Broken

Nothing But Thieves – Six billion

Этого должно быть достаточно, чтобы мы были одним целым. Смотри, как я разрываюсь на части, пытаясь угодить тебе. И это все, чем мне хочется заниматься.       Чем больше утекало времени, тем тяжелее становилась тайна, повисшая на плечах Енджуна неподъемной ношей. Осознавать свою вину, но при этом продолжать ничего не предпринимать для ее искупления? Он стал в этом профи. Можно было бы, конечно, обвинить во всем Бомгю, посчитав себя ведомым, что означало бы бегство от собственных грехов, но Енджун никогда не был трусом и не боялся посмотреть правде в глаза.       Правда, при этом Енджун больше не мог смотреть в глаза своему лучшему другу.       Тэхен не заслуживал всей этой лжи по отношению к нему, что уже давно сплелась вокруг него подобно паучьей паутине. И не только вокруг него, - увязли они все. Запретность, скрытность и ложь стали их постоянными спутниками, и если изначально Бомгю казался Енджуну творцом этой губительной паутины, то со временем он будто бы сам становится загнанной в ловушку жертвой, продолжавшей с непробиваемым упорством создавать видимость сохранения призрачного контроля над ситуацией.       Енджуну потребовалось пережить целый год эмоциональных качелей для того, чтобы преодолеть наложенное младшим табу на обсуждение наиболее волновавших его проблем, скопившихся между ними за это время, и увидеть ту сторону Бомгю, которая раньше появлялась настолько редко, что Енджун уже успел о ней позабыть. Холодное равнодушие и расчетливость. Недовольство тем, что все вновь идет не так, как хочется.       Жестокость.       - Сколько раз мне повторять тебе, что так не может продолжаться вечно, чтобы ты меня услышал, Бомгю? Сколько раз нам нужно пройти через это, сколькими слоями вранья опутать Тэхена для того, чтобы все наконец сдвинулось с мертвой точки? - Енджун буравит отчаянным взглядом младшего, надеясь увидеть на его лице хоть что-то похожее на раскаяние и готовность обсудить это.       -  Что же ты хочешь от меня услышать, а, Ён? В мире всего два типа людей: те, кто врет, и те, кому врут. Humanum est mentire. Это неизбежно, потому что правда имеет свойство убивать. Ты можешь быть либо тем, либо другим, но, знаешь, если честно, я не помню, чтобы когда-нибудь врал тебе. Я никогда ничего тебе не обещал.       Енджун вскакивает с дивана, не обращая внимания на сбитую им с журнального столика вазу с пожухшими цветами, которая с громким звуком разбивается на мелкие осколки – точь-в-точь как его сердце. Бомгю не сказал ему ничего нового, но услышать эти слова непосредственно из его уст было больно.       Однако Енджуну не привыкать: в нем отчаянным огнем продолжает гореть надежда на то, что когда-нибудь у него получится достучаться до Бомгю. Получится помочь ему и им всем.       Тогда он еще верил, что все можно каким-то чудесным образом исправить, минимизируя ущерб для каждого из них.       - Если ты у нас такой фанат афоризмов, то ты также должен знать, что чертова правда всегда всплывает наружу, как бы хорошо ты ее ни прятал. В том числе и от себя. Чем дольше ты ее скрываешь, тем более разрушительной она становится. Подумай о том, каково будет Тэхену, когда он обо всем узнает.       - Он не узнает. Ты ведь ему не расскажешь, верно?       Очередная безуспешная итерация.       ***       Когда Тэхен и Бомгю поделились с Енджуном своими мыслями о будущем, сообщив о совместно принятом решении покончить с криминальной деятельностью и начать все с чистого листа, он сначала подумал, что ослышался. Они с Тэхеном ни разу не обсуждали такой вариант, потому что раньше никто из них не считал их образ жизни чем-то из ряда вон выходящим: оба варились в этом, можно сказать, с самого детства, а потому не знали лучшей альтернативы. Когда не с чем сравнивать, не возникает чувства неправильности или неестественности происходящего, нет ощущения упущенной жизни: как можно жалеть о том, чего никогда не испытывал? Чужой опыт, разумеется, может наталкивать на тревожные мысли, но ему никогда не стать твоим собственным. К тому же, Енджуна еще полтора года назад все устраивало. Подумать только, как быстро все может перевернуться с ног на голову.       Зная Тэхена, Енджун был уверен в том, что идейным вдохновителем выступил Бомгю, и это ранило сильнее всего. Раньше, когда старший вновь и вновь заводил разговор о будущем, Бомгю пресекал любые его попытки, замыкаясь в себе – защитный панцирь, который Енджун успел искренне возненавидеть за эти два года, пока старался расколоть эту хитиновую оболочку. И теперь он наконец понимал причину такого поведения – Бомгю за два года так ни черта для себя и не решил, продолжая все сильнее запутываться в собственной паутине. Принятое младшим решение воспринималось Енджуном как отчаянная попытка Бомгю достигнуть какой-то определенности в собственной жизни, придерживаться изначально выбранного курса на счастливую жизнь с Тэхеном, упрямо игнорируя тревожные звоночки о том, что его план уже претерпел сильнейшие метаморфозы.       «Я ничего тебе не обещал», - периодически всплывал эхом в голове голос Бомгю как напоминание о том, что Енджун – идиот. Идиот, что позволил втянуть себя в это, позволил себе впервые в жизни не только влюбиться, но и полюбить.       А теперь не знал, что ему со всем этим делать.

