Временная петля

Алексей заежает в депо и останавливает состав, осторожно касаясь ладонью Пашиного плеча, с целью разбудить задремавшего парня. - Да я не сплю. - немного отодвигаясь от руки Королева бурчит Паша. - Уже пора выходить? Я бы тут еще вечность был бы. Спать тепло, сидеть уютно, не то что там. - многозначительно махнув головой в сторону выхода говорит Мишуточкин, сверля взглядом лобовое стекло. Алексей тихо усмехается, потому что этот Паша явно отличается от дневного на платформе, не злится, даже сам как-то выходит на диалог, почему-то решает, что именно ему, Алексею, доверять можно. - Ну вообще, уже да. Алексей проверяет, чтобы не горели лишние кнопки и поднимает либо опускает рычаги, дожидаясь полного обесцвечивания панели управления и открывает дверцу кабины, пропуская Пашу вперед. Павел спускается по появившейся из неоткуда железной лесенке и спрыгивает с последней ступеньки на гравированную платформу депо. Королев накидывает на плечи пиджак с фирменным значком московского метро и спускаясь на лестницу, прикрывает дверь кабины. Мужчина сходит на платформу и подходит к Паше, который вертит в руках снятый с толстовки значок, шахматной расцветки. Алексей не придает этому значения и переводит взгляд на спешашего к нему тех. работника. Мишуточкин тоже замечает парня и отходит чуть назад, не желая никак контактировать с незнакомцем и продолжая рассматривать переливы черного и белого в свете ламп. - Здравствуйте Алексей. - парень немного медлит, окидывая Павла оценивающим взглядом и продолжает. - А это с вами..кто? - Да вот парень просто в вагоне заснул, я его вывести хочу, наружу. Работник депо понимающе кивает и проходит дальше, к составу Королева, чтобы проверить его исправность. "Хм, раньше они полицию вызывали всегда, а сейчас просто на слово поверили. Повезло" - думает Алексей, чьи мысли прерывает голос Паши. - Ха-ха, а как же полиция? Они что вам беспрекословно верят? Алексей пожал плечами. - Честно, я сам не понял чего он меня так пропустил, да и ладно, нужно быстрее отсюда уходить, а то вдруг очухается. Королев пошел вперед к небольшой железной двери, на которую так же указывала табличка "выход" на стене тунелля с левой стороны. Мишуточкин просто последовал за ним, думая о недавнем спасении, даже не понимая : рад он или не очень. Вот сейчас они выйдут из метро и Алексей скорее всего оставит его где-то на улице, может доведет до дома, только смысл от этого, если дома у него больше нет? Королев дергает на себя массивную дверь и пропускает Пашу на неказистую лесенку, или ее подобие, поднявшись по которой недавние знакомые наконец добираются до свежего воздуха, или если быть точным до земли на окраине Москвы. Паша заметно расправляет плечи и даже вытаскивает из карманов руки, едва ощущает в легких свежий воздух и оборачивается к Алексею, который по отечески треплет парня по плечу. - Так Паш, где ты живешь? Давай я доведу тебя? Мишуточкин заметно тускнеет и отворачивается, цепляя взглядом зарождающийся закат. - Где-где, в пизде. - остро отрезает Паша, скрещивая руки на груди. - Паш! - Да-да знаю, нельзя при взрослых матерится, простите. - недовольно закатывая глаза говорит Паша, все еще не поворачиваясь. Он лучше скажет, что бездомный и пойдет в свою любимую заброшенную библиотеку недалеко от "дома", чем вернется к этим людям, ранее являющимися его родителями. - Не в этом дело, - Королев решает пока не акцентировать внимание на мате, главная проблема ведь состоит не в нем, хотя Павел совершенно правильно подметил неуместность данного слова, - Почему ты не хочешь домой? Это связано как-то с твоим поступком, да? - А вас реально волнует? - Не волновало бы, не спрашивал бы. Паша разворачивается и Алексею кажется будто на его глазах сверкают слезинки от солнечного луча, нечаянно просочившегося мимо спины машиниста, но капюшон толстовки тут же снова скрывает его лицо. - Ла-адно, - немного протягивая гласные отвечает парень, будто раздумывая, что ему сказать, - У меня нет дома. Так нормально? - И где же ты живешь? Паша усмехается. - А где-нибудь. Вот сегодня могу тут поспать, завтра вернусь обратно на рельсы. А может быть пойду на проезжую часть, там от трения шин на асфальте тепло остается. Алексей дает парню подзатыльник и собирается начать распинаться о том, что спасал его не для того, чтобы тот снова умер, но замечает, что время опять неумолимо начинает возвращаться назад. - Я понял понял, я не злюсь. - прошептал Алексей и все вернулось обратно. - Ай! Старпёр, че