Оттенки её глаз

Какаши — Рин, прошу тебя… - шепот Обито, постепенно переходил в рыдания. Я осторожно подошел к нему, и сел рядом. — Бабочка… ты же спишь, да? Открой глаза, хватит. Я здесь, видишь?  — Обито…       Какие слова я мог подобрать? Поэтому, я сцепив зубы молчал. — Возобновление проекта «Отряд - 731» вошедший в историю как японская «фабрика смерти» - раздался сзади меня голос Орочимару. — Бесчеловечные научные эксперименты над людьми. Мы еще расследуем это дело, и найдем тех, кто в этом замешан. Наши люди уже окружили здание.        Я посмотрел в сторону стола. Брызг крови, размазанный по стене, и валявшийся на полу труп. — С Масаши… все кончено. - добавил Орочимару и похлопал меня по плечу. — Именно этим, Рин и занималась все эти годы. Искала возможное расположение базы, шпионила за отцом. Её стратегия по ликвидации, была гениальной. Мы с ней встретились после того, как новость о самоубийстве дочери Масаши, разлетелась по всей Японии. Она хотела все реализовать во время собрания Большой Семерки. Но все изменилось, когда в игру непроизвольно вступили вы. Нам повезло, что были задействованы будущие наследники кланов. Да и она не могла оставить тебя в беде, Какаши. И, его тоже… - мы синхронно повернули головы к Обито.  Он молча обнимал её остывшее тело. Только плечи тряслись от беззвучных рыданий. Я сжал губы и закрыл глаза. Грудь сдавило от глухой боли. — Так она… дочь главы клана. - хрипло прошептал я. — Кто еще был задействован в операции? — Ты, Саске, Рэн и … Ино Яманака. Как только она узнала, что пропала Сакура, она предложила помощь. Её клан всегда сохранял нейтралитет, не встревал в споры. — Ино? Наследница клана? Вы уверены? Почему, я ничего не знал? — Никто не знал. - ухмыльнулся он. — Кроме меня.       Теперь понятно, почему Рин никогда не интересовалась моим прошлым. Она о нем всегда знала.  — Как думаешь, кто собрал всех наследников вместе? План Рин сработал, - подмигнул Орочимару, и протянул мне письмо. — Я займусь её личной просьбой. А ты передай это ему. — Какой просьбой? — Она попросила меня, продолжить расследовать дело её матери. Найти виновных.   — Какая вам от этого выгода? - подозрительно прищурился я. Слишком все складно получается. — Вы не похожи на добродетеля.       На это заявление, он рассмеялся. Я тотчас пожалел о своей резкости. — Прошу прощения.  — Дружба, вот и вся причина. Она бывает крепче, чем романтическая любовь. И выполняю обещание данное твоему отцу, и… - он умолк и улыбнулся. — Неважно.       Воцарилась тишина, после чего Орочимару серьезно сказал: — Я не хотел напоминать и давить на тебя, но придется… Ты – следующий наследник. И чем раньше, ты возглавишь клан, тем лучше. Сейчас, идеальная возможность. А теперь, - он нажал на наушник, и передал приказ о боевой готовности. — Вынужден оставить тебя.  Увидев мое апатичное состояние, он грустно и натянуто улыбнулся. — Была однажды девушка, которую я очень давно знал. С непоколебимым принципами и мягкосердечностью. - он отрешенно посмотрел на небо. — Которую я… поклялся защищать, но не смог. Клановая система опасна для людей извне. Я до сих пор расплачиваюсь за свою оплошность. Это последнее, что я смогу сделать для ее детей. — Ты…  — Навести Сакуру. - перебил он. — Она в порядке, но ей нужна твоя поддержка.        Затем поправив галстук, подытожил: — Смелая и интересная девушка. Интересно, хватит ли её храбрости в будущем?       Я задумчиво проводил его взглядом, и посмотрел на свои руки. Грязные, с засохшей кровью по локоть. Вот что я смогу дать ей? Постоянную тревогу, страх и борьбу за жизнь? Вот какая она, жизнь наследника великого клана?       