laisse tomber les hommes, un jour c'est toi qu'on laissera

      Тэхён был парнем мечты Чонгука во всех смыслах этого слова. Во-первых, он был старше. Высокий, красивый, добрый и надëжный. Никогда не был слишком навязчивым, всегда был покладистый, а больше всего любил играть в видеоигры. Чонгук был просто сражён наповал. Кроме того, всегда казалось, что Тэхёну нечего скрывать. У Чонгука была своя доля неудачных отношений с мужчинами, которые делали ему больно и постоянно заставляли чувствовать себя ненормальным, хотя всё, что они делали — это действовали ему на нервы. Тэхён никогда не был таким. На самом деле, когда они только начали встречаться, Ким сказал Чонгуку пароль от своего телефона. Только этого было достаточно, чтобы младший наконец-то почувствовал себя в безопасности. Он никогда не использовал пароль от телефона Тэхёна, даже если Ким был довольно… скрытен в отношениях. Немногие знали, что они встречаются. Старший утверждал, что он вообще человек закрытый, и несмотря на то, что Чонгук расстраивался, что не может так часто показывать своего парня, его страхи уменьшались, от осознания, что он может просматривать телефон Тэхёна. К сожалению, незнание было настоящим блаженством.

♡ ♡ ♡

      — Ах! Тэхён! — человек на видео задыхается и кричит, пока Ким трахает его сзади, — Трахни меня сильнее, пожалуйста! Я хочу этого, я хочу этого так, блять, сильно…       — Да? — рука Тэхёна тянется к волосам партнера и яростно дёргает их, — Насколько сильно, Чимин?       Шлюха на видео виляет задницей на члене Тэхёна, слегка хихикая.       — Хочу глубоко внутри, детка. Трахни меня!       В этот момент Чонгук слышит звук своего собственного сердца. Казалось, что оно разрывается на куски.       Тэхён был в душе. Они только что занимались сексом, и младший хотел сделать несколько селфи, чтобы Ким потом увидел их. Но Чону стало любопытно, и он проверил папку «скрытые» в галерее, где оказалось множество различных фотографий и видео этого «Чимина». Они были сделаны, когда Тэхён и Чонгук встречались два месяца, а на данный момент они вместе уже год. В младшем столько злости, что он не знает, с чего начать. Но как только он слышит, что выключается душ, то тут же блокирует телефон Тэхёна и ложится обратно в кровать, притворяясь спящим. Когда Ким выходит из ванной, чтобы поцеловать Чонгука на прощание, тот изо всех сил старается не накричать на него.

♡ ♡ ♡

      В глубине души Чонгук действительно сильно влюблён в Тэхёна. Вот почему ему так трудно даже попытаться затронуть эту тему. Целую неделю он проводит в раздумьях, ворочаясь по ночам в своей постели и плача от мысли, что старший может уйти к Чимину, когда его не будет рядом. Он сводит себя с ума, думая о том, что тот, вероятно, так же влюблëн в Тэхёна, как и он сам. Поэтому решает, что лучшим вариантом будет встретиться с Чимином. В их университете много парней с таким именем. Но Пак, насколько известно Чонгуку, — наиболее вероятный кандидат. В конце концов, он был единственным Чимином, с которым Тэхён регулярно общался в своём твиттере. Первое, о чëм думает Чонгук, это то, что этот парень выглядит красиво. Очень, очень красиво. С пухлыми губами и телом танцора, неудивительно, что Тэхён регулярно его трахал. Это оставляет горький привкус во рту Чонгука. Поэтому, вопреки здравому смыслу, он следит за аккаунтом Чимина в социальных сетях и узнаёт, что тот предлагает услуги репетитора за 10 долларов в час. В следующий раз, когда Тэхён приходит в гости, Чонгук тайком берёт его телефон, чтобы выписать номер Пака.

Пак Чимин

Привет, это Пак Чимин?

Да! Привет, это кто?

Я Чон Чонгук

Я слышал, что ты помогаешь с учёбой?

Да, помогаю. Ты заинтересован? Я свободен после 16:00 по понедельникам и пятницам!

Да, пожалуйста. В эту пятницу в 18:00

Хорошо :) Какой предмет?

Математика

Записал. Где бы ты хотел встретиться?

Ах

Ничего, если мы будем заниматься в моей квартире? Мне как-то неловко в университетской библиотеке.

Всё окей. Я принимаю оплату через paypal или наличными перед занятиями.

Окей. Я могу заплатить наличными перед началом.

Супер. Увидимся скоро, Чонгук. Я напишу тебе позже, когда мне понадобится узнать местоположение.

