Просто вместе.

В субботу в штаб они приехали вместе. Хотя только к одиннадцати, но ехать раньше Дазай просто отказывался. — Ну всё, любовь, я пошёл в кабинет, выделенный новому поколению «Двойного чёрного», чтобы проверить доступ к моим файлам в облаке мафии через их новые профили. Дазай восседал на своём рабочем столе, грустно поджимая губы, пока Накахара, стоящий перед ним, положил руки ему на талию и аккуратно поглаживал его спину руками в чёрных перчатках. — Тебе всё равно нужно хотя бы пролистать отчёт, который оставил Чоджи. Есть вероятность, что пленники поделились важной информацией, — продолжил он, переводя руку на щёку совсем уже грустного Осаму, который на этих словах закатал глаза. — А потом отдохни или сходи купи что-то вкусное в нашем кафе. День пролетит быстро, обещаю. — Не пролетит! И Чиби не хочет принести мне вкусняшек, — казалось, он настолько хорошо играет или не играет, но сердце Чуи начало всё же предательски сжиматься под этим щенячьим взглядом. Которым его одаривал Дазай из-под своей взлохмаченной челки. — Понял. Как закончу с облаком, заберу тебя, чтобы вместе спуститься в кафе, а, возможно, — тут он оставил поцелуй на холодном носике напротив. — Мы и вовсе свалим домой, идёт? Дазай все же кивает, по привычке в такие моменты прикасаясь к рыжей прядке, спадающей к плечу Накахары.

***

Кабинет Акутагавы и Ацуши находился на том же этаже, в конце по коридору. Он был достаточно просторным, с двумя рабочими столами, ну, пока с двумя, пока кто-то из ребят не станет Исполнителем и не заслужит своего личного кабинета. Ну, а пока Чуя думал, что Мори даже слишком снисходителен к молодёжи, ибо в начале карьерного пути Накахары его офис был больше похож на каморку. Он даже ухмыльнулся себе под нос от этих флешбеков. Ностальгия. Ностальгия ли. Постукивая пальцами по столу, он прошёлся ещё раз по всем папкам, к которым должен был открыть доступ Накаджиме. Собственно, всё выглядело просто прекрасно. Поэтому он всё же решил чекнуть и компьютер Акутагавы тоже, будучи уверенным, что Дазай этим заниматься не станет, да даже не подумает об этом. Введя стандартный до смены пользователем пароль, в общем доступе он заметил лишь одну папку, гласящую «самое важное». Чуя вскинул бровь, но не торопился радоваться. И правильно, ведь папка была забита до отказа ни чем иным, как мемасиками. И, будем честны, годными. Пока Чуя старался не прыснуть от смеха и всё-таки локнул компьютер, дверь в кабинет открылась, и там показалась кудрявая голова партнёра. Дазай выглядел подозрительно весёлым и, пряча руки за спиной, остановился в центре комнаты. — Чиби опять слишком серьёзен! И опять… долго работает, — он фальшиво всхлипнул, но, не выдерживая от распирающего чувства совершения большой шалости, протянул вперёд обе руки с сжатыми кулаками. — Угадай, в какой! — звонко заявляет он. Чуя подходит к нему с недоверием и быстро ударяет пальцем по левому кулаку. На открытой ладони появляется связка обыкновенных ключей. Лицо Дазая расплывается в солнечной улыбке, когда он открывает вторую ладонь, где покоился автомобильный ключ. Чуя шумно выдыхает потирая переносицу. — Выкладывай, этот ребус я не готов решать. — Чиби! Поехали в приключение! — Какого… какое ещё приключение? — казалось, бровь Чуи не может вскинуться ещё выше. Она уже и так скрылась под полами шляпы. — Пошли скорее! — Дазай схватил парня за руку и потащил к выходу, казалось, ещё немного, и он запрыгает от предвкушения чего-то, о чём знал только он. Чуе оставалось прибавить шагу, чтобы успеть за длинноногим, да придерживать одной рукой шляпу. Когда двери лифта открылись на минус первом этаже, он вздохнул. — Провалы в памяти опять… Осаму, мы утром оставили машину на минус третьем, — он даже не собирался выходить из лифта, когда Дазай снова потянул его вперёд к рядам бронированных тойота ланд крузеров. И