Кубок огня, льда и желаний

      Валерия наслаждалась началом весны. Март лился приятно и неспешно, балуя учеников Хогвартса свежей, приятной прохладой и солнечными деньками. Не было спешки из-за Турнира: между двумя последними турами отводилось рекордных четыре месяца на подготовку. Так, последнее состязание было назначено в день летнего солнцестояния, или же самую короткую ночь в году конца июня. Мало того, Министерство спорта обещало поделиться его содержанием, чтобы участники не волновались, как следует отдохнули и набрались сил. Что было несколько странно, учитывая, в каком напряжении они держали Седрика, Виктора, Гарри и Флёр перед драконами и русалочьим городом… Будто они намеренно хотели, чтобы чемпионы снизили бдительность.       «А может, я как всегда надумываю, и организаторы действительно решили пойти участникам навстречу».       Так или иначе, до финала ещё оставалась уйма времени, а перед ним и каникулы, Вальпугриева ночь, самые теплые месяцы учёбы, и — как же она могла позабыть, — её день рождения. К слову, кажется, Черных уже знала, что загадает. Поспособствовали тому и глубокие в последнее время беседы с Драко, и последующие самоанализы, что зачастую заставляли задуматься девушку о том, чего же она на самом деле хочет. Не о долге, обязанностях и «как надо», а именно о её настоящих, самых сокровенных желаниях.        — Валерия, ты тут? — попытался привлечь её внимание Седрик.        — М? — вышла она из полудрёмы, слегка потянувшись, — да, прости, я совсем забылась в размышлениях. Так о чём ты говорил?       Они разлеглись в его комнате, на подушках у дивана. Как ему нравилось готовиться ко второму испытанию с ней на руках.        — Я рассказывал об уморительном случае гриффиндорцев на уроке Снейпа, но твои мысли сейчас явно далеко-далеко… Не поделишься?       Ох-х, Седрик. Его речи были легки и приятны, обо всём и ни о чём одновременно. Он всегда был разговорчив, но от него не вяли уши, наоборот — его слова волшебным образом проникали в душу и дарили радость, как и покой.       Валерия бы не сказала, что их отношения конкретно поменялись со Дня Святого Валентина: ведь между ними давно была сокровенная связь, и именно в тот момент она окончательно закрепилась. Не было громких жестов или признаний в любви до гроба, в то же время блаженное знание, что они вместе, что их чувства взаимны, было дороже всех богатств на свете.       Увы, внутренние волнения девушки никуда не делись. Рассказать Седрику о том, что Каркаров послал её следить за ним, и она придумывает самые нелепые небылицы, чтобы скрыть их отношения? О леденящем душу пророчестве старухи с севера, что не даёт ей покоя? Или о её постоянном подозрении в сторону Министерства? Ну уж нет. Впервые за последнее время их отношения пребывали в гармонии, и Валерии совершенно не хотелось нарушать её. Вместе с тем, волшебница совсем не жаловала ложь, поэтому выбрала размытую полуправду.       — Я… забеспокоилась о будущем, — призналась она, вжавшись в парня, ища в его руках утешение. — Знаешь, недавно встал вопрос о том, что ждёт делегацию Дурмстранга после Турнира.       — Мхм-м, — промычал Седрик в её волосы, водя губами и носом по макушке. — И что ты думаешь?       — Я никогда не заглядывала так далеко. Сейчас я пытаюсь жить моментом.       Парень хмыкнул и сильнее прижал её к себе, как мягкую игрушку. Казалось, он был готов принять любой её ответ, даже если бы она выдала полную чушь.       — Удивительно. Я всегда полагал, что ты из тех, у кого вся жизнь схвачена. Уверен, тебе не о чем беспокоиться…       Последовала ленивая, комфортная тишина, но девушка тоже была неравнодушна к его планам.       — Ну а ты? — кротко поинтересовалась она.       — М-м? — томно отозвался он, словно в объятиях забыл, о чём шла речь.       — Ты думал о будущем?       — Да я тоже как-то откладывал мысли о нём. Я не совсем знаю, чем хочу заняться после выпускного. После Турнира передо мной откроются самые разные перспективы, но сейчас я сосредоточен на том, чтобы выжить.       Выжить. Конечно, Седрик переживёт Турнир, Валерия не сомневалась в этом. Ему лишь осталось отполировать своё мастерство и накопленные знания — и всё, победа в кармане. В то время как в её случае так и не было понятно, что в конечном итоге повлияет на её исход.       Девушка снова увидела видение дурманящих свечей: о зелёных языках северного сияния, что теперь казались ей предупреждающим знамением, напоминающем о зелёном луче заклинания быстрой казни.       Окончательно загрустив, Черных решила, что ей пора в каюту, и принялась по чуть-чуть выкручиваться из рук Седрика.       — Эй, ты куда? — обеспокоенно спросил он, проследовав за ней к двери. — Я думал, что тебе… что нам хорошо.       Парень смущённо замялся, пытаясь понять, где совершил ошибку. Девушка почувствовала укол совести, ведь дело было отнюдь не в нём.       — Я… — Валерия попыталась подобрать правильные слова, но те ускользали от неё, как юркие рыбки из рук, — сегодня выдался изнурительный день, поэтому мне необходимо отдохнуть.       — Прости, если затронул запретную тему, — подумал он, что она на самом деле уходит, так как они дали друг другу обещание не обсуждать Турнир раньше времени, которое он ненароком нарушил.       — Дело не в словах, — тяжело вздохнула Валерия, потирая переносицу, — во мне есть некое… напряжение, которое никак не уходит. Мне просто нужно отвлечься.       Седрик понимающе кивнул: порой его самого разъедали изнутри сомнения. И всё же он был уверен, что они могут справиться с её невзгодами вместе. Что он может быть её надёжной опорой и безопасной гаванью.       Волшебник осторожно взял её руки и поднёс к лицу, оставляя лёгкие поцелуи на внутренней стороне запястий.        — Тогда почему бы тебе не забыться со мной? — не выпрашивал, а именно просил, настойчиво, заманчиво. Просил и будто бы обещал что-то в ответ.        — С тобой? — Валерия даже не стала делать вид, будто не знает, куда он ведёт: её никогда не прельщало кокетство.       В интимном плане их отношения почти не продвинулись вперёд, находясь на кромке тонкого льда. Пара в основном нежилась в потайных местах замка или в личных покоях Диггори. Они не настойчиво выражали свои чувства и скромно целовали любые места, кроме губ. Всё потому, что кровь Валерии буквально закипала, когда девушка возбуждалась, и ей не хотелось спугнуть своим неистовым голодом Седрика. Он был таким деликатным, что мог просто сломаться под её исступлением.        — Пожалуй, всё же не стоит.       Диггори без возражений отпустил её руки, но не тему. Ему правда было важно понять, что мешает ей быть самой собой рядом с ним.        — Это всё из-за моего… класса? — выдал он единственное предположение, которое пришло ему в голову.       Валерия неуверенно проморгалась, не понимая, что Диггори имеет в виду, а потом вспомнила историю о слизеринке, которая бросила его из-за социального статуса. Выходит, Седрик действительно верил в классовые предрассудки.       — Что?! Конечно, нет! Это всё я и моё… — сглотнула она, не зная, как назвать своё состояние. — Седрик, если я скажу правду, то она прозвучит как глупая отговорка, и ты обидишься ещё сильнее.       — Я хочу знать всё как есть, — он был непреклонен, — если есть что-то, что я могу поменять, я должен услышать об этом сейчас.       — Да нет же, — Валерия сдалась, не в силах отказать ему, — всё дело в моём… помешательстве. Порой мне действительно кажется, что я схожу с ума, особенно когда ты такой… — она запнулась, и беспокойство Седрика сменилось лукавой улыбкой. Закусив губу, девушка добавила, совсем тихо: — всё же внутри я такая же, как и другие из рода Блэк, — наконец поделилась она своими опасениями, очень надеясь, что они не прозвучали как пустое оправдание.       