Не делай зла, добро не обязательно

Как объяснить Катерине, что с ее женихом все хорошо Кира не знала, ведь она не могла донести сама себе информацию о том, что с ее братом все хорошо. Пушкарева металась по коридору, словно запертая в клетку лисица - с совершенно безумными глазами, растрепанными волосами и мелкой дрожью во всем теле. Воропаева уже в который раз попробовала завязать с ней диалог. - Катенька, вот то, что ты делаешь, это плохая идея, - вздохнула Кира, - доктор ведь сказал, что с Сашей все будет хорошо. Пуля его едва задела, с ним все хорошо. - Он в операционной, - взвилась Катерина, поворачиваясь в сторону к Воропаевой и сверкая глазами так, словно во всем этом виновата была именно Кира, - и это называется хорошо? - Я подобрала неправильно слово, точнее, я его упустила, - вздохнула Воропаева, - с ним все БУДЕТ хорошо, - она встала, чтобы сократить расстояние между собой и будущей невесткой, что старалась перевести дыхание, - Катя, так нельзя, иди сюда, - она предлагала Пушкаревой объятия и от этого ощущала себя дико странно. Она была даже готова, что Катерина откажется, но она прижалась к ней с такой силой, что Кира невольно задержала дыхание. Так, замечательно, обнять она ее обняла, а теперь что, погладить? Проблемой было то, что все всегда успокаивали Киру, и Кристина, и Саша… Да, она тоже могла утешать, но в основном Вику, которой очень хорошо помогала тысяча-другая, а еще Милко, которому нужно было просто снова и снова доказывать, что он самый-самый лучший. А тут? Она опустила руки на спину Катерине и стала поглаживать, медленными, легкими и уверенными движениями. - А что, если это как-то связано с тем, что я втянула Сашу в проблемы ЗимаЛетто? - голос у Катерины был сдавленным, испуганным, и Кира подивилась тому, как хорошо держалась Пушкарева до этого момента. Может, лучше бы она так и металась по коридору? Все лучше чем слезы, с которым никто не смог бы совладать. Кира знала, что самый простой способ прекратить женский плач позволить ему пройти самостоятельно. Выплакаться иногда полезно. - Катя, не дури, ситуация с ЗимаЛетто уже довольно стабильная, пусть и не без всяко-разных вопросов. Мы нигде и никуда не влезли, так что произошедшее с Сашей это его… привычные дела, - эта фраза лучше не сделала. Пушкарева вцепилась в нее только сильнее, и Кира попробовала сделать шаг назад, а то они стояли ровно посреди коридора, мешая движению людей вокруг. До них никому не было дела, но и обходить их особо никому не хотелось. - Ты хочешь сказать, что с него время от времени кто-то стреляет? - вопрос был вполне логичным, и Воропаева невольно задумалась. - Ты знаешь, я не знаю что тебе на это ответить, - она все-таки попробовала усадить Катю в одно из кресел рядом с собой, - из того, что лично я знаю, такое было только один раз, но обошлось и того удачнее. Может Кристина знает что-то, но, - она развела руками, - нужно подождать, чтобы она вернулась. - Ты не звонила ей? - Катерина быстро вытерла глаза тыльной стороной ладони, но это не помогло, глаза ее невольно снова увлажнились, а нос уже начинал краснеть. Нужно было предложить Кате просто поплакать, но Кира боялась, что если Пушкаревой откажет ее самообладание, то она обязательно завоет следом. А этого делать было никак нельзя. По крайней мере, пока в больницу не приехал Павел или Никита. Хоть кто-то, на кого можно было бы переложить организационные моменты. - Нет, - Воропаева покачала головой, - не звонила, потому, что это очень плохая идея. Во-первых, она обязательно запаникует и Юлиане все там испортит, а во-вторых, Кристина очень плохо умеет контролировать сильные эмоции, так что ей нужно говорить все уже с итоговым результатом. - Ты хочешь, чтобы Саша сам ей обо всем рассказал? - догадалась Катерина, старательно делая глубокие вдохи и выдохи, - думаешь, если Кристина будет слышать Сашин голос, то не будет так нервничать? - Думаю, - Кира принялась крутить головой, стараясь сориентироваться. Где-то в этих коридорах она видела небольшой автомат с водой и батончиками. От