Просто вместе.

Предрассветная тишина потревожена мелкими шорохами. В окнах ещё тёмное небо где-то очень далеко медленно покрывается оранжево-желтыми, но не яркими, полосками восходящего, но ещё скрытого за горизонтом солнца. Медленно приоткрывая глаза, Чуя смотрит перед собой. Его голова покоится на груди Дазая, кто снова чуть заметно пошевелил, судя по всему, затёкшей рукой. Услышав тихий вздох, Чуя поднимает взгляд, чтобы встретиться взглядом с Дазаем, чьи тёмно-карие глаза смотрели очень сонно, но в их уголках отражалась слабая улыбка. — Осаму? — голос Чуи после пробуждения хрипел и звучал очень низко. Дазай молча запустил руку в медно-золотые пряди волнистых волос. Волосы Чуи всегда для него были самым большим сокровищем. Вот и сейчас он смотрел, как локоны красиво, словно жидкое золото, играли в его длинных пальцах. Чуя, привстав на локте, продолжал смотреть на сонного кудряшку, кто, кажется, обратно спать не собирался. И хрен его знает, который час. Чуя не привык, что Дазай встаёт раньше его. Обычно такое бывает после особенно тревожных снов. Также он знает, что его присутствие и игра с прядями постепенно успокоят Дазая, и потом он проспит до обеда, а вот Накахара уже заснуть не может. И, как всегда, от нечего делать пойдёт на утреннюю пробежку. Чуя медленно провёл ладонью по скулам Дазая, убирая пряди от лица. Чуть пододвинувшись, он уткнулся носом в нос напротив, диалог уже выстроился в их глазах. Дазай тихонько выдохнул. Выпуская рыжие пряди из пальцев, он сначала положил обе руки на натренированные плечи напротив. Затем скрепил пальцы за шеей Чуи. Чуя передвинулся, чтобы на прямых руках нависнуть над брюнетом. Так они смотрели друг на друга, пока Чуя медленно не опустился на сухие губы Осаму. Дазай нежно пропустил свой язык навстречу языку Чуи. Поцелуй был очень медленным, только их скулы шевелись по мере того, как оба пытались проникнуть ещё и ещё глубже. Дазай чуть выгнулся в спине, на что Чуя перекинул одну ногу через его пояс, перед этим одной рукой откидывая одеяло. Его дыхание уже сбивалось, когда они расцепляли губы, чтобы набрать воздуха. Дазай дышал сильно и горячо, его глаза были полуприкрыты и дарили Чуе взгляд полный желания, обожания и вселенского благоговения. Увидев такой взгляд, кто-то бы мог подумать, что парень под наркотиками, но не Чуя. Пока его язык нежно оплетал язык Дазая, он точно знал, что тому нужно прямо сейчас. Поэтому он начал неторопливо спускаться по шее вниз к ключицам. Облизывая и посасывая самые чувствительные места. Затем он аккуратно потянул за край футболки, чтобы стянуть её через голову Дазая. Тело того было плотно скрыто бинтами, что дало Чуе возможность оставить поцелуй на каждом открытом участке. Приближаясь к кромке боксеров, Чуя продолжал оставлять на теле влажный след и тёмные пятна, там где задержался чуть больше. Брюнет отвечал стоном и вибрацией тела на каждое прикосновение. Его глаза уже были прикрыты, пока тихие стоны покидали его уста. — Ч-чиби, — выдохнул он, ощущая, как рыжий аккуратно снимает с него ненужное бельё. Член Дазая был уже твёрд и красиво подрагивал в предвкушении. Чуя, прикусив губу, отстранился, чтобы снять с себя пижамные штаны вместе с боксерами, в которых было уже невозможно жарко и тесно. Дазай в этот момент медленно привстал, чтобы рукой кое-как дотянуться до валяющийся на тумбочке смазки, бросив её затем точно в руку Чуе. Он улёгся обратно на спину. Довольно удобно на мягкой постели после капота Супры. Согнув ноги в коленях, между которых сразу же устроился Чуя. Оставляя поцелуи на острых коленях, Чуя облил руку смазкой, и, глядя исподлобья, прошептал: — Готов? По кивку он медленно проводит большим пальцем между ягодиц Дазая. Он знал, что Дазай готов принять его в любой момент, но все же потратил время, чтобы нагнуться и оставить влажные поцелуи на нежной коже внутренней стороны бедра парня. Затем он спустился ниже, чтобы твёрдым, горячим и влажным языком пройтись по проходу Дазая. В исступлении теряясь от желания проникнуть внутрь и почувствовать вкус Дазая прямо сейчас. Его язык медленно вырисовывал круги, когда брюнет издал громкий полустон-полувздох. — Ч-чуу… Конец фразы так и утонул в беззвучном выдохе, когда