Просто вместе.

Два абсолютно голых, мокрых и горячих тела сливались в одно, пока Дазай лежал на спине, а Чуя лежал сверху него, изучая его рот своим влажным и настойчивым языком. Руки Дазая отчаянно блуждали с рыжих волос к шее, далее выцарапывая ногтями узоры на напряжённых мышцах спины. Воздуха не хватало, но расцеплять поцелуй было опасно, словно от этого зависит их жизнь. Чуя притягивал Дазая на себя за шею, другой рукой почти до боли вцепившись в тёмные и мягкие локоны на затылке парня. Они не помнят, когда последний раз могли так долго просто целоваться. Их тела ёрзали друг на друге, и они оба были уже крайне твёрдыми. Партнёры буквально упирались друг в друга животами и пахами. Это трение уже накрывало лавиной непереносимо сильного желания, которое рождалось внизу живота. Нужно больше прикосновений, но они так и не расцепляли уже немевших и красных от укусов губ. Чуя целовался отчаянно, как будто каждый поцелуй — это глоток воздуха, а он тонет сейчас в бездонном океане. Захватывая своими губами опухшие губы напротив, оттягивая, посасывая, покусывая, ещё немного, и кажется, что готов просто съесть этот сладкий рот напротив. Дазай был податлив, давая максимальный доступ Чуе. Ему нужно присутствие его парня на каждом участке своего тела и внутри него. Брюнет начал потихоньку задыхаться от этого ритма. Поэтому он невероятным образом отводит голову в сторону, отчего язык Чуи немедленно переключается на посасывание мочки его уха. Чуя не может, он просто не имеет права оставить хотя бы сантиметр тела Дазая без внимания. Ведя языком от уха ниже к шее, Чуя чувствует, как уже в лёгких почти не осталось кислорода и насколько сильно он вжимается в хрупкое тело под собой. — Чуу-ааах! — имя тонет в громком стоне, пока между ног Дазая растёт напряжение и желание. Он не может больше ждать. — Чуу….. Где-то там, на грани рассудка и безрассудства, Чуя услышал этот голос. Дыша глубоко и рвано, он приподнимается на руках, чтобы осмотреть своё творение. Дазай дышал прерывисто, глаза под прилипшей ко лбу чёлкой распахнуты, в уголках блестят слезинки, губы влажные и приоткрытые, давая доступ нужному кислороду. Тонкая шея в россыпи тёмных пятен засосов, а грудь вздымается быстро и покрыта влажной дымкой их смешавшегося пота. Чуя с придыханием опускал взгляд ниже, к животу, где капли предэякулята уже капали с нежно-розовой головки красивого и подрагивающего члена Дазая. Картина. На миллионы. Йен. Влажные рыжие локоны спадали с лица Чуи, пока он нависал над любовью всей своей жизни. Когда он, вроде, хотя бы наполовину восстановил дыхание, он смог сориентироваться, поэтому, осторожно слезая с бёдер Осаму, он устраивается между них, и тогда Дазай выгибает спину уже от самого предвкушения. Но Чуя ещё даже не приступил к истинному ублажению. Осаму едва ли имеет полное представление о том, что его ожидает. Выстрелить разум Дазая к звёздам самых дальних галактик — вот, чего сейчас хочется больше всего на свете. Находясь у него между ног, он чувствует, что просто обязан компенсировать каждую слезинку, которая скатилась по красивому лицу по его вине. Поэтому он осторожно капает на свою раскрытую ладонь несколько капель приятно холодящей кожу смазки. Внимательно раскатывая её по пальцам обеих рук, он садится сбоку от бедра Дазая, чтобы иметь удобный доступ ко всем желаемым точкам. Оставляя дорожку поцелуев на животе, он начинает посасывать нежную кожу лобка брюнета, — Чуу, п-пожал.. уста.. Чуу, — руки Дазая отчаянно цеплялись то за простыни, то за подушку под его головой. — Сейчас, Принцесса, прости, — правая рука опускается на уже изнемогающий от потребности в трении член Дазая, кто мгновенно вжимается пальцами ног в простынь. Проведя пробно несколько раз вверх-вниз и крепко сжимая, Чуя усиливал давление каждый раз, когда рука оказывалась на уровне головки. «Достаточно». Наклоняясь, Чуя проводит языком снизу вверх по всей длине, задерживаясь на головке и вырисовывая круги на ней, поддразнивая кончиком языка уретру, на которой собрался вкус предэякулята. Вкус Дазая, кто уже буквально всеми действиями молит, чтобы Чуя взял его в рот в полностью. И Чуя делает это, опускаясь на всю длину и удерживая