Love and the Dead (Любовь и Мертвецы)

Начался первый день нашего путешествия через всё море. Утром я проснулся, как обычно, самым первым, — по крайней мере мне так показалось сначала. Я встал с кровати и посмотрел на Лиззи, дабы убедиться, что с ней за ночь ничего не случилось: она мирно спала лёжа на левом боку ко мне лицом. Взглянул на маленькие механические часы, стоящие на тумбочке: время было пол седьмого утра. Если бы я год назад, когда еще учился в колледже, проснулся бы в это время без будильника, то был бы сильно удивлён, а сейчас я просыпаюсь в это время довольно-таки часто. Я тихонько вышел из каюты, чтобы не разбудить Лиззи, и поднялся на палубу. Мои глаза тут же ослепил яркий свет восходящего солнца. В лицо дул приятный ветерок. Погода была просто прекрасная. Голубое небо было чистым. Не было ни единого облачка. Это было похоже на рай. Наверно, море произвело на меня такое сильное впечатление потому, что я раньше никогда в нем не плавал. Для меня это было абсолютно новым ощущением. Как же здесь круто. Чтобы промочить горло, я сходил в бар и взял оттуда бутылку газированной воды, — правда, газированной ее можно было назвать с натяжкой. Я сделал несколько гладков и спустился на этаж ниже, к широкой площадке для прыжков, присел на край и спустил ноги в воду, — она было немножко прохладной. Я стал всматриваться в неё: дна не было видно. Меня иногда пугает осознание того, что сейчас подо мной нету абсолютно ничего, — бездна, которая уходит на километры вниз. И неизвестно, что может там скрываться. Это, можно сказать, было одним из моих страхов — оказаться одному посреди океана. Как представляю, сразу начинает кружится голова. Но сейчас, находясь на огромной яхте, мне уже не страшно ничего. Я могу насладится морем, а не боятся его. И это, черт возьми, очень круто. Еды у нас было много. А если точнее, то около 70-и банок консервов, 50-и полных бутылок воды, кучу овощей, которые выращивал Уинстон в своем лагере. Так же было много запасов, которые уже были на яхте, а именно: множество алкоголя, различных продуктов, чипсов и также консервов. Тот, кто владел этой яхтой, явно запасался едой, перед тем, как миру пришёл конец. Этих запасов должно было нам хватить на месяца полтора даже при том, что мы будем есть досыта. До города нам плыть еще долго и запасы даже не успеют закончиться, когда мы доплывем. Ну, хоть с этим нам повезло. Пока я сидел и наслаждался водой и лучами солнца, ко мне сзади кто-то подошёл. — Здравствуйте, дядя Джейсон. Я обернулся и увидел Тони, который держал в руках удочку. — Привет, Тони. — Любите рано вставать? — спросил он. — На самом деле… Нет, не люблю. Просто, спать не охото уже. А ты чего так рано встал? — Хочу рыбы наловить, пока все спят. Можно я тут присяду? — Конечно. — Я подвинулся и дал ему место по середине. — Давно занимаешься рыбалкой? — Давно. — Тебя папа научил? — Да. Мы с ним каждые выходные ездили на речку рыбачить. Вот я и втянулся, так сказать. Теперь это, можно сказать, моя традиция. Я улыбнулся. Этот паренёк такой маленький, а уже так профессионально занимается рыбалкой. — Я никогда не умел рыбачить особо… Помню, в детстве, когда меня дядя брал с собой на рыбалку, я ловил там две-три рыбки и всё… — Сначала я точно также ловил мало. Смотрел как папа рыбачит. Запоминал, как он это делает, и потом стал ловить много. Тони нацепил на крючок приманку и забросил в воду. Поплавок всплыл и начал медленно покачиваться. — Научишь меня рыбачить? — с надеждой спросил я. — Почему бы и нет, — ответил он и протянул мне удочку. Я неуверенно взял ее и стал смотреть на поплавок. — Не торопись. В рыбалке не нужно спешить. Жди, пока не увидишь, как поплавок начнёт дёргаться. Это называется поклевка. — Это значит, что нужно вытягивать? — Нет. Это значит, что тебе нужно приготовиться вытягивать. А вот когда поплавок полностью уйдёт под воду, тогда можешь уже тянуть. Это значит, что рыба заглотила наживку. — Кажется, я понял, как это работает. Я внимательно вглядывался в поплавок. Спустя несколько минут, он начал дёргаться. Я приготовился. Дождался, когда он полностью уйдёт в воду и дёрнул удочку на себя. В воде блеснула серебристая чешуя. Я начал тянуть и, вскоре, вытащил небольшую рыбу. Она начала извиваться и пытаться отцепиться. — Охренеть можно! — вырвалось у меня. — Сразу убирай ей от воды, а то сорвётся и уплывет! Я схватил леску и поднес рыбу ближе, чтобы рассмотреть. Моей радости, от первого улова, не было предела. — Круто! — воскликнул я. — Вот видишь. Ничего сложно нет. — Спасибо, Тони, — сказал я, снимая рыбу с крючка. — Куда ее теперь? — Ложи сюда. — Он набрал в ведро воды и положил рядом со мной. Я отпустил рыбу в воду и она начала плавать в ведре. — Дядя Джейсон. Я научил вас рыбачить, теперь вы научите меня играть на гитаре! — Хе-хе. — Я усмехнулся. — Конечно научу, если ты так хочешь. — Ура! Тони нацепил новую наживку, затем закинул ее в воду и поставил удочку на рогатку. Я же, тем временем, сходил за гитарой. — Смотри. Это четыре моих любимых аккорда. Они, как раз, самые легкие. — Я положил правую руку на струны, чтобы они не звучали. — Первый аккорд — это Am. Он зажимается вот так. — Я зажал 4-ю и 3-ю струну на втором ладу и 2-ю струну на первом, затем сыграл этот аккорд. — Классно звучит. — Следующий — это аккорд E. Он зажимается точно также, как и Am, только на одну струну повыше. — Я зажал 5-ю и 4-ю струну на втором ладу и 3-ю на первом, затем сыграл аккорд. — Он звучит, как музыка из ковбойских фильмов! — Точно. У меня тоже он всегда с этим ассоциируется. Следующий — это аккорд G. Он уже по сложнее. — Я зажал 6-ю струну на третьем ладу, 5-ю струну на втором и 1-ю струну на третьем, затем сыграл. — Офигеть. У меня пальцы не дотянуться… — Дотянуться. Теперь последний. Аккорд Dm. — Я зажал 1-ю струну на первом ладу, 2-ю струну на третьем и 3-ю струну на втором, затем сыграл. — Красиво. — Теперь ты попробуй. Для начала просто зажми аккорд и проведи по струнам один раз. Тони взял гитару и попытался зажать аккорд Am. У него получилось. Он провёл по струнам, но они не прозвучали. — Что такое. Почему они не звучат? — Прижимай струны сильнее к грифу. — Хорошо. — Он прижал пальцы сильнее и провёл по струнам. В этот раз они прозвучали. — Ого, круто! Я взял у него гитару и сказал: — Теперь попробуй сыграть боем. — Что такое «бой»? — Смотри. — Я сыграл бой шестёрка на аккорде E. — А-а, теперь понял. Я передал ему гитару. Он зажал аккорд Am. — Бой играется так: вниз, вниз, вверх, верх, вниз, верх. Запомнил? — Кажется, да… — Он сосредоточился и медленно сыграл бой. — Хорошо. Теперь попробуй быстрее. Он ускорился. У него практически с первого раза получилось сыграть почти идеально. — У тебя талант! — похвалил его я. — Спасибо. — Он улыбнулся. — А как ты играл вчера ту вторую песню? В начале? — Я играл ее перебором… Хотя, это не совсем перебор, а соло-партия, ну да ладно. Там надо тергать по одной струне, а не играть сразу все. — То есть… Постоянно менять аккорды и дёргать каждый раз разные струны? — Не аккорды, но в общем да. — Н-е-е… Это сложно. Внезапно, сзади меня раздался голос: — А что вы тут делаете? Я немного вздрогнул от испуга, так как думал, что там никого нет. — Лиззи! Смотри, чему меня научил Дядя Джейсон! Лиззи вышла из-за моей спины и подошла к Тони. Он зажал аккорд и сыграл бой. Глаза Лиззи тут же загорелись от изумления. Она улыбнулась и радостно сказала: — Как круто ты играешь! — Теперь я хочу попробовать сыграть что-нибудь по сложнее. — Он протянул мне гитару. — По сложнее значит… Аккорд F будет по сложнее. Ты должен указательным пальцем зажать все струны на первом ладу, потом зажать пятую и четвёртую струну на третьем ладу и еще зажать третью струну на втором ладу. — Я зажал аккорд F и сыграл. — Что… Как… это зажать… — проговорил он. Я передал ему гитару и он начал пытаться сыграть этот аккорд, но у него ничего не получалось. Какие-то струны не звучали, какие-то дрибезжали. — Это невозможно! — сказал Тони. — У тебя получится. Я знаю! — подбадривала его Лиззи. Он с новой мотивацией стал пытаться зажать аккорд. Я же, в этот момент, заметил, как под воду ушел поплавок. Я тут же схватил удочку и стал тянуть. Вскоре, из воды показалась огромная рыба, название которой я даже не знал. Пока я пытался вытащить ее из воды, у Тони получилось правильно зажать аккорд. Он сыграл его и в этот же момент я вытаскиваю рыбу на платформу. — У меня получилось! — воскликнул Тони. — У меня тоже! — сказал я в ответ. Лиззи радостно улыбалась, видя, как мы с Тони радуемся тому, чему научили друг друга. Поистине душевный момент. Из каюты вышел Джон, держась одной рукой за голову. Следом за ним шли Уинстон и Луис. Как только Тони увидел отца, сразу же начал звать его, чтобы показать, чему он научился. Я же хвастался своим уловом, не забывая уточнять, кто научил меня рыбачить. Уинстон с удовольствием слушал, как его сын играет на гитаре, а Луис оценивал мой улов. Джон присел на край платформы и свесил ноги, затем зачерпнул в ладони воду и умыл лицо. — Ты уже очень хорошо играешь, — похвалил Уинстон сына. — Да! Меня дядя Джейсон научил. — А Тони научил меня рыбачить. Зацините улов! — Я показал всем рыбу. — С завтраком, я так понимаю, все решено? — спросил Джон, все еще держась за голову. — Что, перебрал вчера, да? — спросил я. — Еще бы… — А где же мы будем жарить рыбку? — спросила Лиззи. — На носовой части корабля, вроде бы, был гриль. Там и пожарим. — Ура! — воскликнула она и почесала правую руку, которая была обездвижина шиной. Тони положил гитару на диван и побежал вместе с Лиззи к грилю, чтобы развести в нем костёр. Уинстон взял у меня большую рыбу, вместе с остальным уловом, и пошёл очищать от чешуи. Джон пошёл опохмелиться. Луис, вместе со мной, пошёл за углём и розжигом, который мы обнаружили еще вчера. Как только рыба была пожарена, все сразу же накинулись на еду. Я снова кормил Лиззи, так как она не могла есть левой рукой. Тони рассказывал, как круто скоро будет на гитаре. Я, конечно, поддерживал его стремление. После завтрака Луис снял швы с моей руки и мы, вместе с Лиззи и Тони, пошли плавать в море. Небольшой страх все же присутствовал, но я старался не думать о нем. Мы играли, развлекались, ловили рыбу, играли на гитаре и, в общем, хорошо провели время. Ночью Лиззи также спала в моей каюте. Рука у неё уже не болела. Так прошёл наш первый день в открытом море, и он прошёл просто замечательно.

