Темное наследство

      Он проснулся рано, еще до рассвета. Комната была уютная, кровать мягкая, и все же Диппер спал хуже, чем хотелось. Пайнс отдал ключ, на котором было написано "гравити", рыжему парню, дежурившему за стойкой. Хотел было спросить, в какие смены работает Вэнди, но быстро стушевался, покраснев от собственных мыслей, и выбрался на уже залитую утренним солнцем улицу. Завтракать не хотелось, впрочем, как и идти в хижину. Диппер снова вернулся к вчерашней жуткой сцене и голосу из глубины дома, мысленно прокручивая странные слова раз за разом. И чем больше он об этом думал, тем менее реальным казалось все произошедшее. Окончательно убедив себя в мнительности и паранойе и списав реплику Вэнди на личный счет, Пайнс все же двинулся в сторону леса.       За ночь пребывания в «Топоре…» Диппер так ни разу и не почувствовал запаха сосновой смолы, но, как только он приблизился к хижине, аромат окутал его свежей, яркой волной. Казалось, весь лес был им пропитан насквозь, как бывает только после грозы. Дойдя до хижины, Диппер смело распахнул дверь, не давая себе и возможности для отступления. В этот раз дом выглядел намного более приветливо: персиковые лучи солнца заглядывали внутрь и мягко подсвечивали витающую в воздухе пыль, отчего все пространство казалось искрящимся. Безделушки поблескивали даже сквозь слой грязи, а мрачные углы с тенями теперь были достаточно освещены. Диппер окончательно убедился, что вчерашнее впечатление было ошибочным, а все, что он якобы услышал — последствия усталости после дороги и богатого воображения.       Он обошел оба этажа, заглядывая в открытые комнаты, касаясь случайных предметов и — спасибо, сестрица, за фобию — проверяя балки и перекладины на прочность. Дом был светлым, крепким и даже словно бы жилым. Обилие личных вещей, нетронутых, разложенных, брошенных, валяющихся тут и там, создавало впечатление, что хозяин просто отлучился на неделю, а не безвозвратно исчез. И это было слегка… странно? Какова вероятность, что за все пять лет, пока этот дом стоял заброшенным, ни один вандал или мародер в городе не влез сюда, чтобы вытащить какой-нибудь антиквариат или просто побить окна и мебель?       Диппер проверил шкафчики на кухне, неожиданно найдя там достаточно провизии, чтобы несколько лет жить не впроголодь. Возможно, дядюшка был достаточно запаслив, в это легко было поверить, учитывая его характер. А вот даты на этикетках продуктов объяснить было сложно: все были свежими и с еще не вышедшим сроком годности. Поддавшись странному порыву, Пайнс открыл холодильник и, ожидаемо ничего там не обнаружив, даже выдохнул от облегчения. Затем на пробу воткнул вилку в розетку, прекрасно осознавая бессмысленность действия. Прошло пять лет с тех пор, как здесь кто-то был, естественно, ни водоснабжение, ни электроснабжение все это время не подавались. Так думал Пайнс, но тут холодильник дрогнул и зажужжал. Диппер, не веря, открыл дверь — лампа внутри горела. Он прошелся по этажу и пощелкал включатели — все работало. Электричество было. И ни одна лампа не перегорела.       — Что за черт…       В углу зашуршало, и Диппер подумал, что это крыса, хотя звук был похож на смех. Он зарылся рукой в кудри, как часто делал в смятении и задумчивости. Чуть позже он нашел щиток и проверил его — все работало и было едва ли не новым по состоянию. Пайнс совсем растерялся. Окей, возможно, этот дом забыли отключить от питания или у дядюшки просто был свой генератор, это ведь возможно, верно? Но лампы… о лампах и щитке он пока просто не будет думать, вот и все. Нет, не все. Оказалось, вода тоже была, чистая и вкусно пахнущая, чуть ли не родниковая, и все краны в доме работали, Диппер проверил.       — Подземные воды или родник? А дядюшка неплохо устроился…       И снова этот шорох в углу. Диппер, осматривая дом и находя все больше и больше несоответствий, успокаивал себя как мог, пока не открыл шкаф в спальне. Оттуда тучей вылетели какие-то странные бабочки, не похожие на моль, испугав Пайнса и заставив оступиться. Он отмахнулся от насекомых, которые слаженной стаей вылетели в окно, а потом посмотрел внутрь шкафа. Диппер замер, задержав дыхание: внутри лежала одежда и постельное белье. Все в идеальном состоянии.       — Да ну нахер. Что здесь творится, мать вашу!       Пайнсу захотелось сейчас же оказаться на улице, глотать свежий воздух запойно, гулять по красивому лесу и не думать о всей этой херне с хижиной, которая словно была вне времени, оставаясь такой же, как и пять лет назад. Прежде чем уйти отсюда, Диппер взглянул в окно, куда вылетели бабочки. Глаза расширились от ужаса, он тут же выбежал на улицу. Окно было темным от слоя пыли. И закрытым.

