Тебе одному

Цзян Чэн тревожно всхрапнул, словно норовистая лошадь, дернулся, но не проснулся, глаза его так и оставались плотно закрытыми, лишь ресницы мелко дрожали. С беспокойством оглянувшись на звук, Фэнь-Фэнь только качнула головой и осторожно поправила компресс на чужом лбу. Лихорадочный румянец с лица Ваньиня не сходил уже несколько часов, и она, в целом, понимала, что всё будет в порядке, его золотое ядро должно справиться с отравлением, но всё равно ощущала себя не в своей тарелке, тревожась и не имея возможности никак помочь. Цзян Чэн должен был справиться с этим сам, им же оставалось только ждать, поддерживая огонь костра и стараясь не ухудшить его состояние. Огонь нещадно чадил, то и дело плюясь искрами, словно наглядно демонстрируя, как ему не нравилось питаться отсыревшими ветками, но другого дерева здесь не было. Вэй Усянь предложил было использовать талисманы, но был тут же нещадно обруган самой Фэнь-Фэнь, совершенно не желавшей, чтобы их нашли по следу ци, когда один из них был почти что при смерти, а у двух других не было ни мечей, ни толком сил, чтобы в случае чего отразить нападение. Было даже неважно, кто найдет их первыми, тёмные твари или псы Вэнь, положение было плачевным в любом случае. — Если он не проснется в ближайшие сутки, нужно будет выйти в ближайший город, — тоскливо вздохнула Фэнь-Фэнь, прикрывая глаза, наблюдая за тем, как стелющийся по земле талый дымок от костра постепенно поднимается в небо. Костер был накрыт большим куском коры и стоял в углублении, так что заметить их не должны были… По крайней мере, Се Линь на это надеялась, не имея должного опыта ни в походах, ни выживания в дикой местности. — Хотя бы за лекарством и чистой водой. — Отлично, заодно куплю себе ещё чернил! — Вэй Ин, отвлекшись от какой-то очередной заготовки, на которую Фэнь-Фэнь уже даже не обращала внимание, тут же просиял. — В город пойду я, — коротко отрубила она, мотнув головой и нахмурившись, готовясь спорить. — Ты слишком заметен, и одной палочки благовоний не догорит, как ты вляпаешься во что-то. Проще и безопаснее будет, если пойду я, меня не должны узнать. — Ты прав, так будет лучше, — Вэй Ин сразу же сник, плечи его опустились. Он сдался подозрительно быстро на вкус Фэнь-Фэнь, однако, не имея в себе сил на дальнейшие препирательства или выяснения, что этот мальчишка задумал, она лишь пару минут посверлила его взглядом, прежде чем вновь сосредоточить внимание на Цзян Чэне, опять заметавшемся в горячке. Оставалось только надеяться на то, что Вэй Усянь будет верен своим словам оставаться рядом со своим братом. В его совесть и благоразумность Се Линь едва ли верила, несмотря на всю свою любовь. Цзян Чэн успокоился только через полчаса, удалось споить ему худо-бедно сваренное успокаивающий настой, созданное на коленке из оставшихся запасов и такой-то матери. Медика среди них не было, что серьезно ухудшало ситуацию. Своими кривыми лапками Се Линь туда лезть откровенно опасалась, сведущая в искусстве боя гораздо больше, чем во врачевании. Вэй Ин, хоть и считался местным гением, тоже был более подкован во всяких заклинательских делах, его первое и последнее предложение – поискать медика среди местных – было сразу же отвергнуто. Выходить даже в маленький поселок было чревато тем, что их могли обнаружить, Се Линь понятия не имела, как далеко простирается власть Вэней, а рисковать, когда на кону стояла жизнь одного из протагонистов, она попросту не имела права. Если бы из-за ее необдуманного решения история пошла совсем не так как нужно (точнее, просто свернула бы с рельс канона окончательно), она бы и после смерти себя не простила. Чувствуя, что даже такие простые размышления отнимают у неё слишком много сил, Фэнь-Фэнь прислонилась спиной к одному из деревьев, закрывающих обзор на их прогалину, и прикрыла глаза. Она ощущала себя законченным параноиком, в каждом шорохе ей чудилась тяжёлая поступь Вэнь Чжулю, наверняка пущеному по следу, который они так старательно путали, разделившись. Их искали, наверняка