…

С момента нашего отплытия прошла неделя. Эта неделя прошла очень спокойно. Мы просто отдыхали. Но по истечении этой недели, я стал задаваться вопросом: а туда ли мы плывём? Мы все время держали курс вперед и никуда не сворачивали, но, по моим предположениям, добраться до Слотердэта мы должны были именно через неделю. Неделя прошла, а на горизонте все та же бескрайняя вода. Меня стало это немного напрягать, но я тут же сказал сам себе, что не о чем волноваться. Скорее всего, я просто не рассчитал расстояние и время, за которое мы его пройдём. Через денёк другой мы уже точно доберёмся до города. В этот день, как только я проснулся, то сразу почувствовал что-то неладное. Выйдя на палубу, я увидел, как небо заполоняют гигантские грозовые тучи, тянущиеся через все море. Ветер усилился на столько, что сдувал все вещи легче стеклянных бутылок. Появилось волнение, а на гребешках волн начала появляться пена. Тучи полностью закрыли собой солнце, сделав море мрачно серым. Я понимал, что сейчас будет, но для уверенности решил убедиться у Уинстона. Спустился в его каюту и разбудил, после чего мы вместе поднялись на палубу. Его лицо побледнело, как только он увидел грозовые тучи и почувствовал сильный ветер. Волны начали бить по яхте. — Это же не то, о чем я думаю? — с опаской спросил я. — К сожалению… это именно то, о чем ты думаешь. — Насколько сильный будет шторм? — Если судить по скорости ветра… Шторм будет на двенадцать баллов… — Это плохо? — Это максимальный балл. Это будет не просто шторм… Это будет настоящий ураган! — отчаянным голосом проговорил он. — Мы же… ведь выживем? — Если яхта не перевернётся на волнах, то выживем. Благо, с вами лучший капитан в мире! И я удержу эту малышку на плаву! Внешнее это было не видно, но мне было очень страшно. Если кто-нибудь упадёт за борт во время шторма, то спасти его уже никак не выйдет. Это пугает меня даже больше, чем если яхта перевернётся. А если я упаду за борт? Морская пучина просто поглотит меня. — Так что вам лучше будет сидеть в каютах. — А ты? — Я буду стоять за штурвалом и стараться удержать яхту на воде. — Тогда будет лучше разбудить всех и предупредить о надвигающемся шторме. Вскоре, уже все были на ногах. Лиззи и Тони очень боялись шторма, поэтому спрятались в моей каюте. Джон и Луис собрали все припасы с палубы и перенесли нас склад рядом с каютами. Ближе к середине дня шторм уже вовсю разбушевался. Где-то не далеко сверкнула молния и прозвучал гром. Оглушительный грохот волн о борта яхты ухудшал слышимость и усиливал общее впечатление от разгула бушующей стихии. Тучи стали настолько тёмными, что я больше бы поверил, что сейчас ночь, а не середина дня. Видимость была очень плохая. Брызги воды не давали увидеть ничего, кроме палубы корабля, которая уже была вся мокрая от гигантских волн. Яхту качало из стороны в сторону. Не знаю, зачем я поднялся на палубу, но я буквально чуть не вылетел за борт, — благо, я держался за поручни. Всё, что мы не перетащили вниз, уже улетало за борт и скрывалось за волнами. На палубе был полнейший беспорядок: все было в воде, стекле от разбитых бутылок и кусках дерева от переломаной мебели. Уинстон стоял за штурвалом и контролировал яхту, не давая ей перевернуться. Он действительно хороший капитан. Внезапно, корабль резко ударила большая волна. Удар был настолько сильный, что я не удержался и полетел вперёд, упал на мокрую палубу и проскользил до самого ее конца. Остановился только после того, как схватился за трубу. Между мной и краем палубы было буквально несколько десятков сантиметров. Еще бы чуть-чуть, и я бы отправился на смерть прямиком к самому Дагону… Яхту еще раз ударило о волны и в этот раз меня уже почти выбросило за борт. В последний момент, когда я уже чувствовал на себе холодные ручищи глубоководных, меня схватил за руку Уинстон. Он оставил штурвал и помог мне забраться обратно на палубу. Я начал его благодарить, но он прервал меня и велел быстро идти обратно в каюты. Я не стал медлить и тут же рванул вниз, спотыкаясь и шатаясь из стороны в сторону на гигантских волнах. Я еще никогда в жизни не видел такой мощный и жёсткий шторм. Было такое ощущения, что, в этот самый миг, где-то поднимался со дна кошмарный город Р’льех и из оков вечного сна на свободу вырывался Великий Древний Бог Ктулху. От этих мыслей мне даже где-то вдалеке, в тумане, показалось гигантское антропоморфное существо с головой осьминога и огромными перепончатыми крыльями за спиной. Конечно, я понимал, что моя фантазия слишком сильно разыгралась под впечатлением от шторма, но страх от померещившегося мне в тумане Великого Владыки Миров, только усилился. Порой, мне становится жутко от своих мыслей и фантазий. Или мне не померещилось? Я спустился вниз и обнаружил, что и там все в полном беспорядке. Все вещи, что мы перетащили с палубы вниз и сложили на складе, теперь валялись по всему полу. Какая-то часть припасов была уничтожена под тяжестью навалившейся на них силы множества мебели. От волн все незакрепленные стулья, столы, тумбочки и полки попадали и передавили запасы. Практически все овощи находились в ящиках на столе на складе, — теперь же эти ящики валяются по частям в разных углах склада, а сами овощи расплющенны и размазаны по полу. Консервным банкам досталось меньше всего: их только погнули и оставили вмятины. Остальная еда попадала со шкафов и разделила участь овощей. Другие продукты, по типу чипсов и макарон, полностью промокли под водой, которая попадала на склад через не закрытый иллюминатор. Я тут же закрыл его, но промокшую еду было уже не спасти, так как она уже слиплась в комки. Удочки, которые с собой взяли Уинстон и Тони, были все переломаны и не подлежали восстановлению. Но, хотя бы гитара, которую я закрепил на стене, осталась цела… Я с трудом добрался до своей каюты, открыл дверь и вошёл внутрь. Лиззи и Тони сидели практически в обнимку на кровати в углу. Джон и Луис сидели за столом и смотрели в иллюминатор. По их лицам было видно, что они сильно напуганы, также, как и я. Яхту постоянно качает из стороны в сторону и это еще сильнее нагоняет жути и страха перевернуться и уйти на дно морское, — особенно этого боялись Лиззи и Тони. Они буквально вздрагивали от каждого удара волн о борт корабля. Сидеть и ничего не делать я не мог. Мне просто не давало покоя то, что Уинстон там один, пытается удержать яхту, а мы сидим тут и ждём. Нет, я должен ему помочь, хоть чем-то! Я подскочил со стула и выбежал из каюты, поднялся на палубу и забежал в капитанскую рубку. Уинстон держал штурвал. Я тут же принялся расспрашивал его о том, чем мне помочь, но он ответил, что справится сам. В этот момент его зрачки расширяются от страха перед тем, что находится впереди. Я перевел взгляд туда, куда смотрел он. Мое сердцебиение ускорилось, а дыхание участилось. Мышцы напряглись по всему телу и начали дрожать и трястись… Прямо на нашу яхту направлялась огромная 30-ти метровая волна-убийца, которую моряки называют «Девятый вал». Эта разрушительная громадина двигалась прямиком на наш корабль. Уинстон крикнул мне, чтобы я ухватился за что-нибудь покрепче, что я и сделал, затем, он повёл яхту на волну. Обойти ее было невозможно, поэтому у него не было другого выбора. Страх, что корабль не выдержит, стал в разы сильнее. В момент, когда волна настигла нас, яхту стало трясти на столько, что было ощущение ее скорого уничтожения. Пол практически уходил из-под ног. Наш корабль стал подниматься вверх по волне и, чуть ли не падая назад, оказался на ее вершине. Вода заливала палубу и сметала все, что плохо лежало. Оглушительный гром гремел прямо над нами. Сильный ветер буквально срывал и уносил обломки мебели… Вскоре, волна уже была позади и шторм начал потихоньку успокаиваться, но страх никуда не делся. Уинстон облегчённо вздохнул, а я не мог оторвать руки от поручня, прикреплённого к краю стола рядом со штурвалом. Шторм стих и море успокоилось. Вода, которая еще утром была чистой и прозрачной, теперь стала мутной и грязной. Наш корабль медленно покачивался на лёгких волнах. Уинстон поставил штурвал на автопилот и мы вместе спустились в мою каюту. Тони лежал на кровати и прижимал к голове стакан с холодной водой. Лиззи сидела рядом с ним. Уинстон сразу подошёл к сыну и осмотрел рану. На его лбу красовался большой синяк. — К-когда была большая в-волна… Он упал с к-кровати и у-у-ударился о пол… — чуть ли не плача проговорила Лиззи. — Луис? — с волнением спросил Уинстон. — С ним все в порядке. Сотрясения нет. — Слава богу… — сказал он и присел рядом с сыном. Лиззи подскочила с кровати, подбежала ко мне и крепко обняла, после чего, сквозь слезы, начала бормотать: — Я… Я так испугалась… когда ты убежал наверх… Тут было так с-страшно… «Ох… А мне-то как было страшно находиться в капитанской рубке, когда волна двигалась на нас.» — подумал я. — Все же ведь кончилось? — спросила она, боясь услышать ответ. Я улыбнулся и спокойно ответил: — Все кончилось… Ближе к вечеру мы обнаружили, что на яхте кончается топливо. Это открытие изрядно напугало нас, ведь мы даже не знали, где мы находимся. Компаса на яхте не было, сколько бы мы его не искали. Большая часть запасов еды была уничтожена штормом. И рыбы наловить нам не удастся, ведь удочки тоже уничтожены, а сделать новые нам не из чего. Нам придется экономить еду, чтобы выжить. Благо, питьевой воды осталось много. Ночь выдалась, на удивление, довольно-таки холодной. Чтобы согреться, нам пришлось разжечь огонь в гриле. Дров для огня было тоже немного, но на неделю должно было хватить. Этой ночью никто уже не веселился и не пел песен. Вскоре, топливо окончательно закончилось и нам не осталось ничего, кроме как просто дрейфовать в море…

…

Прошло целых два месяца. Запасов у нас уже было минимальное количество. За это время мы все сильно похудели. Есть хотелось очень сильно, но в день нам можно было съедать только по двум банкам консервов, чтобы продержаться как можно дольше. Дрова кончились, поэтому мы стали разбирать мебель, чтобы согреться ночью. Гитара тоже была сожженна, но, перед тем, как ее сжечь, я снял с неё струны и попробовал привезать их к палке, чтобы сделать из них удочку, но ничего не вышло. Мы точно потерялись в этом море… Оно мне уже казалось бесконечным. Мои надежды на спасение Рикки начали медленно угасать. Я быстрее умру от голода, чем доберусь до города. Хорошо только то, что рука Лиззи уже зажила и шина ей больше была не нужна. В этот день моя жажда еды была особенно сильна. Я буквально умирал от голода. Живот болел, а по графику: есть я буду только через несколько часов. И то, порция нисколько не утоляла жажду, а только усиливала её. И от этого страдал не я один: Лиззи часто жалуется мне на боли в животе. Еще неделя, и мы просто умрём на этой яхте без еды… Я сидел на полуразобранном диване на палубе и смотрел вдаль, надеясь увидеть там очертания города, но ничего, кроме бескрайней воды, я не увидел. Было ощущение, что мы попали в какую-то аномальную зону, в которой время остановилось, потому что сколько бы мы не плыли вперед, все равно не видим конца этому морю… С лестницы послышались короткие, медленные шаги. У меня не было сил даже обернуться и посмотреть, кто идет. Маленькие нежные ручки коснулись моих плеч. Я увидел Лиззи, которая присела рядом со мной. Она похудела за этот месяц настолько, что даже сквозь футболку были видны очертания ее рёбер. — Почему меня тошнит… — шёпотом спросила она. — Из-за того, что ты хочешь кушать… — Разве от этого должно тошнить… По-моему от тошноты наоборот не хочется есть… — Так уж устроены люди… Она немного помолчала, затем спросила: — Мы скоро будем кушать? — Еще не скоро. — Блин… — сказала она и положила руки на живот. Мне было безумно жалко ее. Я бы отдал ей все свои порции еды, но знаю, что она откажется. Еще и скоро у неё будет день рождения, — кажется, ей исполняется двенадцать лет. Справлять его в таких обстоятельствах не очень-то хорошо… Ей надо что-то подарить. Что-то особенное. Но на этой яхте ничего нет. И я даже толком не знаю, сколько ей исполняется. Только когда-то слышал от ее мамы, что день рождения у