Свою жизнь я посвящу тебе

Я стояла посреди гостиной, часто и прерывисто дыша. Мой взгляд бегал от предмета к предмету. Сначала сосредоточилась на фотографии бывших коллег в золотой рамке. Улыбнувшись накатившим воспоминаниям, стала успокаивать дыхание, поглубже вдыхая и медленно выдыхая. В нос ударил запах благовоний, помогая телу расслабиться. Столько времени прошло с тех пор, как наша миссия в Калькутте нашла свой логический конец, столько всего случилось и поменялось в наших жизнях. И даже маленький клочок бумаги, спрятанный за стеклом от пыли и старости, несёт в себе историю как никогда длинного месяца. На фотографии все такие счастливые, хоть и до ужаса уставшие. Лима бережно держала меня за руку, выдавая самую красивую улыбку в тридцать два зуба. Она для памятной фотографии даже сари надела. Зелёная ткань отлично сочеталась с её рыжими завитушками, делая их ещё более ярко-огненными. А зелёные глаза светились самым искренним блеском счастья, хотя, что-то грустное в этом взгляде тоже было – печаль предстоящей разлуки и неведения даты новой встречи. Случится ли она вообще? А рядом с огоньком стоит наш самый невозмутимый атташе — Киллиан, что бережно обнимает за талию свою возлюбленную. Его лицо умиротворённое, расслабившееся. Наконец, покончив с этим выносящим мозг заданием, он сможет позволить взять себе отпуск, который обязательно проведёт с Лимой — госпожой его сердца, где-нибудь у берега моря. Поодаль от Лайтвуда стоит привычно хмурый Габриэль. Его лицо не выражало ничего, от слова совсем, и лишь сложенные на груди руки выдавали его расслабленное и вполне умиротворённое состояние. За то время, что мы были вместе, понять, какой же человек этот Габриэль так и не получилось. Поэтому, даже завершив миссию, этот человек остаётся для нас всех загадкой. А вот возле Лимы стою я. В самом дорогом сари, которое подарил мне Рэйтан в честь завершения работы в Калькутте. Я тоже на этой фотографии улыбаюсь. Наслаждаюсь последними совместными с ребятами минутами, ведь через час каждый разъедется кто куда, а когда мы снова все соберемся — одному Богу известно. Кстати о нём. Мой любимый полубог стоит подле меня, слегка заходя мне за спину. Он спокоен, как никогда. Ведь нам удалось решить наш главный вопрос в отношениях: что надо сделать, чтобы Рэйтан не исчез навсегда. Да… мы преодолели эту, на первый взгляд, непосильную задачку. И теперь могли действительно спокойно выдохнуть и счастливо жить дальше. Рэйтан всё ещё является полубогом, и я прекрасно понимала, на что подписываюсь, создавая семью с ним. Сначала меня пугала неизвестность с его стороны, ведь каждая частичка моего полубога была покрыта тайной, что мне всё не удавалось раскрыть. Его постоянные «очень точные ответы» на мои вопросы вообще сводили с ума. Дальше – навалившаяся на наши плечи ответственность и расплата за эти отношения. Но это всё того стоило. Я люблю его, он любит меня… Вдруг на меня снова накатила волновая боль от поясницы к низу живота. Я на четыре счёта сделала глубокий вдох, а на шесть счётов — выдох. Плод нашей любви вот-вот выйдет на свет. Я очень переживаю по этому поводу. Мне страшно. Я боюсь адской боли при родах, боюсь, что не справлюсь сама, и что-то пойдёт не по плану, что что-то случится с малышом. Но я стараюсь закинуть плохие мысли как можно дальше, настраивая себя на позитивный лад, пытаясь отвлечься за каким-нибудь занятием. Я мерила гостиную шагами, вслух считая секунды накатившей боли. Двадцать секунд. Как говорится, для начала пойдёт. В комнате резко стало душно, поэтому я решила выйти в сад. Медленно вдыхая блаженный аромат цветов, я гуляла вдоль рядов. За сад ответственность лежала на мне, хоть Рэйтан и предлагал нанять пару помощниц, однако я упёрто стояла на своём, ровно до того момента, как моё пузо стало раз в десять больше прежнего и согнуться как раньше не предоставлялось возможным. Да уж, сад стал еще прекраснее. Однако, когда ты любуешься им и знаешь, что заслуга в его прекрасном цветении лежит на тебе, а не на служанках, душа словно начинает парить. Ведь ты сам, своими руками создал такую сказку. Я разговаривала с каждым цветочком, посаженным здесь, будь то золотистый бархатец или пышный розовый пион. Нежно проводила по глянцевым лепесткам, пока, минут через двадцать, на меня снова не накатила боль тянущейся поясницы и живота. На грудную клетку словно надавили, и сделать хоть малейший вдох казалось невозможным. Я плечом упёрлась об столб, державший небольшой навес, и принялась снова считать секунды — это помогало отвлечься. Двадцать две секунды – и меня отпустило. Холодный пот стекал по лбу, спина взмокла, и я решила сходить в душ. Тёплые капли стекали по изгибам моего тела, обволакивая меня в сладостный кокон. Вода бережно поглаживала мой живот. Капли разбивались о плитку вместе с моей усталостью. В момент выхода из душа от неё не осталось и следа. Стоя возле комода и держа в руке лёгкую ткань, чтобы переодеться, меня снова настигли схватки. Более сильные, более долгие. Я закусила нижнюю губу, жалко поскуливая и стараясь выровнять дыхание, ведь главной моей задачей на данный момент являлось — снабжение достаточным количеством кислорода себя и ребёнка. Одной рукой я схватилась за поясницу, которую жутко ломило, другой – за низ живота. Двадцать пять секунд. Когда боль отступила, я тяжело выдохнула. Все эти секунды я стояла и смотрела в проём двери, в надежде, что там появится Рэйтан, который будет дышать со мной в унисон, гладить по руке и говорить на ушко разные приятные вещи, как он делал это во время ложных схваток.