искали, как сами Вэни, так и Юньмэн Цзян. Шутка ли, пропали три ученика, двое из которых принадлежали правящей ветви! Только вот если соклановцам нужно было ещё сформировать поисковую группу и прибыть на место происшествия… Вэни были повсюду, они находились на территории Вэньского ордена. Фэнь-Фэнь практически тошнило от собственной тревоги, но она ничего не могла поделать с этим гадким чувством, свернувшимся в желудке склизкой массой. — Я подремлю, будь добр – разбуди как сам устанешь. Тебе тоже бы следовало отдохнуть, — лениво приоткрыв один глаз, с очередным вздохом попросила она. Вэй Ин отрицательно помотал головой, словно бы говоря, что никакой отдых ему не нужен, но тут же был немилосердно пнут в бок, ради этого Се Линь не поленилась даже подняться, чтобы тычок вышел как надо. — Ты не спишь третьи сутки, болван. Когда я уйду в город, ты останешься охранять его. У тебя ни меча, ни толком сил. Что будешь делать, если эти псы придут? Или какой-то мертвяк учует человечину? Вэй Ин снова дернулся, вскинул голову, упрямо поджав губы. Фэнь-Фэнь в раздражении нахмурилась в ответ. Что за подростковый бунт он устроил, в самого героичного поиграть решил? — Ничего не хочу слышать, — вновь закрывая глаза, резко бросила она, пытаясь взять эмоции под контроль. Они все устали, на него эта ситуация тоже действовала не самым лучшим образом, Усянь очень сильно волновался за брата и всю дорогу тащил его на себе… — Разбуди меня часа через три, я тебя сменю. Только если она ввиду возраста и опыта знала, что с этим всем эмоциональным багажом делать, и могла с собой справиться, предпочтя хотя бы поверхностный сон бесполезным тревогам, Вэй Ин так делать, очевидно, попросту не умел. — Я выдерживал и не такое, я, если ты забыл, лучший ученик ордена! Я хоть седьмицу могу безо всякого отдыха сражаться! — раздражённо огрызнулся он, вскочив на ноги, наставив на Се Линь кончик измазанной в чернилах кисти. С пучка тонких коричневых волосков сорвалась темная крупная капля, и они оба проследили путь её падения до самой земли, прежде чем вновь столкнуться яростными взглядами. Ваньинь тревожно дернулся, реагируя на громкий, полный негативных эмоций голос, однако нахмуренный Усянь этого и вовсе не заметил, продолжая сверлить её взглядом. Ваньинь так и не открыл глаза. — Ну да, ты мог бы. Если бы у тебя был меч. И не было раненного брата, который даже не может открыть глаза и борется за свою жизнь. И если бы вот-вот не начиналась война, в которой кум на кума пойдет, а отец на сына, — в ответ зарычала Шэньси, плотнее запахиваясь в верхнее одеяние, пряча едва заметную дрожь в пальцах, не позволяя себе и мысли о том, чтобы действительно достать из голенища сапога кинжал. Налетевший ветер слабо колыхнул деревья, потянул за и без того ужасно растрёпанный хвост Вэй Усяня и послужил очередным напоминанием, что лето грозило вот-вот закончитсья, по ночам уже было холодно. — Нам нужно выходить Цзян Чэна, удостовериться, что с Лань Ванцзи и его братом всё в порядке, а после вернуться в Безночный Город и вернуть мечи, оставаться безоружным в такой ситуации – непозволительная блажь… – Да кто ты вообще такой?! – гневливо дёрнул рукой Усянь, заставляя осечься. Он злился, действительно злился, до этого Се Линь видела его в таком гневе всего дважды, и оба этих раза гнев был направлен не на неё, а на противника, позволяя переждать бурю в стороне. Но сейчас же вся разрушительная энергия, вся усталость и нервность, что копилась в этом мальчишке последние несколько дней, если не недель, с самого начала их пребывания на территории Цишань, вдруг нашла выход, обрушиваясь на нее лавиной, мешая дышать. – С каких пор ты лучше знаешь, что делать?! С каких пор ты вдруг стал всё планировать! С каких пор ты возомнил себя таким всеведущим, что… – Потому что я знаю будущее, – тихо, блеклым голосом, отозвалась Фэнь-Фэнь, сглатывая едкую желчь, не позволяя себе срываться в ответ, не слушая пустые оскорбления. Она не в первый раз ругалась с близкими людьми, и, наверное, не