      Енджун видел, как, потратив немало времени и усилий, Бомгю наконец удалось создать в своем театре личностей тот самый идеальный образ для Тэхена, сконцентрировав в нем свои лучшие качества. Он носил этот образ как маску, за которой, терялась его собственная уникальность, размывалась личность и стиралась история. И Тэхен боготворил такого Бомгю, в то время как Енджун не мог на это смотреть.       Любить человека, но при этом почти не знать его - может ли быть что-то хуже?       Тэхен ведь не был дураком. Он не мог совсем не замечать перегибов в поведении своего парня, потому что Бомгю, бесспорно, был талантливым актером и умелым манипулятором, однако это отнюдь не значило, что за ним не числился ряд откровенных косяков. Любому человеку, не знающему Бомгю, эти мелкие промахи показались бы незначительными, но не Енджуну. Дьявол всегда кроется в деталях, и каждая совершенная младшим мелкая ошибка грозила обернуться для них катастрофой. Иногда Енджун даже втайне надеялся на то, что Тэхен все поймет сам, тем самым не оставив им выбора, потому что сам Бомгю не собирался предпринимать абсолютно ничего до тех пор, пока срежиссированный им спектакль не пойдет трещинами под влиянием серьезных внешних обстоятельств. Однако, по несчастью или к счастью, вся аналитическая составляющая разума Тэхена будто давала сбой и отключалась, когда дело касалось его парня.       Енджуну начало казаться, что эти двое живут в каких-то собственных, неадекватных реальности мирах, которые никак друг с другом не соприкасаются. И его не покидало ощущение того, что лишь он больше не питал себя надеждами и иллюзиями насчет благополучного исхода для них всех.

Ólafur Arnalds - So Far

      За несколько месяцев до их последнего задания ситуация сдвинулась с мертвой точки, на стремительно возрастающей скорости начиная скатываться в тартарары. Усиливавшийся в голове Енджуна когнитивный диссонанс заставлял искать пути, что помогут ему оправдать свои поступки и тем самым хоть немного успокоить депрессивный эмоциональный фон. В то же время, совместная подготовка к ограблению, детальная проработка плана, выражение надежд на светлое будущее, непринужденные шутки и подколы создавали иллюзию, в которую ему очень хотелось поверить - все осталось так же, как и несколько лет назад.       Нервы Енджуна начали сдавать, а самообладание давало трещину: его откровенно выводила из себя вся степень трагикомичности этого непрекращающегося спектакля нормальности, в котором они исполняли главные роли. Спустя долгие месяцы ночей, проведенных без сна и заполненных отчаянием и ненавистью к себе, в голове Енджуна намертво закрепился неутешительный вывод – ответственность за все происходящее лежит исключительно на нем, не на Бомгю. Если бы Енджун смог отказаться от своих эгоистичных мотивов, сразу обозначив для себя, что не имеет никакого права желать Бомгю, потому что младший ему не принадлежит, если бы нашел в себе смелость пресечь их странные отношения еще в самом начале, то все сложилось бы по-другому.       Пожирающее чувство вины не давало покоя: Енджун продолжал дорожить своей дружбой с Тэхеном, но с ужасом все чаще ловил себя на том, что завидует ему черной завистью, ведь у Кана было то, чего не было у него – расположение Бомгю и право обладать его душой без необходимости скрывать это. Енджун понимал, что возникшая зависть стала неизбежным началом конца, день за днем продолжая отравлять в нем все светлое по отношению к лучшему другу, вынашивая злобу и оплодотворяя ненависть за вещи, в которых Тэхен виноват не был.       Просто так получилось.       Осознание собственной ничтожности медленно убило бы Енджуна, если бы не Бомгю. К огромному удивлению старшего, именно Бомгю помогал ему переживать справляться с внутренним кризисом. Вопреки ожиданиям Енджуна, младший не торопился отдаляться от него по мере приближения дня икс. Наоборот, Бомгю будто бы стал сильнее тяготеть к Енджуну не только в тяжелые для себя периоды, не только в том, что касалось постели: он распространял на старшего свои участие и заботу, мягкость и поддержку, которые раньше предназначались лишь Тэхену. Поведение Бомгю шло вразрез с когда-то сказанными им словами, а противоречивость его личности достигала своего апогея в глазах старшего, с одной стороны, в очередной раз сбивая с толку и порождая непонимание, но с другой - давая силы и надежду.       Младший будто видел, как огонь в глазах Енджуна постепенно гаснет под давлением взваленного на плечи груза, и пытался не дать ему потухнуть окончательно, помогая Енджуну так же, как тот помогал ему все это время справляться с внутренними демонами, принимая удар на себя и даря взамен лишь любовь. Более того, старший стал замечать, как Бомгю перенимает некоторые его привычки и пристрастия, разделяя их на двоих.       Наиболее ярко, по мнению Енджуна, это проявилось в неожиданно возникшей любви младшего к кофеину.         - Я сейчас не ослышался? Ты действительно попросил меня научить тебя варить кофе? – Енджун глядел на Бомгю и глупо хлопал глазами, не донеся дымящуюся кружку до своих губ. Кружка начала опасно накреняться, грозя облить своим содержимым ее впавшего в ступор обладателя.       - Господи, да осторожнее ты, ошпаришься же, - Бомгю быстро забирает кружку из застывшей руки старшего и невозмутимо делает глоток, слегка морщась от горечи напитка. С шокированного лица Енджуна в этот момент можно было писать картину.       