Тайна, ты когда-то же расскроешься в путь истины. Я обещаю.

Осень. Пасморный, сырый день. Со старых деревьев уже выпадали последние и сухие листья, которые в скоре насыщали нашу почву плодородностью. Водоемы уже были ледеными. А иногда, приходил мороз, крася траву, деревья, воду белым, снежным, хрустальным инием. Ветер дул несчастные листья берез, а ливни нагоняли холод и тоску. Казалось бы, что это время года уже ничего не украсит. Уже середина осени. Все дети ходили кто куда. Кто-то с печальным лицом шел с двойкой в днивнике, а кто то счастливо в припрыжку и шлепая по лужам направлялся с родителями в детский сад. Дни шли. Неделя бежала одна за другой. Ясные сутки сокращались до темноты. Было ощущение, что скоро Тёмная Чародейка заглотит весь мир во мрак и нагонит своих войнов против всей жизни, грозно и ужасно взловеще смеясь нагоняя ужасы и страх в лицах жителей. Вот и конец Октября. С каждым днем темпиратура приближалась к нулю, а Тётушка Зимушка давала о себе знаки: раскидывала снег; покрывала все инием; морозила окна оставляя прекрасные, морозные изображения. Одним из этих окон пренадлежало Молочной печеньке. Он днями и ночами сидел в больнице спасая жителям жизни и вылечивая их. Домой он приходил редко, но только на конец данного месяца ему выдали отпуск. Это был первый отдых от работы за огромное количество лет. Милк приехав в свой ,такой родной, любимый, средних рамеров частный дом. Стены были из белого камня. На них висели плакаты о здоровье напоминающие Милку о работе. Местами на стенах были прибиты ковры. Они давали Молочной печеньке наслодиться воспоминаниями с детства. Пол. Он был украшен плиткой белой, блестящей и такой стеклянной словно это был портал в другое измерение. На полу, конечно, находились ковры. Они не давали мерзнуть ногам ходя босиком по дому. Весь дом содердал мебель молочных оттенков. Милк любил свой дом социировать с собой. Пройдя на кухню, наш главный герой гачал делать себе амлет на сковородке. Главное в готовке он считал важна любовь и аккуратная забота. Ведь одно и неверное движение, и ему придется отмывать всю кухню до блеска от темной и плотной пыли. Когда еда была готова, Милк взяв ее сел за стол и начал вкусно да так аппетитно, что аж слюнки текут, ужинать своим амлетом! После употребления пищи Молочная печенька помыла посуду. Позже он направился в свою комнату. Комната милка была не только чисто белой. Да такой просторной и блестящей, что такой чистоте можно позавидовать! Возле входа в комнату тебя встречал большой, не то слово большой, а огроменный белый, пушистый, чистый и такой теплый ковер! С права от входа мы наблюдаем белый, деревянный но такой гладкий шкаф с книжками, а немного дальше шкаф точно такой же, но с другим содержимым —одеждой. Слева была аккуратно застеленная мягкая, теплая кровать. Рябом с ней стояли шкафы напоминающие ему о работе, а так же тумбочка, там лежали книжки, которые Милк читал себе перед сном. Посмотрите-ка на одну стену, которая выделялась всем своим видом! На ней был изобраден Дарк чоко—спаситель Милка. Ох эта стена давала нам большие вспоминания... Милк стоял перед этой стеной думая о своем спасителе часами. Он знал, что они всего лишь друзья и то что между ними не сможет проскачить радуга... Резкий звонок в дверь Милка прервал его мысли. Он скорее направился к дверному проему который вел на улицу. Глянув в глазок он не мог поверить своим глазам. Его спаситель. Он пришел. Его прекрасные не скучные короткие волосы. Блестящие в солнечных лучах алые глаза. Милк пытался не впасть в обморок от своего друга. Молочная печенька не думая открыла ему дверь и впустила в дом. Что же привело его сюда? Может по делу? Милк не сдержавшись хотел услышать голос своего очаровательного друга и аккуратно спросил: —Хей, Дружище, с какими делами ты прибыл ко мне?-Уж очень весел был тон голоса беловолосого, что не заветил как чутли не визжал от счастья. —Тут такое дело. У меня сейчас ремонт. Могу ли я пробыть у тебя несколько дней?..-в голосе Тёмного Шоколада словно засветилась искра доверия. —Несколько дней!-Молочное печенье сказало это словно с облегчением, но погодите-ка. Куда же девать это огромное изображение своего Спасителя? Его же не скрыть. Прокашлившись Милк продолжил речь,- Конечно, я непротив! —Тогда можешь мне выделить Зал? Или же я буду спать с тобой?.. Последняя фраза крепко засела в Милка в голове и очень долго вертелась там долгим и продолжительным эхом...