loving heartbreak

Их жаркая ночь прервалась поцелуем в лоб от Чонвона. Вслед за этим вокруг все опять становится холодным. Чонвон снова отдаляется, несмотря на то, что он буквально сбоку от своего спящего мужа. Тяжело дыша, он просто посмеялся про себя над этим. Сону может воспроизвести все это в своей памяти. Это был сентябрь дорогой осени. В качестве напоминания, обжигающе сладкие поцелуи его возлюбленного превратились ни во что иное, как копье в сердце. Прикосновение любви к его коже больше не ощущается, поскольку глаза Чонвона теперь устремлены на другого. Восхитительный вкус их любви превратился в холодную, горькую глазурь, таящую на языке Сону, который закрывая глаза боялся выплюнуть ее. Сону лежал на их общей кровати, спиной к Чонвону, как вдруг почувствовал шевеление. Чонвон встал с их кровати держась за живот, проскальзывая к двери не издав ни звука. Как только дверь закрылась, Сону открыл глаза. Он обвел взглядом всю комнату, чувствуя себя покинутым из-за поспешной потери тепла. Тихо сидя у окна, Сону налил себе вина. Фигура его мужа, не оборачиваясь садящаяся в машину, разбила его душу вдребезги. Серьезно? Сразу после того как они занялись любовью? -пф, и это называют «заниматься любовью»? — пробормотал что-то себе под нос Сону. Это знакомая картина, но незнакомое чувство. Это всегда бросающий его посреди сумерек Чонвон, в то время как Сону сжимая пытающаяся остановиться сердце, смотрит на него через окно, пока тот не осознает, что пара мрачных глаз наблюдает за ним. Горький вкус вина, проникающий в горло Сону — ничто по сравнению с этим браком. Все больше и больше новые капли слез скатывались с покрасневших щек Сону. Каждая пролитая слеза возвращала его к воспоминаниям о предательстве мужа. — это просто смешно — сказал Сону рассмеявшись одновременно уклоняясь от бокала с вином, чтобы выпить прямо из бутылки. — это так ужасно, что меня, блять тошнит. Сону наслаждался моментом, пока пустая бутылка не покатилась с поверхности вниз. Сонными глазами он добрался до кровати. Он все еще мог видеть след его фигуры на простыни. Одной рукой он гладил место, на котором ранее лежал Чонвон, а другой рукой набирал знакомый номер телефона. адвокат. Затем Сону уснул с мыслями, заполнившие его разум. Звезды стали его одеялом на протяжении всей холодной ночи. Наступил рассвет. Чонвон наконец-то вернулся домой к Сону. Все как обычно. Он снова собирается притвориться, что провел ночь рядом со своим возлюбленным, согревая и заключая того в клетку своими объятиями. Потому что Сону принадлежит Чонвону при дневном свете, но когда солнце садится, он вынужден вести себя так, как будто за его спиной вообще ничего не происходит. Он марионетка на веревочке. Чонвон проснулся от запаха своего любимого блюда. Его желудок скрутило, он не знал, был ли он голоден или это было просто ощущение бабочек, пожирающих его желудок при мысли о том, что Сону снова готовит его любимое блюдо. — Сону? Ты готовил? Чонвона встретили милой улыбкой и ослепительными, лисьими глазами. — Да ..... Сегодня третья годовщина нашей свадьбы. — Сону звучит странно из-за хрипоты в горле. — Оу … Чонвон, скорее всего, забыл бы об этом, если бы Сону не напомнил ему. «Правильно». Сону просто улыбнулся, но это не коснулось его глаз из-за тяжелых мешков под ними. Дрожащими руками он готовил две тарелки для них. — Все в порядке, любимый? От этой гребаной ласки Сону хотел выплакать все глаза. Слова Чонвона звучат взволновано и одновременно пусто. Он чувствует, как шипы роз скользят по его горлу. Да или нет, все равно, это всегда «может быть». Голова Сону снова закружилась, перед тем как он почувствовал как ее пронзила острую боль. — Не волнуйся, Вон-а. Давай поедим. «Может быть, это из-за вина, которое я выпил». Мысли Сону вернулись к тому моменту, когда он потягивал бутылку вина. Восхитительный вкус блюда сладко таял на языке Чонвона. Он не может не влюблятся в своего мужа снова и снова. Чонвон до сих пор помнит, как он встретил Сону. Его отец заставил сына посещать кулинарные курсы из-за отсутствия кулинарных навыков. Там он познакомился с Сону, президентом упомянутого клуба и класса. Все такой же красивый, как и раньше, ничто не сравнится с ним, за исключением того факта, что он больше не может улыбаться так же, как раньше. Чонвон заметил и знал это, но все же он сопротивлялся этому и пошел навстречу своему жадному желанию. «Ты собираешься сегодня поздно вернуться домой?» Сону на секунду отложил свою посуду, пристально глядя на Чонвона. Его голос слаб, но ему удалось сделать так, чтобы его тон звучал мило. Все эти милости для его мужа. Парень сглотнул, на кухне воцарилась тишина. — а. а! , полный