Они долго смотрели друг на друга, не зная, как поступить дальше. Больше всего девушка боялась потерять Седрика, она действительно хотела продвигаться с ним, но осторожно. Между ними безусловно было напряжение, то самое, из-за которого мутнел рассудок и которое перерастало в непреодолимое влечение.       — Валерия. — Седрик приобнял девушку за талию, привлекая её ближе к себе. — Я чувствую, что ты хочешь, правда. И я готов ко всему, что бы ни произошло. — Он аккуратно взял её ладони и, заверяюще улыбнувшись, провёл её ладонями по своему торсу. — Используй меня. Я твой.       И всё, эта фраза стала концом волшебницы. Это было то разрешение, которого ей не хватало. Внутри полыхнул огонь, раскаляя каждую клеточку её тела, пока её глаза не загорелись хищным пламенем, которое рисковало опалить Седрика. Но он не отшатнулся, нет. Он впитывал исходящую от неё страсть и плавился под её прикосновениями, не боясь обжечься.       Парень был взволнован, источая опьяняющую смесь феромонов для безумия внутри Черных. Волшебница желала поглотить его. Заявить на него права. Уничтожить его, просто чтобы посмотреть, как он снова соберёт себя по кусочкам. Но даже больше того, она принадлежала ему. И он принадлежал ей с того самого момента, как впервые попросил о помощи. Она хотела большего. Она хотела его. И Валерия не собиралась отказывать ему ни секунды более.       — Тогда снимай рубашку, — раздалась команда. — Сейчас же.       Седрик промедлил лишь секунду, прежде чем быстро стянуть школьную жилетку, за ней полетел галстук, и, наконец, рубашка. Разделавшись с одеждой выше пояса, он замер и с игривым вызовом глянул на Валерию, давая ей понять, что её приказы не пугают его.       Девушка медленно, хищно обошла свою жертву. Серо-зелёные глаза Диггори в ответ сверкали так, что сердцебиение волшебницы вышло из-под контроля. Её взгляд не отрываясь скользил по его обнажённой коже, и да, на его подтянутое тело было до боли приятно смотреть.       «На моё тело, » — поправила себя Валерия. Ей хотелось большего, но ещё было очень, очень рано.       — Хороший партнёр природного волшебника должен уметь следовать инстинктам, — молвила она наконец, — у нас нет протоптанной дорожки развития отношений, у нас нет правильного и неправильного. Мы руководствуемся чутьём. — Она приблизилась к нему, вдыхая его мужской запах, и лизнула солоноватую кожу на предплечье. Этой пробы оказалось достаточно, чтобы перед её глазами пронёсся образ одной из фантазий Седрика с её участием, и волшебник должен был научиться чувствовать её так же. — Поэтому если хочешь, чтобы я осталась, прислушайся ко мне, выяви мою потребность и удовлетвори её.       Волшебник вслушался в задание и, слегка нахмурившись, кивнул. Он сократил расстояние между ними и заглянул в её глаза. Седрик заглянул вглубь Валерии, ища ответы на вопросы, пытаясь увидеть незримое. Он смотрел и использовал магию так, как напрягал каждую клеточку чутья, когда пытался вычислить неуловимый снитч. Всё его естество потянулось к ней, прощупывая, пробуя, изучая. В один момент он резко притянул девушку к себе и приподнял за ягодицы, унося её на себе к рабочему столу, словно она ничего не весила.       Валерия охнула, но Диггори не дал ей опомниться. Он усадил её на поверхность и принялся водить ладонями по её животу, рукам, волосам, пока не остановился на линии плеч. Девушка позабыла, как дышать. Весь кислород был вытеснен жаром в груди, который внезапно настиг её с настойчивостью Седрика. В один момент он оказался настолько близко, что Валерия даже растерялась и засмущалась от интимности происходящего. На неё никто никогда не смотрел так, словно она центр вселенной, загадку которой ему предстоит разгадать.       — Никуда не уходи, — настойчиво потребовал парень, направившись широкими шагами в ванную.       Валерия глубоко и сипло вздохнула, в комнате стало слишком душно. У неё появилась мысль бежать, но тело словно приросло к столу, и она бы не отлипла от него, даже если бы в комнате собрался весь секретариат Дурмстранга с угрозами и требованиями уйти.       Седрик торопливо вернулся с пушистыми полотенцами и набором склянок. Не говоря ни слова, он навёл палочку на махровую ткань и трансфигурировал её в короткое платье с открытой спиной. Довольный преобразованием, он вернулся к Валерии и принялся постепенно раздевать её, смотря не вниз, а только в лицо.       — Что?..        — Тише. Теперь ты не говоришь, ничего не делаешь. Ты просто расслабляешься, пока я удовлетворяю твои потребности.       Всё тело Валерии налилось довольной негой, она могла лишь согласно кивнуть, когда он лишил её последних предметов одежды и облачил в махровое платье. Седрик быстро обошёл комнату в поисках места, которое освещалось мартовским солнцем, и разложил на нём одеяло. Следом он взял девушку под руку и подвёл к самодельному ложу.       — Ложись на живот.       Так она и поступила, испытывая небольшое стеснение, которое было столь незнакомо ей. Черных не стеснялась наготы — наоборот, природные волшебники предпочитали носить меньше одежды, чем другие, чтобы иметь больше контакта с элементами. Так, многие женщины ходили босыми, и в очень тонких, почти прозрачных тканях. Но сейчас она не была какой-то природной волшебницей, а он не был каким-то парнем. Нет, всё ощущалось совершенно по-другому. Интимно.       Опустившись лицом вниз, она неуверенно принялась ждать. Позади неё Седрик завершал приготовления, но она не могла видеть какие, и от ощущения неизвестности и возбуждения её кожа покрылась мурашками. — Сейчас я прикоснусь к тебе, — наконец сказал он, — ни о чём не беспокойся, я позабочусь о тебе.       У неё не нашлось слов, и она кивнула, давая ему разрешение продолжить. Седрик навис над ней, она могла краем глаза видеть его большие ступни, а затем опустился на колени в районе её бедер. Она почувствовала их соприкосновение под её ягодицами, но он не перенёс на неё вес полностью. Валерия всё ждала его следующего действия. И ждала. И когда она уже думала, что больше не выдержит, его пальцы наконец притронулись к ней. Точнее, к её волосам. Сначала его прикосновения были неуверенные и поверхностные, он мягко водил по её прядям, распуская плетения.       Начало было определённо приятным, девушка была полностью уверена, что это не конец. Спустя некоторое время Седрик усилил нажим и начал водить ладонями от лба к затылку, от теменной зоны до области за ушными раковинами, повторяя движения. Он нежно массировал её голову подушечками пальцев, пока все тревожные мысли не покинули её, и Валерия могла думать лишь о нём и его прикосновениях. С каждым повтором массирующего движения, она отпускала проблемы: Каркарова, наказания, Турнир, безумие. Парень осторожно потянул волосы по проборам и боковым краям роста, затем отстранился, и Валерия запротестовала. Седрик приглушенно рассмеялся, но никак не прокомментировал её требовательность. Когда он вернулся к ней, и его горячие пальцы перешли к следующему этапу ухода: втиранию масел с нежным хвойным ароматом в висковую зону.        — Тебе нравится запах, который я выбрал?        — Угу, — мечтательно отозвалась Валерия, когда его умелые руки аккуратно убрали волосы в сторону и опустились на шею, — не резкий и природный.       