Тонкая грань.

Япония. Токио. Hotel New Otani Garden Tower. Три дня спустя. — Ом... ПиОм... Хиа... Пават дёрнулся. Сон? Или нет? — Ты даже подготовился для меня? — Ах-ммм... Сколько раз? Один, два, пять? Я уже сбился со счёта... Мои пальцы сжимают широкую, влажную спину... — Хиа... Картинки мелькают одна за другой. — Ещё! — Ещё? Ты уверен? Оргазм за оргазмом... Сил больше нет... Но хочется ещё... Это затягивает, как наркотик, как трясина, кружится голова... Голос охрип от надрывающихся стонов... Пават снова попытался открыть глаза, но каждый раз их болезненно резал свет. Как только веки опускались, он вспоминал всё больше. Нанон стонет, его губы безумно блуждают по моему телу... — Ммммм... — Ещё... Какой сейчас был раз? Мои ноги были раздвинуты, чёрные глаза пытаются поймать мой взгляд. — Смотри на меня! Я хочу видеть твои глаза! И я смотрел, каждый раз подчиняясь приказному тону. Губы приоткрыты, болезненно опухшие от поцелуев. У уголков глаз засохший след от моих первых слёз. Мой взгляд растерян, смотрит умоляюще на человека, который дарит мне это наслаждение. Я дотрагиваюсь до его спины, она напряжена, мыщцы отчетливо выделяются под тонкой кожей. Острые лопатки двигаются в такт мощным толчкам. Он большим пальцем проводит по брови, спускается к векам, заставляя меня закрыть глаза, очерчивает контур моих губ, целует, не убирая палец и я крепко обхватываю его губами, посасывая... Нон стонет... Пошло... Но это так возбуждает... Дикий темп, тело лихорадит от невероятного секса. — Давай вместе, хиа, кончай со мной, только сам... без рук... Не хватает воздуха, каждый новый толчок выбивает остатки кислорода из моих лёгких. И я кончал, снова и снова. Просто от звука голоса. Властный, хрипый... Сексуальный голос... Пават снова дёрнулся во сне, сам не понимая спит он или нет. — Если ты останешься жив, я женюсь на тебе... — Очень смешно, Нон... Обрывки фраз всплывали в затуманенном подсознании. В коротких перерывах они просто лежат... Оставляя лёгкие поцелуи на коже, Корапат каждый раз закрывает глаза, наслаждаясь, постанывая. Бережно гладит блестящее от пота тело. Снова целует, трётся носом о щеку... Так мило... И всё начинается заново... Ночь кажется бесконечной... Пават опять попытался открыть глаза, но резкая боль пронзила виски и он измученно застонал. Что-то холодное коснулось лба. — У него жар.. Я дал ему лекарства. — Точно не нужен врач? — Нет, просто вода в бассейне была слишком холодная. — Хорошо, нам с пиКван нужно бежать, позаботься о нём. — Конечно... Он переворачивает меня и резко усаживает сверху. Я в экстазе откидываю голову назад, пока насаживаюсь на него. Глубже... Ещё глубже.... Член друга полностью входит в меня... — Да, Ом... Сдохнуть можно, как же классно. Белоснежное тело Корапата выделяется на помятых простынях, цвета мокрого асфальта. Его грудь вздымается, он тяжело дышит и закрывает глаза, сжимает мои бёдра, задаёт темп... — Ах... Ему нравится, я ускоряюсь, меня возбуждает то, что я делаю всё правильно, меня хвалят, парень подо мной выгибается от удовольствия. Я наклоняюсь, не останавливаясь, и зарываюсь пальцами в длинные, мягкие волосы, глубоко целую его, долго. Мы задыхаемся... Наши тела тесно соприкасаются, смешиваясь влагой, трутся возбуждённой кожей. По моей спине проводят пальцами... Мурашки... Просто пальчики и каждый раз бьёт как током. — Быстрее, Ом, ещё... Снова попадаю по простате. — Ахххмммгмм... Останавливаюсь, колени дрожат. — Я не могу... Нон... И в меня начинают вбиваться, снизу... Яростно... Это потрясающе... Я не успеваю даже крикнуть от бешенного темпа... Опять кончаю, пачкая чужой живот под собой и сразу же чувствую горячую влагу внутри меня, наполняющую блаженством... В этот раз снова вместе... — Ты просто божественен... – Корапат целует меня в висок и укладывает рядом. – Ты устал? — Нет. — Я буду тебя трахать, пока ты не потеряешь сознание! Я не выдерживаю, хмыкаю с издёвкой. Из меня только что вытащили член, а я продолжаю нарываться... — Всегда сходил с ума от этой твоей наглой ухмылки... – он зарывается носом в мои волосы. — Щекотно... Влажные губы обхватывают основание моего, всё ещё возбуждённого, пульсирующего органа, проводят острым языком по головке... — Ммммм, Нон... Пават с силой втягивает ртом воздух, ахает и открывает глаза. Его спальня. Шторы задвинуты. "Хорошо,так легче глазам." Пават пытается приподняться, но обессиленно падает обратно на кровать. Губы пересохли, он нервно их облизывает. Оглядывается. Никого... Тело ломает от боли. В животе заурчало. И тут открылась дверь, и их взгляды встретились, Корапат тут же отводит глаза в сторону. "Вид виноватый." Напарник немного поколебавшись, всё же вошёл, присел на кровать и молча смочил полотенце, снова прикладывая ко лбу. Ом лихорадочно пытается сообразить, сколько времени уже друг ухаживает за ним. Словно прочитав его мысли, Нанон тихонько произносит: — Третий день, Ом. Ты три дня без сознания. У тебя был жар. Брови Павата удивлённо взлетели вверх. — Ни фига, ты меня жахнул, – улыбка получилась кривая, а смех хриплый. Он всё ещё был слаб. Лицо Нанона исказилось, словно от боли. — Я не буду извиняться, я предупреждал тебя, Ом. Пават замер, он и не просил извинений... Эта ночь была самая потрясающая в его жизни и он в конце концов мужчина, он выдержит любые последствия. Холодный взгляд глаз напротив заставил запнуться на полуслове, но собравшись с духом, Ом всё таки ответил: — Если мне придётся каждый раз просыпаться на третий день с жаром, то я готов, бро...