Глава 5. Скопа находит древние свитки.
"История О Великих Подвигах Звёздной Пыли"
— Великие подвиги Звёздной пыли... Должно быть, это древняя героиня ночных! — выдохнула Скопа с благоговением, разглядывая свиток. Бережно взяв в когти тонкий лист, она перебралась за стойку, где обычно сидел Звездокрыл, и начала читать."Сие есть моё жизнеописание, буква за буквой, кое может научить вас истинной власти над миром после моей смерти. Мир меняется. После исхода двуногих убийц из этих земель, всё большее и большее количество драконов начинает собираться в отдельные стаи, называя это племенем. Я, Звёздная Пыль, превращаюсь из героя в посмешище за то, что не желаю отказываться от своей истинной природы. Я — это я. Я пишу это в год, когда первый дракон выдохнул лёд вместо пламени, и когда река Пятихвостая пересохла, обнажив свои клыки. Испокон веку драконы боялись магии, что дарована нам самой жизнью. Они боялись и бежали от неё, но я переступила через себя, и отныне в моих венах течёт она. Помни же, дракон, который прочтёт это, без магии нет и власти над другими, а потому отрекись от того, что держит тебя возле приземлённых плоскомыслящих ящериц, и открой себя миру истинных повелителей мира. Помни о том, что даровано тебе самой судьбой. Ты можешь породить жизнь, ты можешь и отнять её. Всё в твоей власти, если ты готова принять её. Ящерицы говорят, что жизнь из их яиц священна — я же говорю, что нет ничего священнее магии. Жизнь из яиц называется ими своей плотью и кровью — я же говорю, что это лишь оковы, что держат тебя, читающая это, вдали от твоей истиной природы. Глупые ящерицы жаждут любви — я же говорю, что нет иной жажды, кроме крови и власти. У меня было много яиц, и все они послужили своей цели: сделали меня великой. Имени Звёздной Пыли поклонялись. Имя Звёздной Пыли уважали. Но драконьи сердца стали мягче, расплавились, будто лёд под огненным выдохом, и драконы превратились в глупых ящериц. Семеро из моих яиц доросли до шести лет, когда я пришла за ними. Их отцы отличались друг от друга, как день от ночи. Их кровь дала мне сил. Их жизнь перетекла в мои вены, даруя магию. Их смерть возвысила меня. Их шкуры стали моим одеялом, и их черепа обратились в подсвечники для вечного драконьего огня...
Скопа отшвырнула от себя свиток, будто бы он был драконьей гадюкой. Тюлень, съеденный на завтрак, подкатил к горлу, и морской стоило огромных сил сдержать рвотный позыв. "Это не просто история о подвигах какой-то ночной! Это тот же самый свиток, про который говорили старшие! Свиток, который свёл с ума ту ледяную!" Скопу затрясло: получается, происходящее в Пиррии было не таким бессмысленным, каким его считали Волн и Крылатка! Получается, всё это было правдой: и древняя дракомантия, и опасность, нависшая над гибридами Яшмовой горы... "Надо рассказать принцессе Цунами! Она знает, что делать!" Но лапы будто бы примёрзли к полу, и Скопа не смогла даже сдвинуться с места. "Звёздная Пыль убивала своих детей... Убивала драконят, чтобы заполучить магию дракомантов в свои лапы!" — Эй, здесь кто-нибудь есть?.. Только знакомый голос от входа смог заставить её пошевелиться: вздрогнув, Скопа обернулась, и её взгляд пересёкся со взглядом светло-голубых глаз её бело-крапчатой сопещерницы. "Ох, только не она!" Скопа постаралась спрятать свиток под грудой других таких же, но тот предательски выскользнул из-под всех остальных и, прокатившись по полу под стойкой, остановился у самых лап Глефы. Тёмные когти ледяной коснулись бумаги, и она склонила голову, пытаясь разобрать слова. — Три луны... — выдохнула она едва слышно. Подошедшие вслед за ней ещё двое ледяных — кажется, из Яшмового и Золотого крылышек, — недоумевающе окинули взглядами библиотеку и саму Глефу. — Луновзора была права, Белуха и правда опасна... — Но я была уверена, что такие древние книги хранятся только в Ледяном королевстве! — протянула одна из ледяных, недоверчиво трогая когтем свиток. — Откуда бы ему здесь взяться? Скопе показалось, что Глефа хочет что-то сказать, — её крылья дрогнули, будто в нерешительности, а сама она подалась вперёд, будто бы вот-вот слова сорвутся с её пасти, — но вторая ледяная перебила свою соплеменницу. — Да, откуда бы? Может, ты шпионка предательницы? Пробралась в академию, чтобы помочь ей добиться власти? — теперь Скопа вспомнила её: ледяную звали Киль, и она в шутку пригрозила её матери, Афалине, что дохнёт на неё льдом, если та подойдёт слишком близко. Тихо рыкнув, Скопа расправила крылья, готовая драться. — Никто не посмеет обвинять меня! Принцесса Цунами не даст меня в обиду! — Значит, сама ты постоять за себя не можешь, рыбка? — зашипела вторая ледяная, делая шаг вперёд. Она бы бросилась на Скопу, если бы между ними вдруг не вырос бледно-голубой силуэт Глефы. — Прекратите! — закричала она, и глубоко в её груди заклокотало пламя. Поморщившись, Глефа обернулась к окну, — благо, оно было открыто, — и выдохнула в него слабую струю пламени. — Прекратите, — повторила она уже спокойнее. — Мы здесь не за этим. "Неужели я вижу дракона, которому больно от своего же огня?.." И тут в голове Скопы словно зажёгся свет: она будто бы впервые увидела всю картину целиком, и от осознания этого закололо основания крыльев. Звёздная Пыль говорила об убийстве драконят от разных отцов. От отцов, которые отличались друг от друга. "Доросли до шести лет, когда я пришла за ними..." "Значит, та дракомантка оставляла своих драконят с отцами, и возвращалась лишь тогда, когда ей самой это было нужно!" "Если верить принцессе Цунами, Глефа жила со своим отцом и не знала матери!" — сверкнуло в голове Скопы. — "И она ледяная..." Нет, не ледяная! Она гибрид, наполовину ночная, а значит... — Ты в опасности! — выпалила Скопа, перелетая через библиотечную стойку и бросаясь к соседке, даже не замечая, что воздух от её крыльев разметал по полу свитки и захлопнул створку окна. — Ты её дочь! Вот почему ледяная хочет тебя убить! — Я знаю, — глухо откликнулась Глефа, тоскливо улыбаясь. — Поэтому я улетаю из академии.