Чуя понял, что тянуть больше нельзя. И аккуратно ввёл внутрь первый палец, медленно проворачивая. Тёплые влажные стенки сжимались вокруг его пальца, и, боже, Дазай такой чертовски узкий. Когда на лбу рыжего уже начали проступать капельки пота, добавив второй палец, он разводил их на манер ножниц, и Дазай начал извиваться, хватаясь руками за простыни. Чуя бросил на него быстрый взгляд, очарованный желанием, достигающим своего пика. Его член каждый раз отзывался на вздохи и стоны Дазая сверхсильной пульсацией. Когда третий палец вошёл внутрь, Дазай сильно сжался, призывая и моля войти внутрь. Капли предэякулята мазали его живот, и температура в комнате уже давно превысила пределы. Вынимая руку и вытирая её о салфетки с прикроватной тумбочки, Чуя мог думать уже только о том, чтобы скорее оказаться внутри и наполнить комнату громкими стонами от распирающего удовольствия. В этом момент Дазай присел на постели, его бинты заметно расслабились и впитали в себя проступающий пот. Усаживась напротив, Чуя не сдержал ухмылку, и, притянув Дазая за обе руки лицом к себе, он приподнял его за ягодицы, позволяя тому медленно насадиться, пропуская головку внутрь. Издав стон, они подождали полминуты, прежде чем Дазай смог опуститься на всю длину члена, и… о боже.. эта заполненность… Кажется, Дазай потеряет рассудок с минуты на минуту, но парень напротив одарил его успокаивающей улыбкой, его руки покоились на бёдрах Дазая, сильно их сжимая, пока обе их груди бешено вздымались напротив друг друга. Голова Дазая была чуть опущена, касаясь лба Чуи. Слегка выдохнув, брюнет опустил обе руки на плечи Чуе, едва заметно кивнув. Накахара понял и начал набирать темп, аккуратно приподнимая Дазая и опуская, давая ему возможность пристроиться удобнее. И головка уже определенно попадала по простате, когда Дазай начал двигаться сам, медленно и аккуратно, он встречал член Чуи своими узкими и влажными стенками, и каждый раз сжимался вокруг него как можно сильнее, когда вся длина Чуи была внутри. Темп нарастал, и они оба стонали от невозможности сдержаться. Чуя смотрел вниз, как набухли вены на члене Дазая, а тот лишь запрокинул голову назад, насаживаясь с каждым разом всё быстрее и быстрее. — Т-ты слишком, ч-чёрт, как же ты… к-красив, — едва дыша, хрипит Чуя, то ли Дазаю, то ли его подрагивающей плоти. В обоих случаях это было неопровержимой истиной. — Мнгмммм, я-я.. Ч-чи-би-и, я-я ооч-чень близк-ка-агх — Ти-ше, ти-ше…. любовь моя, я з-знаю Чуя оставил рваный поцелуй на груди напротив и снова приподнял Дазая, зная, что тот на пике не готов закончить дело сам, поэтому, быстро и отчаянно толкаясь ещё два-три-четыре раза, Чуя, низко простонав, почувствовал, как начинает заполнять Дазая изнутри, когда тот, отчаянно проскулив и издав бесшумный крик, рухнул на плечо Чуи, пока оргазм накрывал его каскадами. Мокрые, горячие, они сидели так, бешено дыша друг в друга. Казалось, их тела просто сплелись одно с другим, но Чуя решил, что отдохнуть им лучше в более удобной позе, поэтому он аккуратно вышел, приподнимая обмякшего в послеоргазменном моменте брюнета. Перепачканные, не расплетая ног, они валятся на влажные простыни. Волосы обоих прилипли к лбам. Чуя проводит пальцем по нежному плечу напротив. Дазай ещё был с закрытыми глазами и дышал глубоко и часто. — Спасибо, Чууя… — выдыхает он, на что Чуя поцеловал его в мокрый от капелек пота лоб. — Кхм, дааа, верно, спасибо мне, — рыжий не сдержал смешка, — пошли, я отнесу тебя в душ. — Но я хочу спать! Дазаю ещё было тяжело дышать, но капризничать это не мешало. Никогда впрочем. — Конечно, потом сразу спать, любовь. Дазай распахнул глаза, по-детски поджав губу. Но Чуя был настроен решительно. Вставая с кровати, он вытер себя салфетками и собрал разбросанную одежду. Дазай нехотя привстал на локтях, ему ужасно нравилось смотреть, как Чуя вот так расхаживает голый. Его подтянутый пресс, крепкие руки, натренированные бедра. Не удержавшись, Дазай все-таки прикусывает губу, пока в глазах играют искорки наваждения. Чуя, почувствовав взгляд, обернулся с вещами в руках. — Да… я тоже тебя люблю, мой Осаму. А теперь, тащи попку сюда. Душ! Ухмыляясь, он наклонился к бурчащему под нос что-то недовольное Дазаю.