Камелия цветет среди роз

Должны тело янца разрезать четыре инца. Вначале отделить все члены от тела, затем отделить все мясо от костей. Кости сложить отдельно, не молоть, нет ценности в костях членов. Затем один, самый искусный, вскрывает черепную коробку, а трое вытягивают внутренности из брюха. Сердце сжечь.

Из Трактата О мясе.

Горьковатый вкус на языке, обычное дело после страшного сна, не правда ли? Эрос. Легкое помутнение сознания, словно наяву ты видишь его глаза. Секунда весь твой реальный мир, что ты знал, схлопнется и утонет в бездне сна. Эрос, беспокоит ли тебя сейчас тот страшный человек? Наверняка нет, что за чушь. Не больше чем Лернейская гидра. Конечно, восхищает своим могуществом и тысячами глаз, что неотрывно смотрят на храброго героя, но это лишь мимолетная будоражащая фантазия. А Эрос несмотря на то, что его глаза увлечены в моменте, не придает особого значения каким-то сказкам и древним книжкам. За исключением только такой простой, но для него недостижимой фантазией о любви. Он и не подумает заглянуть далеко за грань жизни обычного существа. Да и глупость. Там его будет ждать лишь только боль и кровь. То чего маленьким щенкам следует опасаться. И мне стоит брать с него пример. Мало ли что сниться, жизнь кипит и не терпит застоя. И мне как и любой душе хочется наконец почувствовать кровь текущую по моим венам. Кажется, моя кровь отхлынула от мозга, но плохо станет явно не мне. Я парил вдоль той маленькой речки, что протекала возле дома развлечений. Через дедлин, все расширялась и обрела свою мощь, и вот я уже видел, как в маленьких лодочках янцы перевозили мешки. Могу поспорить, именно они лучшие гребцы среди всех миров. По ту сторону их ждала толпа мужчин с веревками. Как только борт лодки стукнулся об берег, они всей толпой принялись разгружать лодку. Никогда в жизни и после не видел такого слаженного хаоса. Из этой толпы каждую секунду выбегал кто-то с привязанным к спине мешком, на каждого находилось матерное слово, и каждого легким движением кисти отмечали в деревянном бланке. Через минуту, если не меньше, никого кроме лодок, гребцов и писца у берега не было. Гребцы оттолкнулись от берега и поплыли вниз по течению. Такое сумасшествие, явно не без употребление сердец, как тут говорят, могло произойти только по одной причине — мясу. Не сравниться с тем как вполне спокойно его могли достать рыцари крови. Ну, конечно, у этих людей, что работают на земле, нет вольного доступа к плоти янцев. Я летел все дальше и дальше. Порой ради баловства нырял под воду и становился на нее. Только вот ни пятками, ни всем телом не мог почусвовать холод реки. Порой это становиться невыносимым, хорошо Эросу, он по крайней мере мог делить тело с Кэлином. Я поднял голову на виднеющееся верхушки зданий и храмов. С другой же стороны, собачонка Эрос из-за своей особенности и гада Кэлина всю нашу миссию будет прикован, я же полностью свободен. Я материализовался у дома на краю города среди простыней, что весели на веревках, сушились. И сорвал платьице. Мужское или женское меня не волновало, пошив что одного, что другого тут был одинаковый. И янцы в отличие от инцев не заморачивались насчет вышивки. Так что не будет непонимающего взгляда на мое лицо и на “вдова, двенадцать детей, пятьдесят пять лет”. Дверь дома приоткрылась. В отличие от рыцарей крови, стены не были белыми, голое дерево, как оно есть, но с множеством вырезанных надписей. Темнокожий янец только и успел, что взглянуть в мою сторону, на свое белье. Уверен он даже не понял, что я там был. А раньше я не был настолько ловким в воровстве. Сколько лет сколько миров и возможностей, а с каждым годом я становлюсь только хуже. Если все же есть ад, то сам чернокрылый Деница откажется меня принять. Я шел по голой и влажной земле. Удивительно, как дорогие два народа не додумались до