***

На часах три ночи. Я вскакиваю с постели от ноющей боли внизу живота. Не до конца проснувшийся мозг сразу начинает паниковать. Я думаю, что уже начались роды, совершенно не зная, что делать в таком случае. Рэйтана под боком, как назло, не оказалось – он работает. Я всё понимаю, но сейчас он мне нужен как никогда. Я громко повторяю его имя, в надежде, что где бы он ни был, он меня услышит. Я ни на секунду не сомневалась в своём возлюбленном. Он стоял уже возле меня на третий повтор своего имени. Вайш выглядел очень взволнованным, даже растерянным. Видеть его таким для меня что-то новое. Обычно он всегда знает больше, чем кто-либо, а сейчас, как обычный человек, стоит в растерянности. — Началось? Амала, у тебя что-нибудь болит? Что я могу для тебя сделать? Мне позвонить госпоже Приянке и Манише Пиллай? Рэйтан суетился вокруг меня, поддерживая одной рукой за плечо, а другой нежно поглаживая живот. Три часа ночи, как-то не по-людски так поздно звонить. Но и рожать самой не вариант, с учётом, что проживший долгую жизнь Рэйтан присутствовать на родах будет впервые. Я в тупике и полном незнании, что делать. Боль то отходила, то снова накрывала. Сейчас для меня жизнь моего ребёнка стоит на первом месте, так что я попросила Рэйтана позвонить госпоже Манише. Пока мы ждали женщину, я лежала на диване с разведёнными и согнутыми в коленях ногами, в ожидании родов. Вайш сидел на коленях на полу возле меня, нежно поглаживая мою ладонь, пока я пыхтела как паровоз. Он пытался выглядеть как можно спокойнее, чтобы быть мне поддержкой, ведь паниковать должен был кто-то один. И этим кем-то была я. В моменты накатившей ноющей боли Рэйтан крепко держал меня за руку, не отпуская ни на секунду, даже несмотря на то, что я до красных полос сжимала его широкую ладонь. Он попутно шептал всякие нежности, покрывая поцелуями каждый миллиметр моего лица. Я рада, что в такую сложную минуту он рядом со мной. Ожидание давалось тяжело нам обоим. Мне оставалось лишь дышать, а Рэйтан, нервничая, никак не мог сидеть спокойно, теребя пальцами правой руки подол своего одеяния. Была бы возможность, он давно воспользовался бы ею и с помощью своей способности за считанные секунды переместил бы Манишу сюда, ко мне, в гостиную. Но, увы, так нельзя. Единственное, что остаётся — это ждать. А время, как назло, тянется безумно медленно. Вот прозвенел спасительный звонок в дверь. Темноволосая женщина в возрасте перешла порог дома, уходя куда-то вглубь, чтобы хорошенько вымыть руки. Маниша попросила меня лечь на пол, так как там места больше. Рэйтан мне помог. Он постелил на деревянную поверхность пару мягких одеял и, аккуратно взяв меня на руки, бережно положил на них. Гинеколог, если её можно так назвать, одобрительно покачала головой, еле заметно улыбаясь. Да-а, в Калькутте мы были показательной семьёй, многие молодые пары стремятся к таким взаимоотношениям и взаимопониманию, как у нас. Хотя есть и те, кто нас яро осуждает. Но нам всё равно. Мы счастливы и ждём ребёнка. Маниша села напротив моих разведённых бёдер, что-то щупая, нажимая, попутно задавая вопросы. — Дорогая, выдыхай, ложная тревога. Ты не рожаешь, — устало вздохнула женщина, вставая с колен. Мы с Рэйтаном переглянулись и оба оказались в растерянности. — Это всего лишь тренировочные схватки. Нерегулярные, не сильно болезненные. Через часик это пройдёт. Главная задача сейчас — правильно дышать. Раз-два-три-четыре — вдох, раз-два-три-четыре-пять-шесть — выдох. Всё хорошо, молодые родители, пока можете выдохнуть. Рэйтан успокоился и даже позволил себе расслабиться. А вот я наоборот напряглась, заливаясь краской. Мне стало безумно стыдно. Я вызвала посреди ночи человека, который наверняка устал за день и хотел отдохнуть ночью, а тут я со своими «родами». Рэйтана от работы отвлекла… Мне стало безумно стыдно и неловко. Словно прочитав мои мысли, Маниша положила руку мне на плечо в успокоительном жесте. — Не переживай, Амалочка. Ни передо мной, ни перед мужем ты не виновата. Это твоя первая беременность, первый ребёнок, дай Бог, что не последний. Это всё для тебя новое, и я рада, что ты мне всё-таки позвонила. Ты всё сделала правильно! Да и в такой тяжёлый период всегда должен быть рядом кто-то, кто будет вот так держать за руку. Так что самое главное – не волнуйся, ведь ребёнок всё чувствует. Готовься к его скорому появлению. Побольше отдыхай, занимайся любимыми делами, настраивайся только на хороший лад. Всё! Спокойной ночи. — дав рекомендации, Маниша покинула дом. Я виновато взглянула на спокойного, хотя и перенервничавшего Рэйтана. Тот лишь ласково поцеловал меня в лоб. Как и всегда, он терпеливо принимает любые мои заскоки. Взяв меня на руки, понёс в спальню. Он пробыл со мной всю ночь, ласково гладя мой живот и покрывая лицо поцелуями. Я каждый день благодарю судьбу за то, что она подарила мне такого прекрасного и любящего мужа.