неё будет именно в этот день, который будет через несколько дней. Все признаки намекали на то, что это будет худший день рождения в ее жизни. Ведь голодать, да еще и по среди моря, не самый лучший подарок. Далеко не самый лучший… Что мне делать? Не могу же я просто поздравить ее и на этом закончить. Нужно будет хотя бы дать ей побольше еды… Хотя бы… — Живот болит… — Сильно? — Ну… — Она замялась. — Снизу живота болит сильно… У меня зародились подозрения, что ее живот болит не из-за голода, но я не стал ей об этом говорить. — Пойдем посмотрим, когда Джон будет раздавать еду… — Пойдем… И мы направились к Джону, который сообщил нам, что еда будет не скоро. Ночью, когда все уже поели, мы с Лиззи отправились спать. Днем я ничего особо не делал, но уснул, на удивление, очень быстро… Мне приснился сон. В нем была Рикка. Она стояла на крыше высокого небоскрёба, в центре которого была надпись «Azathoth». Здание полыхало ярким огнём. Внезапно, она встаёт на краю и смотрит вниз. Снизу, окружив здание, ходят тысячи, нет, миллионы мертвецов. Рикка резко поворачивает голову и говорит: «Помоги мне», затем делает шаг и, с огромной скоростью, летит вниз. Падает прямо в лапы мертвецов, которые буквально разрывают ее на части. В этот момент я смотрю на свои руки и вижу ее кровь. Сердце бьётся, как бешеное. Оно бьётся сильнее и сильнее! Внезапно, я проснулся в холодном поту, тяжело дыша. Меня разбудила Лиззи, которая находилась в сильном возбуждении, — ей было страшно. Я сразу посмотрел в окно, думая, что сейчас начался шторм, но за окном был штиль. Я перевел взгляд на Лиззи, которая практически плакала, но сильно старалась сдержаться. Дрожащим голосом она произнесла: — У м-меня к-кровь идет… На ее штанах, сквозь темноту, виднелись пятна крови. Ее руки тоже были окрашены в красный цвет, также, как и простыня, на которой она спала. Ее напуганные глаза были устремлены на дрожащие руки. Я еще не отошёл от сна, так что мало что понимал, но плач Лиззи тут же привёл меня в чувство. Она прикрыла глаза запястием правой руки и, сквозь слезы, прошептала: — П-помоги мне… Ч-что со мной п-происходит… — Она хотела сесть, но понимала, что испачкает простынь, поэтому спустилась на колени и продолжила: — Я что… у-умру?.. Наконец-то я понял, что с ней произошло. Чтобы успокоить ее, я ласково сказал: — Лиззи… — Я сел на край постели. — С тобой все будет хорошо. — Я же и-истекаю к-кровью… — Это… нормально для девочки. — Ч-что… — Все через это проходят… И это не плохо. Наоборот, это значит, что ты уже не ребёнок… — Но… Почему у меня пошла кровь… Я не знал, как правильно объяснить ей все то, что с ней сейчас происходит. Я никогда с этим не сталкивался. Да и учитель биологии из меня так себе. — Слушай. Я сейчас схожу и позову Луиса. Он врач и всё понятно тебе объяснит. А ты не переживай. Ничего плохого в этом нет. — Х-хорошо. Лиззи более-менее успокоилась, но тревога никуда не делась. Ей все еще было ничего непонятно. Я же разбудил Луиса и рассказал ему всё. Он забрал Лиззи и ушел с ней в другую каюту, чтобы побеседовать наедине. Я сидел в своей каюте и ждал ее возвращения. Окрававленную простынь они тоже забрали с собой. Вернулась она через десять минут уже полностью спокойной. Она была одета в чистую одежду. Я уже заранее постелил ей новую простынь. Лиззи, будто, изменилась. Хотя, это естественно. Ведь Луис рассказал ей кучу подробностей, которых она раньше не знала. — С тобой всё в порядке? — с переживанием в голосе спросил я. — Со мной… Наверно, в порядке… Луис мне все рассказал… — смущённо ответила она. — Ну и хорошо… Ложись спать. — А если ночью у меня снова… — Ничего страшного… Ты уже знаешь, что делать… — с небольшим смущением ответил я. Она легла в постель и закрыла глаза. Я, конечно, понимал, что это нормальный процесс в ее жизни, но все равно сильно за неё переживал. Надеюсь, что с ней все будет хорошо… И мне даже немного польстило то, что она сразу обратилась за помощью ко мне, хотя могла пойти к Луису. Я уже слишком сильно привязался к этой девчонке. Она для меня уже действительно как родная младшая сестренка. И мне приятно это осознавать. «Рикка… Моя дорогая… Я надеюсь, что с тобой все хорошо… Знай, я уже на пол пути к тебе… И совсем скоро, я спасу тебя… Прошу тебя только об одном… Выживи… Ты самый дорогой для меня человек… И твою смерть я не переживу… Я понимаю, что шансы спасти тебя крайне малы… Но я буду делать все возможное, чтобы освободить тебя… Моя милая… Как же я тебя люблю… Ты только дождись меня… Дождись…» — проговорил я в мыслях. Каждую ночь я разговариваю с Риккой, перед тем, как заснуть. Это успокаивает меня и даёт надежду на то, что Рикка меня слышит и тоже общается мысленно со мной. После того, как я немного поговорил в мыслях с Риккой, тут же уснул и проспал всю ночь и все утро. Проснулся я днём. Все уже были заняты своими делами. Лиззи сидела на палубе и играла с Тони около бассейна, — хоть она и не показывала внешне, но я точно знал, что она сейчас подавлена. Они строили из обломков различной мебели небольшие постройки. Они играли, можно сказать, в битву строителей: кто лучше построит что-то из чего-то. В данный момент они строили небольшие домики с использованием, помимо обломков, других вещей, по типу стаканов, бутылок и так далее. У Лиззи, лично по-моему мнению, получалось лучше, но, внезапно, подул сильный ветер и ее домик развалился на части, а домик Тони остался стоять, ведь он сидел спиной к ветру и закрывал свою постройку. Лиззи нахмурила брови, встала и резко сказала грубым тоном: — Я не хочу больше играть! Затем, быстрым шагом спустилась вниз и спряталась в нашей каюте. Тони непонимающе посмотрел ей вслед, затем встал и подошёл ко мне. — Дядя Джейсон… Что это с ней? Может, я ее чем-то обидел? Пойти извиниться? — Нет, Тони. Ты тут не причём. Думаю… Ей лучше побыть одной. — Если от этого ей станет лучше, то хорошо, — сказал он и пошёл помогать отцу. Вечером, когда солнце уже медленно заходило за горизонт, я что-то увидел вдали. К сожалению, это был не город, но я не мог понять, что именно это было. Примерно через час, наш корабль подплыл ближе и мы увидели, что это был дрейфующий сухогруз. Он медленно проплывал мимо нас примерно в двух ста метрах. Мы, вместе с Уистоном и Джоном, стояли и смотрели на него. — Это может быть наш шанс на спасение. На нем должна быть еда и топливо, — сказал Уинстон. — И кучу мертвецов, — сказал Джон. — Уинстон прав. Это наш единственный шанс на спасение. Мы должны на него попасть, — сказал я. — И кто пойдет туда? — спросил Уинстон. — Я точно пойду, — твердо сказал я. — И я, — сказал Джон. — И я пойду! — сказала появившаяся сзади нас Лиззи. — Ты уверена? — спросил я. — Как никогда! Я же была лучшей в школе по плаванию! — Тогда собирайтесь. Мы не взяли с собой ничего особенного, кроме оружия, спрыгнули в воду и поплыли к сухогрузу. Луис и Уинстон, вместе с Тони, осталися на корабле. Наша главная задача — успеть сделать все, пока сухогруз не уплыл далеко от нашей яхты. Проплыв около десяти метров, я почувствовал небольшой страх. Я совсем не подумал об акулах, когда начал плыть. Сухогруз был еще не близко. Мы плыли дальше. Когда мы проплыли половину пути, сзади послышался голос Лиззи: — Джейсон… Я обернулся и увидел кровь в воде. — Джон, стой! — крикнул я. — Что у вас случилось? — Он остановился в десяти метрах дальше от нас. — А-а… Акулы ведь чувствуют кровь? — Еще как. — Тогда у нас проблемы. — А-акулы?! — испуганно переспросила Лиззи. — Быстрее! Плывём, пока еще не поздно! Мы начали быстро плыть к сухогрузу по холодной воде. Буквально через несколько метров, мне показалось, что в воде что-то есть. Я остановился и остановил Лиззи с Джоном. Мы замерли. Я окунул голову под воду и осмотрелся: никого не было. Мы продолжили плыть, только уже медленно. До сухогруза оставалось около пятидесяти метров. Внезапно, снизу, я почувствовал вибрацию воды. Посмотрел вниз и увидел ее! Под нами, в противоположную сторону, проплывала большая белая акула. Мы тут же остановились. Сердце стучало, как бешеное. Я всегда боялся акул, а встретить их в реальности вообще самый жуткий кошмар! Этот хищник медленно проплывал под нами и я уже знал, что будет дальше. Как только она отдалилась от нас на достаточное расстояние, мы продолжили плыть. Лиззи безумно боялась быть съеденной акулой. Когда же до сухогруза оставалось всего пятнадцать метров, я заметил, как сзади нас, из воды, показался плавник, движущийся к нам, — мы тут же рванули к лестнице. Плавник тоже ускорился. Я понимал, что мы не успеем доплыть до того, как акула доплывёт до нас, поэтому я нырнул под воду и, за несколько секунд до того, как акула напала бы на меня, я выстрелил из пистолета и попал ей прямо в глаз. Пуля была замедлена водой, поэтому повреждения были не сильными, но акулу это отпугнуло. Джон и Лиззи уже поднимались по лестнице. Я тоже не стал медлить и забрался на лестницу. На палубе корабля никого не было. Я присел на пол рядом с Лиззи, которая пыталась отдышаться. Джон стоял, оперевшись на контейнер. — Простите… — проговорила Лиззи, шмыгая носом. — Если бы не я… она бы не приплыла… — Не говори глупости, — сказал Джон. — Но это правда из-за меня. — Лиззи, ты ни в чем не виновата. Давайте поскорее обыщем этот корабль. — Но… Как мы поплывем назад? — На вот этом, — сказал Джон, указав на надувную лодку. Лиззи тут же успокоилась, что ей не придется снова плыть рядом с акулой. Но вину с себя она не сняла. Мы поднялись в капитанскую рубку, но ничего полезного там не обнаружили. Спустились в трюм корабля. Перед нами предстал длинный темный коридор со множеством кают и различных комнат. Фонарики мы собой не взяли, но благо мы нашли их в первой же каюте. Обыскивать все комнаты у нас не было времени, поэтому мы просто осматривали их с порога. Если замечали что-то полезное, тут же забирали и ложили в сумки, которые нашли в одной из кают. Странно было только то, что не было ни единого мертвеца. Люди как будто бы просто исчезли… Мы шли дальше, пока не нашли кухню. На полках стояло не просто много еды, ее было огромное количество! Нашей радости не было предела. Лиззи особенно была рада столь замечательной находке. Мы сразу набили рюкзаки едой, — ее должно было нам хватить на целый месяц, даже при условии, что мы будем каждый есть по целой большой порции. Также я заметил в углу бинокль, который незаметно сунул себе в карман. Мы отправились дальше по коридору, пока не нашли машинное отделение корабля. Тут находился главный двигатель, освещение всего судна, гребной винт и различные электрические установки. Но самое главное, что здесь находилось — это канистры с дизельным топливом: их было пять штук. Мы с Джоном взяли по две, а Лиззи взяла одну. Все, что нам нужно было, мы нашли, поэтому теперь нам нужно было вернуться обратно на яхту. Мы уже направлялись к главному коридору, когда услышали в нем громкие и очень жуткие булькающие звуки. Мы тут же закрыли фонарики руками, чтобы не выдавать своего места положения. Я заглянул за угл, но в темноте невозможно было что-либо разобрать. Кряхтения и шарканье старой обуви по полу становились все ближе. Я чуть-чуть приоткрыл фонарик и тусклым светом посветил в коридор. Мои глаза буквально полезли из орбит, когда я увидел, что находилось в коридоре… Сквозь тьму, к нам шагала толпа мертвецов, полностью состоящая из утопленников. Их тела, словно губка, впитали в себя большое количество влаги, в следствии чего они заметно разбухли и во многих участках тела были видны отеки, а также местами кожа обвисла или вовсе отслоилась. На некоторых даже была плесень, а глаза были практически без зрачков. Скорее всего где-то на нижних этажах произошла протечка и их затопило, а мертвецы спустились туда и много времени провели в воде. От этого их тела стали такими омерзительными. Лиззи чуть не стошнило, но она сдержалась. Они преграждали нам путь к выходу. Обойти их никак не выйдет, так как это был единственный выход на поверхность. Мы стали думать. — Вы же з-знаете, что д-делать?.. — испуганно спросила Лиззи шепотом. — Нужно их отвлечь, — заявил Джон. — Кажется, они слепые… Но