мысли о еде ее тут же замутило, на нервной почве есть она была не способна категорически, а вот вода… Воропаева могла написать целую книгу о том, что такое быть истеричкой, и как с этим бороться. Ну, или как с этим смириться, что в ее случае было одно и то же, - да и звонить Саша никому не будет. Он, я уверена, тоже захочет пообщаться с Кристиной только после того, как она уже будет здесь. - Что ты ищешь? - Катерина заметила, что Воропаева находится в поиске, - врач еще не выходил, мы бы его не пропустили… - она всхлипнула, и тут же закрыла рот рукой, старательно сглатывая, прикрывая глаза, чтобы подавить очередной всхлип. Ну вот, Кира взяла Катину руку в свою, не нужно было ее обнимать. - Я знаю, что мы не может упустить врача, потому, что он сам к нам первый подойдет, поверь мне, - она поглаживала пальцы Пушкаревой, - я просто хотела купить воды, и тебе, и мне. Очень хорошо помогает просто вода вот в таком состоянии, в особенности, если медленно и мелкими глотками. Хочешь воды? - Не хочу, - просипела Катерина, качая головой, - не уходи никуда, я… я сейчас успокоюсь. У меня… - снова всхлип, а потом вдох, и выдох, - у меня получится, я знаю. - И я знаю, - охотно кивнула Воропаева, - но тебе сейчас это дается с огромным трудом, и я хочу помочь. А помочь не могу никак, ну вот, разве что кроме воды. Я быстро, - но Катя вцепилась в ее руку сильнее, невольно раня короткими ногтями. Ясно, вода откладывалась ровно до момента, когда с ними пообщается доктор. Потому что от себя ее Катя просто не отпустит, а на предложение пройтись поискать воду вместе просто никак не отреагирует. Пушкарева снова смотрела в сторону коридора, откуда должен был появиться доктор, ладно, подождем. Кира немного откинулась назад на кресле, прикрывая глаза. Саша попал сюда около часа назад, доктор со скорой помощи, которая и забрала его с места… происшествия, сказал, что там ничего страшного нет. Никакой угрозы жизни и здоровью… ну, если можно так сказать в той ситуации. Катерина тогда была совершенно глуха к этим пояснениям, а вот Кира слушала очень внимательно, пришлось… Ведь Пушкареву не смог успокоить и сам Саша, который старался шутить, и даже порывался решить все возможные моменты с милицией. Благо доктора и сам Радовски с его людьми удержали его от этого безрассудства. С Кирой и Катериной на место… перестрелки? Боже, да как же можно было назвать эту ситуацию? Приехал еще и Андрей, который и вызвался везти двух перепуганных и явно нервных барышень, за что Воропаева была просто невероятно благодарна. Заметно больше, чем Пушкарева, которая, казалось бы, была готова и Жданова во всем случившемся обвинить. Но это было оправдано, для Кати врагом могла в этот момент стать даже Кира - стресс дело страшное. Она тогда невольно задумалась, еще до конца не осознавая, что в ее брата стреляли, а как бы она вела себя, если бы узнала, что ранили Никиту. Или… Андрея? Но мозг отказывался моделировать эти картины в ее сознании, и она оставалась странно холодной, правда, ровно до того момента, как увидела Сашу, что сжимал бок красными от крови пальцами. Тогда ей подурнело на славу, она бы возможно и сознания могла лишиться, но Андрей подоспел вовремя, перехватывая ее под локоть. Жданов так и остался там, разбираться с милицией по мере возможности, а она с Катериной рванули сюда. Прямо как принцессы - на карете, правда, сказке была тыква, а тут скорая помощь. Все это время Саша был в сознании, и, хоть и морщился, но все равно бодрился и совершенно не жаловался. А еще сожалел, что все рассказал сразу, ведь можно же было подождать пока… Но Кире казалось, что он все сделал правильно. Так Катя видела, что с ним все настолько хорошо, насколько это возможно, и вообще… Что вообще она додумать не успела. - Кира! - голос Минаева вырвал ее из той слабой попытки структурировать события, к которой она прибегла. Катерина тут же отпустила ее руку, словно по команде, и Воропаева подхватилась со своего места, но в объятия к Никите на бросилась, - как Саша, что известно, - он сам попробовал