Долгожданное воскрешение

Прошло некоторое время. Ученики в Тибидохсе старательно (или не очень, или совсем не старательно) учились. Между Медузией и Сарданапалом ничего не произошло. Горгонова про поцелуй не упоминала, да и академик решил пока не обсуждать тот вечер. Поэтому они опять относились друг к другу скорее по-дружески. Черноморов всё также по вечерам приглашал её в свой кабинет, но теперь не для расспросов, а для совместной работы над отчётами, коими их с головой заваливало Магщество. События вышли из-под контроля лишь раз, когда Медузия услышала по зудильнику слова профессора Клоппа о том, что «академик будет хоть бы хны и делать хиханька-хаханька в свой кабинет с Медуз Горгонофф, который смотрит на него влюбленный глаз, как глюпый кошка». Тогда она весь вечер преследовала профессора с явным намерениями превратить его в кого-нибудь из ярчайших представителей мира членистоногих (например, в кузнечика), или превратить в мраморный шедевр. Сарданапалу еле удалось разубедить её в желании привести их в немедленное исполнение, да и то он сумел добиться лишь временной отсрочки. А потом в школу заявился препротивнейший тип, глава Магщества Продрыглых Магций, Бессмертник Кощеев. И опять начались извечные приставания и ухлестывания этого типа, которые Медузия на дух не переносила. Однажды он ломился ночью к ней в комнату, а тут мимо проходил академик Черноморов, тоже невыносивший Бессмертника, и воспользовался случаем спустить того с лестницы и предоставить возможность пересчитать стпеньки серебряной черепушкой. Через три дня Сарданапала вызвали в Магщество… Доцент кафедры нежитеведения вбежала в кабинет пожизненно-посмертного главы школы для трудновоспитуемых волшебников и схватила его хозяина за руку. — Не улетай, пожалуйста, не улетай — она твердила эти слова, в надежде, что они что-то изменят. — Меди, ты же понимаешь, я не могу. Они отнимут у нас школу. — Сарданапал грустно улыбнулся. — не переживай, всё будет хорошо. — Но они стараются снять вас с должности директора. — доцент в отчаянии заламывала руки. — Успокойся, я что-нибудь обязательно придумаю. — академик снова улыбнулся, на этот раз ободряюще. Немного помолчал, затем продолжил, — Меди, пока меня не будет в школе, ты должна пообещать мне кое-что… — Всё, что угодно. — решительно произнесла Медузия. — Ты найдешь способ избавиться от Бессмертника Кощеева. «Он что… ревнует?!» — пронеслось в голове Горгоновой. «Очень.» — мысленно ответил Сарданапал, не забыв поставить блок. — Да, разумеется, я в любом случае это сделаю. — доцент кивнула. Черноморов облегчённо выдохнул. Значит этот тип с его мерзкими ухаживаниями не способен уничтожить ту хрупкую ниточку, связывавшую их с Медузией. — Академик, но у меня дурное предчувствие… Да ещё и драконбольный матч на носу… — преподавательница с трудом сдерживала слёзы. Сарданапал обнял её, и заглянул ей в глаза. Да, она действительно боится. Боится за него… — Будь сильной, Меди. Наберись терпения и не теряй веры в лучшее. — Черноморов отстранился и телепортировал, оставив Медузию одну. Доцент искрой заперла дверь и отправилась в его спальню, упала на его кровать, уткнулась в его подушку. Вдохнула его запах, такой родной и уютный. Слёзы ручьем потекли из глаз. Она чувствовала себя покинутой и одинокой. Сколько она так лежала, она не знала. Дважды раздавался стук в дверь, потом её кто-то пнул, сердитое рычание сфинкса… Это профессор Клопп, пытается занять кабинет директора, отметила Медузия. Эй было всё равно. Потом внезапно вспомнила слова академика: «Будь сильной». Собрав все силы, поднялась, стала рассуждать. Чего она плачет? Академик жив, он скоро вернётся, максимум дня через три. Ничего плохого ещё не случилось. Она вытерла слёзы, вышла из спальни, и заперла дверь. Не хватало ещё чтобы Клопп вошёл в спальню Черноморова, в спальню, где имели право находится только два человека: она сама и академик. Потом, выпустив искру, открывающую дверь, быстро телепортировала в надежде, что сфинкс хоть на мгновение задержит Клоппа, и тот её не увидит. Так и случилось.