Бомгю открыто проявил заботу? Вот так просто?        - С чего вдруг, Бомгю?       – А почему нет? – закатывает глаза младший. - Ты постоянно с таким упоением пьешь кофе, что я начал завидовать. Из-за этого меня теперь не покидает чувство, будто бы, пренебрегая кофеином, я упускаю нечто важное, - Бомгю бросает на Енджуна загадочный взгляд, пока делает второй глоток. – И чего уж врать, кофе у тебя выходит отменный, так что возьми меня к себе в ученики, Енджун-сонсэнним. Правда, я не уверен в том, что смогу схватывать все на лету, учитывая, какой ты сексуальный, пока готовишь свои кофейные шедевры.       Енджун нервно сглатывает: от услышанного по телу колючими искрами рассыпаются мурашки, собираясь внизу живота и скручиваясь в тугой узел. Ему очень хочется ответить в том же духе, что он не только готов взять его в ученики, но и просто готов взять его здесь и сейчас, слизывая пенку эспрессо с бархатной кожи Бомгю, но Енджун сдерживается и лишь довольно улыбается.       Похоже, хитиновый панцирь наконец дал трещину.       ***       Их кофеманские вечера стали личной победой Енджуна: Бомгю подсел на кофеин не меньше старшего, но в отличие от него предпочитал разбавлять крепость напитка различными сиропами под чужим неодобрительным взглядом.       Когда возникала возможность остаться наедине, они разговаривали на разные темы, в том числе и обсуждая абсолютно неважные и отвлеченные вещи. Эти беседы с Бомгю были для Енджуна на вес золота, потому что именно они помогли ему достигнуть внутреннего компромисса. Пройдя за эти два с лишним года через все стадии от отрицания до принятия, устав от непрекращающихся эмоциональных качелей, Енджун наконец осознал для себя самую главную вещь, которая с лихвой окупала весь пережитый им негатив: он никогда не жалел и не пожалеет о своей любви к Бомгю. Просто не сможет. Как можно жалеть о том чувстве, что наделяет смыслом твое существование, раскрашивая жизнь яркими красками и вызывая желание бороться до последнего за того, кто в тебе это чувство пробуждает?       Выводы были сделаны. Независимо от того, что произойдет в дальнейшем, Енджун знает, что сделает все, что от него потребуется. Расставленные им приоритеты не позволят ему колебаться в решающий момент. Грехопадение не пугает, если знаешь и понимаешь, ради чего или ради кого ты это делаешь. И Енджун знал. Больше всего на свете он хотел сделать Бомгю счастливым, помочь ему принять своих внутренних демонов, принять себя таким, какой он есть, вместе со своим прошлым, с изъянами и шрамами его души. Енджун хотел, чтобы Бомгю понял: ему не нужно ломать себя, выворачивая наизнанку, для того, чтобы люди его любили. Потому что любят не за что-то, а просто так: не за качества характера или внешность, не в благодарность, не из жалости, не из долга, а в силу необъяснимой внутренней тяги, принимая другого человека со всеми его недостатками и несовершенствами, являющимися важными составляющими уникальности и неповторимости его личности.       Енджун любил Бомгю вопреки всему: обстоятельствам, здравому смыслу, устоявшимся общественным нормам. И готов был нести за это ответственность.       Время начинать обратный отсчет.         ***       За 45 часов до Дня Благодарения

DereK Pope - Blindfold

      - Да, Ён?       - Он знает, Бомгю.       На другом конце повисает напряженная тишина.       - Что именно? - прокашлявшись, уточняет Бомгю, стараясь оставаться спокойным.       - О моих чувствах к тебе. Я не стал отпираться, когда он выдвинул глупое и абсолютно нереальное, по его мнению, предположение. Я взял всю вину на себя.       - Блять, - в трубке слышится какое-то копошение и встревоженный голос Кая, спрашивающего, что случилось, на что Бомгю отвечает ему что-то про срочное дело. - Где ты? Нам надо встретиться, это не телефонный разговор.       Енджун называет адрес, и Бомгю сразу же отключается. Ехать ему далеко, поэтому младший, судя по всему, решил не терять время зря. Енджун ставит телефон на блокировку и откидывает его куда-то в угол балкона, нервно закуривая сигарету.       Какая это уже была по счету за сегодня? Он сбился со счета.       Несмотря на случившееся несколько часов назад, мыслей в голове практически не было. Сплошное перекати-поле. Безжалостный рой страхов, волнений и тревог, охвативший его разум при виде серьезного лица Тэхена, покинул его вместе с уходящим Тэхеном, оставляя после себя лишь смирение и опустошенность. Енджун знал, что разговор с лучшим другом произойдет в любом случае, и, учитывая события последних дней, неудивительно, что это случилось так скоро, однако все равно оказался не готов к тому, что услышал от Тэхена.       Енджун не осуждает его выбор, потому что понимает его. Тэхен, узнавший лишь малую часть губительной для него правды, сразу же увидел в своем лучшем друге соперника - серьезную угрозу, которую необходимо было устранить. И решил не медлить, выкорчевать неожиданно возникший сорняк с корнем, обрубить все концы, несмотря на то, что раньше этот сорняк вовсе таковым не являлся. Все познается в сравнении. Енджун, знавший Тэхена от и до, все прекрасно понимает, но в душе все равно остается сильнейший осадок.       