Осколки

Болезненно стонет, поднимаясь с пола и вновь обнаружив себя в обнимку с какой-то бутылкой дорогой отравы. С того вечера он ни разу не видел даже Октавию. Так низко, противно, позорно. Таблетки счастья сыпятся от неаккуратного движения и впервые за эти.. несколько дней ли? Или лет.. Столас рыдает. В одиноком дворце, в собственной клетке. Знакомые фигуры на стенах разрастаются уродоливыми тенями, бормотание будто внутри черепной коробки. Похоже он и правда абсолютно безнадежен. Разве сейчас его можно назвать принцем? Совершенно разбитого, такого слабого. Как можно уважать того, кто не уважает самого себя. То, наконец-то твёрдо принятое решение за много лет разве достойное проявление силы? — убирайся прочь из моей жизни — Даже если нет, Столас не сомневается что оно необходимое. И его трясет, когда он закуривает снова. Разве это не мерзко. Тяжёлое тело, приходится опираться о стену только чтобы не упасть, идя по коридору. Столас плохо помнит, но кажется гримуар сейчас не здесь. Да и черт с ним, он морщится, вспоминая свой бессовестный обман. Похоже, Блиц не просто не хочет даже выслушать его. Столас оседает на пол совсем рядом с дорогой мебелью. Прожевать и выплюнуть, беса никогда не интересовали его деньги настолько, чтобы притворятся. И только ему удаётся провалится в сон, как телефон начинает ухать и трещать. Он уже совсем не хочет спать, когда видит знакомое: Blitzie is calling.