Потому что это было крышесносно! Корапат долго, изучающе смотрел на друга, прежде чем встать. — Принесу тебе поесть. — Хиа! Нанон вдрогнул от этого слова и остановился. Он три дня прокручивал в голове то, что хотел сказать, когда Ом очнётся и в этот момент слова застряли в глотке. — Ом, послушай, – Нанон пытался сосредоточиться. Провёл пальцами по своим волосам, помассировал шею, потёр виски и продолжил, – я совершил ошибку. Нет! Я натворил глупостей. И я готов понести ответственность, но... Ом напряжённо слушал, ему не нравился тон, которым говорились эти слова. — ... но это был первый и последний раз. И мы больше не будем поднимать эту тему, тебе ясно? Пават не выдержал тяжёлый вгляд напарника и закрыл глаза. Горькая обида подкатывала комком к горлу, помимо его воли рестницы увлажнились, а голос задрожал. — Тебе не понравилось, Нон? Корапат со всего размаху впечатал ладонь в косяк двери. Ом дёрнулся от звука и распахнул глаза, слёзы застыли в них, отражая окружающие предметы словно зеркальная гладь. — Нет, мне не понравилось. И не понравится. Я всегда развлекаюсь только одну ночь. Ледяной тон его голоса пробирался под одеяло, холодом сковывая ноги, руки, покрывая тонкой, ледяной коркой горячее сердце, сжимая горло, перехватывая дыхание. Дверь захлопнулась и Пават позволил себе закрыть глаза, из которых едва сдерживаемые слёзы хлынули наружу, беззвучно стекая по щекам и исчезали на подушке. Через время Нанон вернулся с едой. Он осторожно поддерживал голову парня и как ребенка кормил, ложка за ложкой. "И этот человек только что сказал мне, что развлекался? Ни за что не поверю..." Пават не понимал, что движет другом? Почему он минуту назад такой холодный и принципиальный, сейчас нежно за ним ухаживал? "Значит у него есть на то причины. Мне просто нужно их понять!" Чувства и мысли противоречили друг другу, но Ом точно знал одно – он нашёл своего человека и просто так сдаваться не собирался! Нанон убрал тарелку и вновь положил на голову прохладный компресс. Ом молча наблюдал за действиями друга, не оставляя без внимания ни одну деталь. Ладонь легла на шею, пару секунд и он её убрал. — Жар спадает, хорошо... Бережно дал таблетки, поднёс к губам стакан воды, поправил быстрым жестом волосы, вздохнул. Корапат чувствовал на себе пронзительный взгляд, он нутром ощущал то множество вопросов, которые крутились на языке друга, но молча продолжал ухаживать. Собрался встать, но Пават крепко сжал его руку. — Нон? Он не хотел смотреть другу в глаза, просто ждал, что тот скажет. — Я не злюсь на тебя и не прошу извинений... Я не буду доставать тебя больше вопросами, просто... Побудь со мной, пожалуйста, хорошо? "Лучше бы ты был злой! Лучше бы не хотел меня видеть! Какого хера, Пават?" – мысли с огромной скоростью мелькали в голове, отражаясь на лице, на подрагивающих плечах. — Мм, – промычал Нон и кивнул. Лёг рядом, поправив съехавшее одеяло с друга. Всё так же молча, не произнося ни слова. И снова Ом провалился в беспокойный сон, не успев прикрыть глаза, лекарства подействовали быстрее, чем он ожидал. Три дня Корапат заботился о нём, обтирал, менял компрессы, смачивал пересохшие губы. Три грёбаных дня! И за это время он передумал всё, что только можно было, но так и не нашёл выход. Они друзья, партнёры в одной компании, Нон знал его семью, у них были общие знакомые. Как он должен всем им смотреть в глаза! Что он скажет отцу Ома? "Извините, я в порыве страсти трахнул Вашего сына и теперь мы вместе..." Корапата аж передёрнуло от представленного... Единственное, что он мог сделать – это настроить Павата против себя, вызвать ненависть, чтобы он и думать забыл об отношениях. Чтобы для него эта ночь осталась кошмарным сном. Но, блять, всё пошло не так как Нон запланировал! Мало того, что Ом его ни в чём не обвинил, так он ещё и начал строить из себя влюблённого, несчастного страдальца. "Бесит!" И сбежать нельзя, они заперты в этом отеле как заключённые! Ну, ничего, рано или поздно они всё равно вернутся в Тайланд и тогда он сделает это! Он уйдёт из компании, разорвёт контракт!" Любимый голос, звучащий в голове, продолжал теребить сердце, рвал душу... "Тебе не понравилось, Нон?" Корапат уверенно встал, бросил быстрый, сожалеющий взгляд на спящего друга и вышел за дверь.