Просто вместе.

Теперь, когда они жили вместе, многие вещи стали более понятными. Для Чуи. Например, почему именно Дазай вечно опаздывает. И поутру, не встречая Дазая в гостиной к завтраку, Накахара заглядывал в комнату к партнёру. Он сначала сам не знал, что можно вообще сказать, когда Дазай просто лежал на кровати, смотря в потолок. Брюнет порою даже не реагировал на голос партнёра, но также он и не говорил «оставь меня» (он ничего не говорил), но Чуя почему-то думал, раз Дазай не просит его выйти из комнаты и закрыть за собой дверь, возможно, это шанс для Чуи сделать, ну, хоть что-то? Дазай не вставал. Чуя уже понимал, что растормошить того — это не тот случай, поэтому, когда выбора не было и на работу идти всё равно нужно, он оставлял на кухонном столе завтрак для Дазая и уезжал на работу один. И хотя, чёрт, он уже настолько привык выгораживать задницу Дазая, когда тот опаздывал, потому что так поступают «партнёры». Но теперь к этому добавилось и переживание. А Дазай обычно всё равно через час или два объявлялся, как ни в чём ни бывало улыбаясь и подшучивая над партнёром. Но сегодня он не пришёл. И Чуя звонил. На вторую попытку, когда он уже сжимал телефон в руке настолько крепко, что тот был на грани, чтобы треснуть, он услышал, как Дазай поднял трубку. — Дазай! — Да, я. — Ты где? — Чуя знает, где я. Рыжий щипает себя за переносицу. Окей, сейчас ему хочется партнёра просто придушить. И не потому, что тот кладет болты на работу и всё остальное. Похуй. А потому что Чуя, он настолько переживает, что кажется, он взорвётся от всех этих эмоций, перекатывающихся сейчас по его венам. — Ты… ты не придёшь сегодня совсем, верно? — Да. — Хорошо. Точнее, не хорошо. Но, — «господи, ну и почему это так сложно?» — просто отдыхай там, ладно. Пока. Быстрее отключая звонок и не дожидаясь ответа, Чуя откидывается в кресле за своим рабочим столом. Надо привыкнуть. Надо просто привыкнуть. Что, хочет он или нет (и он никогда не говорил «нет»), но вещи между ним и Дазаем, они меняются. Против или по их воле. Но Чуя чувствовал, насколько близко они оба от того, чтобы переступить черту. Вопреки всему и наперекор судьбе. Контролируя дыхание, Чуя постепенно себя успокоил. Стараясь теперь думать холодной головой. Они справятся. И они уже и не через такое проходили, будучи неоднократно оба на грани смерти? Теперь. Действительно, сегодня от отсутствия Дазая на работе ничего плохого не станет. Чуя быстро решает, какие задачи взять и решить в первую очередь. «Ничего такого», — повторяет он себе, приступая разгребать дела. К обеду он уже был вполне доволен собой. Он даже улыбался. Потому что, ну, он осознал, что это, вообще-то, в его силах, дать Дазаю этот (судя по всему, очень необходимый) внеплановый выходной. Да чёрт возьми, Чуя собой гордился. Но он вновь помрачнел от того, что не знает, стало ли Дазаю лучше или хуже на протяжении дня. Звонить и донимать — это не в правилах Накахары. И он думает. Думает. Пока в его голову не приходит идея, какая-то, эм, слабая, но попытка, эм, помочь? Да нет, это не помощь. Да похуй, короче. Ковыряясь в телефоне какое-то время и закусывая нижнюю губу, Чуя всё-таки плюёт, типа, ладно, если это ну совсем не то, не тот момент, не тот случай, не тот день — насрать. Он будет и дальше стараться. А теперь, делая глубокий вдох, он снова звонит Дазаю, кто поднимает трубку с первого раза (это, наверное, хороший знак). — Да. — Дазай, в общем… — Что такое, Чиби? — Ты, в общем, не шугайся там, но будет звонок в домофон. Это курьер, — говоря это, Чуя, блин, начал по какой-то причине совсем мелко трястись, и тихое ровное дыхание Дазая по ту сторону провода тоже не помогало, поэтому Накахара делает глубокий вдох в миллионный раз за день. — Просто впусти его в подъезд. Ну, и дверь уж потом открой. — Я понял тебя, Чуя. — Отлично. Ладно. Всё. Я, эм, на сегодня почти всё, так что. В общем, да, до связи. Снова бросая трубку, как и при первом звонке, Чуя мгновенно снова зарылся в работу, стараясь не думать о том, как алеют и пылают его щёки. Действительно, через двадцать минут Дазай услышал мелодию домофона, и уже через три минуты на пороге их квартиры оказался курьер, прося растрёпанного парня расписаться о получении доставки. Сейчас Дазай стоял посреди их гостиной, и послеполуденное солнце заливало комнату своими мягкими и тёплыми лучами. Дазай, он, он прилагал усилия, чтобы оказаться, точнее, осознать «момент здесь и сейчас», ведя уже давно этот долгий и нудный разговор со своим мозгом. И когда, наконец, вроде удалось, он снова опустил взгляд вниз, на свои руки, в которых держал невероятных размеров букет прекрасных белых лилий. Неземной красоты нежные цветы ухали эфемерным ароматом. Их было настолько много, что Дазай даже не мог сосчитать их взглядом. Белый лепесток к лепестку и изящные длинные стебли. Осторожно наклоняясь ниже, чтобы вдохнуть аромат цветов полной грудью, Дазай позволил нежным лепесткам прикоснуться к его щекам. Они были действительно прекрасны. Дазай сам себя не понимал, но нет, ком не встал в горле, и слёзы не щипали глаза. Наоборот, внезапно захотелось прыгнуть до потолка и запищать. И ты можешь бесконечно долго бродить в темноте, но теперь. Теперь всё по-другому. И, кажется, это правда. Это по-настоящему. У него есть Чуя. Его Чуя. И он подарил ему. Цветы.