тут, развернувшись, брюнет выдает следующее: — Сегодня мы берём большую машину, потому что мы едем за покупками! — он бросил ключи Чуе и направился к пассажирскому сидению. Чуя не раз катался за рулем машин мафии, но не всё-таки не очень любил именно эти громадины, потому что… ну его рост, сами понимаете. — Во-первых, — запустив двигатель, Чуя наклонился к почти пищащему от радости Дазаю и медленно накрыл его губы своими. Дазай сначала заморгал по-совиному, но затем всё-таки расслабился, прикрыв глаза и положив руку на шею Чуи, нежно переплел его язык со своим, легонько посасывая. — Так-то лучше, а теперь скажи, куда мне везти мою Принцессу, — Чуя мягко водит большим пальцем по щеке Осаму, прежде чем переключиться на машину. — В торговый центр, здесь, в Минато Мирай, — глаза Дазая поблёскивали, когда ланд крузер вырулил на выезд из парковки. Какой только хернёй они не закупились в торговом центре — баннеры, конфетти, хлопушки, ящик крепкого алко, фрукты и прочее, и прочее, казалось, Дазай не мог остановиться, а Чуя был рад, что Дазай рад, и просто нес пакеты, охваченные алым цветом способности. — Мы даже на твой, не то что на мой день рождение так не закупаемся, — выдохнул Чуя, убедившись, что всё аккуратно уложено в огромном багажнике, а довольный Дазай уже садился в машину, облизывая фруктовый лёд. — Да, но представь, у них такой долгий перелёт до Токио, от Токио в Йокогаму дорога, они заходят в апартаменты, а там СЮРПРИЗ! — Боже господи, их скорее хватит удар, что после такой долгой поездки вместо того, чтобы упасть в кровати, им придётся лицезреть таких классных нас, — Чуя всё же рассмеялся. Да и вообще, если Дазаю в кайф творить такое, то он поддержит. В любом случае, грядёт вечер субботы, завтра выходной, и можно действительно расслабиться, поболтать с ребятами, да и выпить.

***

Входная дверь через просторный коридор вела в большую обеденную, что было миксом кухни и гостиной, как и у них дома. Однако из гостиной можно было попасть в смежные комнаты, соответственно одна за левой стеной, другая за правой. Обе комнаты из себя представляли просторные спальни, что, опять же, для молодёжи было недурно. Оставив все пакеты на кухонном полу, Чуя рухнул на диван, прикуривая сигарету. Дазай начал шуршать пакетами, доставая всякую хрень оттуда и раскладывая. То ли он так радовался, что ребята приезжают, чтобы заступить на их место, то ли душа требовала праздника, то ли оба варианта сразу. Через час всё уже было разложено и развешено, Чуя снял с себя лишнюю одежду чтобы остаться в рубашке с закатанными рукавами, как и Дазай. Парни из отдела Чуи, кто поехал встречать Акутагаву и Ацуши, отписались, что они уже на въезде в город, когда Дазай, развалившись на барном стуле, наливал себе второй стакан виски. Чуя сидел напротив, оперев голову на руку и поедая виноград. — Если решил напиться, малыш, можно было всё это не устраивать, у нас дома полно алко, — Чуя с милой ухмылкой берёт руку Дазая, в которой нет бокала виски, в обе свои руки, аккуратно целуя костяшки, на которых ещё видны следы того глупого падения на бетон в порыве страсти. — Нееет, Чиби, так не интерееесно, — тянет Дазай, на чьих щеках уже пролёг заметный румянец, — хочу конфетти! — Я могу и это тебе купить, Принцесса, — всё ещё ухмыляясь, Чуя обходит барный стол, чтобы со спины обнять Дазая и оставить щекочущий поцелуй на шее чуть выше бинтов. — Дома сейчас было бы так хорошо, — промурлыкав, рыжий оставил небольшой засос на месте, влажном от поцелуя, чувствуя необходимость убраться из чужой квартиры. На что Дазай чуть хихикнул от щекотки, мурашек и от алкоголя в крови, когда телефон рыжего завибрировал, оповещая, что скоро путешественники окажутся в квартире. С нежеланием отстраняясь, Чуя погасил лампы в комнате и помог Дазаю слезть с высокого стула, чтобы спрятаться за диваном. «Как дети, ей-богу, хотя