Анестетик по венам

Одна ночёвка Тамби в доме Ильи переросла в несколько дней его стабильного там пребывания. На удивление кавказца, за столь короткий срок он успел почувствовать в стенах чужой квартиры себя более уютно и спокойно, чем в той, в которой прожил 2 года. Он не желал возвращаться домой. Путь назад был отрезан. Мысли тяготила потребность забрать свои вещи, но сделать это сейчас означало бы абсолютно воспользоваться гостеприимством Ильи. Хотя тот, в свою очередь, убеждал, что ничего такого в этом не видит. И почему Илья всё ещё его терпит? И вот под конец недели, в субботу, назначили съёмки нового выпуска «Что было дальше?». Жаль продюсеры не знают, что за настрой сейчас негласно царит в коллективе комиков. Тамби и Илья приехали на съёмочную площадку вместе. Транспорт – то немногое, чем пытался отплатить Макару Тамби за его доброту. Члены съёмочной группы, гримёры и прочие причастные уже во всю занимались подготовкой к первому мотору. Не успели комики переодеться, как Масаева сразу же увели на грим. Видимо Тамби был прав и эти ужасные синяки под глазами нужно срочно перекрывать. Илья, воспользовавшись моментом, поднялся в лофт. Блондин отыскал среди снующих людей Рептилоида и сразу же направился к нему. – Здарова, Рус. – привлёк к себе внимание Илья. – О, привет, приятель. – пожал руку друга Рустам. Серьёзный вид Макарова не остался незамеченным Рептилоидом. Тот сразу спросил. – Что-то случилось? Какой-то ты хмурый. – Я хочу поговорить с тобой о Тамби. – прямо сказал Макар. – Ты ж ему почти брат, ты явно в курсе, что с ним творится. Рустам поджал губы, смотрел на Макара с лёгким недоверием во взгляде. – Допустим. Но ты ж понимаешь, что я не стану рассказывать что-то личное о своём друге всем подряд? – Да, я понимаю. – подтвердил его слова Макар, – Но и ты пойми, что я переживаю за него. Может я пока и кажусь левым чуваком, но мне не безразлично состояние Тамби. Я хочу помочь. – Да с чего бы? – Рептилоид скрестил руки на груди. Илья замялся. Сейчас он определённо ходит по минному полю. Сказать кавказцу правду о том, кто он и что чувствует к его лучшему другу? Звучит как смертный приговор. Рустам видит, как нервно мечутся глаза Макарова, как тот взволнованно пытается подобрать слова. А кабардинец необъяснимым образом чувствует, что ему можно доверять, что его беспокойство совершенно искренне. Он умел разбираться в людях и их намерениях. Интуиция не подводит. Поэтому Рустам выдыхает. – Ты гомофоб? – внезапно спрашивает Саидахмедов. Глаза Ильи округлились, он на секунду опешил от неожиданного вопроса. – Нет, – твёрдо сказал Макар, – Я… нет. - всё же не хватило смелости закончить предложение Илье. Рустам чуть кивает и оглядывает помещение. Кивком головы парень указывает блондину на пустующую террасу. Оба выходят на свежий воздух, становятся к перилам, опираясь. Рустам ещё какое-то время молчаливо смотрит на серые фасады домов и угасающее за ними в предвечерье солнце. Взгляд парня помрачнел, негромко он начинает рассказ. Он деликатно вводит Илью в курс дела, открывая завесу тайны отношений Тамби. Несмотря на длительность романа Нурлана и Тамби в три года, у Рустама получается вместить в свой короткий рассказ весь объём причинённой Сабуровым боли: унижения, побои и дешёвые манипуляции. Говорил Рептилоид об этом с ненавистью и презрением. Старался не углубляться в лишние детали. А Илья лишь хмуро смотрит перед собой, изредка поглядывая на Рептилоида и бессознательно сжимает кулаки, поочерёдно хрустит костяшками пальцев. Наконец картинка в его голове стала целой, все факты идеально встали на место, словно детали жуткого паззла. Перед ним в полной мере раскрылась длиннейшая цепь поступков Нурлана, и каждое последующее звено в этой цепи было хуже предыдущего. Внутри закипала злость, распаляемая ещё больше личными переживаниями и эмоциями Саидахмедова. – Только Тамби ничего об этом не говори. – в окончании сказал Рустам. – Хотя бы в открытую. – после недолгого молчания, Рустам добавляет, – Я знаю, что Тамби живёт у тебя. Он тебе доверяет. Не знаю почему, но это факт. Поэтому