обуви. Хотя, я приглянулся к тому, как один янец заходя в дом тщательно обтрусил ноги, вполне возможно что обувь для этих существ лишнее. Внутри и возле домов хозяюшки, или хозяева занимаются домашними делами (после увиденного в Доме развлечений я уже сомневаюсь в местном распределении хозяйств). Но вот только, кто, черт возьми, додумался воздвигать столицу на реке. Местные же дома конечно, во славу изобретательности разумных существ, воздвигнуты над землей на помостах. Я вышел к реке, на берегу работало множество янцев: укрепляли берег и разбирали дома, что вот вот скатятся в воду. Весь этот город держался с божьей помощью. Я засмотрелся на слаженные движения, подергивание мышц янцев. Красиво. “Цубаки, может ты из этих?” — на меня смотрели голубые глаза моего друга. На нем тогда был черный камзол с серебряной обшивкой. Как старая вдова. Впрочем, благо тогда был солнечный весенний день и гуляли мы с ним в его саду среди разнообразных цветов, и его дурной вкус слабо бросался в глаза. “Не растекаюсь слюной по женской груди и уже из этих ” — я перебирал в руках нежные цветки камелии. Их сладкий запах… Будь я тогда способен заснуть и больше не проснуться, именно это было б для меня раем. Сейчас же, я слишком многого хочу. “В любом случае не стоит забывать, что могут потечь слухи” На это я лишь хмыкнул: “Если слухи будут ложью, то мне ничего не будет. Если правдой, главное не доводить до скандала, как тот полоумный писака. А если скандал заведет другая сторона, это уже не мои проблемы” “Посмотрим, как ты запоешь когда влипнешь, друг мой” — протянул. Как же он раздражал со своей навязчивой заботой. Хорошо хоть, что у него были зачатки благоразумия, и он не окутывал меня своими змеиными кольцами. “Им уже пора смириться, что я другой. Да, Амфи?” — когда я это говорил своей ручной змейке, это уже не было важно. В том мире мне оставалось не так много времени. Мои руки покрылись язвами. Мне было больно ими шевелить, но в тоже время мне казалось, что прикосновение к прохладной чешуе моего маленького друга — единственное, что притупит мою боль. Тут Амфи выдернулся и укусил меня за руку. Из ран потекла кровь. А он скрылся среди веток. Я долго смотрел на этот укус. О мое сокровище Амфи, ты не ядовитая змея. Я отошел от берега и попытался найти тут что-то еще интересное помимо косых домов. Вот там впереди скопилось довольно много янцев. Живот заболел и зарычал, как гад Кэлин. Что ж во всех мирах такое скопление возможно либо в святых местах, либо на базарах. И в том и другом случае можно надеяться на еду. А базар это был в примитивнейшем смысле слова, кому повезло, тот продавал прямо с телеги. Но некоторые просто стелили коврик для всяких побрякушек, а ты смотри, не наступи им на головы. Что при количестве тут янцев, крайне сложно. Я стащил из одной таких телег какой-то фрукт с гладкой кожей. Откусил кусочек и тут же выплюнул. Боже, после него как будто во рту завелась пустыня. Что ж похоже это не едят, либо не едят сырым. Я бросил эту гадость, и тут фрукт прилетел мне обратно в висок. Увидеть кто это сделал, я не смог. Ну и черт с ним. Мой взгляд привлекли чужие руки. Как это глупо, нашел к чему приглядываться. Руки такие же, как и у любого янца, темные с изогнутыми и острыми когтями, как у кошки. На запястье браслеты с белыми бусинами. Голые руки и плечи, расшитое узорами платье. В этом мире нет разницы мужчина или женщина, прелести ягодиц одинаковы. И у этого существа они были вполне себе сносными, а если передо мной мужчина, то вообще прекрасными... Янец засмеялся от какой-то шутки своего сопровождающего, не друга, судя по более скромной одежде — слуга. Но каким-то невероятным образом этот слуга словно был на ровне со своим господином. Нет места пошлым намерениям перед искренностью и добродетелью истиной дружбы. К моему горлу подступила тошнота от воспоминаний