кого я обманываю». Дазай продолжал хихикать, когда Чуя взял в руку хлопушку размером чуть не с него самого. — Тише, они заходят. Ключ повернулся в замке, послышались шаги и звук катящихся на колёсиках чемоданов. Кто-то из парней нажал на кнопку выключателя, когда: — СЮРПРИИИИИИИЗ! — вскакивая, крикнул Дазай, чуть ли не падая на диван, за которым прятался, а Чуя, провернув хлопушку, пустил в воздух миллион больших блестящих лепестков конфетти. Их было так много, что и лиц зашедших не было видно. Но тут в воздух резко взвилась огромная чёрная голова то ли змеи, то ли дракона, быстро пожирая предметы представляющие (судя по её мнению) опасность для хозяина. Расёмон, скаля клыки, носился по воздуху, пока не врезался в Дазая и, соответственно, не растаял. Чуя стоял нахмуренный и одновременно ошарашенный, а Дазай смеялся звонко, пока Акутагава пытался успокоить Ацуши, превратившегося от внезапной херни в огромного тигра. — Бля. Сорян, ребят, — почёсывая затылок, Чуя подошёл к Акутагаве, чтобы пожать руку и чтобы поднять Ацуши, который, вернув облик человека, сидел на полу, моргая широко раскрытыми глазами. — Дазай-сан, Чуя-сан, это так мило, что вы решили нас встретить! — Накаджима расплылся в уставшей улыбке, пожимая руки обоим парням. — Да мы тут, в общем, с возвращением! — Чуя нервно усмехнулся, понимая, вроде, инфаркт никого не ударил. — А давайте-ка вы сядете вот тут и расскажете нам про то, как вы провели время во Франции! — блестя глазами, Дазай направил обоих подопечных к дивану, подталкивая их в спины. Чуя же взял две, чтобы сто раз не вставать, бутылки виски и бокалы и оставил их на предиванном столике. Также задумавшись, он достал ведёрко со льдом, оставляя его рядом с бокалами. — Дазай-сан, мы постоянно тренировались, так что, — тихо пробормотал Акутагава, бледный и очевидно желающий упасть на горизонтальную поверхность, чтобы поспать. — Рюноске как всегда, — улыбнулся Ацуши. — На самом деле, во Франции очень красиво, и там всё-всё по-другому! Но мы очень рады снова быть в родной Японии, — добавил он, принимая от Чуи бокал. Дазай сидел, развалившись в одном из кресел, попивая свой третий бокал за вечер. Он выглядел довольным, кто-то бы даже сказал — счастливым. Это не скрылось и от Чуиных глаз, кто сидел в кресле напротив. — Давайте-ка первую до днааааа, — весело скомандовал Дазай, на что Чуя ему бросил вопросительный взгляд, который был пойман. — А что? После дороги так легче расслабиться и заснуть, — подмигнул он, и, кажется, ему самому больше не наливать. Акутагава, не смея противиться приказу, медленно влил в себя обжигающую жидкость, пока Накаджима ещё только принюхивался. Он и не пил крепкий алкоголь, но здесь оба его руководителя и наставника, и он всё же хотел казаться крутым, как и они. Чуя, отпивая из своего бокала, решил, что ситуация уж вроде под контролем, поэтому, откинувшись на кресле, поджёг край сигареты. — Признавайтесь, Поль вас зае… замучал нечеловеческими тренировками. Акутагава откашлялся в кулак, кажется, давая знак Ацуши, чтобы говорил тот. — Аммм, Верлен-сан — отличный учитель, он внимателен к важным деталям, и, по правде («Мы адски усталиии». Внутри Ацуши плакал от счастья, что больше не будет тренироваться до потери пульса у строгого ассасина) вам очень повезло с ним, Чуя-сан, — Накаджима одарил Чую милейшей улыбкой, и тот не поверил ни единому слову. — Это были, кхм, полезные месяцы, мы благодарны организации за такую возможность, — хрипло произнёс Акутагава, пока Чуя выдыхал терпкий дым, а Дазай снова разливал по бокалам. — Скучные вы! — бросил он, переключаясь на телевизор, куда они заранее закачали какие-то фильмы. Дазай ещё даже не пошатывался, когда Ацуши и Рюноске, кажется, были уже готовы вырубиться. Чуя продолжал сидеть в кресле, пока Дазай курил у окна, а Накаджима-таки встал, чтобы порыться в холодильнике. Выуживая