Кубок огня, льда и желаний

      Долгожданная весна наконец-то пришла в Хогвартс. Оттепель прогнала стужу из шотландской долины, принося с собой больше ярких дней. Ещё дули холодные ветры по морозным утрам, но снег стал чахнуть, а истощённые сосульки — звонко плакать. Даже первые ландыши запросили из-под проталин солнечных лучей. Веяло пробуждением, и даже самые понурые зимой ученики в какой-то момент дружно встрепенулись. Школы сменили зимние формы на демисезонные, что означало, что и Дурмстранг снова облачился в красные мантии.       Весенний воздух был полон жажды, с которой желали жить, как и творить. Довольные весенней оттепелью, Находкины устроились вокруг мольберта Полины неподалёку от корабля, рассуждая о теории магических картин.       — Говорим тебе, субъекты связаны с объектами, — указали ей сестры на свои записи по артефакторике, — подрисуй лысому карлику документ на одобрение твоего спонсорства, и так и произойдёт, если он примет твою картину!       Полина примерилась кисточкой к нарисованному гоблину в доспехах с мечом. Гордое создание приняло величественную позу на горе золота, позади пылал огненный закат. Сотрудник Гринготтса в облагороженном образе был явно выше обычного роста, что подчеркивалось развевающимся алым плащом. Девушка планировала включить эту картину в портфолио для гранта банка на учебу в Шармбатоне — согласно словам сестёр, у неё увеличатся шансы на спонсорство, если она польстит алчности и самолюбованию расчётливых гоблинов. Находкины поддерживали её задумку и всячески пытались способствовать успеху.       Художница уже хотела внести поправку, прислушавшись к их предложению, как над студией на природе нависла тень.       — Прохлаждаетесь, бесполезные? — По спине девушки пробежал холодок от шипения Лазара позади. — Закругляйтесь, вас ждёт директор. Ваша старшая троица уже на месте.       Деваться было некуда; мученически вздохнув, Серебренникова безмолвно поднялась и покорно принялась складывать художественные принадлежности: ведь никто не отменял смену сезонов, да и неизбежны были и разговоры с директором Каркаровым. Вот только дерзкие Находкины оказались не столь покладистыми.       — Эй, Волоход, а чего ты такой вежливый сегодня? Закончились мальчики для битья?..        — …или Слизерин забыл почесать за ушком?       Парень одарил их холодным прищуром. Для него они являлись не значительнее грязи на ботинке. По идее, он мог отчитать их, и притом в довольно грубой форме, но вот он заметил незаконченное изображение гоблина и гадко улыбнулся.       — Какие же вы жалкие. Все трое. — Прикоснулся он к холсту посредственной, на его придирчивый взгляд, картины. Полина уже привыкла, что многие не воспринимают её творчество всерьёз, и просто пропускала яд мимо ушей, продолжая собирать переносной уголок художника в саквояжик. — Мне даже не нужно утруждаться наказывать вас — директор вот-вот выбьет из вас всю дурь.       Принизив талант самой младшей из группы, следом Лазар заметил записи Находкиных о картинах Хогвартса и стремительно выхватил их, не давая волшебницам опомниться.       — Эй, верни, это наш школьный проект! — запищали девчонки. Увы, как бы они не храбрились перед парнем, напрямую пойти ему наперекор не могли.       — Не «эй», а «старший Волоход», — отозвался он, вчитываясь в текст о загадочных закономерностях портретов школы, — а ваши конспекты пойдут на проверку. Верну, когда посчитаю нужным… или нет. — Казалось, записи Находкиных полностью завладели его вниманием, и он равнодушно отмахнулся от надоедливых виновниц шума. — А теперь валите, малявки, директор не любит ждать.       — Пойдёмте… — Тихо потянула их за рукава Полина, и сёстры, мысленно пригрозив Волоходу кулаками, всё же сдались и двинулись на корабль.       