Маленькое решение большой проблемы

Бронированный внедорожник неуклюже петлял по улицам города, ведомый опытной рукой Василисы. Хоть легковушки, завидев автомобиль с сиятельными номерами и опозновательными знаками семейства Орловых, уступали ей дорогу, всё равно этот многотонный монстр чувствовал себя в городе как слон в посудной лавке. Приходилось ехать очень аккуратно, стараясь не подмять под себя какой-нибудь зазевавшийся "Ford" и не устроить пробку, перекрыв могучей стальной тушей внедорожника сразу две полосы. Конечно, обычно все эти проблемы были головной болью специально обученного водителя, но Орловой не хотелось, чтобы в их с Прасковьей поездке присутствовал третий лишний. — Что, ссышься, Сиятельство? — донёсся до графини насмешливый голосок с пассажирского сиденья. Пашка была в чём-то права. Сегодня была среда и графиня боялась. Девица точно что-то задумала, но пока не признаётся, что. С самого утра Прасковья вела себя на удивление смирно, почти не обзывалась и спокойно попросила Василису подвезти её до адреса, название которого ни о чём графине не говорило. И от этого было ещё страшнее. Почему Пашка не утащила Орлову в подвал сразу после завтрака, как в прошлый раз? Зачем ей куда-то ехать? Почему девица так спокойно сидит в кресле, любуется видами из окна и грызёт мятные конфеты, будто бы сегодня совершенно обычный день? Стоило задуматься над этими вопросами, и воображение начинало рисовать всё более ужасные картины пашкиной мести за воскресенье, а страх намертво впивался сотнями мелких, колючих и скользких лапок в её хребет. — А ты? Как же справляешься со страхом пыток? — попыталась "перевести стрелку" Орлова. — Я? А с чего ты взяла, что я с ним справляюсь? — искренне удивилась Прасковья. — Но как же! Всегда спокойна ты, словно идёшь на завтрак! В чём же секрет? Скажи, прошу! — грамотно подбирать слова и следить за дорогой одновременно было не очень удобно, графиня часто запиналась. — А в чём твой секрет? Как ты так спокойно ездишь с огромной скоростью, зная, что можешь разбиться? — Другое то! Кататься — весело, хоть и опасно. В мученьях же веселья нет, — возразила Орлова, возможно, даже слишком горячо. — Бли-и-и-ин, — Пашка схватилась за голову руками, — ну я так не играю! Ты сейчас должна была вздохнуть, задуматься и посидеть в тишине пару минут! А я бы в это время придумала, как объяснить тебе, сиятельной морде, ход мыслей простой крепостной девки. Ты всё испортила, злюка! После столь неожиданного обвинения графиня и правда умолкла, следуя пашкиному сценарию. Да если и хотелось ей ответить, всё равно Орлова не знала, что тут сказать. — Короче, смотри, — как и обещала, Пашка собрала мысли в кучу и "родила" ответ на сиятельный вопрос, — вот кто такой крепостной для барина? Так, говорящее животное, не более. И даже не спорь, уж меня-то не обманешь! Так вот, а кто барин для крепостного? Василиса задумалась над вопросом. Он оказался неожиданно сложным. Орлова, привыкшая жить на вершине социальной лестницы, не ожидала, что будет так тяжело подставить себя на место кого-то из её низов. — Да не ломай голову, Сиятельство, — Пашка стукнула графиню по плечу, — я тебе сама расскажу. Крепостные, вообще, делятся на два вида. Одни принимают свою роль в этом спектакле, послушно сбиваются в стада и дружно мычат. Вот для таких барин — это хозяин и центр мира. А вот другие — барина ненавидят за то, что тот насильно натянул на них звериную шкуру, и пытаются эту мерзость с себя сбросить. — Так это твой протест! — догадалась Орлова. — Какой протест? Дай договорить! Так вот, как ты уже догадалась, я из вторых. Но что может крепостная девка сделать против барина? Мало того, что у вашего брата охраны целые посёлки, так вы ещё через одного колдуны да ведьмы! — Не многое... — признала Василиса, пытаясь понять, к чему на самом деле клонит Прасковья. — Вот то-то и оно, — Пашка кивнула, — но всё же есть способ бороться. Давай скажу прямо: мне в кайф ощущать, что ты не можешь меня сломать. Пытаешься, пытаешь, а я как стояла столбом, так и стою. Так я чувствую, что что-то из себя представляю. Что я нечто... большее, чем просто крепостная девка. Графиня Орлова попыталась переварить её слова. Получается, что сравнение с гоночным треком было не таким уж плохим, как ей изначально показалось. Для Прасковьи всё происходящее и правда развлечение, только иного толка. Если пилот скоростной машины получает удовольствие от процесса, то Пашка — от результата. Однако, Василиса всё ещё не могла понять, что испытывает девица в такие моменты. Быть может, её чувства схожи с