***

Прошло три дня. Сарданапал так и не вернулся. Медузия места себе не находила от волнения. Она несколько раз звонила академику по зудильнику, но он ни разу не ответил. Преподавательница нежитиведения ходила подавленная и выжатая, как лимон. Зубодериха и Ягге переживали за неё и часто справлялись о её самочувствии, на что доцент отвечала, что просто не высыпается. Бессмертник надоедал всем всё больше и больше, и не было в школе ни одного человека, кроме профессора Клоппа, который бы не желал от него избавится. Несколько раз Кощеев приставал к Горгоновой с ухаживаниями, но она пока сдерживалась. Но у её терпения тоже существует предел. (Д. Емец. «Таня Гроттер и Золотая Пиявка) По коридору, четко стуча каблуками, решительно прошла Медузия Горгонова. Щеки у неё пылали, а медно-рыжие волосы угрожающе шевелились. Похоже было, что она с трудом сдерживает гнев. За ней со сладенькой улыбочкой во всю черепушку семенил Бессмертник Кощеев. Изредка он наклонялся и, хихикая, принимался что-то нашептывать. — Вы видели? Что это с ними? — удивленно спросил Ванька, когда представитель Магщества и Горгонова скрылись за поворотом. — Если этот тип не отстанет от Медузии, я ему не завидую. Я никогда раньше не видела Горгонову в таком бешенстве! — сказала Таня. — Угу! Она сейчас без пылесоса взлетит! — согласился Ванька. Ребята не ошиблись. Едва Медузия и увивающийся около неё Бессмертник свернули к лестнице, как преподавательница нежитиведения резко остановилась и повернулась к Кощееву. — Всё никак от меня не отстанете? — ледяным тоном поинтересовалась Горгонова. Кощеев противно улыбнулся, не поняв намёка. Доцент, прищурив глаза, с ненавистью взглянула на него. Этот тип виноват в том, что Сарданапала нет сейчас рядом с ней. Да как он смеет, устранив академика, цепляться к ней?! Медузия глубоко вдохнула и четко произнесла: — Сейчас я закрываю глаза и считаю до трёх. Когда я их открою, вас здесь уже не будет. Вам все ясно? Один уже было… — женщина действительно прикрыла глаза, и тотчас почувствовала, как рука Бессмертника коснулась её плеча. Это был перебор. Больше она не сдерживалась. Выкрикнула заклинание. Про себя отметила, что её двойная искра получилась куда больше, чем она ожидала. Ярость и гнев на этого мерзкого типа усилили заклинание. Он выпустил красную искру, пытаясь блокировать её магию, но куда уж там. Весь Тибидохс содрогнулся. Решив спастись бегством, несся, громыхая доспехами, Бессмертник, злой, как болотный хмырь. Плащ у него дымился, а вся черепушка была в копоти. Медузия удовлетворенно улыбнулась и продолжила спускаться по лестнице. Наконец наступил день матча с афганскими джиннами. Сарданапал все не возвращался, приходилось начинать матч без него. Доцент кафедры нежитиведения поднялась на преподавательскую трибуну и тут же скривилась от отвращения. Бессмертник Кощеев топтался неподалёку и бросал на Медузию пламенные взгляды слегка подернутого плесенью ловеласа. Его стильная броня от Пако Гробанна серебрилась на солнце, На её клепаном нагруднике красовался новый девиз: «Вернись, я все прощу!» Но, несмотря на твердое намерение забыть все и начать все заново, приближаться к Медузии Бессмертник не решался. И вот начался матч. Все шло более менее хорошо, когда… (Д. Емец. «Таня Гроттер и Золотая Пиявка) Таня сама не поняла, что произошло с её правой рукой. Из неё вдруг брызнула кровь. Ниже локтя рука онемела. Смычок выскользнул из обмякших пальцев. Контрабас швырнуло на магический купол. Девочка едва успела принять удар плечом, чтобы не разбить инструмент. Потом она вдруг оказалась на песке. К ней спешили санитары с носилками и Ягге. Приподнявшись на локтях, она сообразила, что её пытаются насильно увести с поля. Увести сейчас — в важнейший момент матча! Волоча за собой контрабас, девочка торопливо поползла к смычку. Рука казалась замороженной, пальцы были в крови, перед глазами все двоилось. В мозгу билась единственная мысль: если она успеет взлететь, с поля её не унесут. В воздухе санитарам за ней не угнаться. Схватив смычок действующей рукой, она прошептала заклинание. Когда контрабас внезапно рванулся и понесся вперед, от боли Таня едва не потеряла сознание. Санитары уронили носилки и задрали головы. — Стой! Куда ты, глупая девчонка? Как ты сможешь играть? Ты же не видишь даже, куда летишь! — закричала ей вслед Ягге. Перелезая через