оттуда непонятное нечто с надписью «крабы», он убрал это обратно и, хватая яблоко, вернулся на диван. Телевизор что-то бубнил, фильм, вроде, был интересный, и пока Чуя с Ацуши следили за сюжетом, Акутагава, откинув голову на изголовье дивана, начал посапывать. Чуя понимал, что выпил больше, чем позволено, чтобы вести машину, и, смотря на все ещё курящего Дазая, тихо прошептал Ацуши: — Малой, мы останемся на ночь в одной из комнат, ты не против? — Да вы что, конечно нет, и, честно признаться, я думаю, нам действительно уже пора спать, — он, поклонившись из вежливости, аккуратно приподнял на руки Рюноске и отправился в спальню. Чуя, провожая Ацуши взглядом, налил себе ещё немного виски, когда позади его кресла возник Дазай. — Так и знал, что вместе спят! — Малые ещё, — произнёс Чуя в свой бокал. — Напомнить тебе, чем мы занимались в восемнадцать? — мягко улыбаясь, Дазай обошёл кресло и присел к Чуе на колено. — Да я помню, прекрасно помню… каждый момент, знаешь, — приобняв Дазая за талию, Чуя ласково провёл рукой по его щеке, заправляя упрямую прядь за ухо, затем, притянув за подбородок, медленно поцеловал его в приоткрытые губы. Поцелуй вышел хоть и опьянённым, но глубоким и сильно нежным. Расцепляя губы, они соприкоснулись лбами, и Чуя, казалось, тонет в этом моменте полностью. Карие глаза напротив — такие глубокие и тёмные, такие родные… — Ты веришь, — шепчет он. Не нужно объяснений. Дазай знает, о чём говорит партнёр. Его взгляд грустнеет, когда он еле слышно произносит: — Нет… всё ещё нет… — Мы… — кажется, слова теряются на кончике языка Чуи, когда он хочет сказать самое важное. — Мне страшно, Чууя — Осаму… я знаю, но не нужно, поверь, — и Чуя знает, сейчас он как никогда должен быть опорой, в этот момент, когда жизнь разворачивается на 180 градусов. Когда они совсем не понимают, что впереди, когда всё, чего они хотят, это быть… быть просто вместе. — Я рядом, — оставляя тёплый поцелуй на лбу Дазая, он поднимается с кресла, помогая Дазаю встать вместе с ним.

***

Когда Чуя оставил одежду в шкафу гостевой спальни, Дазай уже забирался под лёгкую простынь. Дазай Осаму молчал. Такие моменты слабости, да, они случаются. Когда мечты не разбиваются… разве такое возможно? Никогда не имея надежды или даже намёка на будущее, сейчас оно уже здесь. Так близко. Словно, протяни руку — и прикоснёшься. Его не учили верить. Учили быть правой рукой, преемником, Исполнителем. Он — портовый пёс. Бродячий. Выполняющий и отдающий приказы. Отнимающий жизни. Но разве не всё изменилось? Когда в его жизнь ворвалась чёрно-красная вспышка, когда сияние синих омутов глаз вытащило его из потребности искать способ умереть. Разве тогда не весь мир закричал о том, что шанс есть. Держись за него. Это стоит того. Он продолжал смотреть в тёмный потолок, когда почувствовал, как Чуя лёг рядом. Протянув руку к лицу Дазая, Чуя почувствовал влагу на подушечках пальцев. Поджав губу, он, приподнявшись на локте, навис над лицом парня, совсем осторожно проводя большим пальцем под его глазами, где собралась разбивающая сердце влага. Накахара Чуя молчал. Когда ему хотелось кричать. Убедить. Успокоить. Заверить… — Ты… хочешь, чтобы я... — прошептал он, собравшись с решимостью. Дазай кивнул. И этого достаточно. Чуя медленно опустился на солоноватые губы напротив. Целуя их, облизывая, посасывая кончик языка Дазая и переплетая его со своим, давая ощущение заземлённости. Надёжности. Стянув аккуратно простынь, он прошёлся до шкафа, чтобы залезть в карман брюк, и, вернувшись в кровать, он начал осыпать всего Дазая поцелуями — лицо, шею, плечи, ключицы, прямо поверх бинтов. Похуй, честно. Он целовал, устанавливая своё присутствие на каждом сантиметре и продолжая спускаться ниже. Дазай постепенно начал откликаться на его действия. Согнув одну ногу в колене, он запустил руку в нежные рыжие локоны. Они