Кубок огня, льда и желаний

      Дневник дёрнулся в руках Арктура и, запрещая прочитать первую половину, открылся на записях от 1976 года. Молодой человек пожал плечами, но давить на магический предмет не стал, и, отпив облепихового чая, погрузился в чтение эпизодов жизни хозяина, которые ему доверили.       «Наконец-то я перешёл на старшие курсы, вот и началась настоящая жизнь! Я учусь на лучшем факультете мира — Слизерин. Не представляю, что было бы, поступи я на Гриффиндор. Одного позора нашей семьи достаточно. Сириус, этот безмозглый идиот, постоянно водится с главными отморозками школы и не упускает возможности поиздеваться надо мной. Будто в драке четверо на одного — много чести! Не понимаю, почему он невзлюбил меня и в последнее время постоянно пинает, когда я завожу разговор о семейных ценностях!»       «Меня избрали в ловцы команды факультета, семья не нарадуется успехами. Я — самый везучий парень на свете! Чистокровные волшебники — лучшая часть человечества, а быть Блэком — значит быть членом королевской семьи.»       Арктур внимательно перелистывал первые доступные ему страницы. Начало дневника буквально дышало максимализмом подростка. Даже по почерку было заметно, что когда Регулус брался за дело, то полностью вкладывался в него и отдавал весь свой пыл и энтузиазм без остатка... Но вскоре самоуверенные и задорные записи стали чередоваться с напряжёнными:       «Сириус сбежал из дома. Мама постоянно кричит, когда у меня что-то не получается. Я делаю всё, что в моих силах, чтобы угодить ей. В последнее время все обсуждают какого-то Тёмного Лорда, но мне всё равно на него, я служу лишь семье, а Блэки всегда стояли выше безызвестных Лордов.»       Регулус создавал впечатление эгоистичного но при этом чрезвычайно ранимого и чувствительного юноши. Если в семье что-то неладилось, то он, несомненно, ощущал это шестым чувством и всеми силами пытался исправить... А потом остро принимал поражение, когда одного его упорства оказывалось недостаточно. Арктур отпил чай и терпеливо продолжил читать заметки хозяина дневника, пытаясь разобраться меж строк, что же стало настоящей причиной череды неудачных событий семьи Блэк.       «Летом провожу много времени с кузинами — больше, чем хотелось бы. Противная Меда говорит, что я слеп, и постоянно вспоминает про бельмо семьи, поганого Сириуса. Она сказала, что скоро отправится на его поиски. Они — та ещё пара предателей семьи, ну и скатертью им дорога! Белла тоже смеётся надо мной, только по-другому, особенно над моим ростом. Порой она насильно заставляет меня пить молоко, даже когда я захлёбываюсь и прошу её остановиться! Скорее бы эта ведьма вышла замуж за Лестрейнджа и покинула Гриммо! Единственным моим лучиком света остается милая, нежная Цисси. Она всегда рядом и поддерживает меня, а по ночам читает мне, когда меня мучают кошмары.»       «Сегодня Нарцисса стала леди Малфой. Как же я несказанно рад за сестру! Перед свадьбой она открыла мне глаза. Наконец-то я понял, что продолжить традиций Блэков — значит присоединиться к Тёмному Лорду!»       «Как же мне тяжело без Цисси. Мама постоянно ссорится с отцом, а Белла насылает на меня крыс, когда никто не видит. Единственным моим утешением стало поклонение Тёмному Лорду, я собираю о своём кумире всё, что только можно: фотографии, вырезки из газет, истории. Как же я хочу поскорее достичь совершеннолетия и присоединиться к нему!»       Арктур нахмурился и ненамеренно вернул чашку на блюдце с неприятным лязгом. Волшебник чувствовал, что в этом этапе жизни хозяина дневника начало твориться нечто неладное, но Регулус оказался настолько погружен в себя, свои эмоции и позиции в семье и обществе, что упорно отказывался замечать, не то что записывать другие события вокруг. Как развивалась дальнейшая судьба юного волшебника, Арктур уже догадывался.       «Настал долгожданный день. В Малфой мэноре я принял тёмную метку и теперь с гордостью ношу звание Пожирателя Смерти! Я верю всем сердцем, что Лорд Волдеморт поставит магическую Британию на верный путь!»       «Уже прошёл год, как я присоединился к Тёмному Лорду. Пока я исполняю простые поручения и жду выпуска из Хогвартса. Меня посетила идея преподнести ему домовика семьи, Кикимера, в качестве дара и подтверждения верности! Надеюсь, Лорд Волдеморт примет его и наконец-то воспримет меня всерьёз.»       А на следующей странице Арктур удивлённо задержался. Кажется, здесь до Регулуса дошли сомнения, даже страх, и он отчаянно пытался понять, где совершил ошибку. Возможно, именно в следующих записях скрывалась долгожданная подсказка. Черных полностью углубился в чтение развития дальнейших событий, опасаясь упустить хоть одну деталь.       «Кикимер вернулся ко мне полумёртвым. Он бредил и рассказывал о жутком острове, об отравленном зелье и море инферналов. Он постоянно повторял два слова — крестраж и медальон. Я… Потрясён жестокостью Тёмного Лорда. Никакой он не повелитель, он самозванец с улицы. Я должен исправить ошибку, пока не слишком поздно!»       «Я попытался помочь Нарциссе сбежать от Люциуса, правой руки самозванца. Не могу позволить ему очернить единственный лучик света — мою невинную сестру. Но я опоздал. Беременная Цисса отказалась следовать за мной, и умоляла — умоляла! — опомниться и вернуться на правильную сторону. Времени нет, я должен действовать и отправиться на проклятый остров незамедлительно! Дневник же спрячу в Хогвартсе, в надежде на то, что его найдёт Меда. Она единственная из семьи не склонилась перед Лордом, и лишь ей я могу доверить освобождение Цисси и её будущего ребенка…»       «Тёмному Лорду. Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал: это я раскрыл твою тайну. Я похитил настоящий крестраж и намереваюсь уничтожить его как только смогу. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты опять обратишься в простого смертного.»       Арктур с тяжестью на сердце закрыл дневник и долго смотрел на потёртую обложку. В его голове громко гудел рой мыслей, одна хуже другой, но пока это были лишь догадки, граничащие с тупиком.       — Ну, что там? — поинтересовалась Валерия, разрумянившаяся после горячего шоколада.       Милая сестра. Арктур с нежностью и трепетом впитывал в себя столь родной лик и стан младшенькой после долгой разлуки. Но необъяснимая тревога оказалась сильнее, и он никак не мог перестать думать о трагической истории дальнего родственника, да ещё и тезки. Регулусу не удалось спасти Нарциссу от влияния Тёмного Лорда, но удастся ли ему, Арктуру, оградить сестру от тёмных течений, которые назревают в Британии? «Пока она находится в неведении в стенах Хогвартса, то будет в безопасности». — заключил он.       — Ничего интересного, — не моргнув соврал он. — Пустые разговоры о чистоте крови и вечеринках аристократов. Но я заберу дневник, вдруг он укажет путь к утерянному поместью Блэков. — Затем допил чай и резко поднялся.       — И ты будешь искать его один, без меня? — удивилась девушка, забыв о десерте. Радость от приятного вечера моментально улетучилась, уступив место обиде и чувству несправедливости, что порой проскальзывали между братом и сестрой. — Мне казалось, мы вместе отправимся на приключения в Лондон на рождественские каникулы.       — Уже стемнело, нам пора возвращаться, — проигнорировал он её вопрос, тем самым показывая, что разговор окончен.       Валерия нахмурилась из-за его резкого ухудшения настроения, но возражать не стала. С поджатыми губами она наблюдала, как Арктур поспешно забирает сумку Регулуса и её содержимое, а затем расплачивается с хозяйкой кафе.       — Но мы же хотели погулять в Хогсмиде! — предприняла она последнюю попытку ненадолго задержаться в деревушке.       — Нет, Валерия. Тебя ждёт Игорь, а меня — Дамблдор. Я не могу пропустить ужин с Министерством и учителями школы, ты же понимаешь? — устало пояснил он ей, как ребёнку, и протянул руку.       — Да, брур, — сдалась она, и, замкнувшись в себе, позволила Арктуру переместить её обратно к кораблю.