Шесть девушек выстроились ровным строем в кабинете директора Каркарова, ожидая, что же скажет директор. Он, как всегда, не спешил, показывая их малозначительность в его глазах. Он не в первый раз созывал их вместе и по отдельности, но исход всегда был непредсказуем, от того каждую девушку съедало волнение и плохое предчувствие — даже когда они научились полностью скрывать эмоции при построении. Шли минуты, о чём нагнетающе напоминала раскатистая секундная стрелка настенных часов. А девушки всё ждали и ждали, не смея шелохнуться, сдвинуться с места, отвести взгляда от точки перед собой и даже заметно дышать; пока Каркаров, наконец, не промолвил:       — Итак, мои дорогие пресмыкающиеся, — приступил он, откладывая рабочие свитки в сторону. — Я давно собирался созвать вас на промежуточное собрание, так как мы провели в Хогвартсе больше половины учебного года, но я был занят другими делами первостепенной важности. В апреле Хогвартс выходит на очередные каникулы, а за ними и до последнего этапа Турнира недалеко. А это значит, пришло время провести предварительные итоги по вашим показателям. Не будем откладывать. Аня и Яна.       Сёстры растеряли всю ту дерзость, которой атаковали Лазара, и послушно вышли вперёд.       — Нареканий нет, безупречная работа. Благодаря вам у нас накопилось достаточное количество неисследованных заколдованных предметов, которые мы можем с гордостью отправить в Единый Отдел работы по Магическим Артефактам. Молодцы. Что я могу сказать и о Полине, — самая младшая девушка неуверенно вышла вперёд, — твои доклады полностью реализовались: Шармбатон действительно легкомысленен и легко ломается под стрессом Турнира. Вы трое заслужили похвалу Режима и отныне освобождены от заданий. — Когда Каркаров хвалил, он делал это торжественно, будто дарил медаль, вручая с барского плеча свою благосклонность. — Далее, Черных.       Валерия задержала дыхание и поравнялась с Полиной, Яной и Аней.       — С тобой всё не так просто. — Откинулся он на стул, стуча кривоватыми пальцами по своим записям. — Изначальные доклады о слабостях Диггори оказались верными, но от тебя каким-то образом ускользнули причины его набора силы. — От неопределённости в его словах Валерия забыла, как дышать, краснея. Но немилости не последовало: в глазах директора промелькнул азарт, когда он блеснул желтозубой улыбкой, отпуская напряжение. — Хоть я должен признать, что победа Крама на Турнире будет намного слаще, если у него появится достойный соперник. И всё же, я не хочу недооценивать этого хогвартского выкормыша. Узнай, как он вырвался вперёд, и можно считать, твоё задание тоже зачтётся.       — Так точно, директор Каркаров, — согласилась на выдохе Валерия, бросив все силы, чтобы не выдать своё облегчение.       Остались лишь Женя и Алиса.       — Далее, Михайлова с заданием сбора ценных ингредиентов. Признаюсь, на сегодняшний день твой вклад достаточно скудный, но я спишу его на зиму. Ты уж поднапрягись весной, если не хочешь разочаровать старика. Разрешаю Находкиным помочь тебе в течение следующего полумесяца.       Женя не могла поверить своему везению: его снисходительность почти граничила с благотворительностью!       — Пренепременно, директор Каркаров! — с готовностью отчеканила она, принимая подарок удачи.       — Ну-ну, я так и думал. — Внимание главы Дурмстранга сосредоточилось на оставшейся волшебнице. Как коршун, он раскрыл когтистую лапу, приглашая добычу выйти вперёд, чтобы расклевать её с потрохами. — А теперь, последняя звезда этого вечера, Прекрасная, да не совсем.       Алиса молча сделала шаг вперёд, готовясь к своей участи, какой бы она ни была. Подруги и так сделали предостаточно, чтобы отвести взгляд директора от её провалов, но его неведение не могло длиться вечно.       — И снова: замечательные показатели вначале, а затем резкий спад зимой. О фиаско выбора Крама в лице мохнатой гриффиндорки и полной дезинформации о степени подготовки Поттера ко второму испытанию я вообще молчу! — принялся он зачитывать свой приговор, но Алиса всё же верила, что у неё был шанс на самозащиту:       — Директор Каркаров, за тремя подростками крайне трудно уследить, особенно когда они проводят много времени в Хогсмиде, где нам запрещено находиться… — попыталась оправдаться девушка.       — Молчать! — шлёпнул директор по столу с такой силой, что вся каюта содрогнулась, заставив волшебниц вжать шеи в плечи. Здесь он командовал помещением и мог поступить с ними как заблагорассудится, даже сплющить. — Мне нужны результаты, а не отмазки. Где ты видишь полезную информацию? — затряс он пустыми листами над головой, прежде чем бросить в её лицо. — Ты видишь?! А я нет! — взяв приступ злости под контроль, директор тяжело вздохнул, посмотрев на потолок в поиске решений. — Быть может, тебе стоит добавить мотивации? Ну же, что ты хочешь?       Алиса знала лучше, чем поддаваться его вопросу.               — Я…       Не дожидаясь конца её ответа, Каркаров занёс руку и рубанул воздух. В это время Женя вскрикнула, и приложила руку к щеке, на которой стал вырисовываться огромный красный отпечаток.       — Стыдно, — процедил он, окидывая присутствующих разочарованным взглядом, — я дал вам силу. Образование. Я подарил вам шанс повидать мир! И что в обмен? Вам весело, вы играетесь. Вам должно быть стыдно. — отчётливо повторил он обвинение, взывая к их инстрикту пресмыкания. — Я посмотрю, как вы запоёте, когда останетесь без моего покровительства. — Пристыжённые, они уже были готовы просить прощения. Ни за что конкретное, просто понимали, что так будет правильно. Но Каркаров не был готов сменить гнев на милость. — Ничего не желаю от вас слышать. Илья! — грубо позвал он секретаря, который всегда находился неподалёку, особенно когда его сестра могла попасть под удар. — Отведёшь Черных, Михайлову и Прекрасную в трюм. Зажжёшь отравляющие свечи и продержишь их там по пятнадцать, тридцать и сорок пять минут соответственно. Пускай это послужит примером, что бывает, когда подводишь товарищей.       Илья кивнул и чинно выждал в углу, когда собрание подойдёт к концу. Остальные стояли, не шелохнувшись. Они понимали, что директор вошёл в режим наказаний, и если вмешаться, он может причинить ещё больший вред. Лицо Алисы ничего не выражало. Её умные глаза опустели, челюсть сжалась.       — Я буду стараться усерднее, директор Каркаров.       — То-то же. И помни, у тебя четыре месяца, в течение которых я не желаю больше получить ни единого сюрприза от Поттера и его шайки.       — Так точно, директор Каркаров.       — Ещё вопросы?       — Да, директор, если не возражаете, директор. — Наконец нашла в себе голос Валерия. Каркаров уселся и махом руки дал ей знак продолжать. — Вы сказали, что Находкины могут помогать Михайловой лишь две недели. Этот срок был выбран по какой-то определённой причине?       Каркаров задумчиво потёр бородку, посчитав её уточнение приемлемым.       — Конечно, на то есть веская причина. В апреле они вернутся в Дурмстранг, где пробудут до середины мая, как и другие студенты, которым необходимо сдать ЖАБА или СОВ. Местные экзаменаторы не соответствуют моим стандартам. К тому же, насколько я могу судить по медицинским карточкам, барышни вот-вот войдут в переходный возраст, а лишних скандалов нам не надо. Пусть переждут переполохи магии под строгим присмотром и подавителями Дурмстранга. Ещё вопросы?       Застывшие девушки ничего не ответили.       — Тогда свободны. — С его заключительными словами распахнулась дверь кабинета, и ученицы поспешили удалиться.       — Прошу за мной, — сразу окликнул старшую троицу Илья, напоминая, что они не закончили.       Валерия утвердительно кивнула, но прежде всего хотела прояснить дела с Аней и Яной:       — Девчонки, вы как? Не расстроены из-за того, что преждевременно покинете Хогвартс?       — Ну как сказать, — пожали те плечами, — нам, конечно, будет обидно пропустить часть веселья, но мы же понимаем, что Турнир рано или поздно закончится, и нам придётся вернуться в Дурмстранг. — Затем они немного воспряли духом. — Зато мы посмотрим, как поживает школа под руководством заместителя директора! Вдруг там теперь что-то по-другому? Да и потом, мы вернёмся в Хогвартс уже совсем другими, будет ой как весело всех снова разыграть!       