в последний, и знала, что лучше дать выплеснуть гнев, чем подкидывать в этот огонь дрова. Даже если сердце болело, Фэнь-Фэнь отлично знала, Вэй Ин не имел этого в виду. Она взрослее, она умнее, она сильнее и опытнее. Она не гений, не умеет находить выходы из безвыходных ситуаций, но она может позволить себе роскошь оставаться спокойной даже под таким сильным моральным и духовным давлением. Усянь не был на пике своих сил, он тоже устал, его ци едва-едва искрилась, настолько истощен был его организм, и злые его слова жглись, но не обжигали кожу. Фэнь-Фэнь могла это выдержать. Вэй Ин дёрнулся, резко втянув носом воздух. – Мог бы придумать отмазку получше, – сообщил он с неестественным, немного нервным смехом. Вэньроу молчит какое-то время, лишь качнув головой, несколько раз набирает в грудь воздуха, безмолвно шевелит губами, но после выдыхает и продолжает молчать. – Меня зовут… Звали. Меня звали Фэнь Шэньси, Фэнь Рюу в быту. Я родился в тысяча девятьсот девяносто пятом году от рождества Христова, – всё же сказала она, с каждым словом постепенно возвращая себе громкость голоса. Усянь было снова собирался что-то спросить, возможно, бросить какую-то колкость, но Се Линь мягко ему улыбнулась, и изо рта заклинателя вырвался только какой-то булькающий звук. Она сочла это неплохим знаком, поэтому продолжила свою маленькую исповедь: – Я жила в Пекине вместе с матушкой, отцом и бабулей. Мама была врачом, отец работал инженером на местном заводе, а бабушка вела небольшую программу на телевидении для таких же бабушек. Кажется, о том, как правильно вязать и ухаживать за садом, но я не уверен. Она умерла, когда мне было лет пять, я не особо её помню. В глазах Вэй Ина ни капли понимания, и Шэньси не уверена, потеряла она его на слове «завод» или позже. Тем не менее, выглядело это достаточно смешно, чтобы из горла наружу вышел слабый весёлый хмык, несмотря на общую нервозность ситуации. Приходится сделать ещё несколько глубоких вдохов, прежде чем Се Линь могла продолжать делиться своей биографией. Её пальцы всё ещё дрожали, но она безоговорочно, возможно, немного глупо, продолжала верить в Усяня, верить, что тот сможет принять её и её новую правду. В конце концов, они познакомились уже после её появления в этом мире, он не знал прежнего Цзян Вэньроу… – Папа ушел из семьи, когда мне было около семнадцати, я был слишком разбит, чтобы сдать нормально экзамены и поступить в хороший институт на врача, как всегда хотела мама… — отвлекаясь от невесёлых мыслей, продолжила Фэнь-Фэнь. В конце концов, раз уж решилась выложить на стол все карты хотя бы перед одним человеком в этом мире, стоило подойти к делу с ответственностью. — Она нашла себе нового мужа, а я нашел свое собственное желание в жизни и стал историком. Может, в этом и была вся проблема?.. Она вечно была мной недовольна, хотела, чтобы я всегда была лучшей версией себя, идеальной в её представлении. Получила нужную ей работу, поскорее нашла мужа и остепенилась, подарив ей внуков. Растерянно хохотнув, Се Линь запустила ладонь в волосы, окончательно портя и без того плохо выглядящую, собранную совсем наспех прическу, последнюю часть говоря совсем себе под нос, и желая и не желая одновременно, чтобы та стала частью «досье». Проследив за удерживавшей волосы лентой, медленно опустившейся к ногам, она подняла голову, пересекаясь с темным, внимательным взглядом Вэй Ина. Тот не спешил разрушать установившуюся тишину, спрашивая о чем-то, не спешил снова разражаться руганью, просто разглядывал, как новую тварь в бестиарии и, ну, не так чтобы Фэнь-Фэнь действительно могла его осуждать за подобное. Для кого-то из уроженцев этого мира она и впрямь выглядела сумасшедшей, даже для главного хаоса и зла истории, славившегося нестандартными подходами ко всему на свете и, очевидно, Усяню все же требовалось некоторое время на осмысление. Ей время требовалось, чтобы соскрести всю свою ментальную стойкость и продолжать говорить, не вспоминая ни о прошлом мире, ни о его бедах. Так выворачивать