***

Но он не появился. Он – полубог. У него куча работы, я должна это понимать. И я это понимаю, принимаю, поэтому, сжав кулаки и сглатывая накатившие слёзы, начала одеваться. А дабы скоротать время, направилась на кухню. Вечер, около девяти. Боль уже становилась адская. Поясницу дико ломило, будто кто-то бил по ней молотком, ноги немели, а в глазах порой плыло. Схватки длятся по секунд сорок каждые три минуты. Мне кажется, что я постепенно схожу с ума. На ватных ногах, в перерыве между схватками, я подошла к телефону. Набрала, как мне казалось, номер Маниши, однако ответила госпожа Приянка. — Здравствуйте, мисс Чаухан. — Амалочка, как ты? Как самочувствие? Я так рада, что ты позвонила! — Я в нормеее, а-а-а, — резкая боль снова пронзила низ живота, отчего я невольно вскрикнула, морщась. А рассудок как-то начал медленно меня покидать. Но голос на другой стороне не давал мне окончательно свихнуться. — Амала, что такое?! Ты в порядке?! Началось?! — голос женщины дрожал, я слышала, что она начинает паниковать. А это не к добру. — Позвоните пожалуйста госпоже Манише. Скажите, что у меня схватки каждые три минуты по сорок секунд. Спасибо. — и сбросила трубку. Я злилась на свой мозг, что набрал абсолютно другой номер и заставил волноваться и без того впечатлительную женщину. Я тем временем руками опёрлась об стол, протяжно дыша и мучаясь от боли. Только теперь я понимаю, что тренировочные схватки — это цветочки по сравнению с настоящими. Не в силах больше сдерживаться я громко прокричала имя Вайша, попутно шепча нелестные выражения. Мужчина в ту же секунду оказался возле, прижимая меня к себе за плечи. Окинув меня оценивающим взором, я почувствовала, как он напрягся. Мой растрёпанный вид, крики, что я пыталась скрыть, дрожащие ноги, вспотевший лоб — всё это говорит о том, что сейчас всё по-настоящему. Ещё вот-вот – и Рэйтан станет отцом. Самым лучшим, самым заботливым, самым любящим. Но также он был весьма разочарован и немного раздражён. Видимо из-за того, что не позвала его раньше. Но я просто не хотела его отвлекать. Вайш же осуждающе покачал головой. — Ты права, госпожа Вайш, именно это меня немного и разозлило. Амала, неужто ты за два года не поняла, что я буду готов прийти к тебе даже по самому глупому пустяку, не важно где буду находиться? Любая твоя прихоть — моя самая сладостная ноша. Хоть докла с копчёной свининой в четыре утра. Хоть запах моря в обед. Всё, что ты хочешь — я обязательно устрою. Ведь ты – моя самая любимая жена и мать моего ребёнка. — по щекам невольно потекли слёзы. Я в сотый раз, нет, в тысячный, благодарю судьбу за такого мужчину. Поворачиваюсь лицом к Рэйтану, на носочках тянусь к его лицу и сладко целую в губы. Его выражение лица смягчается, он прижимает меня к себе, поглаживая мне спинку, и также нежно отвечает. Мы прошли в спальню. Я руками опёрлась об подоконник, глядя куда-то вдаль, проделывая привычную уже дыхательную гимнастику, чувствуя, как по моему животу как будто ходит слон. Полубог же стоял позади, разрабатывая мои затёкшие плечи, попутно целуя то в макушку, то в шею. — Амала, потерпи ещё немножко. Я здесь, я рядом. Я всегда буду с вами. Скоро на свет появится чудесный малыш, похожий на тебя или на меня. — мне стало легче. Я выдохнула, и тут в дверь позвонили. В дом ворвались миссис и мистер Чаухан с огромными пакетами, а также Маниша с сумкой, где лежали все необходимые принадлежности. Я уже предвкушаю суматоху, что скоро будет виться вокруг меня будто плющ. Я умоляюще взглянула на Рэйтана, тот всё понял, взял мою руку, нежно поцеловал. — Прямо всех? — Н-нет, миссис Чаухан можешь оставить, но вот мистера я куда-нибудь спровадила бы. Полубог кивнул и двинулся по направлению к кухне. Ох, не знаю, что он там им сказал, но мистер Чаухан понимающе покинул наш особняк. И вот вокруг меня закрутились женщины, словно хлопотливые наседки. Я усмехнулась. Маниша уложила меня на заранее подготовленные одеяла и принялась осматривать. — Ну, в течение шести часов родишь, Амала. — Шести?! — выкрикнула я, сильнее сжимая руку Вайша. — Да я свихнусь быстрее! Боль адская! — Терпи, Амалочка. Терпи, родненькая. Зато какого красавца родишь! Ты прелестная, муж твой посмотри, какой красавец. А ребёночек-то наследует от родителей всё самое лучшее! — убаюкивала меня Приянка, мокрой и холодной тряпочкой протирая от пота лицо. Да уж, что красавец — это факт. Как же я намучилась из-за этого.