Поступил бы он так же? Трудно ответить на этот вопрос определенно. Для Енджуна дружба долгое время была единственной драгоценностью, которую он оберегал больше всего на свете, потому что любовь в ее классическом понимании не воспринималась им как нечто серьезное и достойное того, чтобы тратить на нее свои время и силы. Он в нее попросту не верил, считая чем-то вроде утопии, прекрасной сказки, которую рассказывают детям перед сном, чтобы хоть как-то разбавить реалии этого жестокого мира. Более того, Енджун не думал, что когда-нибудь сможет влюбиться. Сможет полюбить. Но судьба, очевидно, обожала шутить с ним свои жестокие шутки, иначе почему она свела его не с кем-нибудь, а именно с Бомгю?       Любовь бывает слишком жестокой по отношению к тем людям, что становятся препятствием на ее пути. Тэхену действительно не понадобилось много времени на то, чтобы обработать полученную информацию, расставить приоритеты и, отказавшись от дружбы с Енджуном, выбрать свое мнимое будущее с Бомгю. Он принял такое решение всего за пару мгновений, в то время как у самого Енджуна на это ушли долгие месяцы отрицания, гнева на своих друзей, торга с самим собой, спуска на эмоциональное дно и достижения внутреннего компромисса с принятием всех нелицеприятных аспектов сложившейся ситуации и возможных вариантов ее исхода.       Енджун докуривает сигарету до фильтра, а затем тушит ее остатки в пепельнице, окончательно погребая под слоем скопившейся золы последние сомнения, прежние моральные принципы и мучившее его чувство вины.       ***

kuroiumi 黒い海 - lyubi menya, lyubi

  Я, может, и чудовище Но искренне стараюсь быть хорошим И верю, знаю, что всё потяну Я понял соль земли и принимаю в себе тьму И преломляю свет раз за разом И если мне приказывают звёзды — я отказываю       Бомгю постучал в дверь квартиры спустя час с небольшим после звонка Енджуна, хотя добираться ему пришлось издалека: особняк родителей Кая находился в пригороде, и преодолеть такое расстояние до самого центра города за столь короткий срок было практически нереально. Но Бомгю смог, и Енджун этому даже не удивляется.       Енджун открывает дверь, видя на пороге с ног до головы мокрого Бомгю: на улице дождь лил как из ведра, и младший каким-то образом умудрился промокнуть до нитки даже несмотря на то, что добирался явно на такси или на чем-то вроде того. Бомгю тут же устремляет на старшего свой напряженный взгляд, сканируя выражение лица Енджуна, задерживая внимание на синяке на скуле и делая для себя какие-то выводы, отчего на его собственном лице появляется взволнованно-виноватое выражение. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но в итоге вновь закрывает его и будто весь сдувается, так и не подобрав подходящих слов.       Все и так понятно: Енджун с самого начала был во всем прав.       - Заходи уже, а то заболеешь. Ты весь промок, - тихо произносит старший и чуть отодвигается, жестом предлагая Бомгю войти.       Бомгю моргает и немного запоздало переступает порог квартиры, глядя куда-то себе под ноги и предпринимая еще одну попытку заговорить:       - Ён, я..       - Давай, ты сначала переоденешься, а потом уже выскажешь все, что хочешь. Проходи пока в гостиную, - перебивает его старший, закрывая дверь и направляясь в комнату за сменной одеждой.       Когда Тэхен сказал ему не возвращаться в квартиру, Енджуну не составило труда найти себе временное пристанище: он позвонил Уену, одному из своих хороших друзей, и договорился о том, чтобы пожить в его апартаментах, пока тот путешествует по Европе. Размер и стиль одежды у них были примерно схожие, поэтому особой разницы в смене локации можно было бы и не ощутить, если бы не обстоятельства.       Заходя в гостиную Уена с небольшой стопкой вещей, Енджун замечает напряженную спину Бомгю, сидящего в кресле так неестественно прямо, словно через него сейчас пропустят электрический ток, приводя в исполнение смертную казнь. Младший нервно отрывает заусенцы на кутикулах, на месте которых остаются лишь маленькие полосочки воспаленной кожи, и у Енджуна возникает ощущение дежавю: сменная одежда, потерянный Бомгю, вырванные заусенцы.       Все как в тот день, когда они познакомились. Очень символично.       - Ванная прямо по коридору, - Енджун кладет стопку вещей на подлокотник кресла, в котором сидел Бомгю, и, услышав тихое "спасибо", кивает, проходя мимо него на балкон, чтобы возобновить прерванное приходом младшего занятие.       Енджун успевает выкурить еще одну сигарету, когда к нему присоединяется Бомгю, бесшумно присаживаясь рядом со старшим на пол, покрытый мягким пушистым ворсом. На его плечах лежит полотенце, на которое падают капли воды, стекая с влажных кончиков длинных волос, а от разгоряченной после душа кожи приятно пахнет цитрусовым гелем. Этот гель для душа Уену подарил Енджун на один из праздников, дабы приобщить к прекрасному, однако привить ему хороший вкус, вероятно, не удалось, потому что, оказавшись в апартаментах Уена, Енджун среди кучи разных бутыльков с ванными принадлежностями обнаружил свой подарок практически неиспользованным. И тот факт, что из всего многообразия запахов Бомгю умудрился выбрать именно тот, что обожал старший, вызывает в его душе приятный трепет.       Сам Енджун не горит желанием заводить разговор, не видя в этом необходимости: ожидает, что младший сначала завалит его вопросами, а затем начнет обвинять во всех грехах. Каково же было его удивление, когда Бомгю не делает ничего из вышеперечисленного, а лишь молча продолжает сидеть рядом. Балкон Уена был полностью застеклен, а потому сохранял комнатную температуру даже в холодное время года, позволяя на протяжении долгого времени комфортно сидеть и наслаждаться шикарным панорамным обзором всего, чем живет их город. Енджун и Бомгю разделяют на двоих тишину некоторое время, слушая стук мерно падающих с неба капель, ударявшихся о балконное стекло, пока Бомгю наконец не решает прервать затянувшееся молчание, тихо спрашивая:       - Как ты, Ён?       