Broken

      18 лет назад, август         Парням пришлось повозиться с тем, чтобы накопать достаточно компромата на Слоуна, контролировавшего систему нелегальной деятельности бездомных и беспризорников в их городе. К делу подключился друг Тэхена Субин, который, будучи весьма талантливым хакером, уже давно снабжал парней важной для них информацией и взламывал по необходимости системы безопасности различных компаний, конгломератов и госструктур. Не бесплатно, конечно. Услуги Субина стоили дорого, и убедить его работать сообща на постоянной основе было бы делом абсолютно невозможным, если бы не дружба с Тэхеном, которая, к слову, началась очень даже забавно. У Тэхена с Субином, как выяснилось, была общая проблема на двоих: оба абсолютно не умели пить, но упорно пытались научиться.  

Stray Kids - CIRCUS

        Однажды, когда Енджун, наивно поверив заверениям Тэхена о том, что тот не умрет в туалете после первого же шота, ушел из бара вместе с какой-то красоткой, а Тэхена унесло так, что блондин забыл, где живет, сидевший рядом с ним незнакомец благородно предложил помощь. Едва соображавшему Тэхену парень, представившийся Субином, сразу показался родственной душой и в целом хорошим малым, так что он, недолго думая, согласился поехать к нему домой и отоспаться, чтобы ненароком не натворить делов в пьяном состоянии. Дилемма ситуации заключалась лишь в том, что Субин и сам находился едва ли в лучшем состоянии, чем Тэхен, поэтому, когда они вызвали такси, чтобы покинуть бар и отправиться к Субину, у Чхве тоже обнаружились алкогольные провалы в памяти. Так они и сидели грустно у входа в бар до тех пор, пока их не забрал взбешенный Енджун. У старшего были большие планы на эту ночь, которая почти достигла своей приятной кульминации, но все пошло прахом, когда Енджуну позвонил Тэхен и, чуть не плача от страха, попросил срочно приехать и помочь. Чхве перепугался, подумав, что случилось что-то страшное, но, подъехав ко входу в бар и увидев две вусмерть пьяные тушки, страшно разозлился и пообещал, что сам прибьет друга, если тот еще хоть раз попробует выпить что-то крепче детского шампанского.         На следующее утро ни Тэхен, ни Субин не помнили ничего из произошедшего вечером накануне, включая друг друга, в связи с чем им пришлось знакомиться заново и вместе лечиться от похмелья. И от тумаков Енджуна, которому было абсолютно по барабану, кому читать нотации и кого бить тапком по спине. Попало и Тэхену, и только познакомившемуся с Енджуном Субину. Философия Енджуна гласила: раз испортили они ему ночь вместе, то и получать должны тоже оба.         Ничто так не сближает людей, как общий позор и желание никогда о нем не вспоминать, поэтому с тех пор Тэхен и Субин стали хорошими друзьями, а когда, в рамках очередной экспериментальной попойки наступила рубрика пьяных откровений, и Субин решил, что пришло время рассказать Тэхену о своих темных делишках, тот не остался в стороне и тоже поделился его и Енджуна сомнительными, с точки зрения закона, достижениями, ожидая удивления со стороны друга. Но Субин и бровью не повел, заставив пьяный и поэтому странно мыслящий мозг Тэхена беспокоиться – вдруг тот утратил способность адекватно воспринимать получаемую информацию?         Забирать «этих сказочных идиотов, да чтоб у них печень отвалилась» вновь пришлось Енджуну, потому что, как голосил в машине Тэхен, он хороший друг. Позднее Чхве чуть не рвал на себе волосы, узнав о том, что Кан заложил себя новому другу вместе с ним, даже не посоветовавшись, а когда Субин сказал, что и так был в курсе, потому что уже давно пробил парней из любопытства, тот и вовсе начал седеть на глазах. Субин, видя испуганную реакцию Енджуна, сразу начал его успокаивать, убеждая, мол, с их конспирацией нет никаких проблем, просто от Субина практически невозможно что-либо утаить в цифровом пространстве. И Енджун, слушая его и, как всегда, размышляя о выгодах и издержках знакомств с новыми людьми, просто взял и предложил работать вместе, пока Тэхен сидел и удивленно хлопал глазами, недоумевая, почему не он это придумал.         ***