***

      Диппер гулял по лесу, приходя в себя. Вот уже второй раз он сбежал из хижины в смятении, и это начало раздражать. Пайнс замедлил шаг, стал пристально вглядываться в лесную чащу, пытаясь отвлечься. Но мысли как заведенные вертелись по кругу: шепот из угла, омраченное лицо Вэнди, новенький электрощиток, рой бабочек, исчезающих в закрытом пыльном окне. Либо Диппер параноик, либо с хижиной что-то явно было не так. Что то темное и странное пряталось в ее стенах, в ее глубине, какая-то нерешенная головоломка. И как удачно, что Диппер с детства обожал загадки.       Он слегка отклонился от протоптанной дорожки и набрел на небольшую поляну, окруженную соснами. Сквозь высокие, величественные деревья почти не пробивалось яркое летнее солнце, так что весь лес был полусумрачным. Но на поляне света было больше, а воздух словно разряженнее — приятный и свежий, пахнущий смолой. Диппер устроился на поваленном дереве с краю поляны, достал вечно присутствующий с ним блокнот и записал все странные вещи, случившиеся накануне. Рядом вычертил жирный знак вопроса, а сверху выписал «всему случившемуся должно быть логическое объяснение» и обвел надпись в овал. Он пробыл в лесу почти до вечера, пытаясь сложить фрагменты в единую картину, вот только пробелов было слишком много. Исписав несколько страниц блокнота и поставив себе ближайшие задачи, Диппер решил, что пора возвращаться: надо разобрать вещи и выбрать себе комнату для жилья.       На обратном пути, идя знакомой дорожкой, он заметил что-то странное среди деревьев. Природное любопытство заставило его подойти и осмотреть предмет. Это была статуя из материала, похожего на камень — молодой человек в костюме, галстуке-бабочке, цилиндре и с повязкой, скрывающей глаз. Статуя, сделанная в полный рост, стоящая посреди густого леса, в отдалении от города выглядела очень жутко.       — Кто же принес тебя сюда, — спросил Пайнс вслух, чтобы не было так страшно стоять в тишине вместе с человеческой статуей. — Главное — зачем?       Он коснулся кончиками пальцев повязки, гадая, что может быть под ней, затем скользнул по легкой полуулыбке скульптуры, очертил линию челюсти и осторожно убрал руку. Камень под пальцами на ощупь был теплым, почти как человеческая кожа. Диппер в срочном порядке вернулся на тропинку и быстрым шагом убрался подальше от жуткой статуи. Он уже устал думать о всяких нелогичных странностях, тем более ему не хотелось гадать, как в лесу оказалась скульптура человека в полный рост, почему она новая, не заросшая и не загрязненная и почему ее холодный с виду материал ощущается теплым. На ходу Диппер открыл блокнот и неровным почерком записал «новая статуя мужчины в лесу» и рядом небольшой треугольник. Именно такой формы была повязка.       Дом встретил тишиной и сумраком, никаких необычных вещей Диппер за вечер больше не заметил. И это было прекрасно, ведь Пайнс и так уже начал сомневаться в адекватности своей психики. Он выбрал для себя комнату на втором этаже, ту самую, с интересным окном треугольной формы. Оттуда открывался красивый вид на придомовую территорию и лес. Диппер неспешно разложил вещи, приготовил ужин из того, что нашел в шкафчиках, при этом все же немного опасаясь и тщательно осматривая и проверяя каждый продукт. А когда окончательно подошла ночь, он поменял старые простыни на свежие, новые, которые привез с собой (к шкафу категорически не хотелось подходить), и на удивление быстро заснул.       Диппер все глубже увязал в страшном сне, не имея ни единого шанса знать, что тени по углам собрались в плотный черный силуэт, который склонился над ним, всматриваясь сверкающими, словно золото, глазами.       — Маленькое Сосновое Деревце забрело в логово монстра. Бедное дитя, твоя жизнь — мое спасение.       Черный силуэт провел теневой рукой по мягким каштановым волосам, не задевая их, и рассеялся, сверкнув золотистой радужкой.