Тело Масаши выносили из кабинета. И вот как они заканчивают? Я бросил грустный взгляд на друзей.        Я оставил письмо рядом с Обито. Сложив ладони в молитвенный жест, прошептал: — Прощай, Рин. Покойся с миром. Ты выиграла свою войну. *** Она сидела укутанная в плед. Я мог позволить себе наконец улыбнуться и рассмотреть ее. До сих пор не могу привыкнуть к ее темным волосам. Доктор наносил ей на колено какую-то мазь. Её ноги были в крови и ссадинах. Горло сдавило от горечи, когда она крикнула от боли. Доктор перевязал рану, и что-то сказал ей. Она отрешенно кивнула ему, но когда увидела меня, отбросила плед и медленно встала.       Мы смотрели друг на друга несколько секунд. Неверяще и с опаской. Мираж? Реальность?       Сакура не могла решится сделать шаг.        Наше будущее стало слишком туманным. И я не мог винить ее, если бы она после всего, разорвала со мной все связи. Что с нами будет? Сомнений становилось все больше. Я боялся, что ей будет снова больно. Из-за меня. Но она удивила меня, как делала это всегда. Своей отвагой и решительностью. Сделала шаг, пошатнулась, а затем второй. Третий.       И побежала ко мне без колебаний. Я поймал её, позволив себе сжать в объятиях. Ласково шепнул: — Тише… тише… Все закончилось…        Мне предстоял выбор. И я его сделал. Три месяца спустя Сакура Иногда казалось, что это был страшный сон. С виду, все было как раньше, но на самом деле, мы все до сих пор не могли отойти от произошедшего. Коллеги не понимали, что с нами. Сухое выражение лица, отстраненность и рассеянность на рабочем месте. Будто все светлое покинуло это место. Мне иногда слышалось, что в коридорах раздаются отголоски смеха друзей. Мы все переступили через себя и возобновили работу в офисе, кроме Наруто, Саске, Ино и… Сая.       Я не могла найти в себе смелости навестить подругу. Не могла найти в себе силы, посмотреть ей в глаза. Тен-Тен и Хината сказали, что она в порядке. Но почти не разговаривает. Все время молчит и смотрит в окно.        Чувство вины, вонзило в грудь свое ядовитое жало. Мне было не только стыдно, но и страшно. Страшно посмотреть ей в глаза, и понимать, что я убила её любимого человека. Убила её саму. Мне нужно было время.       Я должна была занести некоторые папки с документами в кабинет Какаши. После того случая, у нас не было времени поговорить. Он понемногу отдалялся. Сначала я старалась не обращать внимания, понимала через что мы прошли. Не стала наседать. Но в последнее время, навязчивый голос интуиции просто сводил меня с ума.             Господин Орочимару попросил пока его не беспокоить, ему нужно было время чтобы все взвесить и принять решение. А вот что именно за решение, он мне не сказал. Я волновалась за него, и немного грустила. Не так я представляла себе наше воссоединение.        На балконе было прохладно. Кто - то протянул мне сигарету.  — Че, как?        Шикамару прислонился спиной к перилам и выдохнул дым в небо. В Токио вечерело. Яркие огни города перемигивались, шум машин и люди снующие туда-сюда, поддерживали бурлящий темп столицы. Для мира ничего масштабного не произошло.  — Поделишься? - робко спросила я.        Шикамару кивнул и даже зажег сигарету. Вспомнила, чему учил Рэн, и даже не прокашлялась. В голове наконец стало немного пусто. Узел вины сдавливающий горло, немного расслабился.  — Она спасла мне жизнь, а я не могу найти в себе смелость навестить её. - начала эмоционально я. Знала, что Шикамару молча выслушает. — Я злюсь на неё, за то, что подвергла себя опасности.  — А ты бы как поступила на её месте?       Я закрыла глаза и стиснула зубы.  — Ну вот и ответы, на все твои вопросы.  ***       Я сжала пальцы в кулак, и застыла перед тем, как постучать в кабинет. Вот мы и вернулись к началу. Усмехнувшись, я открыла дверь.  — Не занят? - спросила я. Какаши не отрываясь от экрана компьютера кивнул.  — Знаешь, я думала о том, чтобы переделать твой кабинет. Вот здесь, - я указала на правую часть помещения. — Поставить твой стол, так как вид из окна будет тебя успокаивать.  Рана на ноге дала о себе знать, и я случайно споткнулась, уронив папки с документами. Они как назло, разбросались в хаотичную массу. Врач порекомендовал не напрягаться, но лежать в больничной палате сводило меня медленно с ума.  — Упс…        Он протянул мне руку. Стыд обжег щеки, и я неловко встала. Колено адски ныло. Хатаке бросил на меня равнодушный взгляд и снова вернулся на место, вернув свое внимание к компьютеру. А затем, холодно отрезал: — Я собираюсь унаследовать клан.        Мой взгляд устремился к нему. Я молча ждала, что за этим последует объяснение, но он не проронил и слова. Воздух застрял где-то в горле, но я все же выдавила: — Что ты сказал?.. — Скоро ты познакомишься с новым начальником. Я редко буду появляться в офисе, но постараюсь навещать вас как можно чаще. — “Вас”?  — Твои вещи сегодня ночью, Шикамару перевезет обратно.        Я застыла с нелепой улыбкой на губах. Ничего не понимаю. Сердце больно ударилось о грудную клетку. Он говорил об этом устало, словно его клонило в сон. Промолчав, Какаши принял это как знак, повторить свое заявление еще раз.  Чтобы добить. — Все кончено, Сакура.       Деловая интонация как на очередной встрече. Я сдержалась чтобы не издать смешок. Он говорил так, словно это очередная обременительная деловая встреча.        Мы вернулись туда, откуда начали. Как иронично.       Передо мной, словно был человек, лишь отдаленно напоминающий Какаши. Полная безучастность и отсутствие чувств. В нем не осталось ничего, от прежней нежности. В висках запульсировало от этого холодного тона. Я думала, что нужно дать ему время переварить произошедшее. Но только сейчас, я поняла, что имел в виду Орочимару.  “Всё хорошо” - сказала себе я, и сделала глубокий вдох. — Ты…       Если он наследник, как Рэн, то это означало только одно…  — Я тебя поняла. - сухо сказала я.        Усилием воли сдержалась, чтобы не заплакать. Посмотрев ему в глаза, хотела увидеть в них, хоть что-то. Хоть что-нибудь. Намёк на шутку, на то, что это неправда. Я сильно сжала запястье, что кажется послышался хруст. Мы оба прекрасно знали, что он хочет сказать, только почему-то оттягивает. Рин говорила об этом, и не раз предупреждала морально подготовиться. К горлу подступил ком горечи. Однако я ровно произнесла: — Всё в порядке. Я понимаю, - медленно вдохнув носом, я старалась сделать это бесшумно. Поставив собранные документы на его стол, я стянула с шеи свой бейджик. — Если это все, то мне пора. Заявление об увольнении передам через Шикамару.       Я заправила прядь за ухо, и ненавидела себя за дрожь в пальцах и слабость в коленях. Но справилась. Ровной осанкой прошла к книжному шкафу и взяла свою книгу. Он молчал и пристально наблюдал за моими действиями. Странно… я думала, что если вновь услышу слова о расставании, то просто разрыдаюсь, или еще хуже — упаду в обморок.        Холодное спокойствие - пылкой натуры. Лед, струящийся по венам. — Сакура…        Я повернулась к Какаши, то есть, господину Хатаке.  — Прости, что так вышло.        Я проглотила подкатившую тошноту и произнесла: — Не стоит. - отсутствие эмоций меня удивило. Если не пугало.  — Я понимаю.        