ее обнять, но она выставила вперед руки, немного удивив его этим жестом. - Ты меня не обнимай сейчас пожалуйста, - попросила она, - а то я разрыдаюсь, и толку от меня будет чуть, - в глазах Минаева понимание сменилось теплом и даже немного… жалостью, - с Сашей все хорошо, пули в теле нет, ситуация контролируемая. Он по приезду в больницу был в сознании, так что угрозы жизни нет, я… - Никита все равно дернул ее за руку, прижимая к себе. - Тебе не нужно, чтобы от тебя был толк, - уверенно заявил он, - теперь здесь я, и поверь мне, пусть я и не твой брат, но организовать людей вокруг себя я вполне способен, - его тон был немного строгим, но Кира все равно ощущала в нем нежность. Она пристроила нос в изгибе его шеи, вдыхая знакомый аромат. - Тебе не нужно быть на кого-то похожим, и я совершенно в тебе не сомневаюсь, - в уголках глаз защипало, и Кира задержала дыхание, надеясь, что это поможет сдержать непрошеные слезы. Но преуспеть не вышло, ведь Никита принялся поглаживать ее волосы, чуть почесывая затылок. От этого захотелось разрыдаться еще сильнее. Нет, все-таки не нужно было позволять себя обнимать! - Вот и не сомневайся, - он коснулся губами ее виска, а потом обратился к Катерине, - как ты? - Минаев даже немного отклонился в сторону, чтобы лучше ее видеть. - Лучше всех, - Катя вздохнула, явно стараясь сдерживать порывы, - спасибо, что приехал, я… - Пушкарева запнулась, и Кира тут же отстранилась от Минаева. Как она и думала, причина Катиной заминки крылась в том, что к ним, наконец, вышел доктор. Добродушный мужчина невысокого роста совершенно не вязался с образом матерого и умелого хирурга, но… - Деточка, - тут же протянул он, касаясь Катиной руки, - ну так же нельзя! Вам же сказали, что все хорошо. С вашим супругом полный порядок. Ему повезло, пуля прошла по касательной. Да, пришлось зашивать, но там ничего страшного, а шрамы мужчину украшают, - он расплылся в добродушной улыбке, стараясь сделать вид, что его не беспокоит, что Пушкарева вцепилась в его руку так, что явно норовила ему сломать его рабочий инструмент. - Мне можно к нему? - Катя, пусть и внимательно слушала врача, все равно хотела только одного, как можно быстрее оказаться рядом с Александром. Кира ее желание разделяла, но старалась Пушкаревой не мешать. Ведь сейчас рядом с ней был Никита, он поддерживал и утешал ее одним своим присутствием. А Катю успокоить мог только Саша, к которому она так отчаянно рвалась все это время. - Можно, - довольно кивнул доктор, - правда, он сейчас спит, шить на живую идея так себе, - на этот раз он попытался высвободить руку из цепкого Катиного захвата, - поэтому, вы можете побыть с ним рядом, пока он не проснется. Осложнений, я еще раз повторяю, - на этот раз доктор обвел взглядом всех, - никаких. Я вам даже позволю рядом с ним остаться, так и кровать еще одна есть, вижу по вам, что погнать отсюда все равно не выйдет. Вы только умойтесь, приведите себя в порядок. А то придет в себя ваш супруг, а вы такая вся, - он улыбнулся, - рыдающая. Он еще решит, что вы расстроились от того, что ему ничего не угрожает. Кира даже глаза прикрыла от такой шутки. Так у Пушкаревой с чувством юмора все было просто отлично, но сегодня… Она ждала, что Катя разразиться возмущением, или чем-то в этом роде. Или скажет, что сейчас шутки неуместны… в принципе, все это больше приличествовало ее брату, но в последнее время Катерина не далеко от него ушла. Но вместо всего этого Пушкарева рассмеялась - и это был смех облегчения, немного истеричный, но радостный звук. Воропаева снова открыла глаза. Катя снова плакала, но на этот раз тихо. - Да, да я вот прямо сейчас умоюсь, а потом пойду к мужу, спасибо вам, - Пушкарева порывисто обняла доктора, который похлопал ее по спине отеческим жестом. - Вам, кроме как за совет, и благодарить меня не за что, - заверил ее мужчина, - идите, идите, деточка, а ваша сестричка, - он кивнул в сторону Киры, - сейчас подойдет к старшей сестре и обо всем договорится. А я, там, где нужно, подскажу. Катерина взглянула на Воропаеву