она возвращается. Ложится рядом, укладывая голову на его грудь, слушая ровные удары сердца. — Расскажи мне, что там было… — негромко произносит Рейнира, когда он крепко прижимает её к себе. И он рассказывает. Не всё, но достаточно, чтобы заставить её разозлиться на всех них: на Триархию и пиратов, за то, что они существуют, на Морского Змея, за то, что втянул его в это, на отца, за то, что долго тянул с помощью. И на саму себя, потому что не вмешалась раньше. Не помогла. Деймон бережно пропускает её пряди сквозь пальцы. Держа собственный успокаивающе-ровный ритм. И она постепенно проваливается в сон, упиваясь нежностью его прикосновений. Напоследок обещая себе, что всё исправит. Что заберёт все его плохие сны и защитит от кошмаров. Как во снах, так и в реальной жизни. Сколько бы времени на это не понадобилось. — Вам придётся подождать, мой принц, — едва слышно шепчет принцесса, прежде чем её сознание гаснет. Из глубины горизонта проскальзывает первый солнечный луч.

***

Её зовут откуда-то издалека, раз за разом повторяя титул. И когда она открывает глаза, то тут же болезненно стонет из-за обжигающего света. — Принцесса Рейнира, вы наконец-то очнулись… — придворный мейстер облегчённо выдыхает, прежде чем продолжить: — У вас была родильная горячка… Почти два дня вы провели в бреду… И мы боялись, что вы не очнётесь… Все так испугались за вас… Ваш муж… Он всё продолжает и продолжает говорить, а Рейнира лишь вновь устало прикрывает глаза. Она думает о своём муже, думает о детях и о том, что… Двое мужчин врываются в её покои. И оба бросаются к её постели. Первый сразу же принимается опрашивать пожилого мужчину насчёт её состояния. А другой склоняется к ней, заглядывая в лицо, сильно сжимая руку. Рейнира не хочет открывать глаза. Пальцы, касающиеся её кожи, слишком мозолистые, а прикосновения — слишком крепкие. И она знает, что увидит, стоит лишь бросить взгляд: тёмные волосы вместо пепельных, внимательный взгляд тёплых карих глаз вместо обжигающе-пристального серых… И десять лет, отпечатавшиеся морщинками на коже. Рыдания зарождаются в груди, и она готова благодарить всех известных богов, когда старый мейстер прогоняет всех из комнаты, ворчливо сообщая, что принцессе нужен отдых. Рейнира закрывает глаза, ощущая, как под веками горят слёзы. Засыпая снова, она надеется, что увидит продолжение собственного видения. Надеется, что десять лет вновь исчезнут, и она окажется в том самом месте и времени, где сделала правильный выбор. В её новом сне Деймон Таргариен касается её лба своим, прежде чем помочь забраться в седло. — Мы скоро будем дома, моя дорогая.