♡ ♡ ♡

      Первое чувство, которое испытывает Чонгук, когда видит Чимина, — это похоть. Похоть, вызванная гневом. Пак прекрасен до безумия. А может быть, Чонгук просто озлоблен. В любом случае Чимин, кажется, не замечает враждебности Чона. До тех пор, пока тот не швыряет его на диван.       — Какого чëрта ты делаешь?! — кричит на него Чимин. Чонгук видит страх в его глазах, и это странным образом опьяняет его. Видеть корень всех его страданий таким испуганным.       — Ты такой маленький, — Чонгук комментирует это небрежно, как будто он не срывает с Чимина одежду и не прижимает к себе против воли. Пак пытается закричать, но безуспешно — его никто не слышит. Чонгук кладёт тяжёлую руку на горло Чимина и сжимает, пока тот не начинает кашлять.       Чон знает, что в конце концов Пак не станет доносить, поэтому он охотнее потакает своим желаниям поддразнить его, заставить немного поволноваться.       — Я — Чонгук. Второкурсник. Судя по всему, ты мой хён, — говорит он, стягивая с Чимина треники. Старший уставился на него, — Не волнуйся, я не сделаю больно, обещаю… Это будет хорошо для нас обоих, — что было настоящей чушью. Каким же больным сукиным сыном он был, делая это вместо того, чтобы противостоять человеку, который причинил ему боль. Но ему было всё равно, он уже далеко за пределами чувства раскаяния за свои действия. Сейчас, с таким Чимином, он мог делать всё, что ему заблагорассудится.       — Ты очень красивый, хён, — он делает комплимент, проводя пальцами по щеке Пака, затем по его пухлым губам, ведя большим пальцем по нижней. Он тянет за неё, чтобы посмотреть, как она отпрянет назад. Он медленно вводит пальцы в рот Чимина, — Красивые губы.       Пак прикусывает пальцы Чонгука, отчего тот шипит и наносит сильный удар по щеке Чимина.       — Отпусти меня, — хнычет старший, — Я не знаю, зачем ты это делаешь… Пожалуйста. Я не сделал ничего плохого.       — Да ну? — насмехается Чонгук, — Ты когда-нибудь слышал о Ким Тэхёне?       — Слышал… При чëм тут он?       Чон снова бьёт его по лицу. Он чувствует, как в нём вновь вспыхивает гнев, ревность и ярость, смешанные с похотью.       — Он мой парень.       До Чимина медленно доходит реальность ситуации.       — Подожди… что?       — Да, — Чонгук смеётся. Он отпускает Чимина на мгновение, чтобы расстегнуть молнию на джинсах и вытащить свой твёрдый член, ухмыляясь, когда понимает, что Пак слишком ошеломлён, чтобы двигаться.       — Я… я не знал, что у него есть парень! — кричит Чимин, — Ты совершаешь ошибку, Чонгук. Пожалуйста.       — Ты же не думаешь, что я поверю в это? — говорит младший.       — Чëрт, ты должен мне поверить, пожалуйста! Я… я не знал! Я больше не подойду к нему, только, пожалуйста, не надо…       — Ты больше не подойдëшь к нему. Я собираюсь убедиться в этом, — улыбка Чонгука превращается во что-то более мрачное и зловещее. Он думает, сколько ещё раз сможет шантажировать Чимина, заставлять приходить к нему и наказывать за то, что тот сделал. За то, что он был такой тупой сукой, укравшей его парня. Чимин заслужил это, не так ли? Он заслужил это, будучи таким красивым. Чонгук мог бы обучить его быть идеальной шлюхой, жаждущей его члена каждую секунду. Но он отложил эту идею на потом. А пока он засовывает пальцы обратно в рот Чимину, наблюдая за тем, как Пак пытается правильно сосать их.       — Соси их, или я сделаю это чертовски больно, сука. Это единственная смазка, которую ты получишь, — пробормотал он. Глаза Чимина расширяются, затем он неохотно делает, как приказали, смазывая слюной тщательнее.       Чонгук вытаскивает пальцы, опускает голову вниз и резко целует Чимина. Он кусает его нижнюю губу так сильно, что проступает кровь, но он не обращает внимания на крики боли Пака. Тот был сладким на вкус, и Чонгук хотел узнать, насколько он может быть ещё слаще. Его рука обхватила горло Чимина, снова перекрывая ему воздух.       — Как жаль. Ты такой милый, но тебе пришлось стать чëртовой шлюхой, да? — он воркует, зная, что Чимин не сможет ответить должным образом.       — Н… нет, блять, прекрати, — задыхается старший.       Чонгук опускает вторую руку между ног Чимина, желая смазать его член смазкой, но там ничего нет. Чонгук на секунду смущается, но в любом случае он не так уж и придирчив. Для него это не имеет значения, пока он может насиловать и травмировать Чимина. Другая его рука опускается ниже, чтобы провести по животу старшего и ощутить гладкую поверхность его мышц.       — Нет? — насмехается Чонгук. Он, конечно, не останавливается и продолжает прикасаться к коже Чимина, — Ты так хорошо выглядишь, хён. Я чувствую себя немного лучше, когда насилую лживую, разрушающуюся шлюху, — он целует шею Чимина и оставляет след на его ключице, который на следующий день станет тёмно-фиолетовым и будет одним из болезненных напоминаний о том, что Чонгук собирался с ним сделать.       Обеими руками он стягивает с ног Чимина брюки и нижнее белье.       — Я не ожидал, что у тебя есть киска. Но я в любом случае не против, — он резко нажимает на маленький клитор Чимина, пытаясь намочить его. Возможно, если он почувствует удовольствие, то просто сдастся.       Чимин брыкается, но, когда Чонгук поднимает руку, чтобы ударить его снова, он вздрагивает и в страхе отступает назад.       — Просто прекрати… Я не хочу этого…       — Мне плевать, хочешь ты этого или нет, — Чонгук рычит, — Ты будешь помнить об этом до конца своих грёбаных дней. Ты пожалеешь, что раздвинул ноги перед моим парнем, — одной рукой он держит бёдра Чимина, а другой жадно ощущает, как киска становится всё более влажной. Пак знает, что не хочет этого, собственное тело просто предает его, — Ты становишься таким мокрым для меня, малыш. Ты уверен, что не хочешь этого? Или ты просто притворяешься? Притворяешься, что не шлюха, хотя точно ей являешься?       Он опускает голову между бёдер Чимина, вылизывает толстую киску, собирая смазку на язык и прикасаясь к клитору. Ухватившись обеими руками за внутреннюю часть бёдер, он целует и ласкает маленький твёрдый клитор, проводя по нему языком. Старший приятен на вкус. Чон поднимает руку, чтобы нежно погладить его тугую, влажную дырочку.       — Я заполню тебя здесь, Чимин, — он смотрит вверх, чтобы увидеть реакцию парня, — Чтобы ты хорошо растянулся для моего члена.       — Нет, Чонгук… — старший всхлипывает. Он выглядит так трагично. Чону нравится его выражение лица, полное смущения. И всё же он хнычет, когда Чонгук засовывает два пальца в его киску.       Младший смеётся. Конечно, достаточно всего нескольких прикосновений к нуждающемуся клитору, чтобы распущенность окончательно вышла из Чимина. Боже, они все одинаковые, не так ли? Говорят, что не хотят этого, пока их киски не станут мокрыми, умоляют о члене до такой степени, что готовы раздвинуть ноги для любого. Он снова поднимается, всё ещё держа пальцы внутри Чимина. Дразняще целуя парня в щëку, он наклоняется, чтобы прошептать ему на ухо:       — Так распутно, хён. Позволяешь растягивать себя младшему, умоляешь о члене, даже когда тебя, блять, насилуют, — он вводит ещё один палец и раздвигает их, подготавливая Чимина к члену.       — А если сюда кто-нибудь зайдёт, а? Я даже дверь не запер, — ухмыляется Чонгук. Он, конечно, запер её, но ему хотелось посмотреть, как отреагирует Чимин на эту информацию, — А если мой парень войдёт и увидит, что ты весь мокрый из-за меня? Держу пари, ты бы умолял его о члене. Позволил бы заполнить тебя им до потери сознания, — представление того, как его парень трахает Чимина как возбуждает, так и приводит в бешенство.       Чонгук отстраняется, чтобы как следует стянуть джинсы, снимает их вместе с трениками и располагается между бёдер Чимина. Он выглядит неземным с раскрасневшимися щеками и в разорванной рубашке.       — Потрогай свои соски, Чимин, — приказывает он.       — Что… Я не собираюсь, блять, этого делать, — шипит старший.       — Сделай это, или я засуну свой член в твою задницу и буду трахать, пока она не порвётся и не начнёт кровоточить.       Угроза заставляет Чимина вздрогнуть. Он поднимает обе руки к своим соскам и медленно начинает пощипывать их. К концу сегодняшнего дня Пак будет извиваться на члене Чона и плакать, как настоящая шлюха. Но тот не хочет торопиться. Чонгук поглаживает головкой члена клитор Чимина, слегка постукивая по нему и наблюдая, как парень поглаживает себя. Тэхён не мог не выбрать лучшего человека, чтобы изменить ему. Чон сомневается, что кто-то другой мог бы так сильно реагировать, быть таким жаждущим члена. Неудивительно, что он…       Он тут же вытряхивает эту мысль из головы, всё ещё злясь.       Он слегка надавливает на дырочку Чимина, позволяя лишь головке войти внутрь, дразня Пака. Ему хотелось услышать плач старшего.       — Ты жалеешь о том, что сделал, Чимин? — мягко спросил Чонгук.       — Да, — шепчет, горячие слëзы текут по розовым щекам, — Я… я сожалею.       — Насколько?       — Очень сильно, — икает Чимин, борясь с нежелательными искрами возбуждения и наблюдая, как Чонгук трётся головкой члена о его клитор. Он прикусил свои пухлые, блестящие губы, следя за младшим, почему-то чувствуя нетерпение, так как вскоре почувствовал, как Чонгук вошёл в него, а затем остановился. Пак точно знал, что не хотел этого, но всё же.       — Не думаю, что ты сильно жалеешь об этом, — Чонгук мрачно усмехнулся, — Ты просто никчёмная грëбаная сучка.       — Чёрт тебя подери, ты собираешься… вставить его, или планируешь весь день называть меня шлюхой? — шипит Чимин. Младший сводил его с ума своими постоянными поддразниваниями. Он просто хотел кончить, даже если всё его тело болело от того, как сильно он сопротивлялся.       — О? Я думал, ты не хочешь этого? — Чонгук приподнял бровь.       — Я не… блять. ДА ПОШЁЛ ТЫ! — Чимин всхлипывает, расстроенный до безумия. Когда он пытается отстраниться и уйти, Чонгук хватает его за волосы и притягивает обратно, удерживая на месте. Он икает от боли, щëки становятся ещё более красными.       — Ты никуда не уйдёшь, — заявляет Чонгук, — Ты будешь смотреть, как я трахаю тебя, и это будет сниться тебе в кошмарах, — он ухмыляется.       После нескольких минут молчания он медленно вводит свой член внутрь, наслаждаясь теснотой.       — Ты такой тугой, детка. Как такая маленькая шлюшка, как ты, может быть такой узкой после того, как разрушила мои отношения, а? — пробормотал он, поднимая руку, чтобы взять ногу Чимина и перекинуть её через плечо, чтобы войти ещё глубже. Ему хочется оставить форму своего члена внутри, чтобы болело несколько дней.       Чимин запрокидывает голову назад. Его желудок бурлит от отвращения и возбуждения. Он никогда бы не подумал, что дружба с Тэхёном приведёт к тому, что его изнасилует какой-то мальчишка, которого он должен наставлять. Чонгук начинает вбиваться в него, ухватившись за ногу Чимина.       — Я должен продолжать насиловать тебя каждый день, да? Разрушать твою грёбаную жизнь. Забудь об окончании вуза, ты можешь просто провести остаток жизни тупой шлюхой, раз уж ты так любишь член, и набивать все свои дырки моим. Разве это не похоже на подходящую работу для такой сучки, как ты? Ответь мне, — его тон становится всё мрачнее и мрачнее, и Пак начинает действительно представлять себе это, — Я свяжу тебя и отвезу туда, где тебя никто никогда не найдёт, заставлю кричать и плакать, пока ты не поймёшь, как сильно облажался.       — Я же сказал, что не хотел! — заплакал Чимин, — Я не знал, пожалуйста, прости меня!       Его мольбы остались без ответа.       Чонгук трахает его, кажется, часами, наслаждаясь ощущением тугой маленькой пизды. Он бьёт Чимина, когда тот слишком громко кричит, душит, когда тот умоляет остановиться. Он оставляет засосы по всему телу, на ключицах, груди. От грубого обращения Чонгука на бёдрах появляются синяки в форме пальцев. Чон чувствует жар в животе, когда начинает трахать Чимина со всей силы. Бёдра громко шлëпаются друг о друга. Он нащупывает свой телефон, который лежал где-то на диване, и на мгновение останавливается, чтобы открыть камеру и включить вспышку. Младший хотел снять кончающего Чимина под хорошим ракурсом, чтобы шантажировать его, а может быть, даже показать нескольким друзьям, какой шлюхой тот был. Ни на что негодная сучка, разрушительница домашнего очага, которую заставили принимать член в свою маленькую киску. Он держит камеру над Чимином, стараясь запечатлеть его распутное, оттраханное выражение лица и все синяки на его теле.       — Поздоровайся с камерой, сучка.       Слезящиеся глаза Чимина закрываются, ему стыдно. Он поднимает руки, пытаясь прикрыть лицо и сохранить хоть какое-то достоинство. Чонгук с силой отдëргивает их и даёт пощёчину.       — Пожалуйста, Чонгук… Не заставляй меня…       — Сделай это, и, может быть, я перестану тебя насиловать.       — Ты лжёшь мне, — Чимин плачет.       Чонгук несколько раз бьёт его по лицу, пока на щеках не появляется следы, что на следующий день превратятся в синяки.       — Я заставлю тебя кончить и сниму это на видео. Ты хочешь этого?       — Н-нет, не надо, пожалуйста…       Но Чонгук уже принял решение. Он тянется вниз и начинает тереть и сжимать клитор Чимина, шлёпая его по киске и наблюдая, как смазка вытекает, словно из крана. Пак кричит и плачет, пытаясь оттолкнуть его руки, но Чонгук отказывается останавливаться. Это была бессмысленная борьба. Чимин чувствовал, как стремительно приближался к оргазму. Он пытался сопротивляться, но вскоре кончил. Он застонал, залив член Чонгука, сжимаясь и выгибая спину. Чон злобно улыбается, снимая всё это на камеру. Она перемещается к месту их слияния, наблюдая, как жадная киска Чимина пульсирует вокруг его члена.       — Ты так быстро кончил. Думаешь, ты сможешь сделать это снова, шлюшка? — он снова переводит камеру на лицо Чимина, — Я хочу, чтобы ты сказал на камеру, как тебе нравится, когда тебя насилуют, — он продолжает двигать бёдрами, не давая парню передышки. Его свободная рука поднимается и обхватывает шею Чимина, просто, чтобы напомнить маленькой сучке, кто здесь главный, — Скажи это. Скажи, что тебе нравится, когда я тебя трахаю.       Чимин всхлипывает.       — Я люблю, когда ты меня насилуешь, заполняешь своим членом, так люблю это, — задыхаясь, проговорил он, когда Чонгук продолжил долбить его маленькую пизду.       Он ожидал, что Чонгук остановится, но тот даже не замедлился и не перестал записывать.       — Нет, нет! — застонал Чимин, на глазах выступили слëзы, его киска пульсировала, когда Чонгук без зазрения совести трахал его, — Это слишком! Это больно, так больно, пожалуйста! — умолял он Чонгука, положив руку на грудь младшего и пытаясь оттолкнуть его, но Чон был слишком силён. Это было всё равно, что толкать кирпичную стену.       Ноги Чимина дрожали, его клитор был толстым и набухшим, киска влажно заливала член Чонгука, когда его трахали. Его разум был затуманен. В нём не было ничего, кроме члена младшего. Ему было очень больно, и он хотел, чтобы Чон остановился, но тот просто отказывался это делать.       — Тупая шлюха, — шипел Чонгук, отпустив шею Чимина, чтобы ударить его по щеке. Он устал слышать, как тот говорит «нет». Не верится, что это слово вообще было в его словарном запасе, когда его пизда так пульсировала вокруг члена Чонгука.       Он заканчивает запись и отбрасывает телефон в сторону. И снова начинает душить Чимина, ограничивая поток воздуха, прижимается лбом ко лбу Пака, замедляя ритм, трахая медленно, жёстко и глубоко.       — Думаешь, ты можешь сказать мне «нет»? — он скрежещет зубами. Тьма, которая бушевала внутри него, разрасталась всё сильнее, — Ты заслужил это, Чимин. Ты разрушил мои грёбанные отношения, мою грёбанную жизнь… Мне плевать, если это слишком много, — он отпустил шею Пака, чтобы дать ему глотнуть воздуха, прежде чем снова начать душить, — Ты берёшь то, что я, блять, даю тебе. Другого пути нет.       Он был близок к оргазму, но хотел, чтобы Чимин кончил ещё раз.       — Оттолкнёшь меня, и я просто притяну тебя обратно. Я буду насиловать тебя, пока ты не забудешь, как говорить «нет», слышишь меня, Чимин? Ты не сможешь сказать мне «нет». Это твоё наказание. Это то, что ты заслужил.       Чонгук чувствует, что его рассудок пошатнулся, когда Чимин начал умолять его. Он продолжает входить и выходить так, чтобы старший чувствовал каждую венку его члена.       — Кончи на мой член, сучка, — шепчет он, стараясь сделать так, чтобы Чимин смотрел ему в глаза во время этого. Он хотел увидеть момент, когда Пак снова расплачется под ним.       Старший почувствовал, что сдаётся, когда Чон снова стал душить его. Вся борьба покинула его. Может быть, он действительно заслужил это. Может быть, Чонгук был прав. Когда Чон отстранился, Чимин подавился слюной, попавшей ему в горло, и попытался перевести дух. После этого он уже никогда не будет прежним. Чонгук сломал его.       — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — громко всхлипывал Чимин, подгибая пальцы ног, обхватывая Чонгука, когда тот оказался рядом. Его всхлипывания перешли в тихое поскуливание, когда Чон входил медленно и глубоко, но всё ещё твёрдо и жёстко. Это было так больно. Чонгук был таким большим, что казалось, будто его шейка матки была проколота, — Я снова кончу, пожалуйста, — прошептал он, глядя в глаза Чону.       В последний раз сжав себя за клитор, Чимин кончает так сильно, что теряет сознание. Вид такого Пака выбивает оргазм из Чонгука — он прикусывает место на шее старшего, а бёдра замирают, когда он изливается в тёплую киску. Вскоре он успокаивается, зубами прокусывает кожу и любуется капельками крови, которые начинают на ней образовываться. Затем он снова смотрит на Чимина, рука поднимается, чтобы резко схватить его за лицо. Сейчас старший податлив, что заставляет Чонгука жалеть о том, что он не накачал его наркотиками вместо того, чтобы терпеть это нытье, но всё было в порядке. От того, как сильно Чон держал его лицо, щëки старшего сжимались, губы сморщились, превратившись в раздражающе милую вытянутую мордашку. Чонгук нахмурился и отпустил его. В завершении унижения он берёт перманентный маркер и пишет что-то на внутренней стороне бедра Чимина. Он рисует стрелку к киске, подписывая «использованная шлюха». Поскольку рубашка Чимина была испорчена, Чонгук переодевает его в одну из своих и надевает штаны. Затем он удаляется в ванную, чтобы принять душ. Когда он выходит обратно, Чимина уже нет.