***

Индийские красавицы совсем не знают чувство меры. Поэтому свободные дамы на красивеньких кавалеров запрыгивают сразу. Как пантеры на добычу. Слово смущение напрочь отсутствует в их лексиконе. Мы с Рэйтаном шли домой после похода по рынку. Так как у нас в семье только муж полубог, а жена обычная смертная — без питания ей не обойтись. Накупили всего понемногу, попутно разговаривая. Возле небольшого здания с романтичным названием «Нежный лотос» на Рэйтана — на секундочку, моего Рэйтана, моего мужа — налетел табун красавиц в самых разнообразных сари, попутно откидывая меня в сторону. — Мужчина-мужчина, не проходите мимо. Наше заведение славится самыми красивыми девушками Калькутты. Тут вы и просто сможете расслабиться и жену хорошую найти. — одна индианка мурлыкала ему на ушко, повисая на плече. — А судя по тому, что на вашем дхоти какие-то ужасные розовые пятна, ваша жена далеко не лучшая хозяйка. — одна из девушек сморщилась и показательно начала размазывать пятно. Да я случайно его помадой испачкала во время поцелуя пару минутами ранее! Внутри меня закипала ярость. Ещё чуть-чуть – и от этих девушек и места мокрого не останется. Бедному Рэйтану даже слова сказать не дают и из круга не выпускают. — А у нас у каждой приданое хорошее имеется. — брюнетка провела ладошкой от груди моего мужа до паховой зоны. Тот лишь удивлённо захлопал глазками. Ну всё, красотка, готовь себе приданое в загробный мир. Конец тебе. Я, словно разъярённая тигрица, влетела в этот круг, хватая паршивку за копну темных волос. Брюнетка начала противно верещать и дёргаться, но моя выработанная годами стальная хватка не давала и малейшего шанса на побег. Другие индианки лишь ошеломлённо ахнули. — Значит слушайте сюда! — я демонстративно повернулась к толпе. — Ещё раз кто-то меня так нагло откинет от моего мужа, так будет его лапать, и говорить, что я ужасная хозяйка — окажется где-то на дне океана пропавшими без вести! — откинула брюнетку в сторону, хватая под локоть муженька и уходя за поворот. До меня доносились нелестные высказывания в мою сторону, но мне было всё равно. Окончательно скрывшись от десятка любопытных глаз, я отошла от Рэйтана на пять шагов влево, скрестив руки на груди и поджав губы. — Моя июньская лилия, ты чего? — Ничего. — буркнула я, интонационно обозначив точку после «ничего». Мужчина подошёл ближе, кладя руку мне на талию, но я дерзко её скинула. До дома мы шли в гробовой тишине. Я переступила порог и собиралась скрыться в районе кухни, дабы разложить продукты, как меня подхватили под ноги и уложили на плечо. Я рассержено стала хлопать по спине Вайша. — Хей, ты чего удумал?! — Собираюсь загладить свою вину, — мурлыкнул мой полубог своим бархатистым голосом. Он уложил меня на кровать, нависая сверху, не давая возможности сбежать. — За что ты собираешься отчитываться/извиняться? — А ты как думаешь? — Рэйтан, ты порой невыносим! Ты просто стоял, пока какие-то девицы меня оскорбляли и своими ручонками касались тебя в самых разных местах! Пятно же я поставила тебе по случайности! Да и в этом отчасти была твоя вина! Я же не такая уж и плохая жена… или… Вайш не дал мне закончить мысль, впился в мои слегка искусанные губы своими безумно мягкими. Я почувствовала, как его язык коснулся моих губ. Моё тело пробило мелкой дрожью, однако я упёрто сжала их сильнее. Тогда Рэйтан отстранился и заглянул своими обсидиановыми глазами, казалось бы, прямо в душу. — Ох, моя июньская лилия…Ты забываешься. Я – полубог. Я не имею права ни отталкивать людей, ни как-то выделяться среди них. — Ах! Так значит, если бы меня не оказалось рядом, они бы тебя утащили в своё змеиное логово, а ты бы даже не сопротивлялся! А, возможно, ты уже мне… — догадавшись о продолжении моей фразы, Рэйтан не дал мне договорить – снова впился мне в губы. Только уже более жадно, сухо. Не давая сделать и малейшего вдоха. Его руки блуждали по моему телу. Я же вцепилась в ткань на его груди. — Такого, Амала, я никогда не допущу. Не то что наяву, даже мыслить об этом непозволительно! Неужели ты думаешь, что пройдя столько испытаний, чтобы быть вместе, я отдамся какой-то девице из сомнительного заведения? Я люблю только тебя, моя июньская лилия. Буду касаться лишь тебя. Целовать только тебя. Думать лишь о тебе. Восхищаться только тобой. Заботиться лишь о тебе. И предаваться страсти только с тобой. И моё существование имеет смысл лишь для тебя одной. Потому что я безумно люблю тебя. — Вайш принялся вытирать с моего лица накатившие слёзы. — Рэйтан, я такая дура! Как я только могла подумать, что ты окажешься мне неверным. Просто я тоже безумно тебя люблю и боюсь потерять! — Я останусь с тобой до конца наших дней. — он прижался лбом к моему лбу и нежно поцеловал в нос.