Получив одобрение, Седрик взялся за её плечи уже сильными, решительными движениями, снимая напряжение в мышцах и срывая с её уст благодарный стон. Он что-то говорил о том, что хранил это масло с времён игр в квиддич, и что оно единственное помогало снять ему напряжение с затёкших суставов после часовых полётов на метле, но Валерия теряла концентрацию и таяла под его пальцами. Седрик питал её кожу и душу, его слова и приятные рассказы лились словно мёд.       Диггори долго массировал её плечи, руки, спину, освобождая свою девушку от напряжения с каждым горячим, сильным движением его больших рук, оставляя приятную, тягучую негу. Валерия почувствовала, как Седрик открыл магический канал и потянулся к ней своим волшебством, забирая у неё небольшие следы магического переутомления. А как приятно ощущались ниспадающие на неё лучи солнца, которые её тело с благодарностью впитывало! К тому времени, как Седрик закончил со спиной, мышцы Валерии ощущались как растопленное масло.       Он осторожно перевернул девушку и снова взял флакон, чтобы налить на ладонь янтарное масло, и снова вернулся к рукам, массируя предплечье и кисти. А Валерия не могла оторвать от него взгляда. Её оседлал прекрасный британец, мышцы которого перекатывались под тёплым светом солнца, пока он работал над ней. И она нахмурилась, впервые завидуя солнцу, потому что это его лучи ласкали обнажённую кожу Седрика, а не её пальцы. От юноши не ускользнуло напряжение на лице Валерии.       — Закрой глаза, — попросил он. Она быстро обвела языком засохшие губы и повиновалась.       Тёплые, нежные пальцы притронулись к её лицу, слегка массируя, вытягивая необоснованную ревность к небесному светилу. Теперь девушка грезила о том, как сильно ей хотелось бы ощутить его губы на лице вместо его рук, желая почувствовать и распробовать на вкус чемпиона Хогвартса.       Седрик замер. А потом, без предупреждения, впервые прижался губами к её устам в нежном поцелуе. Это было мягко, и тепло, и сладко. Она открылась навстречу, чтобы прочувствовать возлюбленного. И было такое ощущение правильности, словно они уже сотни раз целовались раньше, как будто их губы были созданы так, чтобы подходить друг другу. Слегка простонав, Валерия обвила его шею маслянистыми руками и привлекла ближе, побуждая его углубить поцелуй. И он повиновался, его язык скользнул в её рот, переплетаясь с её языком, как будто она принадлежала ему, как будто он имел на неё право. Но так оно и было, ведь единственной мыслью в голове Валерии было заковать его в лёд, чтобы никогда не отпускать и вечно наслаждаться его греховным ртом. Теперь уже Седрик стонал, всё ещё остро чувствуя её потребности и постепенно передавая ей контроль. Его обнажённая спина согревала её ладони, соблазняла гладкой кожей, мускулистыми склонами и впадинами. Он занимался любовью с её ртом, поглаживая и посасывая, двигая языком и повторяя движение бедрами. Девушка всхлипнула, зажигаясь для него. Родовое безумие, опасность шпионажа, сомнительная этика предательства Дурмстранга, скоротечная жизнь — да будь оно всё проклято!       Валерия всё распалялась и распалялась, поддаваясь исступлению. Она чувствовала, как её магия пробегает холодком под разгорячённым телом, как это правильно, и как никто и никогда не заставлял чувствовать её настолько живой. И ей хотелось, чтобы Седрик был одержим ей так же, как она им. Она вцепилась в его плечи и сильным рывком поменяла их местами, подминая парня под собой бедрами.       Тяжело дыша, она отстранилась от их поцелуя и сорвала с себя полотенце, полностью предоставляя себя на обозрение Седрику. И он впитывал её, боготворил глазами, каждый участок её тела, каждый шрам, полученный во время тяжёлых физических испытаний её института и гильдии. Она видела, как он тянулся прикоснуться ней и покачала головой в отказе, давая понять, что пришла её очередь исследовать его тело, и Седрик, отчаянно хватая воздух, закрыл глаза и откинул голову, бессвязно шепча ругательства и неизвестные ей молитвы.       