рукой у основания. Он набирает темп, усиленно втягивая щёки. — Й…ещё…Чууя Если бы Чуя мог, он бы ухмыльнулся, но он лишь продолжает ритмичные движения ртом, плотно обхватывая венистую кожу влажным губами. Голова кружится. Как же это охуенно, и Чуе совсем не хочется ускоряться. Такой размеренный темп, самый кайф, но Дазай стонет слишком отчаянно, поэтому Чуя, вместо того, чтобы ускориться, останавливается губами на головке, нежно обводя её языком, пока его левая рука пробралась под приподнятым бедром Дазая. Снова опускаясь ртом на всю длину, Чуя медленно входит внутрь первым пальцем. И, боже, как же внутри Дазая тепло и узко. Пиздец. Чуя глухо стонет, начиная набирать темп ртом и обеими руками. Одной следуя движениям рта и второй погружаясь в Дазая, пока не решает добавить второй палец, задевая подушечками набухшую железу. Голова Дазая мечется в исступлении от всех ощущений, он жадно глотает воздух и шепчет без разбору: «пожалуйста», «ещё немножечко», «больше», «боже», «Чууя»... Чуя добавляет третий палец, когда Дазай начинает приподнимать бёдра навстречу движениям этого сводящего с ума рта, ему просто нужно ещё совсем немножечко. И Чуя знает, поэтому, не останавливаясь, он задаёт темп быстрее, шумно дыша через нос и едва видя что-то перед собой из-за своих растрёпанных и торчащих во все стороны рыжих прядей. Пока Дазай наслаждается, разрываясь между ощущениями на кончике своей головки, Чуя уверенно и быстро входит пальцами, заполняя комнату всеразличными звуками от проникновения. Огни, мелькая меркнут тут-там за закрытыми веками Осаму, он чувствует, как мурашки, заряженные электричеством, подбираются к кончикам его пальцев, отдавая сильным онемением в конечностях, узел, скрученный в пахе, достигает своего предела. Ещё несколько уверенных движений, когда мышцы наконец сжимаются вокруг пальцев Чуи в пульсации, ознаменовывая бесконечно сильный оргазм, обрушивающийся каскадом на всё тело и разум Дазая. Брюнет прогибается в спине, входя ещё раз глубоко в рот Чуи, кто более чем готов принять его оргазм. Ощущая, как тёплые капли оказываются на самом основании его языка, Чуя аккуратно выводит пальцы, чтобы удобнее подпереться рукой, пока Дазай изливается в него небольшими порциями. Когда Дазай наконец рухнул обратно на кровать, Чуя продолжал водить языком по головке, слизывая и всасывая каждую каплю, что покинула его парня. Когда эрекция Осаму начала потихоньку отступать, Чуя медленно и нехотя отстраняется, сглатывая с безумной улыбкой на лице и выпрямляясь, протирая губы тыльной стороной ладони. Он падает на кровать рядом с Дазаем, прикрывая глаза и находясь в таком чувстве удовлетворения, которое не всегда и собственный оргазм ему приносил. А разум Дазая был определенно ещё не здесь. А где-то там, вдалеке, у звёзд, как Чуя и планировал. Неоспоримый плюс минета — не надо вскакивать за салфетками, поэтому под выравнивающееся дыхание Дазая Чуя начал погружаться в сон. Он чувствовал, как тело наливается тяжестью от всего, что произошло всего за один грёбаный день. И прошло несколько минут, когда прямо над своим лицом он услышал: — Нэ, Чууя Даже не открывая глаз, рыжий нашёл силы лишь для того, чтобы прошептать: — Да, ‘Саму — Я, — молчание, и непонятно, что было изображено на лице парня, так как глаза Чуи так и оставались закрытыми, — Я… я хочу тебя. Слова, ударившие по уставшему мозгу, всё-таки дали сил поднять веки и сразу брови в удивлении. — Кажется, я не расслышал, Малыш, что? На лице Дазая нарисовалось выражение лица, совсем далёкое от того, что обычно бывает после сверхстимуляции. Он сидел с поджатой губой. Что за ребёнок. — Я хочу тебя внутри себя. Пожалуйста? Найдя силы, чтобы приподняться на логтях, Чуя выдохнул более тяжко, чем хотелось бы. — Ммм, а как насчёт сейчас лечь спать, а поутру наверстать? И он действительно следил за тем, чтобы слова прозвучали как можно мягче и не обижали парня напротив. Ничего не ответив, Дазай рухнул на свою подушку спиной к Чуе, и тот, снова вздохнув, пододвинулся к нему, обнимая со спины, и дыша в мягкие локоны. — Малыш, я действительно устал, не обижайся, хорошо? Он оставил поцелуй где-то на уровне плеча, крепко прижимаясь всем телом и