скамейки, Зубодериха заспешила к Медузии Горгоновой. Ее веки, припухшие от ночного чтения сонетов, возмущенно моргали. — Меди, ты видела? — крикнула она, — Рядом с ней никого не было. Сама она свалиться не могла, слишком здорово летает. Наверняка её атаковали магией! Я предупреждала Клоппа: стоило бы заблокировать у джиннов все перстни! Медузия покачала головой. — Да, Зуби, это сглаз, Очень серьезный сглаз. Я успела его засечь. — Вот видишь! Что я говорила! — Погоди, Джинны тут ни при чем. Магическая атака была направлена не со стадиона, а из мира лопухоидов. — ЛОПУХОИДОВ? — ошарашенно повторила Зубодериха. — Это невозможно! Как они смогли? Медузия строго посмотрела на нее. Весь её вид говорил, что эмоции тут неуместны. — Я сама не знаю, как, Зуби! Но это сделал лопухоид. А ты должна помочь мне найти его. Я собираюсь телепортировать. Зуби в ужасе всплеснула руками. — Телепортировать? Ты спятила! Телепортация на такое расстояние слишком опасна. Лучше уж полететь ковром-самолетом или, на худой конец, пылесосом. — Нет. Это слишком долго. Без Гроттер мы проиграем этот матч. Я не хочу краснеть перед Сарданапалом, когда он вернется. — Но это безумие! — Одной: да. Именно поэтому я и прошу тебя направить меня. Не забыла еще, как это делается? Я начинаю! Не дожидаясь согласия, Медузия закуталась в плащ и начала быстро вращаться. Ее перстень, накаляясь, выбрасывал одиночные зеленые искры. Они, не потухая, зависали в воздухе и прилипали снаружи к её плащу, образуя нечто вроде плотного магического кокона. Зубодериха сосредоточилась. Она подошла к Медузии и, взявшись снаружи за кокон, стала скатывать его. Вначале она сложила его пополам, потом ещё пополам и еще… Любой лопухоид, да ещё впечатлительный, не выдержал бы такого зрелища. Живого человека, маститого мага, доцента кафедры — да и просто очень привлекательную женщину! — складывали, как лист бумаги. Вскоре вся Медузия стала не крупнее горчичного зерна. Когда это произошло, Зубодериха осторожно положила её на ладонь, ещё раз укоризненно покачала головой и… сильно дунула. Горчичное зерно дрогнуло и исчезло… Меди совсем не боялась того, что могло случится, допусти она или Зуби хоть малейшую ошибку. Она полностью сосредоточилась на том, что должна сделать. В тот момент, когда телепортация началась, возле Магщества прогремел гром. Сарданапал, находившйся там, посмотрел в окно и побледнел. Но гроза быстро кончилась: опасность миновала. Отчитав лопухоида и забрав у него фигурку Тани, Медузия вернулась на поле. И вовремя: Бессмертник Кощеев уже порывался отнять у Ягуна рупор комментатора. После телепортации преподавательница нежитеведения была слегка растрепана. Длинный плащ местами потемнел. Если бы не эти заметные разве только Зуби признаки, никто и никогда бы не предположил, что ей пришлось побывать в мире у лопухоидов. — Обождите! — сказала она. — Обождать? Вы пытаетесь помешать главному судье? — мстительно отозвался Бессмертник. — Я? Ничего подобного! — сухо возразила Медузия. — Вы судья и вправе поступить, как вам угодно. Дисквалифицируйте Ягуна! Отберите у него рупор! Но только хочу напомнить вам правила драконбола. Матч не может продолжаться без комментатора. Вам придется самому отправиться на поле и летать среди игроков. Если вас проглотит дракон, это будет первая приятная новость за сегодняшний день. Впрочем, я не думаю, что вы достаточно привлекательная закуска для рептилии, следовательно, она вероятнее просто разорвет вас в клочья. Бессмертник Кощеев оцепенел. Он покосился сперва на Гоярына, как раз проглатывавшего одного из джиннов, затем на бушующего Ишак-ибн-Шайтана, облизывавшегося на Гробыню, и озадаченно крякнул. Его рот, открывшийся было, чтобы отдать арбитрам приказ об удалении Ягуна, захлопнулся сам собой. — Э-э… Ладно… Я думаю, что в этом случае мы можем сделать исключение. Не будем отбирать у мальчика рупор. Во всяком случае пока… — проблеял представитель Магщества, стараясь не встречаться взглядом с Горгоновой. Матч продолжался. Когда обездвиживающий матч отскочил от носа Гоярына и полетел в ряды зрителей, Медузия сумела найти ему должное применение и вырубить мерзкого ухажера, заодно принеся победу команде Тибидохса. Трибуны взорвались криками, искрами, кто-то запускал салюты. И доцент кафедры нежитиведения радовалась вместе со всеми, на время перестав тосковать по любимому человеку.