график. Просто у меня сегодня много встреч. ложь, ложь и ложь! «Черт, ты имеешь в виду свидание с твоей секретаршей?» Подумал про себя Сону. — Ты не считаешь, что это уже слишком? Ты не можешь сделать перерыв? Т-тем более, это наша годовщина… — Папа убьет меня, если я пропущу хоть одну Чонвон перестал жевать свою еду. Он не может этого терпеть, он больше не хочет лгать, тем не менее, он все еще здесь. — Я хочу быть с тобой. Хотя бы сегодня вечером, пожалуйста? — Голос Сону прерывается. — Что ты имеешь в виду, Ким Сону? Я всегда с тобой. — лицо Чонвона нахмурилось. — Нет, это не так. — Сону что-то тихо пробормотал себе под нос, глядя вниз. С последней надеждой взмолился Сону. «Серьезно? Пожалуйста–» — Мы уже говорили об этом. — Чонвон не осозновая этого стукнул ложкой по столу. Весь свет, даже самая крошечная искра, погасла под теплыми объятиями Сону. Сону обратил внимание и на то, что вокруг него становилось все темнее и холоднее. Трещины пробились в и без того опустошенном сердце Сону. — П-прости, если ты так говоришь… любимый. — Он улыбнулся, в его глазах заблестели невидимые слезы. Последнее слово сорвалось с его языка так горько, так болезненно. С другой стороны, Чонвон почувствовал, как сжалось его сердце, когда он краем глаза заметил, как Сону спокойно ест. Он чувствует, что причинил Сону сильную боль. Он чувствует, как его внутренности вибрируют, когда он смотрит на непролитые слезы Сону. Чонвон вздохнул. — Ты же знаешь, что я делаю это, чтобы дать тебе жизнь, которую ты заслуживаешь, верно? — Он поднял руку, чтобы погладить Сону по щеке. Так эгоистично с его стороны предполагать это, потому что его муж, Сону, уже страдает от жизни, на которую он не имеет права, а сам Чонвон — даритель. Сону смог только промычать и кивнуть в ответ, прежде чем убрать руки своего супруга со своего лица слегкой улыбкой боли. Наступили сумерки. Чонвон снова успешно добрался до двери своего дома подальше от страдающего мужа. Не обращая внимания и не думая о том, что ждет его после. Странно, громко грохочущая музыка клуба раздражала его уши. Голова затуманилась, он посмотрел на своего друга. — Не пригласишь девушку на свидание сегодня вечером? как насчет секретарши? — спросил Хисын, в то время как девушка на его коленях быстро двигала бедрами вниз. Он схватил свой стакан с ликером. Он позволил всему этому управлять своим телом до тех пор, пока оно больше не сможет. — Я… — Чонвон запнулся на собственных словах, пытаясь найти что–нибудь, чтобы его рот мог продолжать говорить, но нет. Расстроенный, он закрыл глаза и откинул голову назад. Алкоголь болезненно прошелся по его горлу. — Чонвон… Последний услышал другой голос, но все же этого недостаточно, чтобы встревожить и выбить его из задумчивости. Он не знает, что делать, он не знает, о чем думает. Это все равно, что быть запертым в тюрьме без замков, и этому виной он сам. Тишина поглотила их столик, по крайней мере, для Чонвона это тишина, несмотря на громкую музыку. — У тебя есть муж, к которому ты должен вернуться домой. Я больше не могу смотреть, как ты валяешь дурака. — Джей проложал пробирать себе путь к младшему, встряхнув и схватив его за воротник. Наконец, алкоголь придал ему храбрости, чтобы собраться с мыслями. — Слушай, иди, блядь, домой прямо сейчас! Домой? А где он? На что он похож? Точно, он похож на Сону. Именно Сону всегда будет приглашать и приветствовать его с яркой сияющей улыбкой. Чонвон, наконец, открыл глаза, на его лице появилась пьяная улыбка. — Ты прав, мой Сону ждет. Он совсем один, я должен вернуться. Он изо всех сил оттолкнул старшего, когда его голова наполнилась образом мирно спящего мужа. Как он мог оставить это умиротворенное лицо? Он хочет увидеть Сону. Его друзья посмотрели на него не верящим взглядом, внезапно изменив свои мнения они начали качать головами в знак согласия, в то время как их второй по младшенству друг выбирался из клуба. Это была также их вина за то, что они допускали это. Придурки. Как только Чонвон открыл дверь их спальни, его взгляд был направлен на спину Сону, который стоял лицом к окну. Мгновенно Чонвон почувствовал, как внутри что-то начало разрываться. Его рот открылся еще до того, как он успел что-то разглядеть. — Чт… Почему ты все еще не спишь? — Я был… Я ждал своего мужа. — произнес Сону сквозь разреженный холодный воздух. Лунный свет, просачиваясь через окно, изящно ложился на нежную кожу Сону. Колени Чонвона начали подгибаться, в уголках его глаз появились слезы, он пытался бороться с ними. — Я принес кое–что из к-компании… — Ты не мой муж. — …Что ты говоришь? — Он чувствует, как что-то вырезает кусочек его сердца. — Я не выходил