обволакивая руками. Дазай шумно дышал, Чуя понимал, что хотя разрядку он сейчас и не получил, но его парень явно удовлетворён — а это было приоритетом на этот вечер. Или ночь. Или ранее утро. Вообще хуй пойми, который час, если честно. Волосы Осаму пахли очень приятно и чуток щекотали нос, пока Чуя не ощутил, что парень начинает медленно потираться задом об его пах. «Блять». Чуя не шевелился, решив, что притворится спящим, и даже мысль «а не начать ли мне громко сопеть» пронеслась в его голове. Однако, судя по всему, Дазай Осаму не намеревался отступать от своего плана, поэтому продолжая потираться голыми ягодицами об член Чуи, он сжал его руку, покоящуюся на его животе, и начал тихо постанывать. Если Чуя скажет, что не хочет проникнуть внутрь тёплых влажных стенок Дазая — это будет ложью. Поэтому он в голове соотносил процент усталости к проценту желания, но тщетно, ибо его плоть уже начинала набухать напротив такой нежной и мягкой кожи ягодиц партнера «Похуй». Чуя продолжал вести диалог сам с собой, когда стоны нетерпения Дазая уже начинали наполнять комнату, а его член готовился ко второму заходу эрекции, даже после такого сильного оргазма. Расцепив объятия и повалившись на спину, чтобы только дотянуться рукой до нужной бутылочки, через секунды Чуя уже обильно смазывал себя. Ну заебись. Возвращаясь в позицию, а Дазай, судя по всему, менять позу и не собирался, Чуя осторожно надавил головкой между ягодиц, где был встречен крайне хорошим растяжением от минут ранее. Он проник внутрь медленно, и они делали это в этой позе бесчётное количество раз, поэтому Дазай сразу выпятил зад навстречу движениям Чуи, чья рука вернулась на место, обнимая крепко. Рыжий начал отводить бёдра назад, чтобы снова войти на всю длину, Дазай извивался и громко стонал, бесстыдник наслаждался вторым раундом. На лбу Чуи проступили капельки пота, чувства пронизали его нутро, но, будем честны, большинство ощущений скопились на его головке, которую Дазай каждый раз встречал, сильно сжимаясь. Совсем не сложно было в этой позе попадать по простате, поэтому Чуя, всё ещё лежа на боку, положил руку Осаму на плечо, чтобы уверенно толкаться под нужным углом. Накахара дышал рвано, Дазай стонал запрокинув голову, пытаясь ещё и как-то сосредоточиться на том, чтобы его бёдра оставались на одном месте, пока Чуя вбивался уже совсем отчаянно. Или они просто оба рухнут с кровати. Рыжий их обоих с неё просто вытрахает, судя по тому, какой темп он установил. — Ма-лыш… малыш… я-я близк…. — Чууяя… Дазай, возможно, и не расслышал, что там сзади шепталось, пока громкие звуки шлепков рекошетили от стен тёмной спальни. Чуя сжал плечо Дазая сильнее, чем следует, когда почувствовал, как долгожданное высвобождение накрывало каждую его клеточку. Дазай кончил практически сразу за ним, с придыханием выкрикивая его имя и сжимая его руку своими тонкими пальцами. Учитывая позу, Дазай, накрытый волной оргазма, испачкал и себя, и простыни, пока Чуя дышал отрывисто, осторожно выходя из партнёра. Он чувствовал онемение в кончиках пальцев, и это было так чертовски приятно, а в голове стало так хорошо и пусто. Ничего. Только тягучее блаженство. Воцарилась тишина, в которой слышались лишь глубокие вздохи. Чуя перевернулся на спину, давая себе время перевести дух. Сон был прогонен физической активностью, но словно не до конца. — А теперь, — он прокашлялся, чтобы убрать хрип в голосе, — нам нужно в душ, любовь — Мммммм, ну нет, ну нееет! — Дазай быстро обернулся лицом к Чуе, скрепляя пальцы в замок на шее под влажными рыжими прядями. Чуя выдохнул. К этой борьбе он не готов. — Хорошо, я принесу тебе влажное и сухое полотенчика, чтобы ты себя вытер, ну а ты, пока я в ванной, — он нежно дотронулся указательным пальцем до носика напротив, — поменяй постельное бельё, которое запачкал. — Чиби опять. Опять злой после секса — ‘Саму, я знаю, мы оба привыкли, что у меня обычно сил больше, чем у тебя, но я чертовски устал. Хочешь, просто нагло ляжем на чистую постель в гостевой спальне? — Чууя! — глаза Дазая зажглись яркими искрами восхищения, когда он пододвинулся ближе, чтобы уткнуться партнёру в шею своей растрёпанной макушкой. — Ты замечательный, знаешь.