Любимец Смерти

      Хогвартс, кабинет маггловедения. 1 октября 1992 года.       Занятия закончились, приближался ужин, но, тем не менее, аудитория была забита учениками под завязку. Подростки с разных курсов и факультетов, узнав о «коллоквиуме», как назвал это событие Квиррелл, с удовольствием отложили в сторону повседневные занятия, ведь что-то новое, но при этом одобренное руководством школы происходило нечасто. Хотя, правды ради, мало кто из них интересовался маггловедением, и, наверное, никто не знал, что значит слово «коллоквиум».       Когда какой-то старшекурсник, по самые уши замотанный в чёрно-жёлтый шарф, в третий раз наступил ей на ногу, Гермиона с трудом повернулась в сторону, убирая в сумку недочитанный свиток, а затем, извинившись перед компактно утрамбованной в углу, жалобно попискивающей кучкой первокурсников, уплотнила их ещё немного и, размахнувшись, от души ткнула пуффендуйца локтем куда-то в район почек. Зашипев сквозь зубы, парень обернулся было и попытался схватить обидчика за руку, но, натолкнувшись взглядом на невинно хлопающую ресницами второкурсницу, с досадой выругался сквозь зубы.       Пока старшекурсник озирался по сторонам в поисках того, кто мог нанести ему такой сильный удар, и потирал ушибленный бок, Гермиона протиснулась вперёд, порой буквально просачиваясь сквозь плотно сомкнутые ряды студентов. У самой доски, отгородившись массивным столом от толпы галдящих учеников, расположился Квиррелл, обильно потеющий, растерянно осматривающий собравшихся в классе учеников и из раза в раз проваливающийся в своём благородном начинании пересчитать их всех и внести имена в непослушно закручивающийся свиток.       - Тишина в классе?!... - робко то ли спросил, то ли воскликнул мужчина, прокашлявшись. - Я, кхм… Собственно говоря, не ожидал такого количества слушателей, предполагалось, что собрание это посетят те, кто уже учит маггловедение или же только собирается выбрать его в качестве дополнительного предмета.       Сквозь шум и гомон, стоящий в классе, расслышать о чём именно там вещает Квиррелл своим тихим, вежливым голосом, было почти невозможно, поэтому ученикам поневоле пришлось притихнуть и навострить уши. С лёгким удовлетворением потерев ладони, профессор с некоторым отвращением на лице отодвинул снова свернувшийся в трубочку свиток.       - Признаться честно, я собирался оценить знания учащихся, но с присутствием посторонних это несколько теряет свой смысл.       - Да ладно вам, проф! – раздался выкрик из толпы. - Нам ведь интересно!       - Это не может не радовать.       Открыв лежащую чуть в стороне папку, мужчина взял стопку обычных бумажных листков и, беззвучно шевеля губами, быстро проглядел длинный список имён и названий.       - Мистер Поттер, у нас есть несколько желающих выступить, но я хотел предоставить вам возможность стать первым. Как вы на это смотрите?       - Положительно, - заявил появившийся по своему обыкновению будто бы из ниоткуда Гарри, - обожаю подавать другим пример.       Быстро оценив обстановку в классе, Гарри прошествовал к стене, бесцеремонно распихивая в стороны громко возмущающихся студентов и, присев на полусогнутых, мощным прыжком выбросил себя вверх, взлетая выше собственного роста. Все в аудитории, вновь замолкнув, с открытыми ртами наблюдали за тем, как он, уцепившись одной рукой за край узкого карниза, поковырял другой в ухе и, плавным движением, словно хорошо смазанный механизм, поднялся на каменный выступ. Отряхнув ладони, он озорно подмигнул Гермионе, после чего, поприветствовав остальных плавным взмахом руки, каким Цезарь, наверное, осенял вышедших перед ним на песок Колизея гладиаторов, шумно прочистил горло.       - Кафедра будет здесь, а то не всем видно.       - А как мы туда залезем?       - Я же вам только что показал! – беззаботно болтая ногами в воздухе, Гарри укоризненно покачал головой. - Как вы вообще учитесь-то, с такой памятью?       - Мистер Поттер…       - Уже начинаю, - поднявшись на ноги, Поттер покачнулся, вызвав целый хор обеспокоенных вздохов и восклицаний, а затем двинулся вдоль карниза, важно печатая шаг. - Итак, для лучшего понимания моего доклада хотелось бы кратко обрисовать пару тезисов: во-первых, магический мир является придатком мира обычного, а не отдельной его частью, во-вторых, причины социальных и экономических потрясений в волшебной Британии следует искать прежде всего в обществе маглов, а не внутри магического социума, - взрыв удивления и недовольства, последовавший за этими словами был с лёгкостью заглушен голосом Поттера, который, без видимых затруднений перекрывал всех крикунов одновременно, - доказательству этих постулатов и посвящено моё выступление. Теперь перейдём к главному. Кто-нибудь из вас задумывался над значением своей фамилии? Например, о чём говорит моя фамилия – Поттер?       - О том, что у тебя старый род? Нос задираешь много! Умник! – образовавшаяся пауза была быстро заполнена выкриками из толпы, Гарри же просто смотрел вниз и внимательно слушал.       - Это значит, что предки мои занимались производством горшков, - беззлобно ответил он на собственный вопрос, - если поковыряться в генеалогии, то можно обнаружить множество Смитов, Скиннеров и прочих представителей различных профессий, которые, заполучив деньги и статус, решили изменить фамилию на нечто более вычурное. Причём, хочу заметить одну неочевидную для многих вещь: основателем рода, за редкими исключениями, был маглорождённый, это важно. Кто-нибудь понимает почему?       На этот раз ответом ему было молчание. Подождав ещё немного, Гарри развернулся, лишь чудом не падая с узкого карниза, и направился в обратном направлении.       - Важно это потому, что возвращаться таким людям было некуда, кроме как домой. Даже сейчас, когда популяция значительно больше, чисто магические поселения практически отсутствуют, а во времена основания Хогвартса маги и вовсе жили в обществе обычных людей. Стоит заметить, что грамоте и арифметике тогда учили немногих, это было прерогативой высших сословий и духовенства, поэтому человек, получивший хотя бы начальное образование, имел огромное преимущество перед окружающими. Даже человек, не наделённый никакими сверхъестественными способностями. Стоит ли говорить, что наши с вами предки, ну, по крайней мере, те из них, кто не были полными болванами, сумели быстро пробиться наверх и в конце концов стать мелкими феодалами. Род занятий и богатство отличались от семьи к семье, но в среднем они все были представителями одного сословия, сильно выделяясь на фоне общей массы, но и не забираясь слишком высоко - аристократия никогда не любила выскочек. Трения и конкуренция между магами были минимальны вследствие малочисленности и небольшого количества контактов между собой. Такой порядок вещей сохранялся в практически неизменном виде вплоть до семнадцатого века. Не напомните, что тогда произошло?       Смешки и остроумные замечания иссякли, больше никто не шутил и даже не ухмылялся, серьёзный, без капли привычной иронии голос Поттера незаметно настроил всех на рабочий лад. И даже огромные очки с толстенными линзами, за которыми было не видно глаз, невесть когда напяленные расхаживающим по карнизу слизеринцем, ничуть не склоняли остальных к веселью. Впрочем, в свой облик он привнёс не только этот неожиданный аксессуар, на самом деле сейчас перед слушателями будто бы выступал совершенно незнакомый им человек, с резкими, нервными движениями, сутулый и в то же время странно безэмоциональный.       - Принятие Статута о Секретности, - неуверенное предположение одного из учеников заставило докладчика замереть на мгновение.       - Статут стал лишь следствием произошедших событий, - с некоторым неудовольствием проговорил Поттер, - ещё идеи?       - Охота на ведьм?       - Нет, её влияние не было определяющим, насколько мне известно, за всё время охоты не было казнено ни одного настоящего колдуна или ведьмы, - сложив руки за спиной, Гарри ещё больше согнулся, - нет, нет и нет. Я говорил о буржуазной революции. На самом деле, принятие Статута было обусловлено несколькими факторами: огораживанием, приведшим к обнищанию и исходу сельского населения в города, последовавшей мануфактуризацией, уже упомянутой буржуазной революцией и, наконец, революцией промышленной. Маги всегда, на протяжении всей истории, за редкими исключениями, сторонились крупных городов. И всегда, будучи индивидуалистами, избегали организаций с большим количеством сотрудников, тем более что это подразумевало не просто жизнь бок о бок с обычными людьми, но и постоянные контакты с ними на рабочей основе. Конечно же, наиболее эффективным решением было бы создание производства с работниками, каждый из которых владеет магией, но это значило бы необходимость принятия главенства над другими одного из бывших ранее равным. Маги, привыкшие к нахождению в одном сословии, были к этому не готовы, по крайней мере, большинство из них. Таким образом, оказавшись в стороне от прогресса, они были быстро вытеснены из производственного цикла и лишены экономического базиса. Единственное, что позволило им остаться на плаву, это созданная к тому времени инфраструктура и хранящиеся в банке гоблинов средства, довольно обширные, надо заметить.       Остановившись, Гарри распрямился и, сняв очки, принялся их протирать, подслеповато щурясь и смешно моргая. Наконец, удовлетворившись чистотой стёкол, он водрузил этот громоздкий оптический агрегат обратно на нос и продолжил свою лекцию.       - Самоизоляция служила сохранению накопленного и удержанию статуса кво, с более-менее равным положением всех членов магического общества. Поэтому в нашем обществе каждый второй считает себя аристократом голубой крови. И вот тут как раз начинается самое интересное, мы подходим к современности…       - Прошу вас, в этой части проявите особое внимание, измышления мистера Поттера очень, очень любопытны и остроумны, - беззаботно перебил докладчика Квиррелл, - продолжайте, пожалуйста.       - Кхм… Да. Итак, как все здесь присутствующие понимают, ресурсы, как бы много их не было, со временем кончаются…       - Почему это?! – возмущённый выкрик из зала вновь заставил Поттера прерваться. - С чего ты это взял?       - Продукты питания, сырьё, многие материалы лёгкой и тяжёлой промышленности - всё это мы закупаем в немагическом мире, - Гарри ненадолго замолчал, позволяя слушателям воспринять эту мысль. - У нас, конечно же, есть и свои производители, но их ничтожно мало. Закупки ведутся, как нетрудно догадаться, за золото, а чтобы понять, сколько его осталось, и осталось ли оно вообще, советую подумать над тем, почему курс галеона, как денежного эквивалента, привязан отнюдь не к этому благородному металлу, а к фунту стерлингов.       Судя по отозвавшейся молчанием аудитории, студенты этой речью прониклись, а, судя по выражениям их лиц, некоторые ещё и задумались. Скупо улыбнувшись, Гарри таинственно сверкнул линзами очков и, перестав мерять карниз шагами, развернулся к слушателям грудью.       - А теперь я предлагаю вам заняться математикой, только складывать мы будем не числа, а факты. Факт номер один: население магической Британии с каждым годом нищает, расслоение общества усиливается. Факт номер два: производства и учреждения начинают всё больше со временем перенимать методы организации маглов. Факт номер три: за последний век наш социум был серьёзно затронут двумя войнами, прошедшими под шовинистическими и откровенно ксенофобскими знамёнами. О чём это нам говорит?       В этот раз на вопрос никто не ответил, даже самые смелые лишь отводили взгляд.       - Это говорит нам о том, что мы с вами являемся свидетелями важного исторического процесса – революции! – оценив произведённый эффект, Гарри наклонил голову, на лицо его медленно наползла лукавая улыбка. - Судите сами: в условиях дефицита ресурсов и разобщённости, с постоянным, вполне добровольным усреднением возможностей населения, наверху остались лишь самые богатые, наиболее реакционные группировки, уже сейчас образующие новый класс. И, чтобы не быть голословным, я спрошу у вас, кто десять лет назад следовал за Волдемортом? Тёмные рода! Что они из себя представляют? Военную аристократию! Ведь тёмные искусства были созданы именно для причинения вреда, для боя. Заметьте, мэнорами, родовыми замками и прочими приспособленными для обороны объектами преимущественно владеют именно тёмные семьи. Самые сильные, влиятельные и богатые, они уже сейчас являются носителями классового сознания, сражающимися за власть в меняющихся условиях, становящимися феодалами в обществе магов, чего никогда прежде не случалось. Но, как ни парадоксально, они являются силами не революционными, а контрреволюционными, ведь наше общество, зависимое от мира маглов экономически, культурно и демографически, уже успело вступить на путь буржуазных реформ!       - Кхм-кхм, - деликатное покашливание Квиррелла заставило ропчущих студентов притихнуть, - позвольте мне сделать замечание. Мистер Поттер излагает свои мысли так, словно они являются доказанным фактом, но на деле все они требуют тщательного рассмотрения и исследования. Не побоюсь даже сказать, что его теория заслуживает изучения. Однако не могу не заметить, что речь его, несмотря на искусное манипулирование фактами и выстраивание их в общую теорию, строится отнюдь не на них, а на предположениях. Например, его тезис о культурной зависимости волшебной Британии от Британии обычной базируется на утверждении о том, что стили живописи приходили к нам значительно позже, и с этим я готов поспорить. К сожалению, не согласиться с тем, что нынешняя культура пришла в некоторый упадок, как и экономика, я уже не могу…       - Это произошло потому, что в нашем мире для магловских развлечений и удобств нет потребителей, профессор, мы либо не желаем, либо не можем ими пользоваться, - печально покачав головой, Гарри кашлянул в кулак и, сделав вид, что садится на стул, завис над землёй в жутко неудобной, напряжённой позе, от одного взгляда на которую многие из зрителей потёрли непроизвольно напрягшиеся мышцы ног. - Мало кто из присутствующих даже отдалённо представляет, что такое современная музыка или кинематограф по той простой причине, что большинство не способно пользоваться электричеством там, где проводит большую часть времени, поэтому-то культура, оторванная от новых веяний, стагнирует… Но давайте вернёмся к теме разговора, я вижу вашу несдержанность, но всё же прошу потерпеть ещё немного, задать вопросы можно позже. Стало быть, к чему, по-вашему, привела попытка переворота Волдеморта? К уменьшению населения волшебной Британии. Немалое количество магов умерло… Множество маглорождённых и полукровок ушли, осев в обычном мире. И, поверьте мне, они выберут для своих детей альтернативу учёбе здесь, для этого у них есть и способы, и желание.       - Этого мы с вами не обсуждали, - с натянутой улыбкой произнёс профессор. Каждый раз, как Гарри упоминал страшнейшего тёмного мага столетия, он, как и все остальные, ощутимо напрягался. - И я не совсем понимаю, к чему вы ведёте.       - Мы растворяемся в обществе обычных людей, это неизбежно. Победи Волдеморт, и человеческие потери из-за миграции или из-за убийств будут колоссальны, а приток свежей крови пресечётся, общество магов окончательно отгородится от окружающего мира и вымрет, а оставшиеся вовне волшебники просто примут новую реальность, будут подчиняться законам обычных людей, следовать их порядкам. Проиграй он, и приходящие в волшебный мир маглорождённые, являясь носителями новой культуры, медленно, но неотвратимо изменят его, ведь в победившем буржуазном обществе бывшая военная аристократия, вставшая под знамёна общепризнанного врага, потеряет львиную долю своего влияния и больше не сможет диктовать окружающим условия. В конце концов этот сценарий также приведёт к слиянию двух миров, хотя и мягче. Это будет менее… травматично. И, что самое важное, при любом из этих сценариев ресурсы со временем будут лишь убывать, подталкивая волшебный мир к его концу.       Слова парня о том, что он закончил, безнадёжно увязли в поднявшемся возмущённом гвалте: студенты размахивали руками, кричали каждый на свой лад и громко чего-то требовали, сопровождая процесс звонкими шлепками и оплеухами кому куда придётся, впрочем, в запале этого никто не замечал. Квиррелл безуспешно пытался успокоить разошедшихся школьников, но его увещевания были всеми дружно проигнорированы, ведь «брать себя в руки», слушать других докладчиков и «иметь совесть» никому особенно не хотелось, да и нужды особой в этом не было. Гарри же, избавившись от очков и вновь переменившись, протяжным прыжком преодолел всю комнату и мягко приземлился возле двери, кланяясь аудитории и тотчас же исчезая в коридоре.       Гермиона, ждавшая именно этого, торопливо выскользнула вслед за ним и, прикрыв за собой дверь, забежала в ближайшую тёмную нишу, протиснувшись между стеной и доспехом. Очень скоро многим слушателям окончательно надоест слушать Квиррелла, и они дружно ломанутся искать Гарри, который наверняка затаился где-то неподалёку и уж совершенно точно не собирается отвечать на их вопросы. Пригладив ставшие с недавнего времени чуть более послушными волосы, Гермиона продвинулась чуть глубже и приглушенно пискнула от неожиданности - на плечо ей легла тяжёлая рука, а над ухом прозвучал знакомый смешок.       - Ну и зачем ты сюда залезла?       - Тебя ловила! – сердито отрезала девочка, движением плеча сбрасывая ладонь друга. - Ты ведь обязательно должен до конца досмотреть представление.       - Действительно, - лениво заявил Гарри, причмокнув губами, - ведь иначе нет никакого смысла его устраивать.        - Неужели было необходимо их всех злить?       - Нет, конечно, но ведь так веселее.       Вздохнув, Гермиона легонько ткнула друга локтем в живот, а затем, немного помявшись, опёрлась о него спиной.       - Ноги устали, - пояснила она, - ты ведь не против?       - Ничуть.       Из класса начали выходить первые ученики, громко переговариваясь и возбуждённо жестикулируя, они быстро проскакивали коридор и уходили прочь. Многие из них нетерпеливо крутили головами по сторонам, явно выискивая одного шрамолобого баламута, но безрезультатно, их взгляды бессильно скользили по нише, будто бы не замечая её. Каждый раз, когда дверь открывалась, выпуская очередную порцию студентов, можно было услышать голос следующего докладчика, практически полностью заглушаемый шумом шагов, разговорами и редкими восклицаниями.       - Это ведь неправда, то, что ты рассказал? – шёпотом спросила Гермиона, хотя, похоже, в этом не было особого смысла. - Не может же всё быть настолько… безрадостно.       - Почему же, мне такой сценарий видится довольно оптимистичным.       - То есть ты…       - Считаю свою теорию истинной, да.       - Как-то не верится в это, – медленно протянула девочка, украдкой утирая некстати увлажнившиеся глаза, - даже думать не хочется о том, что волшебство может закончиться вот так обыденно.       - Так, во-первых, - веско произнёс Гарри и, сняв с себя мантию, постелил её на постамент, а затем, подхватив ойкнувшую Гермиону за подмышки, посадил её подле доспеха, - конец – это не точка, это запятая. Маги останутся в мире, будут рождаться среди обычных людей, даже если мы все разом исчезнем.       - Но…       - Во-вторых, - с нажимом продолжил он, перебивая подругу, - сейчас, прямо в этот момент, где-то в мире есть люди, чьи страдания мы могли бы облегчить, если бы не амбиции кучки сошедших с ума от страха и жадности недоумков. Мы можем вылечить безнадёжно больных и покалеченных, накормить голодных и дать дома обездоленным, но не делаем этого, потому что нет системы, способной направить наши силы, как нет и понимания, что именно надо делать.       Гермиона закрыла глаза и опустила голову, казалось, что она полностью ушла в свои мысли, забылась, не слыша и не осознавая ничего из происходящего вокруг, но, лёгкий, едва заметный кивок, обозначенный ей, когда Гарри договорил, дал понять, что это вовсе не так. Запрыгнув на постамент возле неё, парень замолк ненадолго, а затем, шумно взлохматив себе волосы, заговорил снова:       - Знаешь, я ведь раньше жил в военном городке, где каждый либо сам является магом, либо знает о нашем существовании. Я уехал, а они остались там, каждый день они ходят на работу, изучают что-то, мелкими шажками двигаются вперёд, можно сказать, наощупь ищут решения задач на первый взгляд невзрачных, но на деле по-настоящему важных, - тут он хмыкнул и сдавленно кашлянул в кулак, - правда связаны они в основном с тем, как наиболее эффективно нанести вред ближнему своему…       - То есть тёмную магию развивают? – голосом Гермионы в этот момент можно было смело травить гиппопотамов, настолько он был ядовит и саркастичен, не ожидавший этого Поттер даже запнулся на мгновенье, а затем тихо, но заразительно рассмеялся.       - Ну да, - ответил он, дождавшись, когда девочка прекратит хихикать, - в некотором роде, но ведь никогда не знаешь, куда тебя выведет прогресс, в конце концов, ядерный реактор не родился бы, не придумай учёные атомную бомбу. Да и не все таким занимаются, например, моя мать разрабатывала лекарства. И кстати, знаешь, сколько магов уже сейчас работают на государство?       - Не знаю, не тяни.       - Более трети от общего числа. Нас ассимилируют.       - Понимаешь, Гарри, ты может и прав, но поверить в то, что кроме тебя об этом никто не догадался, мне трудно. Дамблдор, или министр…       - Даже если они знают, это не важно, - прозвучавший откуда-то сверху голос, заставил Гермиону дёрнуться всем телом от неожиданности. Запрокинув голову, она с удивлением воззрилась на притаившегося прямо над ней гигантским пауком Малфоя. Раскорячившись и упершись руками и ногами в сужающиеся кверху каменные стены ниши, он висел прямо над ней вниз головой в жутко напряжённой, неестественной позе. Но вид у него, напротив, был спокойным и умиротворённым - блондина явно устраивало, где и в каком положении он находится, - с ними не считаются. Нас терпят.       - Вуайерист прав.       - Да они вообще о нас знать не должны!       - Ага, нас ведь трудно заметить. Совсем никто не выходит в обычный мир в мантии и колпаке…       - Или напялив на голову ворону, - поддакнул Малфой.       - Уже на протяжении сотен лет никто не способен обнаружить воткнутый в самом центре Лондона квартал, стоящий, между прочим, на очень дорогой земле, - Гарри принялся загибать пальцы, - линии метро, совершенно не натыкающиеся на гоблинские тоннели.       - Я поняла.       - Постоянно летающие туда-сюда совы - это вообще обыденность, таким никого не удивить.       - Гарри.       - А ещё все любят фейерверки, поэтому человек, выпускающий их из куска дерева посреди людной улицы не вызывает ни у кого подозрений.       - Хватит! Не продолжай! – Гермиона сердито замахала на слизеринца руками. - Статут не работает, ты меня убедил.       - Работает, - снова встрял Драко.       - Если нам помогают его поддерживать обычные люди, значит, не работает.       - Да он и не нужен, - отмахнулся Гарри, протискиваясь мимо Гермионы ближе к выходу из ниши и не давая спору разгореться, - если бы маги меньше задирали нос и шли в ногу со временем, на них никто и внимания бы не обращал. Достаточно на Азию взглянуть…       - И что же там происходит? – скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу, девочка смерила друга скептичным взглядом.       - Много чего, - коротко бросил Гарри, внимательно следя за вернувшимся к кабинету Сардонисом. За всё выступление тот не проронил ни слова и, как только Гарри дал стрекача, последовал за ним, почти не отставая от Гермионы, только вот он, как и остальные, оказался не способен заметить нишу, в которую нырнул Поттер, и ушёл дальше по коридору. Однако теперь третьекурсник почему-то вернулся, напряжённо щурясь и ощупывая стену, он медленно шёл прямо к скрывающимся в тени друзьям. Наблюдая за его потугами, Гарри раздражённо цыкнул зубом. - Вот как, а? Откуда он знает, где искать?       - Хочешь, расскажу? – безразличная заинтересованность в голосе висящего под потолком Малфоя кажется только раздразнила слизеринца сильнее.       - Рассказывай.       - За тобой будет долг. Вопрос.       - Идёт.       - Твоё местоположение сливают, Поттер, - рот блондина растянулся в издевательской ухмылке, прекрасно показывающей его отношение к происходящему, - но ты, наверное, и так догадался.       - Ладно.       Гарри медленно выдохнул и прикрыл глаза, а когда открыл их снова, Гермиона удивлённо подняла брови и поёжилась. В радужках парня чёрными змейками копошились крошечные пятнышки, стоило ей заметить их, как она поняла, что они были там с самого начала разговора, так же, как и сухой, заползающий под одежду холод. Только теперь он не кусал её кожу и не ломил кости, а будто бы проходил насквозь, не встречая преград. Прислушавшись к своим ощущениям, девочка поняла, что он даже немного… Приятен.       - Сам виноват, надо было точнее формулировать вопрос, - добавил Гарри.       Тем временем Сардонис, целенаправленно двигающийся в их направлении замер в нескольких шагах от цели и уставился прямо сквозь Поттера, явно его не замечая. Особо не церемонясь, видимо не желая ждать, пока кто-нибудь заметит эту странную сценку, Гарри протянул руку и, схватив третьекурсника за воротник, втащил того внутрь. В нише стало тесно.       - Я тебя слушаю.       Припёртый к стенке третьекурсник дёрнулся было, пытаясь вырваться, но Поттер, небрежно придерживающий его двумя пальцами за верхнюю пуговицу пожелтевшей от времени рубашки, слегка сузил глаза, и на этом любые телодвижения толстяка кончились. Хотя сказать, что он испугался, было нельзя: в его взгляде читалась решимость, злость и что-то непонятное, может быть ненависть, а может фанатизм.       - Не может быть, чтобы ты говорил правду, – произнёс Сардонис охрипшим голосом, - мы не такие же, как маглы, мы лучше их. Он боролся…       - Тот, о ком ты говоришь с большой буквы - подонок, озверевший от власти и вседозволенности, исключительно за них и воевавший, - в голосе парня прорезались незнакомые, опасные нотки. Словно скрип и звонкое потрескивание льда зимнего озера под ногами, они заставляли волосы на затылке шевелиться, промораживая, будя глубоко внутри упругий, липкий комок первобытного страха, - как и все, кто следовал за ним.       - Ложь.       - Верить в это – твоё право. Что ещё ты хотел мне сказать?       Вжавшись спиной в камень и нахохлившись, словно сломавшая крыло птица, Сардонис кидал на окружающих мрачные взгляды, но молчал. Гарри, опустив руку, наклонил голову набок, с некоторым любопытством всматриваясь в сосредоточенное лицо третьекурсника.       - Если ты не будешь говорить, значит, я буду спрашивать, - голос Гарри всё ещё был холоден, но теперь у слышавших его людей больше не возникало желание свернуться калачиком и забиться в какой-нибудь тёмный угол. - Кто рассказал тебе, где меня искать?       - Ооо, - протянул Сардонис, с трудом растягивая пухлые губы в слабой улыбке, - значит, чего-то ты не знаешь, да?       - Я много чего не знаю, - согласился Гарри, - ну так что?       - Близнецы, Поттер. Всего за сикль каждый желающий может узнать, где ты. ***       - Что может быть притягательнее хорошей…       - Интриги? Неизвестность так заманчива! В этой коробочке может быть всё, что угодно: конфета, золотой…       - Или даже Философский камень. Не узнаешь, пока…       - Не откроешь. Всего за пятнадцать кнатов всё это может стать твоим.       Первокурсник с Пуффендуя потеющими от предвкушения ладошками уже полез было в карман, но был остановлен настойчивым покашливанием из-за спины.       - Добрый вечер.       - О, Поттер! – в унисон воскликнули близнецы, сияя одинаковыми улыбками. - Пришёл поболтать?       - Купить что-нибудь?       - Что-нибудь запрещённое?       - Может быть, ты желаешь приобрести «Совершенно особую шкатулку тайн»?       Инфракрасные братья частили с поистине выдающейся скоростью. Реплики следовали одна за другой, убеждая, увещевая, настойчиво ввинчиваясь в мозг. С каждой произнесённой фразой глаза первокурсника стекленели всё сильнее, постепенно сходясь к переносице, а рука его снова нырнула в карман. Однако Гарри, привыкший подобным образом песочить мозги окружающим, не дрогнул: хорошенько встряхнув паренька, он отодвинул его в сторонку и подошёл к близнецам поближе.       - Спасибо, но нет, - принюхавшись, Поттер удостоил аляповато украшенную коробочку таким взглядом, будто собирался испепелить её и избавить мир от источника опасной заразы, - мне не интересен старый чернослив, завёрнутый в ношенные носки.       - Этот человек ничего не понимает в юморе, Фордж.       - Определённо, Дред, он недостаточно просвещён, чтобы осознать всю гениальность нашей шутки, - братья синхронно поцокали языками, - а теперь она испорчена.       - Ш-шутка? – во взгляде первокурсника снова появилась жизнь, а на лице сквозь выдающее полное отсутствие мыслей выражение идиотской одухотворённости проступила некая сознательность. - Чернослив?       - Особый чернослив! – на пару поучительным тоном произнесли Уизли.       - С сильным слабительным, - скучающим тоном присовокупил Поттер.       - Эй, это секрет, клиент не должен знать о содержимом!       - Беда, - одним движением бровей прогнав уже набравшего полную грудь воздуха первокурсника, Гарри перекатился с мыска на пятку и обратно, а затем, в одно мгновение оказавшись за спинами близнецов, по-дружески приобнял их за плечи, - знаете в чём шутка на самом деле? Я продаю людям то, чего они не хотят, но то, что им нужно. Вы же внушаете им желание без необходимости. Вот это действительно смешно.       Не выпуская старшекурсников из железных объятий Поттер заливисто рассмеялся. Братья, немного подёргавшись и, очевидно поняв тщетность своих попыток, затихли, бледно улыбаясь.       - Так чего ты хочешь?       - Мы продаём не только шкатулки. Ещё есть…       - Конфеты, хлопушки, бомбы-вонючки…       - Напитки, - произнеся последнее слово, близнецы многозначительно поиграли бровями и хитро прищурились, - а за твои прошлые заслуги мы могли бы сделать тебе скидку, процентов скажем…       - Пятнадцать. Ну как, идёт?       - Никак нет. Но у меня есть другое предложение, - отсмеявшись, Гарри притянул братьев чуть поближе, так, что они практически соприкоснулись лбами и, доверительно посматривая в глаза то одному, то другому, проговорил так тихо, что Фреду и Джорджу пришлось слегка повернуть головы, чтобы слышать сказанное: - Мне очень нужно знать, где сейчас находится Гарри Поттер.       - Чего?       - Поттер, где он? Вот сикль, - в левой руке слизеринца, покоящейся на плече одного из близнецов, сверкнула чистым серебром небольшая монета, - вроде бы именно столько стоит эта информация.       - Кхм… Тебе она, видишь ли, без надобности.       - Это мне решать, - Гарри улыбался, а сикль тем временем белёсым отблеском мелькал в воздухе, оказываясь то в одной руке, то в другой, - может быть два сикля?       Движения Поттера замедлились, и стало отчётливо видно, что между пальцев правой руки, куда перелетела монета в последний раз, порхает уже два серебряных кругляшка. Братья присвистнули и, переглянувшись, уважительно кивнули.       - Видишь ли, это наша с Форджем тайна, - сказал зажатый под правой подмышкой Гарри четверокурсник, жадно косясь на монеты, - так что, если ты…       - Отпустишь нас и дашь минут…       - Пять, то мы с радостью тебе всё расскажем о твоём местоположении.       - Не пойдёт, - флегматично ответил Гарри, - четыре сикля?       При виде четырёх монет, непринуждённо перекатывающихся по костяшкам пальцев Поттера, Фред, а может быть Джордж, облизнул внезапно высохшие губы. Но, переглянувшись, братья отрицательно покачали головами, было заметно, что это решение далось им нелегко. Гарри вздохнул и разочарованно цыкнул зубом, деньги исчезли, чтобы тут же вспыхнуть вновь чистым золотом.       - Галеон, - добил Поттер натужно захрипевших братьев.       - Думаю, если он увидит, то ничего страшного…       - Нет.       - Но это же целый галеон!       Вместо ответа, стоящий по левую сторону от Поттера рыжик, грозно хмурясь, огрел брата локтём по рёбрам, завязалась молчаливая потасовка, тут же погашенная слизеринцем, даже не подумавшим ослабить хватку. Сжав руки чуть сильнее, он укоризненно покачал головой и, вздохнув, посмотрел на раскрасневшихся близнецов как на нашкодивших детей. Те, впрочем, нисколько не смутились или же, возможно, сумели очень хорошо скрыть это за показным раздражением.       - Это последнее предложение. Или мы договариваемся сейчас, или я ухожу и выясняю всё сам.       - А вдруг ты проболтаешься?       - Никто не должен знать.       - Неужели, - разжав объятья, Гарри отстранился от потирающих шеи близнецов и, скрестив руки на груди, тонко улыбнулся, - почему-то вас не волновала сохранность моих тайн, когда вы засовывали нос в мои дела. Это несколько невежливо, не так ли?       - Парень прав, Фред, - заметил стоящий справа Уизли, - тем более, он наш собрат по шалостям. Коллега.       После некоторой внутренней борьбы, сопровождавшейся ворчанием и многозначительными взглядами, кидаемыми на собеседников, названный «Фредом» брат всё-таки сдался.       - Хорошо, ладно, - проворчал он, запуская руку за пазуху, - но потом не говори мне, что я не предупреждал.       Несколько минут он рылся в карманах, постоянно ускоряясь, начиная суетиться, оглядывая пол под ногами и разбрасывая неожиданно огромное количество самых разнообразных вещей: конфет, перьев, скатанных в тугой комок носовых платков и даже искусно выполненная фигурка Дамблдора, у которого на плече, сгорбившись и поводя из стороны в сторону длинным, загнутым как клюв носом, сидел совсем уж крошечный Снейп, тощий и пискляво что-то орущий.       - Нету, - голос Фреда ощутимо дрожал, а взгляд загнанно метался по сторонам, - пропала…       Подскочив к брату, Джордж сдёрнул с него мантию и, швырнув её на пол, зарылся руками в многочисленные складки и скрытые карманы. На пол вновь посыпался пищащий, хлюпающий и исходящий разноцветным дымом хлам. Только вывернув балахон наизнанку, гриффиндорец немного успокоился и, поднявшись на ноги, задумчиво потёр подбородок.       - Мы использовали её вчера…       - И после этого не доставали.       - Она всё время лежала у меня за пазухой. И вытащить её не мог никто…       - Разве что кто-то очень ловкий.       В конце фразы близнецы уже обернулись к улыбающемуся во все тридцать два зуба Поттеру и, переглянувшись, уважительно захлопали в ладоши. Пожав плечами, тот протянул им кусок старого, пожелтевшего пергамента, довольно небольшой, с обтрёпанными, покрытыми бахромой краями. Вновь заполучив столь ценную для них потерю, гриффиндорцы едва не запрыгали на месте от счастья, а затем, вновь спрятав пергамент, на этот раз не куда-нибудь, а за пазуху Джорджа, скрестили взгляды на Гарри, подозрительно щурясь.       - Очень шустрый. Как думаешь, Фред, он, наверное, был бы очень хорош в подколах и розыгрышах?       - Точно, Джордж. Он мог бы подкладывать кнопки на стул к Снейпу или солить чай Ронга. Жаль, такой талант пропадает.       - Извините, у вас своё чувство юмора, у меня своё, - вздохнув, Гарри отошёл в сторонку и прислонился к стене, по коридору пролетел слабый ветерок, а близнецы синхронно вздрогнули, - кстати, что это?       - Это кар… - увидев, что Поттер снова вертит в руках заветный кусок пергамента, Джордж замолчал на полуслове, беззвучно открывая и закрывая рот, после чего, запустив руку за пазуху, закричал раненным хорьком, - да как?!       - О, это легко. Нужно расслабить плечи и…       - Так, не надо, - Фред предупреждающим жестом остановил излияния Поттера, - знаем мы, что ты делаешь, сами неоднократно изображали идиотов.       - Хорошо, - легко согласился Гарри, - только прекращаем вместе, если вы, конечно, идиотов «изображаете», - последнее слово парень обозначил кавычками, - и тогда позвольте мне предположить. Это ведь карта?       - Да, - нехотя согласился Джордж, - мы нашли её у Филча. А как ты узнал, что искать?       - Я о чём-то таком догадывался…       Подойдя к Фреду, с таинственным видом шепчущему что-то над пергаментом, он заглянул тому через плечо и, удовлетворённо поцокав языком, ухватился за один край листа, раскрывая его пошире. Пробежав взглядом появившиеся строки текста, он слегка нахмурился.       - Бродяга, м?       - Уже где-то видел это имя?       - И видел, и слышал.       - Где?! – одновременно воскликнули близнецы.       - Не важно, - отмахнулся Поттер и ткнул пальцем в карту, - кто такой Готфрэйдх Галлахер?       - Судя по имени какой-то ирландец, - Фред внимательно всмотрелся в то место, указанное Поттером и, покачав головой, переглянулся с братом, - может посетитель?       - Так, одну минуту.       Гарри попятился назад и, подмигнув близнецам, сделал вид, что открывает дверь, причём сделал он это с таким серьёзным видом, что братья невольно заулыбались. Только всё их веселье как рукой сняло, когда голова и плечи парня просто исчезли, и из ниоткуда прозвучал его вежливый, хорошо поставленный голос:       - Профессор Ронг, я вам не помешал?       - Нет. Чего ты хотел? – мужчина говорил как всегда: короткими, рублеными фразами, только сейчас и в помине не было уже ставшего привычным акцента, заставлявшего большую часть студентов покатываться со смеху и придумывать весьма однообразные, не слишком оригинальные шутки, которые, впрочем, у самого профессора ЗОТИ вызывали лишь усмешку. Вместо этого он почему-то говорил, как уроженец Дублина.       - У меня есть вопрос по поводу занятий. Когда мы начнём проходить боевые заклинания?       - О. А они нужны тебе, странный мальчик? – профессор, по своему обыкновению, плавно менял выговор, чем дольше он говорил, тем непривычнее становилось произношение. - Где твои враги?       - Они могут быть где угодно.       - Там ли они, где кажется? – спросил Ронг всё сильнее коверкая слова, в голосе его сквозила неприкрытая насмешка.       - Интересный вопрос. До свидания, профессор.       - До свидания, мальчик, - голос мужчины окончательно растерял всякие остатки ирландского говорка. - И зови меня Мастером или Учителем.       - Хорошо, Учитель.       Высунувшись из невидимого прохода обратно в комнату, Гарри нахмурился и задумчиво почесал подбородок, а затем, выпятив челюсть, бесцеремонно отобрал у Фреда карту. Близнецы, против своего обыкновения, не стали шуметь и осыпать Поттера вопросами, дав ему спокойно изучать двигающиеся по пергаменту надписи. Но без жгущего им пятки любопытства собой бы они не были.       - Что это было? – спросил заглядывающий Поттеру за левое плечо Фред.       - Ты действительно был у него в комнате?       - Да, – столь лаконичный ответ братьев явно не устроил. Раздражённо зафыркав и несколько раз пробежав из стороны в сторону, словно пара возбуждённых щенков, они поменялись местами, снова ненадолго замолкая.       - Как ты это сделал? Ты куда угодно можешь сунуться? – не выдержал наконец Джордж.       - А ты можешь забраться в кабинет директора? – продолжил мысли брата Фред.       - Могу, – вновь односложно отозвался Гарри, сосредоточенно вертя карту в руках, чем вызвал у близнецов очередной приступ пытливого зуда. Однако в этот раз долго мурыжить мечущихся возле него гриффиндорцев он не стал. - Смотрите.       В очередной раз стиснув Поттера с обеих сторон, братья жадно впились взглядами в ту точку, куда утыкался палец слизеринца, всё в те же самые, злополучные апартаменты профессора ЗОТИ, где одиноко, возле самой стены стояла неподвижная точка.       - Лей Ронг, - прочитал Фред, удивлённо вздёргивая брови, - интересно.       - А знаете, что ещё любопытно? – Гарри обменялся с братьями взглядами, выдерживая абсолютно необходимую в таких случаях театральную паузу. - Он вообще не удивился, когда я вылез из стены.       - Нуу… Может быть, он был пьян? – протянул Джордж. - Ирландец всё-таки.       В ответ на это Гарри только пощёлкал ногтем по имени, не предполагающему постоянной близости к стакану с виски.       - Ну да, ну да, - покачал головой Фред, - а куда Галлахер делся?       - Ронг был там один.       - Значит, карта ошиблась.       - Это так не работает. Два имени – два человека.       Гарри аккуратно свернул карту и, протянув её близнецам, пошёл прочь, на ходу разминая плечи и спину. Раздающийся при этом хруст свободно разносился по коридору, рикошетил от стен и осыпался на пол сухой дробью. Не сговариваясь, братья вновь поменялись местами, а затем рванули вслед за ним, быстро догоняя Поттера и выравнивая шаг.       - А ты не хотел бы поучаствовать в нашем бизнесе?       - У нас есть куча идей, как можно с пользой употребить твои способности.       - Мне нужен ваш брат, - невпопад ответил Гарри.       - Рон или Перси? – в один голос спросили близнецы.       - Запамятовал, - Поттер вздохнул, - мосластый такой, рыжий, нудит постоянно.       - Перси или Рон? – с отсутствующей интонацией повторили братья.       - По ходу дела поймёте, - отмахнулся Гарри, - ещё мне нужна оплата.       - Договоримся.       - И последнее, - остановившись, Гарри громко хрустнул костяшками пальцев и выразительно глянул на гриффиндорцев, - вы больше не будете пользоваться картой, чтобы меня найти.       - Идёт!       С силой похлопав Поттера по спине и кивнув ему на прощанье, близнецы умчались прочь, весело переругиваясь и с энтузиазмом обсуждая планы на будущее, становящиеся всё более фантастичными с каждой короткой, малопонятной для других фразой. В коридоре стало тихо, лишь изредка сюда долетали голоса возвращающихся в гостиные школьников, да редкий стук разбивающихся об оконные стёкла первых дождевых капель. Вынырнувшие из-за горизонта тучи закрыли небо сплошной стеной, отрезая землю от света редких в такой час звёзд и давно уже проявившегося лика луны. Воздух потяжелел, стал влажным и тягучим, те звуки, которые не стихли перед приближающейся грозой, пробивались сквозь него с трудом, словно через войлок.       - Опять профессор защиты, - Гарри в последний раз хрустнул шеей и потянул носом воздух, - унылая какая-то тенденция.       Посмотрев в окно, за которым уже блеснули первые вспышки неслышных пока что молний, он покачнулся, будто бы теряя равновесие и, слегка согнувшись полетел к земле, в последнее мгновение перед падением распрямляясь с бешеной силой и скоростью, сразу же набирая ускорение, отправившее бы любого другого в нокаут. Размазанным пятном подлетев к стене, он взметнулся по ней вверх, отталкиваясь почти у самого потолка, а затем, уже падая вниз, развёл руки в стороны, словно крылья, и исчез. Где-то неподалёку старый доспех со скрипом покачал шлемом. ***       - Тебя что, Лонгботтом покусал, Нотт? - лениво проговорил Блейз, подпирая колонну возле выхода из кабинета, - хватит копаться.       - Да погоди ты, тут что-то не так…       Ещё раз перебрав лежащие на низком столике книги, Теодор выбрал одну и стал вертеть её в руках, выискивая название. Тоненькая книжица, скорее даже тетрадь болотно-зелёного цвета была перетянута узким кожаным шнурком, на шершавой, покрытой мелкими, выпуклыми чешуйками обложке просматривался незатейливый, сложенный из ромбов рисунок. Однако кроме него не было ни названия, ни имени автора, ничего.       - Этой книги тут не было.       - Мы, наверное, просто принесли её сюда вместе с остальными, - Блейз бесшумно отодвинул ржавый, с виду давно уже приросший к месту засов и высунул голову наружу, оглядываясь по сторонам, - пошли уже, пока никого нет.       