Долгожданное воскрешение

Медузия не поверила академику. Эта новость просто не укладывалась в голове. Она - больше не человек? Не может быть... Но ведь если во что-то не веришь, это не значит что этого нет? Весь последующий два год доцент Горгонова ходила сама не своя. Она стала менее строгой, некоторые смельчаки даже сумели прогулять её уроки, избежав наказания, и более рассеянной. Она не замечала вокруг ничего и никого. Однажды Великая Зуби поинтересовалась, как дела у неё с Сарданапалом, на что получила ледяной взгляд и резкий ответ: - Всё, что происходит между двоими, — нормально. Ненормально — это когда третий начинает совать нос. Затем, наградив преподавательницу защиты от сглазов ещё одним суровым взглядом, доцент удалилась, а Зубодериха застыла, пытаясь оправиться от потрясения. Меди ещё никогда не была с ней такой грубой. На приглашение академика привести вечер у него в кабинете за чашечкой чая она ответила отказом, при этом заметив, что: - Для любви редкие встречи скорее праздник, чем помеха. Они подкармливают воображение. Чем реже человека видишь, тем проще его любить. Излишним общением можно только всё испортить. Черноморов тоже долго стоял в коридоре, задумавшись, стараясь понять что именно имела в виду волшебница. Если ученики у неё после урока задавали много вопросов она холодно произносила: - Ум не только в том, чтобы получить много знаний, но и в том, чтобы избежать лишних. - и выходила из класса, резко хлопнув дверью. Вскоре насторожились уже все учителя, каждому Медузия ответила либо слишком резко либо слишком грубо. Раньше доцент кафедры нежитеведения себе такого не позволяла. Да и сама Горгонова постепенно начала замечать происходящие с ней перемены: во время драконьего матча она могла долго смотреть на игроков, летающих прямо против солнца, и у неё не начинали слезиться глаза. На торжественных пирах, когда начинала играть музыка, Медузия уходила из зала, при этом отмечая, что музыка - это прежде всего смысл, душой вкладываемый в произведение, а не набор звуков. Хуже всего было однажды утром, когда доцент произнесла заклинание, отпирающее её дверь, но кольцо не выпустило искру. Не со второй попытки, не с третьей дверь не открылась. Горгонова опустилась на пол, поджав ноги, и горько заплакала, все время повторяя: "Я не хочу, не хочу, не хочу...". Тем временем ученики, ждущие преподавательницу нежитеведения в классе, насторожились. Прошло десять минут с начала урока, а она всё не появлялась. В конце концов нашёлся самый смелый, который отправился в соседний кабинет, где как раз вёл урок академик Черноморов, и рассказал о случившемся. Сарданапал раздал классу задание и поспешил к комнате доцента. Выпустил искру, открыв дверь, и замер на пороге. Женщина лежала на животе прямо на полу, подложив под голову руки. Волосы растрепались, даже частично превратились в змей, но она ничего не замечала. Академик кинулся к ней, и наклонившись, подхватил на руки. Оказалось, что преподавательница без сознания. Руки по локоть были в крови, видно было, что она от отчаяния кусала их. Но даже не это поразило Черноморова. На пальце волшебницы не было кольца. Оно валялось на полу, явно отброшенные в ярости. Впервые за всё время, что он знал её, она сняла с пальца кольцо, да ещё так грубо обращалась с ним. Сарданапал положил её на кровать, вызвав платок, стёр с её рук кровь и залечил их. Затем произнёс отрезвляющее заклинание, помогая Медузии очнуться. Она приподняла голову и вновь уронила её на подушку. - Меди, что случилось? - сердце академика сбивалось с ритма, так он был взволнован. - Кольцо... - слёзы отчаяния, бессилия и ярости хлынули из глаз. Она запиналась, пытаясь выговорить страшную фразу. - Кольцо.. меня.. не.. не.. не слушается. Вновь повернулась на живот, уткнулась лицом в подушку. Её спина вздрагивала, Черноморов никогда прежде не видел чтобы она так плакала. Он сел рядом, на край кровати, и стал гладить её по голове, стараясь успокоить. Потом приподнял, прижал к себе так, чтобы её голова оказалась у него на плече. Меди, дорогая, не отчаивайся. Я обязательно всё исправлю. - он шептал ей на ухо, сам же тоже был очень взволнован и даже напуган, но старался изо всех этого не показать. - Не плачь, пожалуйста, не плачь... Медузия подняла руку и коснулась шеи. Сжала золотые крылья. На неё сразу же повеяло весной, свежестью, спокойствием и умиротворением. Она даже постаралась улыбнуться. - Спасибо, что зашёл ко мне. Без тебя я бы не справилась с этим. - её голос звучал спокойно, но в глазах всё ещё отражался ужас от происходящего. Но теперь она вновь стала себя контролировать, и это уже было неплохо. Значит, она ещё не сдалась, она ещё сражается с той кучей проблем, что на неё обрушились. - Я знаю что мне нужно. Мне нужна музыка. Я смогу полностью успокоиться и вновь прийти в себя, если услышу музыку. Но только не те бестолковые звуки, что играет наш оркестр. Я хочу услышать музыку, играемую от чистого сердца, музыку, в которой вложено желание создавать, творить и улучшать этот мир, мелодию, которая может залечивать раны и исцелять душу. - неожиданно сказала Медузия. Сарданапал задумался, он не знал что нужно делать. Кто может сыграть для Горгоновой настоящую музыку? Кто поможет ей исцелиться? Он знал только одного человека, способного на это: Древнира. Но Древнир исчез и помочь им ничем не мог. Тогда кто? Академик не знал ответа. Тем временем женщина заснула, но сон не принёс ей освобождения от страданий, она ворочалась и явно продолжала страдать и во сне. Черноморов тихо ушёл, решив на всякий случай запереть дверь: волшебнице в таком состоянии опасно появляться перед учениками или бродить по замку. Она может очень сильно себе навредить. Сарданапал направился в магпункт, он твердо решил рассказать обо всем Ягге, быть может она знает, что же ему делать, как ей помочь?