Валерия приподнялась и наскоро стянула с него брюки и бельё, а затем встала и обошла, придирчиво осматривая распростёртое перед ней тело.       «Моё тело, » — снова поправила она себя, ведь все эти месяцы она подсознательно готовила его не только к Турниру, но и к себе. И только сейчас, с горькой эгоистичной улыбкой она посмела признаться себе в этом.       Но он, Седрик, чемпион Хогвартса, оголённый под её ногами, был просто восхитительным. Однажды на магловедении она читала о богах, и сейчас она могла сравнить его с Аполлоном. Он был вытянутым и не чрезмерно мускулистым, его тело, высеченное усердными тренировками, так и призывало Валерию прикоснуться. Его бледная кожа светилась изнутри магией, в некоторых местах покрытая россыпью едва заметных веснушек. Его русые волосы становились по-настоящему золотыми в свете солнца, как и небольшая россыпь на груди, которая спускалась узкой дорожкой к точёному прессу и далее уходила в внушительную паховую область.       «Всё моё, » — жадно подумала Валерия, понимая ледяных великанов, которые варварски похищали красивых девушек.       Возбуждённый Седрик закрыл лицо рукой и дёрнулся, не зная, сколько ещё сможет вынести пытку отсутствия её прикосновений. Валерия цыкнула и достаточно болезненно надавила ступнёй на его бедро, так, что он изогнулся и едва не вскрикнул. От Валерии не ускользнуло и то, что его член дернулся и стал ещё твёрже, чем был до этого.       — Нетерпеливый Диггори, — наиграно поругала она его, — разве я этому тебя учила? Отворачиваться от наставницы, когда она оценивает тебя?       Она сильнее надавила пяткой, и Седрик, почти скуля, убрал руку от лица. Оно раскраснелось от напряжения, и его краснота обворожительно окольцовывала шею и переходила на верхнюю часть груди.       — Конечно, нет, Валерия. Ты же знаешь, что я никуда от тебя не денусь.       Черных фыркнула и слегка пнула парня, чтобы тот не зазнавался, прежде чем убрать ногу. Сделав ещё один обход вокруг своей собственности, она подняла с пола банку с маслом и повертела её в руках, рассуждая, мог ли массаж быть обоюдным. В её сознании возник образ, как она поливает скользким массажным маслом длинный, твёрдый член Седрика и втирает его ступнёй… Как волшебник снова изогнулся со стоном агонии, даже сильнее, чем от боли, несомненно перехватив её желания.       Валерия плотоядно улыбнулась, и, не отрывая ненасытного взгляда от его просящих серо-зелёных глаз, резко перевернула бутылку. Тягучая жидкость хлынула на его тело, растекаясь по груди, животу, ногам, и, как и задумывалось, члену.       — Что же ты делаешь, ведьма? — прохрипел Седрик, утопая в масле. Его соски затвердели, а дыхание удушливо сбилось.       — Ты знаешь, что, — загадочно ответила она, подняв ту ногу, которой причинила ему боль, и занесла её над пахом.       У Седрика перехватило дыхание, и он наблюдал со смесью ужаса и благоговения, как её стопа медленно опустилась на его член и принялась нежно массировать вверх-вниз. Раздался хлюпающий звук, и парень снова закрыл лицо от стыда. Тогда Валерия сильнее надавила пяткой у его основания, почти задевая мошонку, и он моментально понял намёк, убирая руки и умоляюще смотря на неё яркими, блестящими от слёз глазами.       Зрелище будоражило волшебницу. То, как он предвкушает её первобытную страсть, как не боится грубых ласк, как отдаётся смеси наслаждения и боли. И как же ей хотелось запятнать его белоснежную кожу, покрыть её засосами, синяками, ссадинами, следами. Глядя на него сверху вниз, на этого сильнейшего чемпиона во власти её ног, она улыбнулась наисчастливейшей улыбкой.       — Ты угодил мне, Седрик, — вынесла она вердикт, — я знала, что не разочаруюсь в тебе.       