Валерия и сама с некой грустью осознала, что им осталось не так много времени в Хогвартсе: лишь весна и первый месяц лета. Илья не дал ей отдаться лёгкой меланхолии: он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, намекая, что им стоит поторопиться, — и волшебница повела за собой Алису и Женю в трюм с несколькими воспитательными камерами. Выбрав самую приличную на вид, волшебник пригласил троицу внутрь, где разместил и зажёг по одной сливовой свечи на каждую, соразмерную со временем наказания.        — Помните, — сказал брат Полины напоследок, прежде чем закрыть за собой дверь, — наказание заключается в том, чтобы свечи горели, — выделил он интонацией последние слова.       Валерия понимающе кивнула, и девушки остались одни, в то время как помещение стало постепенно заполняться травящим фиолетовым смогом. Едкие дымы дурманили разум и разъедали незажившие раны, изводя объекты пыток, а если вдыхать их больше часа, то была велика вероятность губительного токсикоза.              — Алиса, есть фильтрующие платки? — приняла Валерия намёк Ильи на обход наказа директора.        — У меня только два, — с готовностью протянула прослезившаяся девушка зачарованную ткань. Она испытывала жуткий стыд, считая себя виноватой в наказании подруг.        — Тогда они твои и Женины. На мне всё ещё держатся обереги, а вам сидеть дольше.       — Но…        — Всё будет хорошо, — попыталась успокоить Женя подругу, — нам всего-то нужно переждать меньше часа, и мы свободны!       Алиса, наконец, сдалась. Она не понаслышке знала, насколько отвратительно ощущаются токсины свечей для наказаний, и благодарно приняла поддержку подруг. В камере не было мебели, поэтому все молча уселись на пол и закрыли глаза, чтобы едкий дым не разъел их. В один момент от пурпурной пелены уже нельзя было скрыться, и Валерия вдохнула её. Пахло чем-то жжёным и тошнотворной гнилью. Мозоли защипали, дыхательные проходы загорели в раздражении, а небольшой порез на руке, который она где-то случайно получила, стал жечь так, будто на него вылили кислоту. Прижимая больную руку к себе, Валерия приоткрыла глаза, чтобы посмотреть, сколько выгорело её самой короткой свечи. Осталось двенадцать минут… Алиса, которой предстояло травиться дольше всех, свернулась калачиком в поиске внутреннего безопасного места. Анимагия Жени, чуя, что хозяйка в опасности, попыталась оградить её, постепенно превращая её в более устойчивую к ядам форму небольшой бурой медведицы.       «Нужно просто перетерпеть» — повторила про себя мантру Валерия, когда воображение стало рисовать перед ней первые галлюцинации. Странно, смог не путал и не дурманил её мысли, а наоборот, дал её возможность ясно видеть воспоминания так, что она могла вернуться и переиграть любое с нужного ракурса.        — Поразительно, — девушка настолько погрузилась в образы, что не заметила, как начала говорить сама с собой, — я настолько увлеклась водоворотом школьных событий, что совсем позабыла о… неминуемом.       Подобно тому, как кто-то изготавливает ириску, её воспоминания собрались в один комок, а затем стали вытягиваться длинной, тягучей полоской видений. Десятки временных линий отодвинулись в сторону.       «Ты такая мнительная простушка! Когда-нибудь твои опасения и страхи сыграют против тебя,» — вспомнились едкие нравоучения Лазара. Ну и пусть. Валерия позволила токсину разъесть и исказить самые неприятные воспоминания. Позволила ему выкачать миллион вещей, которые она хранила внутри. С каждым вдохом она чувствовала, как слабеет, но при этом становится все легче. Волшебница закрыла глаза, и её голова откинулась назад. Она погрузилась в галлюцинацию.       Подсознание затянуло её в предрассветный час августа, когда она прикоснулась к волшебству в тёмных водах под прорубью, когда ведьма Бааба, озвучила её будущее. Волшебница переигрывала это воспоминание снова и снова, запоминая слова и детали. Валерия не заметила, как догорела её свеча, как за ней вернулся Илья. Опираясь на секретаря по пути в женскую каюту, она видела только манящее зелёное северное сияние, которое обещало ей лишь два пути жизни.