Енджун давится дымом от неожиданности: из всех вопросов, витавших в голове Бомгю в тот момент, он выбирает сперва спросить о его самочувствии? Похоже, сегодня действительно сумасшедший во всех отношениях день.       - Лучше всех, спасибо, что спросил. Можешь не тратить время и задать действительно волнующие тебя вопросы, - откашлявшись, старший вновь делает глубокую затяжку.       Нужно держать себя в руках.       - Зачем ты так? - качает головой Бомгю. - Я же серьезно. Тэхен ведь размазал тебя, верно? Проехался катком на эмоциях, как и по мне однажды? Он порой бывает удивительно жестоким в своих словах.       Енджун издает смешок от услышанного.       - Бомгю, тебе ли говорить о жестокости? Он узнал о том, что его лучший друг влюблен в его парня, так как ты думаешь, какая у него должна была быть реакция? Может быть, стоило понимающе обняться, хлопнув друг друга по плечу?       Укол в груди и боль от синяка на скуле. Такая мелочь, что Енджун почти не обращает на это внимание. Почти. Решение принято, и ничего уже не исправить, а потому незачем сожалеть.       Енджун замечает, как тело Бомгю, быстро растратившее тепло после горячего душа, начинает мелко подрагивать от холода, покрываясь гусиной кожей. Бомгю отчего-то всегда мерзнет, какой бы ни была температура в том помещении, где бы он ни находился, и Енджун всегда удивлялся этой его особенности.       Старший снимает с себя кофту, передавая ее Бомгю и сталкиваясь с его вопросительным взглядом.       - Ты мерзнешь, - пожимает плечами Енджун и вновь переводит взгляд на вечерний вид за окнами, делая очередную затяжку.       Младший неловко кивает с благодарностью и забирает ткань из рук Енджуна, случайно касаясь пальцами кожи старшего, отчего по телу будто пропускают легкий заряд тока. Нежное электричество, живущее между ними с той самой вечеринки, которое однажды убьет Енджуна, если не сделать последний решительный шаг.       Но сделать его так страшно.       - Как все случилось? Я не рассчитывал, что он вцепится в тебя так скоро, думал, что смог убедить его, - Бомгю сильнее кутается в переданную ему одежду: теплая ткань почему-то все равно не согревает.       - Видимо, ты недооценил Субина. Было кое-что, когда я сказал Тэхену, что люблю тебя, - отвечая на вопрос Бомгю, Енджун говорит о своих чувствах легко и естественно, больше не чувствуя такой тяжести за спиной. Тэхен наконец узнал, и следом за ним спадает и часть ноши с плеч Енджуна. А вот Бомгю неподалеку ощутимо вздрагивает, но старший делает вид, что не заметил. - Прежде чем продолжить свой допрос с пристрастием, он пробормотал что-то вроде: "Значит, интуиция Субина действительно не подводит". Я не удивлюсь, если Субин и о нас откуда-то умудрился прознать. От него ничего не скроешь.       Брови Бомгю ползут наверх.       - Вот оно что. Странно, что ты над этим не глумишься, ведь я так сильно просчитался с ним. Великий манипулятор Чхве Бомгю просчитался, ну же, Ён, скажи это. Насладись моментом, - младший с ожиданием смотрит на Енджуна, но не получает должной реакции.       Енджун лишь смеется и ничего на это не отвечает. Его смех не назовешь веселым: последние недели износили его, а разговор с Тэхеном и вовсе добил, окончательно разрушив нечто очень важное внутри – дружбу. Он так сильно вымотан, но любовь продолжает гореть в нем вечным неугасимым огнем, давая силы идти до конца.       Единственное, что у него осталось.       - О каком глумлении ты говоришь, Бомгю? Тэ выкинул меня из своей жизни. Просто взял и выкинул как последнюю шавку, - Енджун слышит, как Бомгю ахает от услышанного. - Неужели ты этому удивлен? Ему даже не потребовалось время на раздумья: он принял решение почти сразу же, стоило ему услышать мое признание. Так что я отныне для него утилизированный материал, - Енджун давит очередной окурок от сигареты в изрядно заполненной бычками пепельнице. Хреновую он себе выработал в последние недели привычку справляться с накопившимся стрессом.       - Ён, мне так жаль, - Бомгю обхватывает себя руками, но дрожь в теле не проходит и лишь наоборот усиливается. - Я знаю, что эта фраза ничего не стоит, учитывая, что всему виной – я, но мне правда очень жаль, - тихо шмыгает носом, пытаясь сделать это как можно незаметнее, но Енджун замечает. Он замечает любую мелочь, связанную с Бомгю, и в этом его проблема. Или надежда. - Я не хотел, чтобы все так получилось... Правда, не хотел. Я не думал...       - Не трать время на извинения, Бомгю, лучше побеспокойся о сочинении очередной красивой сказки, которую придется скормить Тэхену, когда он не выдержит и спросит тебя о том, знал ли ты обо всем. А он спросит, - Енджун не знает, откуда в нем берется эта желчь: он уже давно не пытается развязать скандал, но иногда не получается удержаться от едких вставок. - Учитывая его реакцию на озвученную часть правды, я не хочу думать о том, что Тэхен может сделать, если узнает обо всем. Я защищал тебя как мог, но будь готов. Хотя сомневаюсь, что он заговорит об этом до того, как операция завершится, и вы окажетесь в безопасности.