Вскочив с места, Нотт подошёл к своему приятелю и, схватив того за плечо, втащил обратно внутрь кабинета. Несколько секунд слизеринцы просто сверлили друг друга взглядами, первым не выдержал Забини: наклонив голову набок, он отвёл глаза и скучающе смежил веки. Нотт же, ещё сильно хмурясь, практически ткнул ему книжицей в лицо, чётко и медленно выговаривая слова.       - Если кто-то знает об этом кабинете, значит, он знает и о том, что тут были мы. На тех черновиках, - парень ткнул пальцем в сторону сваленных кучей на другом столе пергаментов, - наши имена. А значит, знает он и о том, что у нас есть книги, которых быть у нас не должно.       - И если об этом узнают профессора, - с каждой фразой Забини всё больше бледнел, и, не будь его кожа настолько смуглой, выглядело бы это куда менее жутко и неестественно, - то тем, кто нам эти книги приносит, не поздоровится…       - Помнишь, что нам Флинт пообещал, если проколемся?       Судя по тому, как скривилось лицо Блейза, он помнил, причём благодаря богатой фантазии, не изобилующие подробностями, неясные угрозы старшекурсника уже успели обрасти пугающими, изощрёнными деталями. Убедившись, что приятель в достаточной мере проникся идеей о карах грядущих, Нотт, уже не глядя на него, снова подошёл к столу и стал распутывать завязанный хитрым узлом шнурок. Вернее попытался, узкая полоска кожи отчаянно сопротивлялась, петельки скользили, а узелки каким-то неведомым образом множились, мешая добраться до содержимого. Наконец, не выдержав, Забини отобрал у приятеля книжицу и, зло выдохнув сквозь зубы, остервенело рванул шнурок. Раздалось звонкое, отдавшееся странной вибрацией треньканье.       - Давай смотреть, - нетерпеливо распахнув книгу, Блейз поднёс её к светильнику, а затем слегка потеснился, давая Нотту возможность присоединиться к чтению.       На несколько минут в кабинете повисла напряженная тишина, подростки скользили взглядами по ровным, мелким строчкам текста. И чем дольше они читали, тем более удивлёнными становились их лица, казалось, еще минута и брови Блейза уползут под чёлку, а зубы Нотта попросту раскрошатся, настолько сильно он стиснул челюсти.       - Бред.       - Список продуктов, названия книг, детская песенка… - Теодор вырвал книгу из рук приятеля и судорожно листал её, бессистемно прыгая по страницам, - бессмыслица какая-то!       - «Месть месть месть месть месть…», - прочитал Забини разглядывая исписанную одинаковыми словами страницу, - понятно, так мы не узнаем, чья это книга.       - Ну почему же? – прозвучал за их спинами сильный, хорошо поставленный голос. - Она моя.       Резко обернувшись, второкурсники резко дёрнули книгу в разные стороны, на пол посыпались неровные обрывки сплошняком исписанных страниц. Высокий, облачённый в чёрную мантию человек возвышался рядом с дверью, небрежно прислонившись спиной к стене. Лица его было не видно, оно пропадало, полностью поглощённое тенью от капюшона и только глаза - яркие, светящиеся странным внутренним светом, - давали знать, что под мантией вообще скрывается человек.       - Что вам нужно? – высоким, звенящим от напряжения голосом произнёс Нотт. - Кто вы такой?       - О, вы со мной знакомы, - казалось, ещё секунда и незнакомец рассмеётся, но вместо этого он одним длинным, скользящим шагом перескочил через комнату, окутавшись то ли тенью, то ли клубами плотного, чёрного дыма, очутился возле покрывшихся холодным потом второкурсников и, нависая над ними, прохрипел, шумно втягивая в себя воздух: - А нужны мне вы.       Нотт рванулся было, но его будто приморозило к месту. Замерев, расширившимися от ужаса глазами он наблюдал за тем, как человек, вблизи кажущийся странно размытым и нечётким, медленно тянет к нему руку и кладёт её ему на плечо. Когда пальцы начали сжиматься, он молчал. Молчал он и тогда, когда раздался тихий, сухой треск, и только после того, как его рука, переломившись с громким хрустом, бессильно повисла в захвате незнакомца, он закричал.       Забини, всё это время медленно пятившийся к выходу, дёрнулся, будто от удара, и упал. Его друг корчился и бился в руках незнакомца, крича так, как при всём желании не мог бы кричать двенадцатилетний мальчик: он выл, истошно и страшно. Нелепо перебирая руками, ломая ногти и сдирая кожу до крови, Блейз полз, пока не упёрся спиной в дверь. Несколько раз он попытался подняться, но каждый раз крики однокурсника и звук ломающихся костей сбивали его с ног и швыряли обратно на пол. Наконец, ухватившись за ручку двери, он кое-как смог встать, но в ту же секунду едва вновь не упал; незнакомец, будто бы почувствовав его движение, медленно повернул голову.       - Беги, – голос человека был словно грубый наждак, шершавый и ломкий. Но он быстро изменился, когда незнакомец, не дождавшись исполнения своего приказа, засмеялся и, обнажив в широкой улыбке два ряда неестественно белых, поблескивающих в темноте капюшона зубов, закричал, опять прорезавшимся бархатистым баритоном перекрывая вопли Нотта: - Беги, так ведь не интересно! Беги!       Если бы у Блейза потом спросили, что происходило в следующие несколько минут, и как он оказался в другой части замка, он не смог бы ответить. Но сейчас, если какие-то мысли и занимали его, то точно не эти. Он просто бежал, не обращая внимания на разрывающую грудь боль, на рвущийся изнутри натужный хрип, на тошноту и мучительное удушье. Не оглядываясь, не давая отдыха ноющим и подкашивающимся ногам.       Но всё заканчивается, подошёл к концу и этот безумный забег. В какой-то момент Блейз обнаружил, что бежать больше некуда, позади него тянулся узкий, заканчивающийся поворотом проход, а впереди, в каком-то жалком футе не было ничего, только пустота. Лестницы громадными мраморными глыбами проплывали мимо, не замедляясь и не останавливаясь возле маленькой площадки. Сделав короткий, неуверенный шажок вперёд, Блейз взглянул на далёкий, теряющийся в сумраке пол и, задохнувшись от вновь накатившего на него ужаса, отшатнулся, только для того, чтобы наткнуться на что-то неподвижной глыбой воздвигнувшееся за его спиной.       - Поймал, - прошелестел возле его уха знакомый, скрипящий перемалываемым щебнем голос, - месть, Забини.       Жёсткая, неумолимая сила вздёрнула его в воздух, точно котёнка, а затем без жалости или сомнений швырнула вниз. Короткий вскрик быстро затих, бесследно сожранный первыми грозовыми раскатами.