это не факт, — сказал я. — Будем надеятся, что уши у них в порядке. — Что ты предлагаешь? — Нужно привлечь их каким-нибудь шумом в машинное отделение. — Это сойдёт? — спросила Лиззи, протягивая Джону механический будильник, который она взяла из каюты. — Вполне. Я пойду заведу будильник и поставлю его в машинном отделении, а вы стойте тут и следите за толпой. — Хорошо, — сказал я. Джон ушёл заводить будильник, а мы с Лиззи остались сидеть на повороте к главному коридору. Мертвецы медленно перебирали прогнившими ногами, ходя из комнаты в комнату, а Лиззи дрожала от страха. Она впервые находилась в такой опасной ситуации. Мне же весь этот момент напомнил ту шахту, в которой я пытался сбежать от бегунов. — Все готово, — прошептал Джон. — Спрячемся в этой кладовке, — сказала Лиззи, указав на небольшую кладовку, в которой держали швабры. Мы спрятались, выключили фонарики и стали ждать. Через тридцать секунд прозвучал будильник. Его тут же заглушил яростный рев мертвецов, которые направили свои туши в машинное отделение. Они тяжело перебирали ноги, из которых стекала серая вода. Вскоре, эти ублюдки скрылись за поворотом в машинное отделение. Шанс на спасение был получен и мы им воспользовались. Мы выбрались из кладовки и побежали к выходу. Бежать — была наша ошибка. Как только мы начали бежать, то тут же, все втроём, подскользнулись на отравленной воде, которая вытекла из тел живых мертвецов. Мы с грохотом упали на пол. Канистры, от соприкосновения с полом, издали громкий звук. Из машинного отделения сразу же раздался громкий гул приближающейся толпы. Мы поднялись с пола и, немедля ни секудны, рванули к лестнице на поверхность. Как только мы выбрались на поверхность, то увидели, что двери на лестнице нет, а мертвецы уже близко. Они скоро настигнут лестницу и поднимутся на палубу, поэтому мы сразу побежали к лодке, сбросили ее в воду и начали спускаться по лестнице. Лиззи спускалась первой, затем шёл я. Когда я был уже на последней ступеньке, то увидел, что Джон не спустился… На Джона напал мертвец. Он схватил его руками и пытался укусить, но, из-за того, что их тела были практически как желе, Джону не составило никакого труда снести мертвецу голову голыми руками. Пока он дрался с мертвецом, с лестницы на него уже двигалась толпа. Они шли быстрой походкой и настигли бы его, если бы он начал спускаться по лестнице, поэтому он побежал и выпрыгнул за борт. Мертвецы последовали вслед за ним, обрушая свои мертвые тела в воду. Джон всплыл в нескольких метрах от нашей лодки, быстро забрался в неё и лёг на дно. Мертвецы же, естественно, не умея плавать, начинали барахтаться в воде и идти на дно. Джон облегчённо выдохнул и посмотрел на мертвецов. Внезапно, со дна показалась акула, которая, буквально, вылетела из воды, зажав челюстями несколько мертвецов, затем нырнула в воду и скрылась во тьме. — Твою ж мать… Кому расскажи, никто не поверит, — сказал Джон. — Ага, — кивнул я. — Плывём, пока она не вернулась! — крикнула Лиззи. Джон схватил весла и начал грести к яхте, которая находилась уже в трех сотнях метров от судна. На яхте нас встретили, как героев. Тони радостно улыбался, видя, сколько еды мы принесли. Мы разложили все добро на столе. Уинстон взял канистры и пошел заправлять корабль. Я также, как Лиззи и Джон, пошел переодеваться в сухую одежду. Потом мы все собрались около стола и приготовились к трапезе, но нас всех обломал Луис, который сказал следующее: — Так как мы голодали — много наедатся сейчас нельзя. Это будет сильная нагрузка на организм и, от большого количества еды, вы можете даже умереть. Поэтому будет лучше вводить еду в рацион потихоньку. — Блин… — сказали Тони и Лиззи почти одновременно. — Пока будем есть по вот такой порции. Потом будем повышать. — Он раздал всем по порции. — Приятного аппетита! — сказала Лиззи и накинулась на еду, как и все остальные. У нас было топливо, но главная проблема осталась — мы все еще не знали, куда плыть. Компаса у нас не было… Вечером, перед сном, я вышел на палубу, чтобы немного прогуляться. В лицо дул лёгкий ветерок. Небо было усеяно яркими, красивыми звёздами. Светила полная луна. Я встал на носу корабля и стал любоваться звёздами. Как же они прекрасны. Каждый раз меня завораживают… — Подруга Луна, подай верный знак… — с надеждой прошептал я. Совершенно случайно, я замечаю в небе полярную звезду. Она ярко светила и, как будто бы, звала меня. И тут я вспомнил, что раньше по звёздам находили путь в море. Знания астрономии у меня были хорошие и я точно знал, что полярная звезда находится на севере, а нам нужно было плыть на юг. Значит, мы плыли не в ту сторону… Это Луна подала мне знак, чтобы я приехал в этот проклятый город и спас Рикку. А эта высокая в небе звезда, зовёт меня в путь. — Спасибо… — прошептал я. Уинстон сразу развернул корабль, когда я сказал ему, что мы плыли не туда. Теперь мы на верном пути. И Рикка скоро будет спасена…

…

Прошло ещё четыре дня. Наступил день рождения Лиззи. Утром я проснулся раньше всех, чтобы подготовить для неё подарок. Она же мирно спала в каюте. Я нашел на яхте коробку и засунул в неё бинокль, который нашел на сухогрузе, затем обернул коробку в красную ткань, которую нашел там же. Зачем я выбрал именно этот подарок? Потому что, когда-то зимой, Лиззи упомянула, что больше любит лето, ведь летом можно смотреть на природу. А наблюдать за природой, птичками и так далее, лучше всего из бинокля! Пока я готовил подарок, ко мне незаметно подошёл Тони. Он не выдавал себя, пока я не закончил упаковывать подарок. Когда все было готово, Тони резко спросил: — А кому это? Я вздрогнул от испуга, затем ответил: — Для Лиззи. У неё сегодня день рождения. — Серьёзно?! — Да. — А я не знал… Что же мне ей подарить?.. У меня ведь ничего нет… — сказал он и опустил голову. И ведь у него действительно ничего не было, но ему очень хотелось ей что-нибудь подарить. Мне стало его жалко. — Вот, держи, — сказал я, протягивая ему коробку. — Что? — Бери. Подаришь ей от своего имени. — Н-е-ет. Я не могу взять. Это же твой подарок. — Тони. Возьми и подари. А я найду другой подарок. — Спасибо, дядя Джейсон. Тони схватил коробку и стал рассматривать, а мне теперь нужно было срочно найти новый подарок для Лиззи. Я отправился на его поиски, но на яхте абсолютно ничего путного не было. Так я пробыл в поисках все утро, так ничего и не обнаружив… Лиззи проснулась ближе к полудню и сразу пошла на палубу, где мы с Тони уже ждали ее. — С днем рождения! — одновременно поздравили мы. — Ч-что?.. — спросила она. — Ах да, точно. У меня же сегодня день рождения! — Поздравляю! — сказал Тони и протянул Лиззи подарок. — Спасибо! — сказала она и обняла нас с Тони одновременно. — Открывай, — сказал я. — Сейчас. — Она вскрыла коробку и вытащила бинокль. — Ни фига себе! — Круто, да? — спросил Тони. — Ага. — Она посмотрела в бинокль. — У меня, к сожалению, нету подарка для тебя. Прости… — сказал я. — Ничего страшно. Мне достаточно того, что ты вспомнил про мой день рождения! Я улыбнулся. Тони показал на нос корабля и побежал туда, позвав с собой Лиззи. Тони уже убежал, когда она прошептала мне: — Спасибо за бинокль. — Но ведь… — Я знаю, что это твой подарок, — сказала она и улыбнулась. — Лиззи! Ну ты где? — крикнул Тони. — Уже бегу! — крикнула она в ответ и побежала к носу корабля. На душе стало так тепло… Ее слова буквально растопили мое мрачное, изувеченное этим миром, сердце. Мое психическое состояние уже давно было не в порядке, но Лиззи — одна из немногих, кто поддерживает во мне здравый рассудок. Если бы я отправился на спасение Рикки в одиночку, через это чёртово море, то уже давно бы свихнулся. Но Лиззи всегда оказывала мне эмоциональную поддержку, и даже спасла меня от самоубийства. Она удивительная, и ее мама может гордиться ей. Интересно, что сейчас происходит с Риккой, Самантой и Дженни? Этим вопросом я задаюсь уже целый месяц, но всегда прихожу к выводу, что с ними все в порядке. Хотя, если подумать, что они находятся в плену у конченных отморозков, то вряд ли можно считать, что они в порядке, — и это пугает меня еще сильнее. Я боюсь больше всего на свете обнаружить Рикку изуродованной ужасными пытками. Если они хоть пальцем тронут ее, то их всех будет ждать неотвратимая смерть. Я отомщу им всем. Я убью каждого. Уничтожу. Они все подохнут в мучениях. Их смерть будет моей дорогой к Рикке. Я понимаю, что на их базе будут сотни людей, — и я хладнокровно убью их всех, если они встанут на моем пути. Я пойду на все, только чтобы освободить мою любимую. Чтобы она жила. Чтобы жили мы все вместе. Жили счастливо… На палубу поднялся Джон и сел на диван. По его сонному виду было понятно, что он только что проснулся и решил выйти на свежий воздух. Он зевнул и протер глаза. Я присел рядом с ним и спросил: — Ты думаешь, что мы найдём Рикку в Слотердэте? — Мы прошли через лютый шторм, нас чуть не сожрала акула… После такого мы просто обязаны ее найти. — Хе-хе. — Я тихо посмеялся. — Но я имел ввиду где нам ее там искать? — В главном офисе корпорации Азатот. — Это-то понятно. Но в Слотердэте, мягко говоря, до хера офисов, небоскрёбов и так далее… — Может, там будет большими буквами написано на здании? — Вряд ли. Джон немного помолчал, затем ему в голову пришла гениальная мысль, которую он решил мне озвучить: — Слушай, Джейсон. Рикка же ведь раньше жила в этом городе? — Ну да. — Значит, нам надо найти ее дом и поискать там адрес офиса или что-то типо того. — Это вариант. — Ты же ведь знаешь, где она жила? — Смутно припоминаю. Но, думаю, я примерно знаю. — Вот и отлично. Я же, надеюсь, она жила не в центре? — Нет. На окраине. В частном доме. — Это облегчит нам задачу — будет меньше мертвецов. — Черт… Мертвецы… — Да, их в этом городе будет полно. Не зря ведь это был раньше самый населённый город в мире. Да там буквально миллиарды живых мертвецов. Нам еще повезёт, если мы встретим людей. Даже не представляю, как они выживают там. — Это настоящий ад. — Ад на земле. — Думаешь, там есть поселения? — Сомневаюсь. Там, как по мне, банально негде содержать выживших. В небоскребах? Там полно мертвецов. Только если за городом. Я почувствовал лёгкую дрожь, — дрожь перед тем, что нас ожидает в городе. Эти цифры в миллиарды живых мертвецов меня изрядно напугали. Если там действительно так много ходячих, то шансы на спасение Рикки и остальных снизились во множество раз. Ведь нам сначала нужно будет адаптироваться в этом городе мертвых. — А если… у нас ничего не выйдет… — спросил я. — Тебя не должны посещать такие мысли, Джейсон. Будь уверен — мы спасем их всех. — Шесть человек выйдут против тысяч наёмников? — Ну… Ты же сам говорил, что в Слотердэте есть поселения. Они, скорее всего, тоже ненавидят Всадников. Так что можно будет попросить помощи у них. — Если они не начнут сначала стрелять. — Не все же люди плохие. — Но и хороших, особенно сейчас, совсем немного… Джон промолчал. Я посмотрел на Лиззи и Тони, которые играли с биноклем. Они с интересом осматривали горизонт, надеясь увидеть там очертания города. И они увидели. — Джейсон! Дядя Джон! Скорее сюда! Быстрее! — кричала Лиззи. Я медленно встал с дивана, даже не подозревая, что они увидели. Джон встал вместе со мной и мы направились к детям. Лиззи подбежала и схватила меня за руку, затем потащила к Тони, который смотрел в бинокль. Она тащила меня с такой силой, что мне даже стало больно. Бинокль перешёл ко мне в руки, после чего Лиззи указала, куда смотреть. Я приложил бинокль к глазам и направил в ту сторону, куда указала Лиззи. Я взглянул туда и увидел его! Хоть, это были всего лишь очертания, но уже можно было разглядеть гигантские небоскрёбы огромного мегаполиса! Меня сразу наполнила несдерживаемая радость. Мы наконец-то добрались. Слотердэт был прямо по курсу! Хоть он и находился в десятках километров от нас, и нам нужно было плыть до него еще весь день, но все равно мы были невероятно рады тому, что добрались до него. Лиззи и Тони буквально прыгали от счастья. На крики пришли Уинстон и Луис. Они посмотрели на нас, как на сумасшедних, но, когда мы рассказали им, что увидели, то они тут же