за приколы? - вырывается от Паши и он успевает разозлиться, испугаться своих слов и даже придумать в голове как будет отмазываться, если машинист докапается до этих слов. - Вот честно, треснул бы тебе, да не могу. Ладно, пофиг, раз у тебя "нет дома", пойдешь ко мне, а по дороге все равно расскажешь что случилось. Ну ты же не против, верно? Мишуточкин потирает затылок, но в тоже время удивленно радуется, что его не треснули за оскорбление еще раз. <=> - И так, еще раз, - идя по асфальтированной дороге к своему дому спрашивает Алексей у Паши, - почему ты под мой поезд прыгнул? - Вы что, не отстанете? Алексей усмехается. - Можно уже и на "ты" - ТЫ что, не отстанешь? Алексей отрицательно мотает головой, после чего Паша тяжело вздыхает. - Да честно, как-то по дурацки получилось, что тебя чуть не подставил, надо было попозже прыгать или пораньше.. - протягивает Паша, но замечая на себе осуждающий взгляд хмурится. - Просто с матерью поругался из-за прогулов в колледже. Она меня никогда не понимала, после развода с отцом она будто и не мать мне стала. Нашла себе мужика и родила от него, вот с того момента я остался без дома. Всегда только Митя, а я? Никто. Хотя, Митю я даже полюбил, он один ко мне по человечески относился, даже помню заступился пару раз, хоть ему всегда верили, так же всегда попадало мне, кто бы за меня не вступался. Ну а про отчима я молчу, этот урод меня изуродовал, ты же заметил, что я в капюшоне? Угадай блять почему? Потому что мне лицо испортили, изрезали блять. Спасибо. Я раньше то себя не любил, а сейчас капюшон вообще не снимаю. Ну и конечно же после изрезания они набухались, был кайф знаешь ли. Из меня сделали подушку для игр, ха ха, я следующие два дня не выходил из медпункта. У меня до сих пор на теле куча синяков. Ну потом питье увеличилось в размере и все, как не приду, всё спят, либо буянят. Когда буянили я уходил из дома в одно место, где всегда было хорошо и никто меня не трогал, просто там спать на холодном полу не круто, я болел так пару раз. Приходилось в холод идти домой, а там хрен поспишь, скорее снова отправишься в медпункт. О кстати, тебе наверное интересно, что с Митей, которого все так любили? Он скушал пирожок со стеклышком от бутылочки, моей мамочки, любимой. И умер, понимаешь? Его всю ночь кровью тошнило, ну а я что? Никто не помог. После этого кто виноват остался? О да, я! Ну и вот этот колледж, где меня все закидывают оскорблениями за лицо и фигуру, мои способности к учебе не супер так что учителя тоже не любят, он стал последней каплей, хотя в случае со мной последним ударом. Я сказал матери что убью себя, думал испугается, пожалеет и извинится, да забыл, что она меня сыном то не считает. Она мне сказала, типо, : дерзай. Дерзнул. А теперь расскажи, зачем ты спас меня? Понимаешь же, что я не смогу вернутся к ним? Неужели ты готов меня терпеть и растить? Или отдашь им на полное растерзание? Ах да, прости, что вывалил все это на тебя, думаю не стоило, само как-то вырвалось, просто. - начинает оправдываться Паша, но Алексей сразу берет его за руку и притягивает к себе, а после обнимает. - Прости, я не знал, что с тобой там делали, но я могу тебе только одно сказать : ты никогда больше туда не вернешься, и ещё одно, я не сделаю как они, я правда постараюсь тебе помочь если ты примешь меня. Паша прижимается к машинисту и осторожно обвивает его спину руками, сдерживая слезы, которые так и просятся наружу. - Спасибо вам..э тебе, спасибо. - все таки не сдерживается Мишуточкин и из глаз его падает пара слезинок на рубашку Алексея. Паша отстраняется от мужчины и вытирает слезы рукавом толстовки. - А разве у тебя нет семьи? Я же наверное буду мешать. Алексей немного хмурится. - Да у меня была жена, но мы развелись недавно. Она забрала с собой мою дочурку и знаешь, мне было безумно одиноко все это время, а сейчас у меня появляешься ты. Я даже наоборот, рад, что ты будешь со мной жить. А то мне свои морали читать некому - заканчивает на веселой ноте Королев. - Я тебе правда очень сочувствую, а с дочкой хоть видешься? - Конечно, на выходных, так что скоро познакомишься с ней. Паша едва улыбается. - Это отлично. Так, и ты решил, что можешь мне рассказывать свои очень нравственные истории? - Ну конечно, а кому же еще? Паша усмехается и отводит взгляд : ему очень уж хочется как-то пошутить, но он решает просто молча пойти за своим новым видимо другом, даже не замечая, что за долгими разговорами они уже подошли к дому Королева. - И ещё раз, спасибо.