Валерия сама не могла больше терпеть, капли её смазки медленно стекали по внутренней части бедра. Перекинув через парня ногу, она резко уселась чуть ниже бёдер, крепко обхватила рукой его член и сжала, с голодом смотря, как на его головке появляется капля предсемени. Седрик уже не знал, куда деваться. Он рычал и метался головой, комкал пальцами одеяло под собой побелевшими костяшками, его бедра приподнимались навстречу её прикосновениям. Валерия властно провела по его члену несколько раз, а затем оседлала его так, что он оказался зажатым между его животом и её лоном.       — Прикоснись ко мне.       Едва Валерия произнесла команду, как его пальцы метнулись к её ягодицам и впились в кожу. Девушка изогнулась под его требовательными руками и прикусила губу, предвкушая, как он оставит на ней синяки. Она медленно качнула бёдрами, скользнув клитором вдоль его твёрдой длины и ощутила искру приятного ощущения. Да, она однозначно сможет так кончить, и Седрик тоже понял это. Он качнул бедрами, затем ещё раз, и ещё, пока их фрикция не набрала приятный обоим ритм. Седрик перенёс ладони на талию и постепенно начал наклонять её вперёд, пока Валерия не улеглась на него сверху, чувствуя друг друга телом к телу, кожей к коже.       И насколько же это было приятно. Насколько эротично приятно ощущать другого человека, который был полностью совместим с тобой. Удовольствие стало подступать, обволакивая их коконом неизведанного волшебства. Они встретились взглядом, прекрасно зная, что вот-вот что-то произойдёт. Седрик обхватил одной рукой её затылок и притянул к себе в голодном поцелуе, в то время как другой властно придерживал её поясницу, продолжая требовательные толчки вдоль её клитора. И этого оказалось достаточно, чтобы удовольствие, наконец, свернулось кольцом и взорвалось. Валерия вцепилась ногтями в его плечи и прокричала в рот, спустя секунду он последовал за ней, обдавая тела горячими струями наслаждения. Он впился в её рот и жадно сосал язык, также жадно, как она двигала вдоль него бедрами, продлевая общий оргазм.       Наконец девушка разорвала поцелуй, громко вдохнув кислород, и обмякла вдоль Седрика, который крепко прижал её к себе. Их сердца тяжело бились в шаге от маленькой смерти. Они лежали в тишине, как когда заключили контракт, пытаясь вспомнить, кто они и как их зовут.       «Я выдержу любое испытание, но не предам тебя, » — дала тогда обещание Валерия, поцеловав его грудь на сердцем.       — Я не знаю, как жил без тебя… — признался Седрик, вцепившись в неё мёртвой хваткой, словно от неё зависела его жизнь.       Необычно, но такая же мысль посетила Валерию. Она впервые глупо и по девичьи захихикала совпадению, пряча лицо в впадине его шеи.       —…и я готов благодарить и Скитер, и Гринграсс — даже ублюдка Грюма — за то, что они ввергли меня в глубокое отчаяние, что привело меня к тебе, — провозгласил Седрик, счастливо улыбаясь своей девушке.       Они прыснули, но глупый смех вскоре затих, сменившись влажными звуками поцелуев. В тот момент Валерия отказывалась понимать, почему она потратила столько времени на пустые сомнения, ссоры и ожидание непонятно чего. Быть может, безумие не так страшно, если рядом есть человек, готовый шагнуть в него вместе с тобой, только чтобы потом вывести обратно на берег и вместе посмеяться над пережитым приключением. Валерия игриво шлепнула Седрика по плечу, ухмыльнувшись.       — Не смей говорить так!        — А я буду, потому что это чистая правда.       — Это всё потому, что ты девственник, — выпалила Валерия, не подумав. Она уже испугалась, что испортила момент, но он лишь подмигнул ей.        — Я лишь надеюсь на то, что это ненадолго.       Он энергично поднялся, и, перекинув северянку через плечо и смачно шлёпнув её по ягодице, по-варварски понёс в душевую, пока смех Валерии разливался по его комнате.