сегодняшнего сна. Чертов щенок! Инстинктивно я попытался нащупать ножны, нету. Боже, идиот, как в материальном мире нащупать то, что осталось на уровне энергии. И сам же снял, чтобы твой шедевр не пострадал во время материализации. Я попытался найти в толпе мешочек с деньгами. Черт возьми, самое время заглянуть в гости к проституткам и сифилису. Это щенок… Я выцепил один, ха если б не я, то узел б развязался и упал где-то посреди торговой площади на радость беднякам и попросту тех, кто не прочь лишних денег. Или же подождите, какие тут деньги? Я развязал мешок и внутри оказалось куча деревяшек, на первый взгляд. На второй же ровно порубленная мясная табличка. А обществ с древним устроем мясом не корми дай порубить деньги. А сколько же стоит проститутка? Не смотря на свою красоту, явно дешевле, чем уродливые кишки. Спорю, две отломанных полоски мясной таблички мне хватит. Что б их Двуединый их же и съел. Открываются только, когда стемнеет. Мои руки так и чесались забраться в какое-то из окон к спящим ночным бабочкам. Черт возьми, а именно такие вещи и делают влюбленные дураки, Эроса б стошнило от моей цели. Хотя это конечная цель любого существа. Слиться вместе с другим существом и породить так званый плод любви. “Знаешь, почувствовать тот самый покой, которую дает любовь, довольно привлекательно” — в отражении его фиолетовых глаз я, казалось, видел совершенно другой мир и чувство, что с самого моего рождения было спрятано в маленький и крепкий ящик. Эрос, Эрос, может и твоя вечная любовь и существует. Но я не способен ее чувствовать. Хотя я б не прочь тебя трахнуть, но ты давно уже не девственный. Удовольствие от сорванного цветка я не получу. Остается только шататься по городу. За день было несколько затемнений, во время которых надписи на стенах сияли словно лица рыцарей крови в прошлый смертный час. Как лампы эти надписи были бесполезны, но как некоторые ориентиры вполне неплохо, особенно учитывая, что полная тьма длиться не так уж долго. А ночью-то наверняка все спят. Я заскочил в одну забегаловку, не разбирал, что говорили вокруг и в частности сам владелец за стойкой. Он не мог понять, что со мной не так. На умалишенного не похож, верно. Не в домек ему, что просто янец не знает янского языка. Но все же усердно качая головой и используя те крохи, что мне удалось выучить, перед мной оказался суп с соломой. Совершенно постное и безвкусное блюдо. Но судя по тому, что никаких косых взглядов, или скрытого удовольствия от проделанной шутки не было, это одно из представителей местной кухни. И главное, что я могу отметить, мало того, что их куриные лапки — та еще находка для бега, так еще и ротовая полость, как у верблюда, и при желании они способны съесть хоть всю розу целиком. Не пристало существу из более цивилизованного общества завидовать каким-то дикарям. Но эти дикари, с точки зрения врожденных способностей, выиграли в лотерею, насколько б уродливыми на самом деле не были. Дальше же я угодил в один из местных храмов и мой разум заволокло пеленой. Выпивка тут — то еще слабоалкогольное дерьмо. С кем же я спал? Мужчина? Женщина? Женщина? Мужчина? Единственное, что я хорошо помню, это управляющую всем этим прекрасным садом ночных бабочек. Она одна носила приличное платье до колен и не была обвязана лентами. Или он. Черт побрал этот мир. Если и вправду я спал с мужчиной, я жалею что не позволил вставить мне, а если с женщиной, то жалею вдвойне. Так б в этих чертовых днях была хоть какая-то ясность. В конце концов, похоже, мне взбрело в голову навестить янского Императора, и, соответственно, я напоролся на нож стражи. Я собирался вновь материализоваться в столице, но мое ухо ухватилось за маленькую сплетню. — Сына Лорда Дему наконец-то нашли в Дедлине. Любопытно, стал ли Эрос свидетелем этого? Как жаль, что я не видел его бледного лица.