NF - Thing called love

      Енджун оказывается захвачен врасплох, но старается сохранять спокойствие и не подавать виду, когда Бомгю неожиданно садится напротив него, отзеркаливая позу старшего, присваивая ее и внося небольшие коррективы: чуть вытягивает вперед согнутые ноги, обхватывая колени руками и устанавливая зрительный контакт с глазами Енджуна. Старший упорно старался не смотреть на него, и Бомгю это, видимо, не устраивало, поэтому он вновь подстраивает обстановку под себя. Как обычно.       - Ён, ты меня пугаешь. Ты сейчас серьезно сидишь и волнуешься о наших с Тэхеном отношениях, рассуждая, как лучше мне будет поговорить с ним, чтобы сгладить углы и избежать катастрофы, хотя она уже случилась, когда Тэхен отказался от тебя? - голос Бомгю выдает тревогу и беспокойство, но Енджун от этих слов лишь отмахивается.       - Что-то с твоей стороны сегодня как-то слишком много внимания к моей скромной персоне, - усмехается старший. - Странно, что обо всем этом сейчас не рассуждаешь ты. Выглядишь слишком спокойным для человека, отношения которого висят на волоске, хотя несколькими днями ранее одна мысль об этом пугала тебя до чертиков. Неужели так уверен в силе своего влияния на беднягу Тэхена? - снова шпилька в адрес Бомгю. Енджун и правда делает это неумышленно. Просто так получается.       Бомгю молчит, прожигая его своим пытливым взглядом, и Енджун давно не удивляется тому, что младший не считает нужным отвечать на его вопросы. Получение ответов со стороны Бомгю - редкая роскошь, на которую старший уже давно не уповает, научившись интерпретировать многие его повадки и действия и без слов. Правда, иногда его радар тоже дает сбой. Особенно сейчас, когда он не знает, чего ожидать от младшего после случившегося, когда он продолжает действовать весьма нетипично для привычного себя.       - Ён, почему ты даже после случившегося продолжаешь меня защищать? - вновь подает голос Бомгю. -  Почему не рассказал обо всем Тэхену, чтобы его злость и агрессия была сконцентрирована не только на тебе? Давно пора было обвинить во всем меня. Ты же столько раз меня предостерегал, пытался все предотвратить, а в итоге мы оказались здесь.              - Зачем задавать вопросы, ответ на которые будет один, и он тебе уже давно известен? - Енджун тяжело выдыхает, когда Бомгю не выдерживает его измученного, но от этого не менее решительного взгляда в ответ, и опускает глаза. - Он ведь не простит тебя, Гю, ты же знаешь. Вы оба будете страдать. И я чувствую себя такой мразью, позволив всему этому случиться с нами, - Енджун зажмуривает глаза, чувствуя подступающие слезы. Черт, не хватало ему еще заплакать перед Бомгю. - Я единственный знал обо всем, что происходит. И не останавливал тебя, хоть и понимал, что ты воспринимаешь этот мир и людские отношения иначе, знал о твоих мотивах. И все равно разрешил себе влюбиться, полюбить тебя за спиной у Тэхена, при этом полностью отдавая себе отчет в том, что ты мне не принадлежишь. Продолжал ничего не предпринимать, пока наша команда медленно разрушалась изнутри. Не ты, а я во всем виноват. И самое ужасное, знаешь, что? Мне не жаль.       Енджун не позволяет слезам пролиться из глаз, но наконец решается открыто признать собственные ошибки и показать всю степень своей уязвимости перед младшим. Вновь обнажить свою душу перед ним и пойти ва-банк. Время настало.       Сейчас или никогда.       - Я так устал от всего этого, Гю. Правда, устал, - Енджун не может не фиксировать в памяти даже малейшее изменение мимики на лице Бомгю: от слов старшего парень начинает беспокойно хмуриться, пытаясь понять, к чему он клонит. - Я говорил, что готов быть хоть тысячи раз отвергнутым тобой и пойти за тобой в самое пекло, и я от своих слов не отказываюсь. Tu es mea vita et anima, Бомгю, и я никогда этого не скрывал, - глаза Бомгю увлажняются, а изо рта вырывается судорожный вздох. - Но проблема в том, что я до сих пор не понимаю, нужно ли это тебе? У меня есть на этот счет пара догадок, поэтому прежде чем продолжить, я просто обязан спросить.       Енджун приближает к Бомгю, останавливаясь в опасной близости от его лица и нежно проводя большим пальцем по его приоткрывшимся губам, воздействуя на младшего его же методами: с кем поведешься, как говорится.       Полностью захватив его внимание, Енджун продолжает:       - Скажи мне, Гю, каково это: целовать Тэхена, спать с ним, притворяясь кем-то другим, ловить на себе его полные слепого обожания взгляды и понимать, что вся ваша любовь – это обман, иллюзия, которую выстроил ты сам? - вкрадчивым шепотом спрашивает Енджун, замечая мелькнувшие в глазах Бомгю испуг и смятение. – Каково осознавать, что допустил страшную ошибку, выбрав изначально неправильный путь, и все неизбежно выходит из-под твоего контроля? Тебе с самого начала нужна была "комфортная зона", человек, к которому всегда можно прийти и получить свою долю любви без страха быть самим собой, а потому ты продолжаешь возвращаться ко мне, зная, что я, в отличие от Тэхена, вижу тебя всего? Со мной у тебя не возникает необходимости поддерживать какой-то идеальный образ, который на самом деле никогда не был нужен тебе для того, чтобы быть достойным чужой любви, Бомгю. Я сделал бы что угодно, только бы всю жизнь находиться рядом и доказывать тебе это снова и снова.       - Ён, что ты такое говоришь? Я не-       - Тэхен во всем был прав. Он не ошибся, выбирая тебя и отказываясь от нашего общего с ним прошлого, от нашей дружбы, - Енджун не дает младшему договорить, чтобы не растерять собранные силы и смелость. Раз уж решился, надо идти до конца. – Я понимаю его и пожертвовал бы всем ради тебя: сжег бы все мосты, оставив позади все, чем дорожил. Знаешь, Тэхен сказал мне держаться от тебя подальше и после нашего финального дела больше никогда не напоминать о своем существовании, и я не верю, что говорю это, но на это я тоже готов пойти. Не знаю, как смогу жить с этим, но я так сильно люблю тебя, что наконец готов поступить правильно, пойдя наперекор собственным чувствам и желаниям, наплевав на то, что кричит мне мое сердце. Что-то изменилось, и я это чувствую, а потому я ни за что не отпущу тебя, пока не услышу лично из твоих уст о том, что неправ. Скажи мне, глядя в глаза, что спустя два с лишним года между нами ничего не изменилось, и ты все так же хочешь строить воздушные замки вместе с Тэхеном, при этом ничего не чувствуя ко мне. Я и Тэхен свой выбор сделали, поэтому пришло время делать выбор и тебе.       