разделили нашу радость. Первая часть нашей спасательной операции была практически закончена и скоро начнётся вторая — Слотердэт. Вечером мы устроили праздник в честь дня рождения Лиззи и нашего долгожданного прибытия в Слотердэт. К утру мы уже должны были доплыть до него и спать мы легли в предвкушении завтрашнего дня. Лиззи, да и я тоже, не могла никак уснуть, ведь, спустя целых два с чем-то месяца, мы наконец-таки добрались до этого злощастного города. Всю ночь она разговаривала со мной о том, как скоро мы спасем ее маму с сестрой и Рикку. Для неё мы уже практически спасли их, но я то понимал, что наша миссия только начинается. Так же Лиззи невзначай упомянула, что Тони уже стал для неё лучшим другом и что она с нетерпением ждёт, когда сможет познакомить его со своей сестрой. Мне безумно нравилось, с какой заботливой интонацией она это говорила, будто Тони для неё был не просто лучшим другом. Они сильно сдружились за эти два месяца, — и это неудивительно, ведь они практически одного возраста. И я рад, что Лиззи нашла себе такого хорошего друга. Она не могла успокоиться и перестать думать о завтрашнем дне, но вскоре её начало клонить в сон. Она старалась держаться и продолжала разговаривать о спасении семьи, ведь Рикку она тоже считала своей семьей, но, совсем скоро, поддалась удовольствию и сладко заснула. Утром нас всех разбудил Джон, который сообщил нам о том, что мы почти добрались до Слотердэта. Я поднялся на палубу и увидел город: он был всего лишь в каких-то нескольких километрах от нас. Огромные небоскрёбы практически доставали до небес. Пляж был покрыт чистым песком. Повсюду были посажены пальмы. Около пляжа было множество различных декоративных построек, фонтанов, скульптур, выставок и тренажёров. В портах стояли роскошные яхты, катера и парусные корабли. На парковке стояли дорогие машины, которые я никогда в жизни себе не позволил бы. Но, за всем этим прекрасным видом, крылись горы трупов, которые просто валялись на песке, асфальте и везде, где только можно. Разбитые машины, прилавки магазинов и сожженые дома. Кровь была везде, — ее было неисчислимое количество. Она была повсюду: на стенах, на дорогах, даже на огромных рекламных баннерах. Сами небоскрёбы тоже были не в лучшем качестве: у многих было выбито множество окон, некоторые вообще были обрушены на соседние здания. Один из небоскрёбов буквально лежал на другом и чудом не падал. Откуда-то даже шёл дым и что-то горело. На дорогах стояла некоторая брошенная военная техника, баррикады, валялся мусор. Дорожные знаки были сбиты техникой и лежали на тротуаре. По улицам бродили одинокие небольшие группы мертвецов. Нигде не было даже намёка на пребывание людей, — или они очень хорошо скрываются, или тут нету ни единого живого человека. Все выглядело одновременно впечатляюще и устрашающе. Город был слишком гигантским и слишком опасным. И нам нужно было причалить и сойти на его берегу. Уинстон медленно подплыл к причалу и пришвартовал яхту. Мы ступили на сушу спустя столько времени. Слотердэт продолжал поражать нас своими невообразимыми масштабами. Мы собрали все припасы в сумки и пошли к дороге возле пляжа. С яхты было не видно, но трупов тут гораздо больше. И не ясно: мертвы ли эти трупы или просто притворяются. Проверять мы это, конечно же, не стали и просто направились прямо по дороге, вдоль пляжа. Наш путь лежал к бывшему дому Рикки, где она жила раньше. Благо, он находился совсем близко к пляжу и мы добрались до него за считанные минуты. Пред нами предстал двухэтажный частный дом. Он выглядел хорошо и даже неплохо сохранился, если представить, какой апокалипсис здесь творился год назад. Мы пробрались внутрь и начали поиски всего, что могло бы указать на местонахождение офиса корпорации. Но ничего, даже отдалённо напоминающего адрес, мы не нашли. Адреса не было, а это значит, что мы зашли в тупик. Значит, у нас нету больше варианта, кроме как отправится на поиски офиса. Нам придется обойти весь город… Мы вернулись к тому месту, где была пришвартована наша яхта. Огляделись по сторонам и пошли в глубь города, прямо между гигантских небоскрёбов и кучи мусора. Это было, конечно, максимально глупо, идти толпой из шести человек по середине дороги, но другого выхода у нас не было. По дороге нам встречалось много мертвецов, ходящих по одиночке. Нам не составило никакого труда с ними разобраться. Но меня насторожило именно то, что они ходили по одиночке. Я думал, что в Слотердэте должны быть орды ходячих мертвецов, но пока мы встречали только небольшие толпы. Так где же все мертвецы? Спустя где-то десять минут ходьбы, к Джону пришла гениальная идея. Он остановил нас и сказал: — Слушайте, что мы тупим? Давайте поднимемся на верхушку какого-нибудь небоскрёба. Там откроется большой обзор и мы сможем найти офис. Как вам идея? — Рискованно, — сказал я. — Согласен. Но это будет гораздо быстрее, чем обходить весь город. Я задумался. Это действительно было бы быстрее. Но что нас ждало в самом здании, было загадкой. — Хорошо, — согласился я. — Думаю, можно попробовать. — Отлично. Тогда поднимемся вон на то здание. — Он указал рукой на небоскрёб, который находился за углом. — Тогда не будем терять времени. Мы направились туда, но, как только мы завернули за угол, то тут же замерли от страха и шока. Прямо за углом, между улиц, находилась огромная, просто гигантская толпа мертвецов, в которой было не меньше тысячи ходячих. Они стояли прямо на входе в здание, отвратительно подергиваясь и вздрагивая. Их тела сводили жуткие судороги, как от какой-то ужасной ломки. Некоторые бились в конвульсиях. Они не были похоже на обычных медленных ходячих. Их лица были покрыты венами на столько, что стали практически полностью тёмно-синими. Их руки постоянно безостановочно извивались и дрожали. Кровь текла из всех отверстий у каждого. Но некоторые пятна крови, например на груди, точно были не их. Большинство мертвецов были повернуты к нам спиной. Они были одеты в ободранные тряпки, ибо больше никак нельзя было назвать эту грязную одежду. У некоторых даже были пулевые отверстия на теле и рваные раны, а у кого-то отсутствовали конечности. Мы начали медленно двигаться назад, чтобы не привлечь их внимания, но это нам не помогло, — нас заметили! Один из упырей повернулся в нашу сторону и, как только увидел нас, тут же подорвался с места и с безумной яростью побежал в нашу сторону. Он бежал и кричал на всю улицу, тем самым привлекая внимание остальных, которые тоже рванули на нас. Они бежали с нереальной злостью, желая только одного — разорвать нас на куски! Наш страх сменился ужасом. Это были бегуны! Я никогда в жизни не видел столько бегунов. Мы вышли из оцепенения и побежали в противоположную сторону. Мы могли бы попробовать скрыться в переулке, но неизвестно, что там, — вдруг, там другая толпа, которая зажмет нас в тупик? Поэтому мы просто бежали прямо по дороге, а толпа нас стремительно догоняла. Дыхание давно сбилось и я начал задыхаться, но продолжал бежать. Если бы мы остановились хоть на долю секунды, то были бы уже покойниками. Но из-за того, что мы долгое время пробыли в море, где к тому же и голодали, у нас совсем не было сил бежать на длинные дистанции, так что мы быстро начали уставать. Лиззи начала отставать и я понял, что если мы продолжим бежать дальше, то выбьемся из сил и толпа настигнет нас. Внезапно, спереди раздался крик: — Сюда! Безумцы! Я увидел силуэт человека, который скрылся за обгоревшей машиной в переулке. Мы направились туда, забежали за угл и тут же проход перекрылся железными воротами, через которые не смогут прорваться мертвецы. Мы были спасены, а бегуны начали с громким шумом биться телами о ворота, желая попасть внутрь. Мы осмотрелись. Переулок заканчивался открытой железной дверью в здание. Находится на улице у нас уже не было никакого желания, поэтому мы переглянулись и зашли в здание. Дверь закрылась, как только последний человек зашел внутрь. Мы оказались в кромешной темноте. Лиззи и Тони заметно перепугались. Внезапно, зажглась лампа, осветив лестницу, которая спускалась вниз, в темный подвал. Мы неуверенно ступили на лестницу и начали медленно спускаться, так как у нас не было другого пути. Лиззи потянула меня за футболку и беспокойным голосом прошептала: — Мне страшно… Она сильно испугалась толпы, а теперь мы идем в темноте куда-то вниз, — естественно, ей теперь будет страшно. Я взял ее за руку, чтобы ей было спокойнее, и сказал: — Не бойся. Самое страшное уже позади. — А я не испугался, — заявил Тони. — Врёшь, — сказала Лиззи. — Не вру. Я бы их там всех в одиночку бы… — Тише, — перебил Джон. — Слышите? Снизу раздавалось бурление воды и треск огня, в перемешку с непонятными голосами. — Смотрите! Там свет! — вскрикнул Тони. — Кажется, там какие-то тени, — сказал Луис. — Люди? — спросил Уинстон. — Не знаю. Но точно не ходячие, — ответил я. Мы практически добрались до самого низа, но остановились за несколько ступенек. Некий страх всё же присутствовал. Мы не были точно уверены в том, что там нету ходячих, но, куда тогда делся тот мужик, который спас нас? В переулке была только единственная дверь, за которой была единственная лестница. Значит он тут и, судя по голосам, явно не один. Мы все же собрали смелость в кулак и спустились до самого конца. Завернули за поворот и оказались перед дверным проёмом, в котором не было двери. За ним находилась небольшая комната, примерно 15 на 8 метров. В комнате, около электрической плиты, стоял человек. Он был чем-то занят и не обращал внимание на нас. Сбоку в стене была дверь, ведущая в другую комнату, и с другой стороны такая же. Человек был одет в белый поварской китель с растегнутыми пуговицами. Помимо плиты, в комнате еще был небольшой стол со стульями, множество полок с различными приправами, деревянный шкаф, раковина с прибитой к ней сверху бутылкой с водой, работающий холодильник и морозильник, и еще в углу в стене стоял камин. Комнату освещали две ярко светящие лампы. Сам человек был на вид лет тридцати, средний рост, опрятный, с уложенной причёской. Он был занят готовкой на плите. Мы шагнули в комнату, тем самым надеясь привлечь его внимание, но он даже не шевельнулся в нашу сторону и продолжил сосредоточенно что-то жарить на плите. Я приложил кулак ко рту и несколько раз кашлянул, чтобы он обратил на нас внимание, но он снова проигнорировал нас. Я решил заговорить: — Извините, мы тут… — Тише-тише… Готовить лучше всего в полной тишине… И блюдо приобретает… некий особенный вкус… — произнёс человек с выражением, почти нараспев. Мы все недоумевающее переглянулись. По наши глаза буквально читалось: «Да что он несёт?», но никто этого в слух не сказал. Мы промолчали, дожидаясь, когда он закончит готовку. Благо, он не стал нас долго задерживать. Когда сочный кусок мяса была идеально прожарен, он взял его кухонной лопаткой и положил на тарелку. Таких тарелок было шесть штук и в каждой был наивкуснейший на вид кусок мяса. Он разложил тарелки на столе, затем возле каждой положил столовые приборы и стаканы с водой. — Господа, — произнёс он, затем посмотрел на Лиззи, — и милая дама. Прошу вас отведать, в знак дружбы, эти прелестнейшие блюда, которые я приготовил специально для вас. Мы снова переглянулись. Это было очень неожиданно, что нас пригласили на такой вкусный ужин. И отказывать в такой ситуации было бы слишком неразумно, поэтому мы сели за стол. — Прошу вас, не стесняйтесь. Можете есть. Все очень хорошо прожарилось. — Спасибо конечно, но… Не успел я договорить, как все уже накинулись на еду. Хоть на столе и были ножи, но никто ими не пользовался. Все просто брали и откусывали от мяса куски. — Что-то хотите еще? — спросил он меня. — Нет… Уже нет. Я взял в руки вилку, наколил кусочек мяса и отправил в рот. Вкус был странный, будто ни на что не похожий. Я раньше никогда не ел такого вкусного мяса… Хотя, немного напоминало свинину, но само мясо внешне было больше похоже на говяжье. Мне захотелось еще, — я отрезал кусочек и отправил в рот. Снова этот вкус… Не могу вспомнить, чтобы я что-то похожее ел. Хотя, возможно, это какое-то мясо экзотического животного