***

Слёзы скатывались по щекам от невыносимых ощущений. Меня словно разрывало изнутри. И так девяносто секунд каждые две минуты. Меня успокаивала лишь мысль о том, что практически всё подходит к концу, и Рэйтан, не отходящий от меня ни на секунду. Он дышал вместе со мной, устанавливая темп, делал полуприседы синхронно со мной, не вырывал руку из моей хватки, даже когда та становилась синего цвета, делал массаж плеч, успокаивал, целовал. Если бы не он, то я бы давно свихнулась. Дальше начались потуги, боль стала меньше, но не ушла окончательно. Я повисла на плечах Рэйтана, облегчая распирающие ощущения. Приянка же хлопотала по дому, где-то что-то убирая, где-то готовя, а где-то приходила мне и обтирала лицо и до ужаса пересушенные губы. Маниша же готовилась к самому сложному этапу — родам. Потуги продлились два с половиной часа. Уже где-то около часа ночи. А у меня начались роды. Я безумно устала, хочется в тёплую кроватку и уснуть в объятиях Рэйтана. Я уверена, что малыш тоже устал, что ему уже очень хочется увидеть белый свет, поэтому ради него я не сдаюсь. Голова не соображает, я каждую минуту теряю сознание, а при криках Маниши: тужься, милая, тужься — прихожу в себя и следую указаниям. Рэйтан белее снега, напуганный, весь на нервах, уставший, но продолжает мне улыбаться и держать за руку. Единственное желание, которое я испытываю — это чтобы кто-то меня пристрелил. Приянка тоже уставшая и тоже изрядно перенервничавшая, меняет подо мной окровавленные пелёнки чуть ли не каждые десять минут. Через два часа мне на грудь положили мальчика. Такого крохотного. Синего, в белых пятнах, с чёрными, как смоль, волосами и мутными глазками. Самое главное – он кричит, что означало — он в полном порядке. Я боялась не то что до него дотронуться, дышать в его присутствии не осмелилась. Я расслабилась, самое сложное уже позади, осталось родить плаценту и всё, можно отдыхать. После завершения родов я отрубилась. Меня разбудила слегка шершавая рука Маниши. Та склонилась надо мною, измеряя температуру и кладя горячий компресс на лоб. Краем глаза я застала до ужаса умилительную картину. Мой величественный полубог держал на руках крохотный свёрток, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Как никогда нежный взгляд Рэйтана глядел прямиком на нашего сына. Мальчику несомненно повезло с отцом. Я уверена, что Вайш сделает его самым счастливым ребёнком, наилучшим человеком и достойным мужчиной, а я, несомненно, ему с этим помогу. Мы станем самыми лучшими и любящими родителями для крохи. Мы положим всё для его благополучия. А пока малыш в надёжных руках, я могу немного отдохнуть. Проваливаясь в сон, я почувствовала лёгкое прикосновение губ на лбу и обжигающий шёпот на щеке: — Спасибо за столь замечательного сына, моя июньская лилия. Теперь вы – моя самая большая любовь и главная радость в жизни. Я положу весь свет к вашим ногам ради вашего благополучия.