♡ ♡ ♡

      В ту ночь Чимину снятся кошмары о Чонгуке.       Они приходят к нему вспышками. Чон легко одолевает его, шлёпает, словно он всего лишь кукла. Он использует его часами, травмирует.       Это так унизительно, не сравнимо ни с чем другим, что он когда-либо испытывал.       Тэхён пишет ему, но Чимин знает, что лучше не отвечать.

♡ ♡ ♡

      К сожалению, месть Чонгука на этом не закончилась. На следующий день Чимин снова получает сообщение от него.

Пак Чимин

Хей :)

Встретимся в библиотеке сегодня в 16:00.

Я не могу, у меня занятия.

У тебя нет выбора. Если ты не будешь там, куда я приказал тебе идти, я покажу всем видео.

♡ ♡ ♡

      Это было началом конца. Чимин подвергался унижениям каждый день. Каждый грёбаный день. Чонгук заставлял его носить вибратор на занятиях, трахал в общественных местах, трогал киску, заставляя смотреть отвратительное порно, где людей используют как игрушек. Сам Чон был в восторге. Теперь у него было лучшее из двух миров. Когда Чимин исчез из жизни Тэхёна, Ким стал более внимательным парнем, чем когда-либо прежде. Они регулярно занимались сексом, когда Чонгук не был занят Паком. И Тэхён об этом не знал. Чимин больше никогда не отвечал Киму. Страх был слишком силён из-за давления Чонгука.       Со временем Чон начинает чувствовать себя… странно.       Он едва знал Чимина. Он планировал просто изнасиловать его на одну ночь — но теперь он хотел оставить его у себя. Не давать никому трогать его, убить того, кто, чëрт возьми, прикоснётся. Как будто Чимин был драгоценной игрушкой, которой он не хотел делиться. Тэхён хорош в сексе, но ничто не заводило его так, как Пак. Он мог заставить старшего делать всё, что захочет. Его самые развратные фантазии воплощались в жизнь, когда в его распоряжении был Чимин, заставляя его делать то, что ни один здравомыслящий человек никогда бы не сделал. Вскоре он понимает, что, возможно, Тэхён действительно был не тем человеком. Кроме того… если бы Ким не изменял ему, он бы не оказался с Чимином. Поэтому он решает бросить Тэхёна. В его сердце хватило места только для одной распутной малышки. Он начал следить за каждым шагом Чимина, держа трекер на своём телефоне, фотографируя его, пока тот спал.