Сколько раз я произнесла это слово, как заколдованная кукла? Прикрыв глаза, я подошла к нему. Он не отрывал от меня серых глаз. Заинтересованно наблюдал, что же я сделаю дальше. Я ведь могла прикоснуться к нему? Хотя бы в последний раз… что-то внутри, от этой мысли треснуло.        Нежно дотронувшись до его холодной щеки, я улыбнулась и прошептала: — Все в порядке Какаши, - в глазах блеснула грусть, несмотря на уязвленную гордость. — Береги себя.       Голос треснул, а он продолжал молчать, безотрывно смотря в мои глаза. Я не могла в них прочесть ничего… только пустота. Которая так была похожа на мое сердце. Хотелось возмутиться. На повышенных тонах спросить, что это всё что он мне скажет? И больше ничего? Это все, что я заслужила? Но я стиснула зубы и затолкала обратно эти претензии себе в горло.        Какаши накрыл мою ладонь, заставив сердце так знакомо ёкнуть, но только для того чтобы убрать… Рука безвольно опустилась, а голова всё ещё заторможено принимала эту новость. По сердцу прошлись ногтями, оставляя глубокие борозды.        Казалось, что если я сделаю хоть шаг — сломаюсь. Но, я как всегда, утрировала. Ничего не случилось. Никто не умер. Жизнь продолжалась. Я прижала к груди книгу, а затем, в последний раз посмотрела в его глаза, и сжав руки в кулаки — отвернулась. Только у двери услышала:  — Обещай мне одно.        Оборачиваться было выше моей моральной выдержки. Вместо этого, я просто кивнула перед собой.  — Можешь не прощать меня. Но, обещай одно…      Его хладнокровность рассыпалась. Голос дрогнул. А внутри меня, что-то очень важное, с хрустом треснуло.  — Обещай что там, где меня не будет. Ты обязательно будешь счастлива.        Я застыла. Кровь схлынула с лица. — Я знаю, что не имею права такое говорить.        Не имеешь. Больше нет. Сглотнув ком, я едва выдержала его последующие слова.  — Однако… я хочу, чтобы ты обязательно сдержала слово. И прими мой последний подарок. — Нет, никаких по… - но Какаши снова меня перебил. — С тобой свяжется ректор Токийского Медицинского университета.  Я широко распахнула глаза, которые уже предательски щипали. — И это все? Все, что ты мне можешь сказать?.. - едва слышно спросила я, проглотив ком в горле.       Весь мир сжался до одной маленькой точки. Зачем он так? Лучше бы молчал. Лучше бы просто исчез. Я искала миллион вариантов, где бы не было этой боли в груди. Где бы она сузилась до маленькой точки, и просто исчезла, но вместо этого она взорвалась до огромных масштабов. Пуля выпущенная в мое плечо, показалась мелочью, по сравнению с разрывающимся в клочья сердцем. Я простояла так минуту, и молилась, чтобы голос не задрожал. — Справлюсь.       Всегда справлялась. Впившись ногтями в ладонь, я нашла в себе силы повернуть эту чертову дверную ручку. Не обращая внимания на слезы катившиеся по моим щекам, я наконец ушла. Горло сжали в тиски, по вискам стучали молотками.        Душа трещала по швам.         Как же все банально. Дружба, разбивается о недосказанность. А любовь, разлетается на осколки от обстоятельств. Мы смотрели друг другу в глаза так, будто виделись впервые. Холодно. Ни капли заинтересованности. С неприязнью. Хотя недавно — были готовы пожертвовать своими жизнями, ради друг друга. Но как оказалось, что года и месяцы, проведенные вместе, не ничего значат.        Его мир, будет наполнен политическими интригами, властью и кровью. А моя память отчетливо помнила этот запах. Какаши имел в виду, что наши миры изначально не подходили друг другу. А будущее… он не видел его рядом со мной.        Нам обоим посчастливилось прожить совместные мгновения.        Но в глубине души, я знала: абсолютно разные по характеру люди — не подходят друг другу. Они не становятся единым целым, и сила их любви не побеждает всё. Особенно обстоятельства.