теми, что испытывает альпинист, вопреки всему взошедший на самую вершину Эвереста? Или подобны болезненному облегчению человека, только что выбравшегося из пучины стихийного бедствия? В любом случае, кажется, Пашка является адренадиновым наркоманом, или обладает какой-то схожей зависимостью. Как бы это не довело до беды... Орлова припарковала внедорожник в кармане у дороги, заехав колёсами на тротуар. Да, некрасиво и вообще нарушение правил, но, во-первых, это её город, во-вторых, эта бандура перекроет своей толстой задницей единственную полосу движения, если припарковаться как положено. Место назначения оказалось какой-то захолустной аптекой с обшарпанными стенами и покосившейся вывеской. Пашка выпорхнула из машины и летящей походкой двинулась в сторону потрёпанного здания, попросив подождать её в машине. Пока Орлова гадала, что же девице могло понадобиться в таком месте, когда прямо напротив поместья, где они живут, есть нормальная, современная аптека, Пашка уже успела вернуться, таща с руках маленький пузатый кег с эмблемой "РосКибернетики". Литров на десять, достаточно увесистый. Благо, от дверей аптеки до парковочного кармана всего метров пятнадцать, да и Пашка не такая уж и хрупкая, какой хочет казаться. Орлова нажала на кнопку, поршни с тихим шуршанием открыли дверь багажника. — Подожди, ещё не всё! — крикнула девица, оставляя бочонок. Прасковья будто бы собралась выкупить всю аптеку. Она раз за разом возвращалась туда, вынося оттуда то коробку, то мешок, то очередной кег "РосКибернетики". Графиня, видя, что девица начинает уставать, хотела бы ей помочь. Но нельзя, не по статусу ей грузчиком работать. Если кто увидит, что Их Сиятельство коробки таскает, могут не так понять. Так что пришлось Пашке справляться самой. Наконец, спустя полчаса она, мокрая и красная, тяжело дыша, запрыгнула обратно на пассажирское сиденье, наполняя салон запахами пота и мяты. — Уфф... — Пашка утёрла влагу со лба ладонью, — всё, можно ехать домой. Трогай, шеф! Василиса закрыла багажник нажатием кнопки и выехала из кармана. Спустя множество крайне утомительных минут они вернулись в поместье. Тут царило небывалое оживление. Прислуга столпилась у гаражных ворот, Орловой пришлось вдавить кнопку клаксона до упора. Когда перепуганный её сиятельным появлением народ разбежался, графиня, наконец, смогла разглядеть то, что так удивило людей. В гараже, по соседству с лимузинами стоимостью больше десяти тысяч рублей, стоял хлам. Даже скорее, Хлам с большой буквы, король всего российского Хлама. Этот Хлам безуспешно пытался притвориться стареньким грузовичком фургонного типа, но насквозь проржавевший кузов и лужа масла под ним выдавали его с головой. — И что это, позволь спросить? — Орлова была на все сто процентов уверена, что в появлении Хлама посреди их гаража Пашка принимала непосредственное участие. — Это? Моя машина! Я её купила! — довольная, как орава слонят на водопое, подтвердила опасения графини Прасковья. — Машина — то, что рядом с этим, а это... — Орлова замешкалась, не зная, как описать свои чувства литературным языком. — Знаю, знаю, — Пашка выбралась из внедорожника, — это чудо чудесное, а не машина! Давай, паркуйся и пойдём её чинить. Девица хлопнула дверью, не давая графини возможности возразить или хотя бы ответить. Орлова впала в лёгкий ступор. Она ехала домой с чёткой уверенностью, что её снова утащат в подвал и будут мучать, но Пашка будто бы забыла о том, что сегодня среда. Нет, если девица прикажет ей отремонтировать эту колымагу, графиня не сможет отказаться, но почему Прасковья тратит свой "день вседозволенности" на такую ерунду? Орлова припарковала внедорожник в гараже, благо, тот был достаточно большим, чтобы вместить в себя с десяток таких. Заглушив мотор, она вышла из машины и осмотрела Хлам, с которым ей предстояло работать. Грузовик был в поистине плачевном состоянии. Заржавело и отвалилось всё, что могло заржаветь и отвалиться. Проще купить новый, чем починить... это. — К чему эта игра? Зачем нам заниматься ремонтом этой развалюхи? — со скепсисом в голосе поинтересовалась графиня. Тонкая ручка обвила Василису за талию, между лопаток откнулся маленький нос. — Потому что сегодня ты моя шлюшка и сделаешь всё, что я прикажу? — невинным голосом поинтересовалась Прасковья у неё из-за спины. — Что ж, пусть это странно, но чёрт с тобой, я поч... Ай! Орлова почувствовала, как в зад вонзилась игла, а через секунду ягодицу свело судорогой. Контакт с Источником пропал. — А это — чтобы было интересней! —хихикнула Пашка, шлёпая графиню по пострадавшей булке.