с надеждой и благодарностью, заставив Киру моментально отлипнуть от Минаева, который на это только протяжно вздохнул. Еще бы, он-то рассчитывал быть ее спасителем. Воропаев решила, что она обязательно притормозит, вот как только решит с размещением Кати, так и притормозит. - Катюш, ты иди умывайся, - она сделала несколько шагов к доктору, - ты же помнишь где уборная? - Кира очень хорошо запомнила расположение стратегически важного объекта, а вот Катерина, в ее состоянии полного шока, могла и не обратить внимания на повороты и двери. Но Пушкарева утвердительно кивнула. - Да, все хорошо, я постараюсь не задерживаться, - и, не дождавшись ответа, стартовала, слава Богу, в нужном направлении. Кира повернулась к врачу, мучительно силясь вспомнить, КАК его зовут. Тот только головой покачал. - Меня зовут Арсен Валентинович, - нет, вот этот человек должен был быть не хирургом, а детским врачом! - а вас, девушка? - Кира, - Воропаева протянула руку, - только я сестра Александра, вашего пациента. - А мне, Кирочка, уж простите, это без разницы, - довольно честно ответил Арсен, - мне сейчас важно, чтобы эта ваша невестка мне тут посреди коридора не вытянулась. Поэтому, вы сейчас пойдете к старшей сестре, Марине Сергеевне, и скажете, что доктор Тутко сказал, чтобы она постелила для… - Катерины, - подсказала Кира, и доктор кивнул. - Для Катерины в палате Воропаева, и пусть сразу же ко мне зайдет. Вашей невестке не помешает успокоительный укольчик. Пусть на пару с мужем у нас поспит, под присмотром, а то больно она бледная, как бы вы ко мне ее потом все равно сюда не привезли, - он почесал вздернутый кверху нос, глядя на Минаева. - Знакомое лицо, молодой человек, аппендицит? - Зачем аппендицит? - широко улыбнулся Никита, - осколочный перелом ноги, правда, четыре года назад. Вот это у вас память на лица, смею вам доложить. - Осколочный перелом? - Кира повернулась на каблуках в сторону Минаева, - как? - Авария, правильно? - отозвался Тутко, - кажется, вы были на пассажирском сидении? - Нет, просто невероятная память, - покачал головой Никита, - мне бы такую! Не поделитесь часом? - Увы, самому нужна, - Арсен снова взглянул на Киру, - давайте, пока ваша невестка занята, выполняйте мои поручения, а потом, когда она получит свой укольчик, тоже езжайте домой. Поверьте, вам сейчас нужен отдых не меньше, чем вашему брату. Знаете, - Тутко уже собирался уходить, но остановился, - это самая большая ошибка, которую совершают родственники моих пациентов. Они искренне верят, что если они будут сидеть под палатой или в ней без еды, сна и прочего, это поможет их близким. Они не понимают, что иногда от уровня их адекватности и расторопности может, и правда, что-то зависеть. А как можно говорить о медикаментах или особенностях операции, если человек, к которому ты обращаешься, не спал несколько дней? Вот так то, - он повернулся и ушел, не дождавшись ответа. - Я об этом никогда не задумывалась, - Кира повернулась к Никите, - я бы, наверное, сидела бы сиднем тут, знаешь, и ждала, ждала… - она ощутила, как холод охватывает ее за плечи. Видимо она вздрогнула, ведь Минаев сократил расстояние между ними и привлек к себе. Он поцеловал ее в макушку. - Хорошо, что тебе не нужно ни сидеть, ни ждать. Все хорошо и мы сейчас пойдем и поговорим с медсестрой. Как ее зовут? - Марина Сергеевна, - с легкостью вспомнила Кира, поднимая глаза на Никиту, - как хорошо, что мы живем с тобой вместе, я бы сама рехнулась сегодня. - Даже если бы мы не жили вместе, то я бы не оставил тебя одну, - заверил ее Минаев, - пошли, а то пока мы тут стоим, Катя уже и вернуться может, ну, пошли. Кира вздохнула и направилась к Марине Сергеевне. Сперва старшая медсестра не была слишком довольна таким предложением Тутко. Онa смерила Воропаеву недовольным, осуждающим взглядом. - Придут тут, кошельком трясти, - заявила она возмущенно, - палату им отдельную, да еще и жене рядом с мужем постели. А если кому-то это место будет нужнее? Что тогда? А? - Марина склонила голову к правому плечу, свела брови к