и, скорее всего, очень дорогое. Это может быть правдой, ведь в Слотердэте много зоопарков и террариумов, где много разных животных со всего мира. И еще один кусок отправился доставлять мне гастрономическое удовольствие. Я не мог остановится. Это мясо было слишком вкусно приготовлено! Или, может быть, тот бред про тишину действительно добавил еде вкуса? Моя тарелка, вскоре, опустела, как и у остальных. Человек терпеливо ждал, когда мы доедим, после чего наконец-таки решил представиться. — Теперь можно и поговорить. Меня зовут Энтони. — Почти как меня! — неожиданно сказал Тони. — Правда? — Да. Меня зовут — Тони. — Тебе повезло с именем. Тони улыбнулся. — Я хочу вам сообщить, что мы готовы принять вас в нашу общину. — О-общину? — переспросила Лиззи. — Да, девочка. Нас всего двадцать человек и нам нужно больше людей. И, тем более, как вы могли заметить, у нас есть электричество. Вы согласны? — Ну… Не знаю, — сказал я. — Пока вы думаете, я должен спросить каждого из вас. Вы хоть раз убивали людей? Этот неожиданный вопрос буквально застал меня врасплох. Зачем он это спросил? — К чему такой вопрос? — спросил я. — Мы должны убедиться, что вы не слабые. — Мы не слабые. — Хорошо. Тогда второй вопрос — вы готовы убивать других людей? — В каком смысле? — Ну я имею ввиду враждебных? — Если потребуется. — Хорошо. И последний третий вопрос — на что вы готовы, ради того, чтобы выжить? — На все. — Значит, если бы вы оказались в ситуации, когда у вас совсем нету еды, вы бы съели человека? — Ч-чего? — Готовы заниматься каннибализмом? «Что за тупые вопросы?» — подумал я. — Нет. Конечно нет. — То есть, вы полностью отрицаете это? — Абсолютно. Мы уже имели дело с каннибалами. — Как жаль это слышать… — Что? — В таком случае мы не сможем принять вас в нашу общину. — Чего? Внезапно, он от души рассмеялся. — Что смешного? Он остановился, отдышался и сказал: — Забавно слышать это от каннибалов. — Да что ты несёшь? Я не понимаю ничего. — Скажем так. Я сейчас расскажу вам небольшую историю. — Он присел на стул и закинул ногу на ногу. — До вас к нам пришла такая же группа людей. Я их накормил также, как и вас. Задал им те же самые вопросы. Они ответили на них также, как и вы. И знаете, что с ними случилось? Их съели каннибалы. — Какие каннибалы, мать твою? — Ох… Как же с вами сложно… — Он глубоко вдохнул и, на выдохе, поведал нам правду: — Да вы их съели! Вы! — Ч-чего? И тут я понял, почему у мяса был такой странный вкус. Вкус был странным потому, что это была человечина! Они убили ту группу, приготовили и скормили нам! А мы с таким удовольствием их ели! Ели, и даже не догадывались о том, каким образом было добыто это мясо. Эти чёртовы ублюдки накормили нас человечиной! Когда все осознали, что совсем недавно ели человеческое мясо, то их вырвало. Буквально все начали блевать, извергая ртом содержимое желудков. Ко мне тоже подступила тошнота, но я сдержался от рвоты. Не знаю как, но я сдержался, даже осознавая то, что ел людей. Весь стол был залит рвотой. Комнату наполнила невыносимая вонь. Лиззи и Тони начали плакать. Все мигом побледнели. Я вскочил со стула, схватил нож и направился к Энтони, чтобы казнить его за то, что он с нами сделал, но, неуспел я пройти и метра, как двери по бокам комнаты распахнулись и оттуда выбежали члены его общины. Они схватили детей, затем Луиса и Уинстона. А вот со мной и Джоном им пришлось повозиться, ведь мы не собирались сдаваться без боя. Но бой закончился поражением, когда я потерял сознание от сильного удара по лицу. Очнулся я на полу со связанными руками за спиной. На лице, под глазом, образовался синяк. Возле меня лежали все остальные, тоже без сознания. Джону тоже хорошо досталось, судя по синякам на теле. Вскоре, все очнулись. Мы находились в практически полностью пустой комнате, которую освещал тусклый свет лампы. Лиззи сидела в углу и дрожала от страха. Тони был рядом с ней. Уинстон и Луис пытались пробовать освободиться от верёвок, но они были слишком туго завязаны. В комнате было две двери. Одна была закрытая, а вот другая уже открытая. Мы с Джоном подошли к ней и приоткрыли. Там была темнота. Мы распахнули дверь настежь. Во тьме не было ничего видно. Я шагнул в комнату и нащупал руками выключатель. Загорелся свет и мы пришли в ужас: в небольшой комнате находились трупы, подвешанные на цепи. И это были не ходячие, — это были люди! У некоторых были вспороты животы и вытащены все внутренности. У некоторых отсутствовали конечности. Одно из тел вообще было полностью расчленено, так как у него не было ни рук, ни ног, ни даже головы, — это было просто туловище, висящее на цепи. Мы закрыли дверь, чтобы дети не видели это зрелище. Я решил попробовать открыть закрытую дверь, но, как только я к ней подошел, она тут же открылась. За дверью стояло несколько человек, которые схватили нас и затащили в ту комнату, в которой мы ужинали. Нас поставили на колени в линию по росту. Самым маленьким был Тони, потом шла Лиззи, Луис, Уинстон, Я и Джон. В комнату зашел Энтони. Он встал к своей электрической плите и облакотился на неё. — Какого черта вы делаете! — крикнул я. — Мы делаем? — Он рассмеялся. — Это вы первые напали на нас, забыл? Ты взял нож и накинулся на меня, когда я угащал вас. — Ты накормил нас человечиной! — Это правда. Но ведь вам понравилось? Лиззи снова начало тошнить, но она держалась. — В нынешнем мире… это единственная доступная еда. «Он действительно больной!» — подумал я. — А ведь этого всего мы могли избежать, если бы вы согласились вступить к нам. — И стать каннибалами?! — А что вы хотели? Думаете, люди в этом городе выживают по-другому? — И что теперь… вы с нами сделаете? — По вашему тону сразу понятно, что вы не при каких условиях не станете такими, как мы. А это значит, что теперь у вас только одна функция — стать едой. Больше нам от вас ничего не нужно. Сзади каждого из нас встало по одному человеку, — так приказал Энтони. — Итак… С кого начнём? — спросил Энтони и оглядел каждого из нас. — Пойдем по возрастанию. Мужик схватил Тони и утащил его в другую комнату. Уинстон попытался встать, чтобы остановить их, но его тут же посадили обратно на пол. Ему ударили по животу, чтобы больше не пытался сопротивляться. Он скорчился от боли и сожаления, что не смог помочь сыну. — Не волнуйтесь, с ним ничего плохого не сделают… Пока ничего. — Он достал сковородку и поставил ее на плиту, затем достал подсолнечное масло. — А пока мы ждем… Тони, да? Я расскажу вам, почему же я стал есть мясо людей. — Он включил плиту и стал разогревать сковороду. — Понимаете… Я большой поклонник Ганнибала Лектера. Вы же ведь знаете такого? — Он достал нож и стал нарезать огурцы, которые взял из холодильника. — Его много кто знает, но мало кто знает его историю. Родился он в тысяча девятьсот тридцать восьмом году в семье графа. Вырос он очень образованным, культурно и интеллектуально развитым психиатром и хирургом. — Он отложил нарезанные огурцы и стал нарезать помидоры. — Также он одновременно был серийным убийцей, практикующим на своих жертвах каннибализм. И мне стало интересно, почему? Прочитав книги, я узнал, что еще в возрасте восьми лет, во время войны, его родители гибнут и он остаётся один со своей младшей и горячо любимой сестрой Мишей. — Он отложил овощи и стал выбирать приправу. — Но вот какая беда… Их схватили мародеры. Еды у них не было, потому они долго голодали, пока не съели Мишу. Маленький Ганнибал, конечно, не знал, что его сестру убили и приготовили из неё суп. Мародеры даже его самого накормили этим супчиком. — Он выбрал нужную приправу, положил ее на стол и пошёл мыть руки. — Ганнибалу удалось сбежать и его усыновил дядя. Когда Лектер узнал о том, что случилось с его сестрой… В этот самый момент он лишился веры в Бога и обрел одержимость каннибализмом. — Он вытер руки полотенцем. — Когда Ганнибал вырос, он решил найти тех уродов, которые съели его сестру, и отомстить им. И он нашёл их всех, и отомстил им. Жестоко отомстил. И самое главное то, что он продолжил убивать людей, но я не считаю его убийцей. Ведь он убивал не кого попало, а только тех, кто грубил ему и неуважительно относился. Изучал, как лучше готовить, и стал хорошим поваром. Как же классно он готовил блюда из человечины! И при всем при этом он не стал психопатом, а остался высоко образованным джентльменом. Даже когда его поймали и посадили, полиция консультировалась с ним, если заходила в тупик. — Он достал большой нож и положил его на стол. — Вся эта история… и вдохновила меня стать каннибалом. Ведь, если подумать, на свете много плохих людей, которые заслуживают смерти. А в нашем мире туго с едой. Так что почему бы вместо того, чтобы просто бросать трупы на улице, не съедать их, как это делал Лектор? Ведь вы сами говорили мне, что убивали людей. И их трупы валяются сейчас где-то и гниют, а ведь они могли утолить ваш голод и, даже возможно, спасти кому-то жизнь. — Он встал напротив нас и еле заметно улыбнулся. — Вы тоже плохие люди, раз набросились на меня с ножом во время спокойной беседы. И вы уже догадываетесь, что нам придется отнять ваши жизни, чтобы спасти свои собственные. И, если так подумать, то мы даже могли вас отпустить, если бы вы не напали. Но вы уже доказали, что вы плохие люди. Так что теперь уже ничего не поделаешь… — А разве ты не плохой человек? — грубо спросил я. — Разве хороший человек будет держать у себя трупы, подвешанные на цепи? — Я… Да, я тоже не на сто процентов хороший. Но я, хотя бы, избавляю мир от таких, как вы. А это уже чего-то да стоит. Внезапно, открылась дверь. В комнату завели Тони, связанного цепями. Он выглядел очень странно. Его движение были скованными, а эмоции на лице отсутствовали. Он никак не отреагировал на нас. Его глаза были полуоткрыты. Он не мог нормально идти и медленно раскачивался, как будто бы это была кукла, а не живой человек. — Привет, Тони. Как твои дела? — спросил Энтони, пригладив волосы мальчика. Тони промолчал, будто ничего не услышав. «Господи… Что они с ним сделали…» — подумал я. — Вон, смотри. Друзья твои. — Энтони повернул голову Тони в нашу сторону. Сначала он никак не отреагировал, а потом заметил своего отца и еле слышным шепотом сказал: — Папа… Папочка… — Тебе понравилось мясо, которое ты ел? Твоим друзьям вот не понравилось. Весь стол облевали, — спокойным голосом сказал Энтони. Тони снова промолчал. Я попытался освободиться, но верёвки были слишком туго стянуты. Энтони дёрнул за цепь и Тони упал к его ногам. — Что ты с ним сделал! — резко крикнул Уинстон. — Всего лишь накачали наркотой. Люди чувствуют боль, вы разве не знали? А, благодаря этим препаратам, Тони ничего не чувствует. А соответственно, не будет кричать. Ведь я ненавижу крики. Ибо мясо лучше всего готовится в тишине. Энтони схватил большой нож и, совершенно не церемонясь, перерезал Тони горло. Из места разреза хлынула кровь, но на этом он не остановился и стал резать дальше, чтобы отделить голову. Кровь брызгала на лицо Уинстона. Некоторые капли попадали на Лиззи и на Луиса. Внутри Уинстона все как будто бы перевернулось. Он до конца и не понял, что произошло. А когда понял, то заорал на всю комнату. Сердце выпрыгивало из груди. Мои руки, стянутые веревкой, уже начинали кровоточить, так как я пытался освободится. Вскоре, безголовое тело Тони рухнуло на пол к коленям Уинстона, заливая все кровью. Отбросив его голову в сторону, Энтони подставил тазик и кровь стал наполнять его. Затем, он снял с него окровавленную одежду и бросил в угл комнаты, вслед за головой. Энтони с лёгкостью подвесил тело Тони на металлический крюк и, дождавшись, пока вся кровь стечёт в тазик, начал его освеживать. Сначала он его кастрировал, потом вспорол живот и вывалил внутренности в отдельное ведро. Лиззи не могла на это смотреть. Она закрыла глаза руками и горько заплакала. Уинстон тоже заплакал от бессилия, ведь его сына больше нет. Энтони, что-то напевая, снимал с Тони кожу и складывал красные куски мяса в отдельную кастрюлю. Весь этот ад длился около получаса. И, когда от Тони остались одни кости, он сложил их в ведро и унёс в другую комнату, а когда вернулся, стал