♡ ♡ ♡

      — Куки, — тихо прошептал Чимин, когда Чонгук затащил его в свою квартиру, прямо на диван, на котором его изнасиловали впервые. Они не виделись две недели из-за отдыха в семестре, и Чон был занят тем, что разбирался с разбитым сердцем Тэхёна, который не понимал, почему тот захотел прекратить отношения, когда все шло «так хорошо».       — Привет, хён, — шепчет Чонгук, прижимая его к дивану, — Скучал по мне?       Чимин не хочет признавать это. Ему до сих пор снится, как Чонгук причиняет ему боль, он только и может, что плакать, когда младший бьёт его, но это так приятно. Так хорошо, когда тебя хотят, даже в таком виде.       — Я скучал, — шепчет в ответ.       Любые здравые мысли, которые у него были, тут же рассеялись, когда Чонгук жадно поцеловал его. Голодный и глубокий поцелуй сразу же ошеломил его, и он издал непроизвольный звук в ответ. В конце концов, ему приходится отстраниться, чтобы отдышаться, он задыхается и ошеломлённо смотрит на Чонгука. Возможно, желание повлияло на него по-другому и сделало более нетерпеливым и отчаянным. В конце концов, они провели несколько дней, сторонясь друг друга. К тому же, приятно осознавать, что Чонгук чувствовал себя таким же обделённым, как и он за то время, что они провели в разлуке. Он издал дрожащий вздох, облизывая уже опухшую нижнюю губу. Чонгук смотрит на него тёмными глазами.       — Я скучал по твоей тугой маленькой киске, детка.       Чимин чувствует слабость в коленях, он слегка дрожит, когда рука Чонгука пробирается в его штаны и трусики, почувствовав, насколько он мокрый.       — Чонгук…       — Ты действительно так возбуждён, хён? — спрашивает младший, ухмыляясь.       Чимин кивает.       — Да… Я скучал по тебе…       — А по чему ещё ты скучал, а? — Чонгук вцепился пальцами в штаны Чимина и нетерпеливо потянул их вниз, — Расскажи мне.       — Мне не хватало… твоих пальцев…       — Да? — Чонгук резко начинает тереть его клитор и вводить три пальца в киску, заставляя Чимина вскрикнуть, — По чему ещё ты скучал?       — Чонгук, — снова скулит Чимин, — Пожалуйста, п-пожалуйста… Трахни меня уже. Я слишком долго ждал, — он снова жадно целует младшего. Рука Чона поднимается и шлёпает Чимина по голой заднице. Он стаскивает с себя остатки одежды, пока член не упирается в киску Чимина через трусики.       — Боже, ты просто идеальная маленькая шлюшка, которая хочет член, — он отстраняется и прижимается лбом ко лбу Чимина, делая несколько судорожных вдохов. Он не может поверить, что всё закончилось именно так. Поначалу Пак был для него лишь источником злости, а теперь Чонгук убьёт всех, если у него отнимут старшего, — Расскажи мне больше, Чимин.       Пальцы пробираются от боков Чимина к его груди, поглаживая соски и притягивая их тела ближе, так, чтобы Пак уютно расположился на коленях у Чонгука. Об этом почти невозможно думать.       — Я скучал по твоим губам, — он хнычет, снова прижимаясь губами ко рту Чонгука.       — И…?       — Соскучился по твоему члену…       Чонгук подавил стон, когда Чимин наконец-то сел на его член. Такой чертовски тёплый и влажный, всё то, о чëм он мечтал несколько месяцев подряд. Все те развратные вещи, которые он заставлял делать Чимина. Он притягивает старшего ещё ближе, пока их грудь не оказывается прижата вплотную друг к другу, зарывается лицом в шею парня и издаёт хриплые стоны. Руками он жёстко задаёт темп, вколачиваясь в Чимина. Хочет, чтобы на бёдрах были синяки, так как последние следы уже исчезают. Ему нравится, какой Чимин тёплый, как приятно пахнет. Он всегда выглядит так красиво, и ещё красивее, когда принимает член Чонгука. Он немного отстраняется, чтобы посмотреть на Чимина, проводит пальцами по волосам и притягивает его к себе для очередного глубокого поцелуя. Ведёт по его челюсти и оставляет там след.       — Это снова станет повседневностью, да? — спрашивает Чонгук, задыхаясь и прикусывая нижнюю губу, — Я хочу, чтобы ты был на моём члене до конца этого чëртового семестра, Чимин.       — Да, да, — агрессивно подпрыгивает старший на члене Чонгука, — О… оставь меня на своём члене навечно, Чонгук, п… пожалуйста. Обожаю, когда ты меня насилуешь, — всё его тело нагревается. Он привык использовать слово «насилие, изнасилование», потому что Чон приучил его к этому, но это всё равно заставляло его чувствовать себя неловко.       — Хочу, чтобы ты кончил на мой грёбаный член, шлюха.       — Неет, — хнычет Чимин, — Наполни меня сначала, пожалуйста…       — Это что, вызов? — Чонгук по природе своей был склонен к соперничеству, всё превращал в соревнование, и этот случай не был исключением. Он докажет это, убедившись, что Чимин кончит раньше него. Он двигает бёдрами сильнее, агрессивнее, пока ему, наконец, не надоедает темп, заданный старшим. Он толкает Чимина на диван, временно выходит, чтобы перевернуть Пака и поставить в ту же позу, в которой они были, когда впервые трахались.       Отвращение и смущение, скрутившиеся внутри Чимина, растворяются вместе с удовольствием. Ему должно быть стыдно, верно? За то, что ему нравится, как Чонгук заставляет принимать свой член, удерживая так легко. Он всего лишь шлюха. Он создан для этого. На этот раз Чонгук чувствует себя немного менее склонным к злобе. Вместо того, чтобы потянуть Чимина за волосы, он гладит их, нежные действия явно контрастируют с тем, как грубо он трахает старшего. Вполне ожидаемо, что Пак наслаждается этим, лёжа спокойно и позволяя Чону контролировать темп. Он больше не мог думать самостоятельно, когда дело касалось секса, ведь Чимин всегда жаждал ощущения беспомощности. Чонгук не возражал против этого, с удовольствием позволяя себе брать инициативу в свои руки и использовать старшего так, как ему нравится. Отчасти он думает, что это сон, и очень надеется, что никогда не проснётся. Он снова переворачивает Чимина, закидывает одну из его ног себе на плечо и трахает боком, наклоняя бёдра, чтобы попасть прямо в определённую точку блаженства Пака.       — Хён, — с придыханием произносит он, — Ты мой, не так ли?       — Да! — стонет Чимин.       — Нет, нет. Ты мой. Я буду охранять тебя, вечно. Никто не встанет между нами. Даже Тэхён.       Слова едва проникли в мозг Чимина. В конце концов, его тупо трахал мальчишка. Однако, как только он осознал сказанное, его глаза расширились.       — Правда…?       Чонгук наклоняется и прижимает их лбы друг к другу, пристально глядя в глаза Чимину. Это так интимно, что он почти отстраняется, слишком ошеломлённый, но держит себя в руках, продолжая впиваться взглядом в старшего. Его рука дёргается от желания опуститься и погладить клитор Чимина, но он хочет, чтобы его хён кончил именно так, без всякой помощи. Он представляет, как будет здорово — делать это каждый день. Ласкать Чимина, зная, что теперь он действительно принадлежит ему. Насиловать его так часто, как ему захочется, и больше не нужно скрывать этот факт от Тэхёна. Если бы он знал, что это всё, что от него требуется, он бы уже давно это сделал.       — Ты собираешься кончить, хён? — спрашивает он, слушая, как диван скребëт по полу от силы его толчков.       — Да! — стонет Чимин, — Трахни меня сильнее, Чонгук, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!       Скольжение мгновенно становится более гладким, когда Чимин кончает на его член, и теперь ему легче догнать свой оргазм, ускоряя толчки. Он прижимает колено старшего к своей груди, чтобы было легче вбиваться в него, не обращая внимания на то, чувствителен он или нет. Может быть, он даже начнёт подсыпать наркотики в еду — чтобы Чимин мог быть таким распутным всё время, мог чаще раздвигать ноги для него, чтобы сохранить ощущение изнасилования. Паку это понравится. Чонгук заставит его полюбить это, с этим невозможно бороться. Мысли об этом доводят Чона до оргазма. На мгновение он задумывается, не кончить ли ему внутрь, но понимает, что это не имеет значения. Поэтому он тут же выходит, дрочит себе одной рукой, а другой поднимает рубашку Чимина. Он покрывает его грудь густыми белыми полосами, помечая как следует.       — Боже, — задыхается он, зрачки расширяются от открывшегося перед ним зрелища. Чимин, раскинувшийся и такой красивый, со спермой Чонгука на груди.       Чимин, идеальная маленькая шлюшка, смотрит на него ошарашенным взглядом, поднимая руки, чтобы втереть сперму в кожу.       — Переезжай ко мне, Чимин, — пробормотал Чонгук, опуская голову, чтобы поцеловать старшего в кончик носа. Не то чтобы у парня был выбор.       Теперь он действительно принадлежал Чонгуку. Навсегда.