***

— Рэйтааааан!!!! — кричала я из спальни, пока мой полубог возился со смесью на кухне. Так как роды у меня выдались достаточно тяжёлыми, молока мне хватило лишь на первую неделю, а дальше нас выручала искусственная смесь. Вайш незамедлительно прибежал на мой крик, держа в руке бутылочку. — Что случилось? — волнительно спросил Рэйтан, подходя ближе. — У Иши первый зубик вылез! Рэйтан радостно подхватил меня на руки и нежно поцеловал. Опустив, он принялся тискать сыночка.

***

У нашего сына настал период активного прорезания зубов. Куча соплей, вечно подымающаяся температура и нестихаемый крик, особенно по ночам. Я стараюсь делать всё, чтобы Иша лишний раз не нервничал. Толчу различные мази для дёсен, играю, разговариваю с ним, но это мало помогает. Я живу в вечных капризах сына уже третий день. Я забыла, что такое сон и какова на вкус еда. Уложив Иша спать, сама быстренько легла, не теряя ни секунды для сна. Кровать меня радушно приняла приятной прохладой. Рэйтан как всегда работал в своём царстве по ночам, поэтому я могла принять любую удобную для себя позу. Через час такого желаемого и необходимого для меня сна, я услышала детский плач. Я тяжело вздохнула, собираясь вставать, как широкая и тёплая рука уложила меня обратно. Лёгкое прикосновение губ на щеке – и я стала проваливаться в сладостное забвение. — Спи, моя июньская лилия, ты порядком устала. Рэйтан быстро смог успокоить Иша, едва взяв его на руки. Полубог пел какую-то древнюю колыбельную своим низким бархатистым голосом, отчего в теле появлялась забытая ранее лёгкость и блаженство. — Спасибо. Люблю тебя, Рэй… — прошептала я, едва пошевелив губами.

***

Я сидела возле массивного кресла, Рэйтан – возле проёма двери, а наш уже подросший карапуз сидел на полу, невинно хлопая обсидиановыми глазками. Благодаря генетике своего отца-полубога, Иша развивался быстрее многих карапузов. Переворачиваться со спины на живот и просто ползать начал уже в три месяца. Первое слово было «мама». На тот момент Ишу было всего лишь шесть месяцев. — Ну же, Иша, иди к мамочке или к папочке, — мурлыкала я, пальчиками заманивая к себе. Малыш же лишь улыбнулся. Рэйтан встал и подхватил Иша под руки, осторожно ставив на ножки. Придерживая за спинку, муж начал медленно отпускать сына. Иша растерянно смотрел по сторонам. Неуверенный шаг в мою сторону, затем второй и падение. Я радостно подхватила сыночка и закружила его в воздухе, расцеловывая каждый сантиметр его лица. Счастливый Рэйтан прервал мой круговорот, заключая нас с Иши в свои широкие объятия. Моя жизнь приобрела смысл лишь после приезда в Калькутту. Я встретила лучшего мужчину, создала семью, родила прекрасного сыночка. Все те трудности, что мне пришлось пройти, безусловно стоили того, что я имею сейчас.