перед кем-то душу, даже если это был её друг, всё ещё было очень сложной задачей, особенно после и без того изматывающей недели, за которую она даже толком не могла побыть рядом с Не Хуайсаном как с единственным своим островком безопасности и спокойствия в море происходящего хаоса. – Друзей у меня никогда особо не было, но девушка, с которой мы делили комнату в общежитии, всё же открыла для меня мир новелл, и вне работы я оказался тоже окружён древним Китаем, но уже в несколько иных целях… Такая ирония, ты себе не представляешь, – и бо́льшая часть иронии заключалась в том, что Вэй Ин действительно не представлял. Для него не существовала ни Китая, ни Пекина, ни Мосян Тунсю и Митбан, ни себя самого, как персонажа со страниц и экранов. Он смотрел несколько растерянно, всё так же не спеша прерывать, уже без былого запала, и Фэнь-Фэнь продолжила, просто не зная, что ещё ей делать. Стоило бы закончить начатое для начала. — В один из дней я вдруг наткнулся на роман, который все хвалили, называя мировым шедевром. Это был рассказ о молодом юноше и его непростой судьбе, о трудностях, что его окружали, и о друзьях, помогавших с этим справиться. История действительно была хороша, я читал её где-то неделю, не отрываясь, переживая с главным героем счастье и горе, радуясь его победам и оплакивая потери. Этот юноша был ужасно добрым, он стремился помогать несправедливо обиженным и всегда ратовал за правое дело, пусть и был довольно необычным… Это был действительно, замечательный рассказ, ты знаешь? После я нашел и его экранизацию, и разные дополнительные материалы, несколько месяцев я буквально жил этой историей, этим миром, находя в ней утешение. Всё ещё нервный, толком не отошедший от вспышки злости, но порядком загруженный навалившейся информацией Вэй Ин опустился на примятую траву обратно, больше не спеша вскакивать, прокрутил в руках какую-то палочку, подобранную с земли, бросил короткий тревожный взгляд на Цзян Чэна и вздохнул, заговорив гораздо спокойнее, чем до этого: — И как это связано с тем, что ты якобы знаешь будущее? — он дёрнул уголком губ, кажется, не веря ей даже несмотря на то, что нечто подобное было бы очень сложно сваять за те мгновения, что Усянь ругался. — Знаешь, какими были первые слова, начинавшие тот рассказ? — спросила Фэнь-Фэнь в ответ, блекло улыбаясь, глядя прямо ему в лицо. Этот рассказ словно бы вынул из нее остатки сил, не было даже желания волноваться, а не решит ли уважаемый главный герой прикопать её под шумок, решив, что одному за больным братом присматривать всё же лучше, чем с заклинателем, у которого свистела крыша… — «Вэй Усянь мертв. Какая хорошая новость.» Перечитывая новеллу несколько раз, даже спустя столько лет она прекрасно помнила врезавшиеся в память первые предложения «Магистра дьявольского культа». Поэтому продолжала только едва заметно улыбаться, следя за заметавшимся взглядом Усяня, за его дрогнувшими руками. — Мой рассказ был твоим. О тебе. О втором герое Юньмэна и первом заклинателе, рискнувшим даже большим, чем своим Золотым ядром, чтобы спасти всех. Палочка в руке Вэй Ина хрустнула. Он больше не поднимал взгляда, не смотрел на нее, взвешивая, стоило ли верить её словам. Он больше ничего не говорил. Фэнь-Фэнь, на деле, была ему за это благодарна. Им обоим требовалось некоторое время, чтобы переварить неслучившуюся ссору и последовавшие за ней откровения, им обоим нужно было передохнуть, чтобы встретить рассвет с новыми силами. Подняв ненадолго голову к быстро темнеющему небу, Се Линь коротко резко выдохнула, сглатывая противный слезливый ком в горле. Она устала, она бесконечно устала держать в себе знание о будущем, о смертях и обманах… Этот разговор не был чем-то, прописанным в каноне, на страницах новеллы не было никакого Цзян Вэньроу, поэтому она чувствовала некоторую свободу сейчас, выговорившись. Впереди была война, долгая и изматывающая, но сейчас у Шэньси не было никаких сил задумываться об этом. Закрывая глаза, она думала лишь о том, что очень хочет спать.