замуж за тебя. Мой муж обещал никогда не причинять мне вреда… и никогда не бросать меня. — Голос Сону был более хриплым, чем раньше. Тем не менее, его спина не поварачивалась, он не хотел смотреть на Чонвона. Взгляд Чонвона скользнул по полу, таблетки были беспорядочно разбросаны по полу, что заставило его задуматься. — Что это, С–Сону? — Его ноги были прикованы к земле. В эту минуту Чонвон почувствовал на своих плечах бремя всего мира. Сону больше не признает его своим мужем, и это ранит больше всего на свете. Это было больнее, чем то, что его бросила мать, что отец обманул его или что его заставили делать то, что ему не нравится. Солнце оторвалось от его бока, а луна увяла у него на спине. Почувствует ли он когда-нибудь тот покой, который мог дать ему только Сону? Еду? Будет ли он есть когда-нибудь свое любимое блюдо? Как насчет тех поцелуев и объятий? Но что было больнее всего, так это когда Сону обернулся. Его рот был весь в крови, и из него падали кровавые лепестки. Слезы текут по его лицу, и его глаза, которые раньше сияли, кажутся такими пустыми. — Тебе было х-хорошо, Вон-и? Эти слова успели слететь с его языка, прежде чем он упал на землю. Только после громкого стука Чонвон осознал свое ошеломленное состояние. Он подбегает к лежащей фигуре своего мужа со слезами, стекающими из его красных опухших глаз. Мучительная боль отразилась в почти закрывающихся глазах Сону. Сону позволяет всей боли проникнуть в него, эмоциональной и физической. Как у него кружится голова из-за одышки, от больной груди до онемевших ног. Его разбитое сердце, разбивающее последнюю надежду, которая была у него в сердце, в надежде, что Чонвон снова вернется к нему домой. — Ч–ЧТО ПРОИСХОДИТ, СОЛНЦЕ? — Трясущимися руками он прижал к себе старшего. — Как ты можешь т–ты… я… разве меня н–недостаточно? — В этот момент Сону задыхается, а лепестки не прекращали падать. Какими бы резкими ни были слова Сону, они все равно доходят до Яна, поскольку Чонвон пялился на Сону, пока тот бледнел, опустив руки. Пламя Сону погасло, как свеча. «С… 3–й годовщиной, Ч-Чонвон». Он утыкается носом в голову Сону. Плача и всхлипывая, он запечатлил поцелуй на макушке своего мужа. — Т–Тсс. Мы вытащим тебя отсюда. — Его губы дрожат. Другой рукой Ян вытащил из кармана телефон и набрал номер, надеясь на спасение. — Это 911– — Ян Чонвон, п-поторопитесь, черт возьми, и вызовите скорую помощь к центру резидентции Яна. Чонвон не стал дожидаться дальнейших ответов, он выбросил свой телефон, переключив свое внимание обратно на Сону, только чтобы заплакать еще сильнее, увидев, как глаза Сону закатились к затылку, а его хватающий воздух рот был широко открыт. Когда часы пробили 12, Сону замолчал. Не было слышно ни дыхания, ни закатывания его глаз, они были просто-напросто закрыты. Он ушел. Сону ушел не порашавшись. Он посмотрел на лицо Сону в котором не было ни единого намека на жизнь, весь бледный. Но очень красивый… Совсем как луна в ночном небе. — Это неправда, это не происходит на самом деле. Это сон? Эта мысль просто опьянила его, он не спал, все это правда, о, как это больно, держать в своих объятиях Сону, который находится без сознания. Рыдая, он нырнул в окровавленные губы Сону. Вкус крови причинил миллионы страданий и без того разорванному сердцу Чонвона. Слезы лились ручьем, чувства Чонвона бушевали, и ничто не могло смягчить их, чтобы успокоить. Он чувствует, что теряет сознание, часы в порядке, но время будто остановилось. Ветер был прохладным, но Чонвон забыл как дышать. «П–пожалуйста, дайте мне проснуться!» Чонвон проснулся ощущая слезы и сопли на своем лице. Он подскочил с кровати, потому что чувствовал что задыхается. Он огляделся и обнаружил, что все в порядке. Солнце ласково светило в окно, и он слышал шум оживленной улицы, людей, занятых своими делами. Он не думает ни о чем, кроме надежды. Все это сон, кошмар, который кажется таким реальным, от чего принес слезы, пока не очнулся. Но почему-то рука, сжимающая его сердце, все еще чувствует что-то странное. Когда он натыкается на нее, ему становиться труднее дышать. Рана становится все глубже и глубже вместо того, чтобы заживать. Это именно то, что он чувствует прямо сейчас. Но когда его взгляд упал на бумагу на прикроватном столике, он почувствовал, что его тело замерло, даже когда луч теплого света падал точно на него. `Заявление о расторжении брака’. Вскоре он почувствовал мучительную боль от шипов, ощетинившихся от его сердцевины до горла, выкашливая любовь, которую он использовал, чтобы истощить. Чистые простыни на их кровати, которые Сону стирал, забрызганы кровью и окровавленными лепестками. «Так вот как это ощущается…»