прокручивать некоторые куски мяса в мясорубке, потом лепить котлеты, добавляя заранее выбранные специи. На заново разогретую сковороду он вылил масло и разложил котлеты. Масло начало шипеть и брызгать, попадая на некоторых из нас и обжигая кожу. Пожаренное мясо он переложил на тарелку, посолил, добавил перец и стал пробовать. Отрезал ножом кусочек, наколил вилкой и отправил в рот. С большим удовольствием начал его жевать, потом проглотил. — Боже мой… Этот твой сынок нереально вкусный, — с насмешкой сказал Энтони. — Но, думаю, у Ганнибала получилось бы гораздо вкуснее. А вообще я люблю мясо маленьких девочек. — Он посмотрел на Лиззи, которая медленно убрала руки от лица, обнажив перепуганные глаза. Лиззи подняли с пола и поставили рядом с Энтони. Он положил красную от крови руку ей на голову и медленно погладил. — Для начала нужно освободить тарелку. Парни, отнесите мясо в холодильник, — сказал он. Трое человек отошли от нас и подошли к Энтони. Один взял тарелку с мясом, другой ведро с внутренностями Тони, а третий тазик с кровью. — Кровь оставьте, — сказал он и опустился перед Лиззи на одно колено. — Не бойся. Ты ничего не почувствуешь. И тут я понимаю, что если он сейчас убьёт Лиззи, то я никогда себя не прощу. Мне нужно было что-то сделать. Нужно их остановить. Пытаться освободится от верёвок было бесполезно. Нам нужна была помощь. — Или может быть ты не будешь кричать? — спросил он, убрав прядь волос с ее лица. «Точно. Если он не вколет ей наркоту, то она сможет выхватить нож!» — подумал я. Лиззи посмотрела заплаканными глазами на меня. Я медленно кивнул ей, давая знак. Он поняла, что я что-то придумал. — Не буду… — дрожащим голосом прошептала она. — Даже так? — Он улыбнулся. — Как же я люблю таких. Энтони взял нож, развернул Лиззи лицом к нам и поднес его к ее горлу. Она начала дрожать. Мне тоже стало страшно гораздо сильнее. Если она сейчас сделает что-то неправильно, то он перережет ей горло… Он прикоснулся холодным лезвием к ее коже и она сделала то, что должна была: она резко ударила затылком ему по подбородку и вырвалась из захвата. В этот момент рука Энтони дрогнула и ножом порезала Лиззи щеку. Она, будто не чувствуя боли, выхватила нож из его рук и вонзила иму в ногу. Он упал на пол и стал кричать от боли. Все произошло настолько быстро, что люди, стоящие у нас за спинами, не успели среагировать. Я резко поднялся на ноги и ударил ногой одного из них. Джон и Луис тоже вскочили и напали на них. Лиззи быстро подбегает ко мне и освобождает мне руки. Я, почувствовав силу, начинаю бить каннибалов. Вскоре, Джон и Луис тоже освободились от верёвок, а Уинстон продолжал сидеть на полу, ни на что не реагируя. Внезапно, Энтони поднимается на ноги, хватает тазик с кровью Тони и выливает прямо Уинстону на лицо. Он наконец-то приходит в себя и его начинает рвать на пол. Джон схватил нож со стола и убил одного из каннибалов, затем передал его мне. Я тоже лишил жизни одного из них. Еще одного убил Луис, пробив ему голову крюком, на котором висело тело Тони. Оставшийся каннибал понял, что не одолеет нас, поэтому сбежал в другую комнату. Энтони тоже побежал туда, хромая на одну ногу. Я понимаю, что сейчас сюда придут остальные, поэтому мы начинаем бежать к лестнице. Я замечаю на стене кнопку, на которой было написано «Дверь». Нажимаю на неё и замечаю, что Уинстон продолжает сидеть на полу. Я кричу ему, чтобы он встал, и он действительно встаёт, но не бежит к нам. Он побежал за каннибалами в другую комнату, чтобы отомстить за смерть сына, но, не успел он переступить порог другой комнаты, как ему в лицо прилетает дробь. Его голова буквально разлетается на множество мелких кусочков, — его обезглавленное тело падает на пол и я слышу, как в соседней комнате перезаряжают дробовик. Я понимаю, что уходить надо немедленно, и мы начинаем бежать вверх по лестнице. Дверь, как я и думал, оказалась открытой. Мы вышли на улицу и обнаружили, что уже начались сумерки и скоро станет совсем темно. С лестницы начинают доносится голоса и громкие шаги. Я же замечаю пожарную лестницу на соседнем здании, — мы бежим туда и поднимаемся наверх. Энтони уже выбежал на улицу и начал кричать нам вслед: — Идиоты! Вы не выживите в Слотердэте ночью! Но мы его не слушали и поднимались выше, пока не забрались в открытое окно на девятом этаже. Я тут же осмотрелся, чтобы обнаружить мертвецов, но тут никого не было. Мы наконец-то были в безопасности… Луис и Джон встали около окна, наблюдая, чтобы за нами не было хвоста. Лиззи, шатаясь, подошла к стене, облокотилась на неё спиной и сползла на пол. Ее сердце буквально выпрыгивало из груди от страха и ужаса, что мы пережили. Я еще никогда не видел ее такой… Ее бледное, испуганное лицо было наполовину в темноте. Глаза смотрели в пустоту, а дыхание сбито. Последний раз я видел такое год назад, когда Рикка впервые увидела живого мертвеца. Тогда у неё было похожее лицо, полное ужаса. Даже представить страшно, как ей сейчас тяжело. Она видела самую жестокую смерть своего друга, — это вполне могло отпечататься травмой в ее сознании. Она же ведь еще совсем невинная и увидела такое ужаснейшее зрелище… Она тяжело дышала и не могла успокоиться. Будто, у неё перед глазами все еще стоит та сцена, когда Тони отрезали голову. Еще и капли его крови попали на ее руки… Она взглянула на них и ее руки начали сильно и безостановочно дрожать. В эту самую минуту ей просто необходима была поддержка близкого человека, — под эту роль больше всего подходил именно я. Я присел рядом с ней на пол. Ее руки продолжали дрожать. Я прикоснулся к ее плечу и она вздрогнула. — Лиззи, тише… Спокойно… Все уже позади… Ее руки начали медленно опускаться на колени. — Успокойся… — Я обхватил ее руками и обнял, сильно прижав к себе. Она расслабилась и тоже медленно обняла меня, после чего начала тихонько плакать, сжимая руками мою футболку. — Все позади… — Я начал медленно гладить ее по голове. — Д-жей-со-н… М-мне с-страшно… — прошептала она сквозь слезы. — Я н-ненавижу этот г-город… Лиззи наклонила голову и положила ее на меня. Теперь мне стала видна часть ее лица, которая была скрыта в темноте: на ее правой щеке был огромный порез, который шёл от подбородка к глазу. Из пореза шла кровь и стекала по шее. Благо, порез был не глубокий, но шрам все же останется… Я оторвал кусок ткани от своей футболки и приложил Лиззи к щеке. Она дернулась. — Ай… Больно… — Держи, чтобы остановить кровь. Она прижала ткань к щеке. Слезы, не прекращаясь, текли из ее глаз. — Нам пора уходить, — сказал Джон. Я помог Лиззи встать, так как у неё кружилась голова, и мы направились на другую сторону здания, чтобы спуститься по другой пожарной лестнице на улицу. Когда мы оказались на улице, то тут же заметили странность — все мертвецы куда-то исчезли. Это был идеальный шанс и мы побежали к другому зданию, чтобы быть подальше от этого логова каннибалов, пробежали несколько зданий и забежали внутрь первой попавшейся девятиэтажки. В подъезде было пусто, если не считать труп на лестнице. Мы поднялись на самый верхний этаж и зашли в первую попавшуюся квартиру, закрыли дверь и стали располагаться. За окном уже была темнота, — город погрузился в кромешную тьму. Мы решили лечь спать, но, после пережитого, никто не мог уснуть. Мы пролежали в темноте около часа, пока меня не начало клонить в сон. Я закрыл глаза и уже практически заснул, когда почувствовал, как кто-то дёргает меня за руку. — Джейсон… — испуганно прошептала Лиззи. — Джейсон, проснись… — Ч-что такое? — спросил я сонным голосом. — В подъезде какие-то странные звуки… Я встал на ноги, взял нож и подошёл к входной дверь. Лиззи пошла за мной. Я приложил ухо к двери и стал прислушиваться: за стеной действительно что-то происходило. Оттуда доносились быстрые, но очень странные шаги: как будто бы кто-то передвигался на четвереньках. Помимо шагов были еще звуки тяжёлых вздохов, перемешанные со странным хрепением и прерывистым рычанием, — эти звуки просто не мог издавать человек. — Скорее всего какой-то ходячий забрёл к нам на этаж. Я сейчас с ним разберусь, — прошептал я и, внезапно, в подъезде послышались быстрые удаляющиеся стуки по стенам. Я посмотрет в глазок, но в темноте ничего не было видно. Затем, медленно открыл дверь и выглянул в подъезд. То, что я увидел, заставило меня по-новому воспринимать этот город. Я еще никогда не видел ничего подобного… В подъезде никого не было, но я заметил на стене кровавые следы. Это были буквально отпечатки рук и ног, будто кто-то пробежал по стене! Потом, с этажа, который находился ниже, послышался жуткий, пробирающий до костей, рёв. Внезапно, на лестнице показалась тварь, вид которой, заставил мое тело дрожать. Она прыгнула на стену и начал передвигаться по ней на четвереньках, оставляя следы. Это существо выглядело как человек, но только в разы уродливее. Его кожа была красно-серой, а голова лысой. Глаза были залиты кровью. Рот был будто увеличен, — он был гораздо больше, чем у обычных мертвецов. На руках были длинные когти, испачканные кровью… Как только оно заметило меня, то издало ужасный вопль и рвануло ко мне. От стены отлетали куски бетона, а я резко закрыл дверь и поставил на все возможные замки. В дверь тут же ударили с такой силой, что она чуть не слетела с петель, потом еще раз, и еще. Дверь долго не выдержит! — Надо сваливать от сюда! — выкрикнул я и побежал в другую комнату к Джону и Луису. Они вскочили с кровати от громких ударов в дверь, а я выбежал на балкон. Лиззи, Джон и Луис побежали за мной, пока мы не услышали, как входная дверь с грохотом вылетела и упала на пол. Благо, дверь в комнату тоже была закрыта, — в неё, вскоре, тоже начали ломиться. Прыгать вниз было самоубийство, поэтому мы подставили стул и начали лезть на крышу. Я залез первый, потом дал Лиззи руку и помог подняться. Луис залез следующий, потом Джон и мы начали искать способ сбежать, но тут не было пожарной лестницы! В эту же минуту из квартиры послышался грохот еще одной выбитой двери. Пока существо искало нас в комнате, мы искали спуск с крыши, но его не было, поэтому мы решили перепрыгнуть на другое здание и спуститься через него. Джон и Луис перепрыгнули с лёгкостью. Лиззи немного боялась, но тоже перепрыгнула. И, когда я уже брал разгон, сзади послышались душераздирающие крики, — тварь забралась на крышу и уже бежала в мою сторону. Я рванул с места и, перед самым прыжком, почувствовал, как оно коснулось моей спины, но не успело меня схватить! Я прыгнул и приземлился на другое здание, а вот тварь, из-за того, что старалась схватить меня, не заметила обрыв и полетела вниз. Я отбежал от края и упёрся руками в колени, пытаясь отдышаться. Лиззи обняла меня, так как сильно испугалась, когда увидела, как существо почти схватило меня. Я выпрямился и глубоко вздохнул. — Что это, на хрен, за тварь? — спросил Джон. — Не знаю… Но, кажется, оно разбилось… Внезапно, снова раздался крик и на краю здания показалась кровавая рука с длинными когтями. Потом высунулась голова и показались красные глаза. — Твою мать. Бежим! — крикнул Джон. Мы рванули к двери, забежали внутрь, закрыли ее и начали спускаться вниз, пока не попали в офис открытого типа. Тут было большое количество свободного пространства для менеджеров низшего и среднего уровней, несколько больших и просторных кабинетов для менеджеров высшего звена, небольшое количество закрытых переговорных комнат и комната отдыха. Тварь не могла пробиться через железную дверь на крыше, поэтому мы немного расслабились, но, в этот же момент, на шум прибежало три таких же существа из коридора. Они увидели нас и тут же выбрали своими жертвами… Мы побежали на другой конец офиса, забежали в дверь, которая вела к другому офису, и закрыли ее. Дверь была сделана из очень тонкого дерева, поэтому вылетела от первого же удара по ней, но мы уже отбежали от неё на достаточное расстояние, чтобы скрыться за поворотом и пропасть из поля зрения существ. Забежали на лестницу и начали спускаться на самый нижний этаж, но, как только мы попали на четвёртый, то тут же увидели, что проход на нижние этажи завален тележками, стульями, столами