Бомгю больше не издал ни звука за время монолога старшего, но Енджуну кажется, что дорожки слез на его щеках говорят красноречивее любых слов. Енджун по привычке тянется стереть их: он делал это столько раз за последние пару лет, когда успокаивал младшего и помогал ему бороться с призраками прошлого, что это стало чем-то в порядке вещей. Бомгю не должен плакать - Енджуну нельзя этого допускать. Это аксиома, поэтому он нежно вытирает соленые дорожки с лица напротив, наслаждаясь мягкостью кожи под пальцами; чувствуя, как тело Бомгю бьет мелкая дрожь.       Бомгю молчит и смотрит на него, не отрываясь, пока Енджун бегает глазами по лицу младшего, со страхом и смирением ожидая оглашения приговора для него. Несмотря на рациональное осознание правильности второго предложенного им варианта, сердце, надрываясь, кричит о том, что отпустить Бомгю будет означать смерть для него самого. Это было бы самым логичным исходом для них: Тэхен и Бомгю должны были остаться вместе, а Енджун просто вор и предатель, препятствие на пути к их светлому будущему. Но Енджун давно наплевал на то, что правильно, а что нет, – для него важен сейчас лишь ответ Бомгю, от которого будет зависеть всё.       - Так чего же ты хочешь, Гю? Скажи мне, как я должен поступить, и я сделаю это.       И Бомгю наконец отвечает, вновь обескураживая, потому что он говорит лишь тихое:       - Согрей меня, Ён.       Енджун растерянно моргает, думая, что ослышался. Что это вообще значит?       - Что?       - Ты слышал меня.       - Это не смешно, Бомгю, - Енджун находится на грани того, чтобы сорваться и разнести здесь все к чертям собачьим, потому что в такой важный момент младший, похоже, опять задумал играть с ним в какие-то игры, правила которых Енджун не знает. Его начинает потряхивать от скопившегося напряжения.       - Ты где-то видишь насмешку в моих глазах? Видишь? – старший неуверенно качает головой, с опаской глядя на Бомгю. Парень выглядит так, словно ему очень хочется убить кого-нибудь в этот момент, но при этом из глаз его продолжают вытекать слезинки. Сплошное противоречие. - Нет? Тогда теперь заткнись ты и послушай меня, Данко хренов. Я в восторге от того, что Тэхен решил присвоить меня себе как военный трофей, и не имею ни малейшего понятия, как он об этом потом собирался бы рассказать мне, но я не согласен с этим. Я ненавижу тебя за то, что ты так хорошо меня знаешь, и мне чертовски сильно хочется тебе врезать, но я сдерживаю себя, глядя на этот огромный синяк на твоей скуле.       Бомгю, вопреки сказанному, неожиданно мягко прикладывает свою холодную ладонь к пострадавшему месту на лице Енджуна, пока у того от удивления вытягивается лицо, а в сознании загорается несмелый огонек надежды.       - Ты не просто моя «комфортная зона» с пометкой «до востребования». Я нуждаюсь в тебе не меньше, чем ты во мне, Ён, хотя поначалу я этого не понимал, и мне правда очень жаль, что я вел себя с тобой как гребаный кусок дерьма. С вами обоими. Я влюблен в Тэхена, это правда, но то, что я начал испытывать к тебе, сам того от себя не ожидая… - голос Бомгю становится тише, когда он берет руку старшего в свою и кладет ее себе на грудь, туда, где испуганной птичкой в клетке бьется его сердце. Енджуну кажется, что его сердце автоматически подстраивается под ритм сердцебиения Бомгю. – У меня нет этому названия. Оно не поддается моему контролю, и это чертовски меня пугает. Меня пугает то, как за то время, что мы с Тэхеном были вместе, именно ты умудрился узнать обо мне больше, чем кто-либо за всю мою недолгую жизнь, обнажить для себя всю россыпь ран моей искалеченной души и оставить на каждой из них по аккуратному пластырю. Ты видел насквозь наши отношения с Тэхеном, знал обо всех изъянах моей личности, но никогда в твоем взгляде я не встречал ничего сродни отвращению или осуждению. Лишь бесконечные любовь и принятие. Ты продолжал оставаться рядом, снова и снова залечивая мои раны и ничего не требуя взамен, пока я втыкал ножи тебе в спину. И даже сейчас, когда моими «стараниями» все разрушено в вашей дружбе с Тэхеном, ты продолжаешь винить во всем лишь себя и готов пожертвовать собой ради друга, который от тебя отказался. Знаешь ли ты, насколько ты прекрасный человек и как сильно ты нужен мне, Чхве Енджун?       - Бомгю…       Енджун забывает, как дышать, услышав, наверное, самую длинную речь, которую Бомгю когда-либо говорил, и которая, к тому же, была целиком и полностью о нем. Пламя надежды, начатое с небольшого несмелого огонька, способного потухнуть от легкого дуновения ветра, с каждым новым сказанным словом разгорается все сильнее, превращаясь в пожар.       - И знаешь ли ты, как тяжело жить в этом огромном и холодном мире, в котором невозможно сохранить тепло, что бы ты ни делал, как бы ни пытался? Однако, когда ты рядом, у меня появляется надежда согреться, потому что ее источником являешься ты, – продолжает тем временем Бомгю, глядя на старшего, и Енджун видит в этом взгляде что-то, что заставляет его сердце замереть, а затем пуститься восторженным галопом. - Хотел узнать, чего же я хочу от тебя? Получай. Я хочу, чтобы ты не отказывался от меня, прикрываясь правильностью, потому что между нами изначально все было неправильно. Я хочу, чтобы ты окончательно послал общественную мораль к черту, оставаясь эгоистичным, но при этом самым искренним и честным человеком среди всех, кого я знаю. Я хочу, чтобы ты был тем живым и страстным Енджуном, что никогда не боялся столкнуться с трудностями лицом к лицу и был готов до последнего бороться за то, что ему дорого, невзирая ни на что. Я хочу, чтобы ты подарил мне тепло*, Чхве Енджун.