***

Орлова проклинала всё на свете. Никогда в жизни она так не уставала, как сегодня. Её нежные руки, не привыкшие находиться без защиты барьера, были все в порезах, ожогах и синяках. Мышцы гудели, суставы болели, спина не разгибалась. Без магического усиления запчасти автомобиля оказались, внезапно, очень тяжёлыми. Впрочем, сегодня даже её собственный организм оказался предателем. Кто бы мог подумать, что носить пятый размер с поддержкой магии и без — это таки две большие разницы? Как оказалось, грузовик был не так уж плох. При должном старании он определённо поедет, возможно, даже быстро. Но на этом хорошие новости заканчивались. Чтобы привести это убожество в нормальное состояние, требовалось разобрать его чуть ли не по винтикам. Они с Пашкой работали уже несколько часов подряд, а ещё не сделали, по сути, ничего, только измазались с ног до головы в мазуте и ржавчине. Всё усугублялось тем, что Прасковья наотрез отказалась от предложения просто купить новые запчасти и пересобрать грузовик с уже нормальными деталями. Точнее, она не отказывалась, а только поставила условие: все покупки будут оплачиваться из её кармана. Пятьсот рублей в неделю — очень хорошие деньги, но их едва хватит, чтобы оплатить покупку даже подержаного двигателя. Так что придётся восстанавливать то, что есть, и докупать только те узлы, которые ремонту не подлежат. Василиса уже давно пришла к выводу, что происходящее — тоже своеобразная пытка, только другого рода. Конечно, ей не так больно (хотя изрезанные руки горели огнём) и совсем не страшно, но с психологической точки зрения графиня была измотана до предела. Каждая секунда в этом гараже была живым напоминанием, что Орлова без своей магии полное ничтожество и ни на что не способна. Василиса с ужасом осозновала, что в данный момент проживает вполне обычный день из жизни крепостного. На это намекала своим видом Пашка, которая, хоть и запыхалась, но выглядела далеко не такой замученной, как графиня. Любимое хобби Орловой показало себя с другой стороны, став адской каторгой. Мир, в котором Василиса привыкла жить, постепенно рушился. Его законы казались уже далеко не такими честными и справедливыми, как было ещё вчера. Графиня отказывалась верить, что кто-то занимается подобным каждый день всю свою жизнь, не имея права отказаться, но факты есть факты. И самое страшное... Орлова сумела посмотреть на мир глазами безвольного раба, но совершенно не понимала, что ей делать с этим знанием, куда его деть и где применить, а потому этот образ намертво засел в её голове, не давая прийти в себя из состояния экзистенциального ужаса. — Уффф, ладно, хорош на сегодня, — объявила, наконец, Пашка, кидая гаечный ключ на верстак, — я заебалась... Василиса хотела было ответить что-нибудь, но вдруг поняла, насколько ей лень сочинять для этого изящное предложение. Поэтому она просто кивнула. — А ты молодец, — похвалила её Пашка, — даже не ныла почти! Может, ты и не такая размазня, как мне казалось. Василиса не стала разубеждать Пашку. Графиня-то знала, что именно такая размазня она и есть, и что не разреветься посреди процесса ей помогла только гордость благородного аристократа, а вовсе не выдержка или сила воли. Ни к чему Прасковье этого знать. Да и к тому же... Это странно, но Орловой понравилось, когда Пашка её хвалила. В ней проснулась какая-то непонятная гордость за себя. В чём причина такой странной реакции, Василиса не знала, но чувство было приятным. В глубине подсознания даже проскользнула предательская мысль, что её страдания стоили того, чтобы услышать от девицы эти слова. — Быть может, объяснишь, зачем всё это надо? — всё же сумела побороть лень графиня. — Не, так не интересно! Вот починишь до конца — тогда увидишь, в чём был мой гениальный план! Василиса застонала. Ей, конечно же, было очень интересно узнать, зачем Пашка купила раздолбанный грузовик и для каких целей они его чинят. Но после слов девицы Орлова вдруг чётко и ясно представила, сколько времени уйдёт на ремонт этого Хлама, и ей стало дурно. В который раз за последний месяц в голове всплыл вопрос: ну разве можно так с графиней?!