и другой мебелью. Дорога была перекрыта, а с верхних этажей уже слышались не три, а гораздо больше воплей! Мы побежали в один из кабинетов, в надежде скрыться от преследователей, но, как только мы открыли первый попавшийся кабинет, обнаружили там бегунов, которые с криками побежали на нас. Нам было просто уже некуда бежать. С лестницы уже бежало в нашу сторону не меньше десятка тварей. Мы были в ловушке… Внезапно, со стороны офисных рабочих мест, показался свет фонаря и раздался голос: — За мной, если хотите жить! Я увидел парня в черной кофте, в капюшоне и, закрытым банданой, лицом. Он махнул нам рукой, подзывая к себе, и побежал вдоль столов. Мы, не теряя ни секунды, побежали за ним. Он освещал фонариком дорогу и, одновременно, освещал тварей, которые гнались за нами. Вскоре, мы добежали до другого конца здания, где было открытое окно, в которое и выпрыгнул парень, — он приземлился в окно на соседнем здании. Время на раздумья не было, поэтому мы все практически одновременно прыгнули в широкое окно и приземлились на соседнем здании. Твари прыгнули за нами, но ударились об окно, которое закрыл парень, — существа попадали вниз и пропали изведу. На какое-то мгновение я даже почувствовал себя в безопасности, пока снова не услышал рёв тварей. В этом здании они тоже были и тут же побежали на нас! Парень повёл нас на лестницу, после чего мы снова поднялись на крышу. Он закрыл дверь и в неё тут же последовали яростные удары такой силы, что на двери появлялись вмятины. — Это их на долго не задержит. Быстрее, туда! — крикнул парень. Мы побежали к краю здания и, внезапно, начался дождь. В небе сверкнула молния и прогремел гром. Парень добежал до края и спрыгнул на крышу другого здания, которое было на один этаж ниже, чем наше. Мы прыгнули за ним и побежали через всю крышу, перепрыгивая вентиляционные трубы и ямы. Вскоре, он остановился и схватился за заранее нятянутую верёвку, ведущую к другому зданию, которое находилось в пятнадцати метрах от нас и в котором было шестнадцать этажей. Он начал перебирать руками и, вскоре, оказался на другой стороне на восьмом этаже. Мы по очереди начали перебираться на другое здание, пока не остался один я. Я схватился за верёвку и стал перебирать руками, но, внезапно, сзади послышались крики тварей, которые приближались ко мне. Они подбежали к краю и оборвали верёвку своими когтями, — я полетел вниз и, в темноте, увидел, что подо мной, на улице, находятся мертвецы, жаждущие моей крови. Благо, я крепко держался за верёвку, поэтому она перелетела к зданию и я ударился об окно, потом стал карабкаться наверх, пока не залез на этаж к остальным. Парень побежал наверх, пока мы не достигли пятнадцатого этажа, где находилось его логово. Лестница на пятнадцатый этаж была завалена мебелью, которая служила барикадой, защищающей его логово. Парень вышел на балкон и забрался по штурмовой лестнице на пятнадцатый этаж. Мы последовали за ним. Он затянул лестницу наверх, чтобы никто не смог по ней подняться, потом заблокировал проход на балкон шкафом и тумбочками. Затем, мы поднялись на шестнадцатый этаж и закрылись в квартире. Парень сразу же зашторил все окна и зажёг одну единственную свечку, которая осветила комнату. Я тут же осмотрелся. — Вы что, совсем дебилы? — резко, но не грубо, спросил парень. — Какого черта вы делали ночью, да еще и в районе охотников? Парень достал нож. Я тут же тоже достал нож и направил на него. — Воу-воу, тихо. Я просто хотел его положить. — Он положил нож на стол и показал нам свои руки. — Вот, видите? Я не желаю вам зла. — Мы уже встречались с теми, кто спасал нас, а потом пытался убить! — сказал я. — Каннибалами? — Как ты… Ты с ними заодно? — Не-е-ет. Вы что? Думаете, я настолько умом тронулся, чтобы есть людей? — Они убили наших друзей! — сказал я и краем глаза заметил, как по раненой щеке Лиззи снова потекла слеза. — Слушайте. Я не заодно с этими ублюдками. Вы, конечно, правильно делаете, что не доверяете мне… Но сейчас я говорю вам правду. Я не желаю вам зла, ибо я не рисковал бы своей жизнью, чтобы спасти вас от охотников. Не знаю, почему, но я поверил этому парню. По нему сразу было видно, что он не хочет причинять нам вреда, в отличие от Энтони. Я медленно опустил нож и вздохнул. — Все? А теперь давайте спокойно поговорим. — Он присел на диван. — Так, что же вы делали ночью в районе охотников? — В каком районе? — переспросил Джон. — Охотников. Мы непонимающе посмотрели на него. — Тех тварей? — спросил я. — Вы что, никогда не видели охотников? — Н-нет… — Вы что, все это время в бункере сидели что ли? — Мы приехали сюда с другого материка… У нас нету никаких. охотников. — Серьёзно? — Да… — Теперь понятно, почему вы оказались ночью в районе охотников. Вам еще повезло, что я был на вылазке. А то вы были бы уже обглоданными костями. Вы подняли на уши весь район. — То есть, у вас каждую ночь так? — Вы про охотников? — Да. — Нет. В основном они ночью выходят на улицы и ищут там выживших. — Значит, ночью лучше не выходить на улицу… — Не выходить? — Он тихо посмеялся. — Да вы хоть видели, что творится на улицах ночью? — В темноте не видно ничего. — Пошлите, я вам покажу. Такого вы еще не видели. — Он встал с дивана и представился: — Я, кстати, Давид. Мы вышли в подъезд и поднялись на крышу. Лил сильный дождь, — наша одежда тут же промокла насквозь. Давид подошёл к краю здания и посмотрел вниз. Во тьме ночной все еще не было ничего видно, но, как только сверкнула молния, то на целую секунду осветила весь город. Этой секунды хватило, чтобы повергнуть всех нас в дикий шок… В свете молнии мы увидели, как по улицам Слотердэта бродят сотни тысяч, нет, миллионы мертвецов! Город буквально кишал ходячими трупами! Их было просто не счесть… Словами не описать, какое колоссальное количество их было… Складывалось такое ощущения, что мертвецы со всей планеты собрались на улицах этого проклятого города! И это все были бегуны… Мы все замерли в оцепенении от страха, боясь даже представить, чтобы с нами было, если бы мы оказались сейчас там, внизу. Масштаб этой армии мертвецов просто зашкаливал. Мое сердце замерло и, будто, остановилось. Мне еще никогда в жизни не было так страшно, как этой ночью. Лиззи начала дрожать, смотря широко раскрытыми глазами вниз. Для неё это вообще было адом на земле… — Вы, наверно, знали, что Слотердэт — самые населённый город в мире, — начал Давид. — Так вот, больше половины его населения превратилось в эту нежить. Солнце наносит им вред, но не убивает, поэтому днем они все сидят в зданиях. Только некоторые толпы остаются на улице. А вот охотники, с которыми вам уже довелось столкнуться, вообще не выносят солнечного света, поэтому выходят только вечером и ночью. Но, также, их можно встретить в тех же зданиях в некоторых районах. — Он сложил руки на груди. — А… как появились эти охотники… И почему их не было у нас на материке, — спросил Луис. — Все очень просто. На окраине Слотердэта взорвали ядерную бомбу. Радиация изменила обычных бегунов и превратила в кровожадных монстров. — Вот оно что… И много таких в городе… — Гораздо меньше, чем обычных. Думаю около нескольких тысяч. Хоть эти несколько тысяч и не шли ни в какое сравнение с миллионами мертвецов, что мы сейчас видим, но это все равно было внушительное число, для мутантов. — Теперь вы понимаете, почему лучше не выходить ночью в Слотердэте? — Понимаем… — ответил я. — Но ты же был на вылазке, как ты сказал. — Да, ты хорошо меня слушал. Теперь самое главное. Слотердэт — это нереально большой город. А в нереально большом городе должно быть множество припасов, оружия, еды, медикаментов и всего остального, понимаете? А где все это находится? Правильно: в зданиях, магазинах, телецентрах, супермаркетах, квартирах, больницах, аптеках и так далее. А все эти места днем заполнены мертвецами, так что приходится отправляться на вылазки именно ночью, когда все мертвецы выходят на улицы и освобождают здания, давая шанс обыскать их и найти что-то да полезное. В основном много чего удаётся найти, поэтому выходить на вылазку лучше всего ночью. — В этом есть логика… — Думаю, хватит нам тут светиться, а то еще заметят охотники и придут в гости. Пошлите обратно в квартиру. Мы спустились вниз и зашли в квартиру. Давид сел в кресло и скрестил ноги. Он поделился с нами чистой, сухой одеждой, которую мы незамедлительно надели на себя. Я лег на диване, а Лиззи легла на одноместной кровати. Джон и Луис расположились на полу, постелив себе покрывала на разных углах комнаты. Перед тем, как отправиться спать, мы решили поужинать, ведь, после такой экстремальной погони, у нас у всех кончились силы. Каннибалы забрали у нас все вещи, но благо у Давида были запасы еды и он любезно ими с нами поделился. Когда я ел тушёнку, которую мне дал Давид, то сразу в голове возник тот момент, когда Энтони накормил нас человечиной, — у меня тут же отбило аппетит, но я понимал, что мне нужно было поесть, и я сделал это через силу. — Ложитесь спать и набирайтесь сил, друзья. Завтра я отведу вас на нашу базу. — Значит, это не твой дом? — спросила Лиззи. — Нет. Это всего лишь одно из множества временных мест отдыха, которые есть по всему городу. Тут мы останавливаемся, когда идём на вылазку. Сама наша база находится глубже в городе. Расположена она в одном из небоскрёбов, а именно: под ним, в тоннелях метро. Там целая тысяча выживших, которых мы спасли в этом чертовом городе. Тысяча выживших… Это очень внушительное число, с учётом того, где мы сейчас находимся… — Но, почему вы просто не уедете? — Перевезти большое количество людей из города, кишащего тварями, не так уж и легко. Да еще и нам не позволят это сделать. — Кто не позволит? — Одни уроды… Они сейчас заправляют всем городом… Называют себя Всадники Апокалипсиса… А главный у них директор корпорации Азатот… — Что? Всадники? — переспросил я. — Да, а что? Вы их знаете? — Мы приехали в этот город как раз за тем, чтобы найти их и уничтожить. Они забрали наших друзей и мы должны их спасти… — Значит, они и в других городах тоже воруют детей… Мы давно с ними воюем… И у нас тоже множество детей было взято в плен… Их сейчас содержат в непреступной крепости их базы. — Ты знаешь, где она находится? — Их главная база — это офис корпорации Азатот. — Это мы знаем, а где находится офис? — Находится он ближе к центру, между городом и пустырем. — Ты отведешь нас туда? — Не вопрос, если хотите словить пулю в лоб. — Мы еще посмотрим, кто словит. — Ладно. Давайте уже ложитесь спать. Завтра будет тяжёлый день. — Тяжелее, чем сегодня, уже не будет… — Возможно. Давид потушил свечу и комната погрузилась в темноту. Я закрыл глаза и начал засыпать. Этот день был просто ужасным. Мы были на волосок от смерти кучу раз, но выжили. А вот Тони и Уинстон мертвы… И мне безумно тяжело на душе, осознавая то, что именно я повинен в их смерти. Ведь Энтони говорил правду — это я первый накинулся на него с ножом, а, соответственно, именно я и виновен в смерти Тони и Уинстона. Они умерли ни за что… Этот город просто взял и проглотил их… Я жалею о своем поступке, но возможно, если бы они тогда нас отпустили, мы бы вышли в город и на нас набросилась бы та гигантская толпа, что сейчас заполняет улицы города. Хотя, это вряд ли. Но тяжелее всего сейчас было Лиззи, — она потеряла лучшего друга, наблюдая за его смертью. С того момента она сильно изменилась. Я еще ни разу не увидел, чтобы она сменила грусть на что-то другое. Она даже ни разу не улыбнулась или что-то в этом роде… Для неё смерть Тони стала большим ударом и она уже никогда не станет прежней, весёлой девчонкой, что всегда смотрела с позитивом на все. Теперь в ее жизни существует только скорбь, грусть и страх. Теперь мы были уже на пол пути к спасению Рикки. Осталось только дождаться, когда Давид покажет нам офис корпорации Азатот, где и держат Рикку, и мы будем готовить план спасения. И мы, безусловно, спасем ее! И я снова воссоединюсь со своей любимой… Как же я по ней скучаю. Как же мне хочется снова чувствовать ее прикосновения. Мне безумно этого не хватает. Но, скоро, я верну ее. И никто мне не помешает. Никто не помешает…