чувствовались такими реальными. Хотя всё остальное было, как пьяный туман. Как ускользающий сон. Как тающий мираж. — Чуу, — тихо позвал он, когда Чуя выцеловывал внутреннюю часть его бедра. Оторвавшись от этого занятия, Чуя дышал уже тяжело. Он ощущал, как миллион самых разных чувств поднимаются в его груди. Он внимательно снял бельё с ног Дазая, затем избавившись от своего. Смазав пальцы, он, закусив губу, сначала провёл медленно большим пальцем по колечку мыщц. Боясь выдернуть из Осаму слишком громкие стоны, которым он всегда рад. Но они не дома. И нужно уважать чужой покой, кстати. Поэтому он нашёл только одно решение на данный момент. Подложив под голову Дазая подушку, чтобы он чуть приподнялся, и, накрыв искусанные губы своими, он знал, что и в этой позе сможет сделать необходимую партнёру растяжку. Он ввёл первый палец, и тело Дазая откликнулось вибрацией, пока их языки ласкали друг друга с новой и новой силой. Пальцы Дазая впивались ногтями в лопатки рыжего, царапая кожу и требуя, конечно, большего. Чуя добавил второй палец, скуля в поцелуй от нетерпения, когда оба их члена подрагивали, касаясь и мажа друг друга предэякулятом, что вызывало тянущее ощущение внизу живота. Дазай кусал губы Накахары уже до боли, когда Чуя, добавив третий палец, вводил и выводил их, умирая от касания подушечками пальцев влажных тёплых узких стенок. Прикоснувшись лбом ко лбу, Чуя дышал прерывисто. В этот момент он был так осторожен. — Мой Осаму, — шептал он, деля одно горячее дыхание на двоих. Дазай, распахнув глаза, говорил ими. Всё, что нужно знать сейчас. И, вынимая пальцы, Чуя, уперевшись одной рукой в кровать и все ещё нависая над брюнетом, обильно смазал подрагивающий член, и, когда Дазай согнул и вторую ногу в коленях, устроившийся между ними Чуя осторожно надавил головкой, постепенно входя. Дазай сразу принял его полностью. Сжимаясь вокруг него. Пульсируя мышцами. Откликаясь. Чуя медленно отвёл бёдра назад, чтобы снова войти на полную длину. Его волосы спадали с лица и плеч, на спине проступили капельки пота. Он постепенно набирал темп, толкаясь в жаждущее тело напротив. — Чуу-ах, — тихий стон всё же срывается с губ Дазая, он стонет, он не может. Это много. Это чувство. Чуя в нём. Снова и снова. Это сильно. Это приятно до сумасшествия. Он сжимает простыни, когда его член пульсирует между их животами, пока Чуя на прямых руках продолжает вбиваться. И сильно. И отчаянно. Кто-то скажет — это не ваш последний секс. Но для них никогда не было гарантий. Поэтому они вкладывают в это всё. Желание слиться телами, душами. Пока сила Арахабаки падает в объятия No longer human. Чуя снова и снова задевает простату, слёзы от приближающегося оргазма или слёзы от битвы против его разума блестящими капельками окропили ресницы Дазая. Внутри Дазая чертовски хорошо. И вот бы остаться внутри него хотя бы на всю ночь. Чуя гонит мысли. Сейчас нужно другое. Он ускоряет темп, кончики пальцев Дазая уже немеют, он очень близко. Ещё немного. И Чуя это знает, поэтому он переключает одну руку на член Дазая, начиная заботливо водить ею вверх-вниз. Слёз уже не сдержать, Дазай сжал кулаки до побелевших костяшек, прокусил губу до крови, когда Чуя, задыхаясь, довёл его до оргазма. Такого сильного, что, будь они дома, он бы в крике сорвал свои связки. Чуя с громким выдохом кончает следом. Не давая себе взлететь на небеса от ощущений, он смотрит на Дазая, чьи слёзы катятся по щекам. Он чувствует, как тот ещё пульсирует вокруг его члена. Это, блять, просто нечто. Но выйти из парня всё равно рано или поздно нужно. Дазай чувствует, как между ягодицами стало влажно. И это — ничто иное, как присутствие. Чуи. В его. Жизни. Может, он и не такой неполноценный — в эту секунду он чувствует до боли много всего. — Я люблю тебя, — срывается с искусанных губ. — Я обещаю тебе, любовь. Навсегда. Просто вместе.