рyrokinesis – прикоснувшиеся к солнцу

      Енджуна не нужно просить дважды: все остальное становится абсолютно неважным, когда он с упоением прижимается к столь желанным губам, и Бомгю тут же отвечает ему с еще большей отдачей, как если бы два магнита разных полюсов, долго сопротивлявшихся взаимному притяжению, наконец воссоединились.       Мир расцветает яркими красками и обретает смысл, когда Енджун сгребает младшего в охапку и несет в спальню Уена. Когда не перестает осыпать обнаженное тело Бомгю жадными горячими поцелуями, пока аккуратно растягивает его, параллельно обхватывая и лаская ладонью чужой сочащийся член под громкие чувственные стоны.       Енджуну безумно хорошо, голова идет кругом, а сознание захлестывает чувство эйфории, когда Бомгю зовет его по имени, бесцельно блуждая руками по постели, хватаясь то за простыни, то за Енджуна, пока он глубоко проникает в него размеренными толчками, оставляет дорожку из поцелуев на спине, зализывая и слегка прикусывая разгоряченную чувствительную кожу, и ему хочется больше, больше, еще больше. Енджун увеличивает интенсивность толчков и надрачивает младшему в том же ритме, упиваясь его стонами, не давая передохнуть, продолжая доводить до предела до тех пор, пока не чувствует, как тесно младший сжимается вокруг него, кончая, и через пару мгновений не достигает оргазма сам.       Они без сил валятся на простыни, пытаясь отдышаться. Енджун крепко прижимает Бомгю к себе, зарываясь пальцами в мягкие вьющиеся волосы и нежно целуя его в макушку, пока тот утыкается в изгиб чужой шеи, прячась в теплых объятиях. Согреваясь.       - Что же нам делать, Гю? - спрашивает наконец Енджун, и в его голосе слышится грусть, смешанная с обреченностью. Эйфория немного схлынула, оставив после себя ощущение тяжести и тревожного ожидания перед тем, что им вскоре предстоит пережить.       - Нужно убить меня, Ён.       - Тебе не кажется, что сейчас немного не до шуток? - замечает старший, вздрогнув от тихо сказанных Бомгю слов и неосознанно прижав его к себе еще крепче. Мысль о смерти младшего, пусть даже чисто гипотетически, приводит его в ужас.       - Нет, я абсолютно серьезно, - Бомгю чуть отстраняется, чтобы взглянуть Енджуну в глаза. В его собственном взгляде отчетливо читаются печаль и сожаление. - Я не вижу более подходящего варианта выхода из того тупика, в который я нас всех завел. Я хочу остаться для Тэхена тем светлым и прекрасным Боми, которым он всегда восхищался, поэтому я должен умереть для него.       - Ты думаешь, что смерть - это какой-то пустяк? Считаешь, Тэхен легко сможет это пережить? Он же любит тебя, Бомгю, - в Енджуне вновь поднимает голову злость, потому что Бомгю снова хочет убежать от ответственности. - Почему не рассказать ему все? Да, он возненавидит нас, но разве Тэхен не заслуживает правды?       - Он не должен узнать обо всем, что я натворил, понимаешь? - с отчаянием отвечает Бомгю, умоляюще глядя на старшего, будто бы надеясь найти в его глазах понимание, подтверждение правильности сказанного. - Ты был прав, говоря, что я совершил страшную ошибку, избрав такой путь развития наших с ним отношений, вылепливая из себя именно то, что во мне хотели видеть. Это пагубно сказывалось не только на мне, но и на нем: в последнее время его одержимость мной будто возросла в геометрической прогрессии, и это чертовски пугало. Он должен избавиться от этой зависимости, и моя смерть - это единственный путь, который убережет его от губительной правды. Для Тэхена это будет больно и тяжело, но более милосердно, потому что я не хочу, чтобы он столкнулся с изнаночной стороной реальности. Особенно после того, как лишился тебя. Боюсь, он попросту не выдержит предательства нас обоих, Ён. Только не наше.       Енджун некоторое время ничего не отвечает, раздумывая над словами Бомгю, пока тот напряженно сверлит своим взглядом дыру в лице старшего, ожидая его реакции. Окажись Енджун на месте Тэхена, он выбрал бы узнать правду, какой бы она ни была, но они с Тэхеном всегда были как две противоположности, поэтому в словах Бомгю имелась доля истины. Они оба хорошо его знали и понимали, как устроена личность Тэхена: возможно, иногда правда действительно должна оставаться невысказанной?       Енджун тяжело вздыхает, вновь поддаваясь убеждению Бомгю. Решаясь на последний шаг, который необходимо сделать на пути к окончательному освобождению.       - Будь по-твоему, - начинает Енджун и видит, как Бомгю облегченно выдыхает, оседая назад на кровать. - Но ты должен понимать, что называть это милосердием крайне лицемерно: в большей или меньшей степени, но мы в любом случае разрушим нашего друга собственными руками, и нам придется жить с осознанием этого все последующие годы, - медленно проговаривает он, не прерывая зрительного контакта с младшим и ощущая, как грудь наливается свинцовой тяжестью от сказанных слов. - Это будет на нашей совести, Бомгю. Ответственность за все, что произойдет дальше, будет лежать исключительно на нас, и тебе не убежать от этого.       Бомгю зажмуривается, но, выдержав небольшую паузу, будто преодолевая внутреннее сопротивление, медленно кивает.       - Как мы это сделаем?       - Я возьму все на себя, Гю. У меня есть идея, как сделать так, чтобы все негативные эмоции Тэхена оказались сфокусированы на мне, не привыкать. Я стану для него воплощением зла, когда "убью" тебя прямо у него на глазах, и, может быть, это поможет ему справиться, сублимировав всю боль потери в ненависть ко мне. Может быть, когда-нибудь он даже убьет меня, - издает нервный смешок Енджун, с ужасом содрогаясь от собственных слов и того, с каким хладнокровием они были произнесены.       Его грехопадение близится к завершению: если Бомгю нужен дьявол, который избавит его от необходимости становиться палачом, источником чужой боли, то Енджун им станет.       Бомгю сделал свой выбор, и Енджун сделает все, чтобы этот выбор оправдать.              - Надеюсь, ты не солгал мне, Гю.       В голове медленно начинает зреть рискованный план.