pierre XO, ian KEL – Let Me Explain

        Когда Субин скинул по специально созданному им для таких случаев безопасному каналу папку с окончательной информацией, раскрывавшей всю ужасную и отвратительную подноготную функционирования системы Слоуна, Тэхен с Енджуном ментально постарели на пару лет, изучая ее содержимое. Они многое повидали и пережили за свои двадцать с лишним лет, но невозможно закалить свою психику настолько, чтобы бесстрастно читать о множестве разрушенных человеческих судеб, особенно когда среди них немало загубленных детских жизней. Детская проституция, процветавшая в его системе уже очень давно, ожидаемо, оказалась одной из самых прибыльных статей дохода Слоуна, и наличия доказательств ее существования, не говоря обо всем остальном, уже было более чем достаточно для того, чтобы упечь ублюдка за решетку до конца жизни. Но не все было так просто.         В папке с личными делами людей, вовлеченных в нелегальную деятельность системы Слоуна, нашлось и краткое досье на Чхве Бомгю, едва ли сообщившее об этом парне больше, чем рассказанное им лично. Подчиненные Слоуна не были заинтересованы в полноценном сборе информации на своих подопечных, обращая внимание лишь на то, что было необходимо им в контексте так называемой профпригодности человека: имя, возраст, род деятельности, фотография, примечания.         В досье Бомгю имелось лишь одно небольшое примечание: «смена рода деятельности в 16 лет (З => М) по личному желанию за особые успехи». Что это значило, никто из них не имел ни малейшего понятия, но в контексте ситуации вряд ли можно было считать это чем-то хорошим, а спрашивать об этом самого Бомгю было, по мнению парней, как минимум, бестактно. Однако обоим было очевидно, что Бомгю в чем-то настолько выслужился перед этими людьми, что заработал себе определенную… привилегию. Сам Чхве, к слову, своего прошлого больше не касался, но Енджун и Тэхен на него не давили, полагая, что если он захочет, то расскажет им сам.         План по освобождению Бомгю и близко не был похож на фильмы с Томом Крузом и прочие американские боевики: никто не собирался обнаруживать главштаб Слоуна и врываться туда в стильных боевых костюмах с автоматами наперевес, расстреливая всех и вся на своем пути до тех пор, пока не дойдут до главного босса и не заведут с ним пространные беседы о возможностях различной интерпретации этических категорий, прежде чем убить его. Никто также не строил воздушные замки по поводу разрушения системы до основания, потому что это было попросту невозможно: не станет Слоуна – его место займет кто-нибудь другой. Кто-то еще более изобретательный и беспринципный, который воссоздаст все с нуля, потому что, как известно, нет предела человеческой алчности и жестокости.         Но системе можно нанести значительный ущерб, и именно в этом заключался план. Копы не могли не знать об изнаночной стороне жизни города, это попросту невозможно, учитывая их возможности. Однако знать и иметь возможность, или стремление что-либо сделать для того, чтобы остановить это – вещи не тождественные. Проблемой коррумпированности в рамках всей вертикали власти давно никого не удивить, но даже в наихудших стечениях обстоятельств невозможно закрыть глаза и ничего не делать с тем, что становится достоянием общественности. Поэтому им лишь нужно было ткнуть копов лицом в поднесенные им на блюдечке с голубой каемочкой доказательства преступлений Слоуна, и заставить наконец поднять задницы со стульев, чтобы сделать свое дело.         Механизм по утечке инфоповодов в средства массовой информации был запущен: о деятельности Слоуна начали говорить по новостным каналам, его именем пестрили газетные заголовки. Общественное волнение усиливалось, а количество всплывающей информации не поддавалось контролю. Полиция вынуждена была реагировать и развернула полномасштабное расследование, которое уже невозможно было прикрыть чьей-то взяткой. Почувствовав, что запахло жареным, система Слоуна ожидаемо начала стремительно уничтожаться изнутри в попытках скрыть следы своей деятельности, но в этом уже не было никакого смысла: скопированные файлы, кусочками разосланные в разные уголки информационной сети, легко можно было собрать заново. Отличие от оригинала заключалось лишь в отсутствии одного единственного досье.         Бомгю был свободен.