переносице. - Марина Сергеевна, - Кира попыталась объяснить то, что велел передать Арсен Валентинович, но на ее плечо легла рука Минаева. - Уважаемая Марина Сергеевна, наличия у нас финансов не делает нас хуже или лучше. Мы не выбирали, чтобы наш родственник оказался здесь в ваших стенах с огнестрельным ранением. Арсен Валентинович просил вас лично к нему наведаться, чтобы заодно дать вам распоряжение относительно Катерины Валерьевны, которая не просто останется рядом с мужем, но должна находиться под наблюдением господина Тутко. Поэтому, я убедительно прошу вас выполнить ваши служебные обязанности, и придержать свое к нам отношение при себе, - голос у Никиты был холодный, даже надменный, и Кира уставилась на него широко распахнутыми глазами. - И сделаете вы это очень быстро и главное хорошо, потому что сейчас, своими словами вы создали о себе не самое радужное впечатление. И раз уж вы составили о нас такое нелицеприятное мнение, я со своей стороны могу сделать все, чтобы оно нам соответствовало. Например, не в последнюю очередь благодаря своим деньгам, я могу добиться того, чтобы вас не просто отсюда уволили, но еще и ни в одну приличную больницу города не взяли. Что будет тогда? - поинтересовался он ее вопросом, - А? Марина Сергеевна… растерялась. Наверное, не меньше Киры она ожидала такого рода выпад в свою сторону. Взгляд eе метнулся к Воропаевой в поисках защиты, и она откликнулась на призыв, ласково коснувшись локтя Минаева. - Не нужно так резко, - принялась она поглаживать Никиту, - мы на взводе, Марина Сергеевна устала. Мы знаем, что все будет хорошо, и что вы позаботитесь о наших близких. И не за просто так, мы этого не отрицаем. И никто никого не будет увольнять, и никто ни чье место просто так не занимает. Правда ведь? - Правда, - буркнула Марина Сергеевна, и направилась сперва к одной из медсестер, чтобы дать ей распоряжение относительно палаты Воропаева, а потом и к Тутко, чтобы еще раз убедиться, что двое богатых идиотов ничего не перепутали. Кира привалилась лбом к плечу Минаева, прикрывая глаза, и позволяя ему погладить себя, словно домашнюю кошку. - Никит, спасибо, я бы без тебя рехнулась, наверное, - повторила она ему снова, - я оказалась не готова к тому, что кому-то могу мешать. - Кир, ну о чем ты вообще, зачем тогда я, если не помогать тебе решать какие-то твои вопросы, - он повернул ее к себе лицом, чтобы заглянуть ей в глаза, - я люблю тебя, Воропаева, люблю просто до безумия. И раз я люблю тебя, это значит, что это распространяется на всю твою семью. И мне плевать кто там и что, мы все решим, если нужно город на уши поставлю, но мы все решим. Вот Сашка завтра уже будет ко всему готов, может даже домой поехать. Он у тебя железный, - пальцы его погладили линию челюсти, чуть касаясь нижней губы, - и я буду, если нужно. Лишь бы ты ничего не боялась, лишь бы ты ощущала себя спокойно. Кира сглотнула вязкую, сладкую слюну, пялясь в глаза Минаеву, словно видела его впервые. Нет, она знала, что Никита умный, упрямый… правильный мужчина, на которого был готов ее оставить Саша. Она ощущала себя с ним такой… желанной, любимой, единственной. Давно в ней не взращивалось такого чувства нереальности. И вот сейчас она осознала, что он был нужен ей не только потому, что Никита позволял ей быть особенной, он сам был для нее тем, кого она искала. Кира моргнула, несколько раз, ощущая, как по щекам катятся слезы. Минаев уставился на нее в непонимании, он явно собирался ее успокоить, или прижать к себе, но она снова выставила руки вперед, сжимая в руках лацканы его пиджака. - Ник, - она вздохнула, чтобы голос не дрожал, ну, не слишком сильно, - помнишь, ты сказал, что ты был бы не против... позвать меня замуж? - Конечно, - медленно кивнул Никита, стараясь не разрывать зрительный контакт, - а ты сказала, что тебе нужно время. - Да, нужно, - согласилась Воропаева, притягивая мужчину ближе, - было нужно. Больше нет, - она сглотнула и добавила, - когда Саша проснется, ты можешь попросить у него моей руки, потому что я… Никит, я согласна.