я очень тебя прошу, береги его. Илья смотрит на Рустама и пытается для себя понять, что именно стоит за этой просьбой. Неужели он чем-то выдал свои чувства? Но в одном он уверен точно – он не оставит Тамби одного. Оба комика собирались возвращаться обратно, но перед этим решили покурить. Илья делал одну неторопливую затяжку за другой, невзначай наблюдая за Тамби, который вернулся с грима. Кавказец мирно беседовал со знакомым. В какой-то момент к нему подошёл Сабуров. Илья выбросил недокуренную сигарету и сразу же метнулся в их сторону. Его остановила чужая рука поперёк груди. – Не надо, - спокойно сказал Рустам, – Пусть поговорят. Нам, в конце концов, надо выпуск сегодня спокойно отснять. Илья пристально наблюдал за их беседой, жадно следил за мельчайшими изменениями эмоций на лице Тамби и Нурлана, чтобы в любой момент вмешаться, если что-то пойдёт не так. В лофт поднялся Щербаков, который сегодня явно припозднился. Тот проходя мимо двух комиков бегло с ними поздоровался и пошёл переодеваться. Сабуров вскоре спешно закончил разговор и направился вслед за Лёшей. Через полчаса комики поднялись на сцену, сопровождаемые громкими битами и восторженными криками зала. Парни расселись по своим местам, разогревая зал перед выходом гостя какими-то лёгкими шутками. Словно отношение некоторых участников коллектива никогда к друг другу не менялось, а всегда оставалось дружеским и непринуждённым. Но по-другому и быть не могло. В этом заключался весь их профессионализм – искусно прятать личное под объективами камер. Атмосфера сохранялась и после выхода гостя. А гостем стал никто иной, как Эльдар Джарахов. Тот чувствовал себя в среде комиков как никто комфортно, ведь был давно закалён от острот в свою сторону средой КликКлака. Повествование его истории хромало. По большей части от того, что парням было гораздо интереснее разгонять единичные шутки, они были увлечены самим гостем. – И Ильич мне говорит, давайте тогда… – не успел закончить Эльдар, как внезапно послышался треск. Кресло под Нурланом завалилось на бок, подгибая под себя поломанную деревянную ножку. Благо, Сабуров успел вовремя подняться, не завалившись вместе с ним. Тот сложил руки на груди, оборачиваясь на сломанное кресло. – Твою мать, Тамби, ты на нём сидел? – высказал шутливое недовольство комик. Но лишь знающие участники уловили настоящие раздражение в голосе Сабурова: тот не любил становиться объектом насмешек не по своей воле. Реакция Эльдара не заставила себя долго ждать. Он взял бутылку воды и поставил её Нурлану, жестом предлагая присесть. – Зато на это я вместо тебя точно садиться не буду, можешь не боятся. – говорит Тамби, – Размерчик точно под тебя. По залу прокатились смешки. Нурлан кивнул, фальшиво-ласково улыбаясь. Плавно наклонился к бутылке, взял её в руку и резко развернулся, замахиваясь ею на Тамби. Не дожидаясь, Макар мгновенно сорвался с места в направлении Масаева, словно разъярённый медведь. Стул под ним жалобно скрипнул. Илья загородил инстинктивно сжавшегося парня спиной, с вызовом взирая на Сабурова. Тот замер, совершенно опешив от происходящего. Подобная наглость вообще не имела места быть на площадке. Повисла напряжённая тишина. Стэндапер выпрямился, гордо взирая на бунтовщика. – На жирненькое потянуло? – небрежно бросил Нурлан. – Тебя, я смотрю, тоже. – сказал Макар, кивая в сторону сломанного кресла позади казаха. По залу послышались первые смешки, развеивая неловкость. Илья ухмыльнулся лицу напротив и непринуждённо двинулся в сторону поломанного кресла. Взял его в руки и оценивающе взглянул на ножку. – Доломать решил? – спросил Щербаков. – Поломка есть, но не понятно какая. – деловито произнёс Макар, прицениваясь. Лёгкая волна нового смеха зрителей всё больше расслабляла атмосферу. Нурлан, впрочем, не отвёл своего острого взгляда от блондина. Пара крепких ударов и ножка встала на место. – Ты его просто бьёшь? Макар наказывать плохой стул. – говорит Рустам. Илья ставит кресло на место. – С вас 350. – говорит он, подойдя к Сабурову и жмёт ему руку. Возможно, сжимает чересчур сильно. Они вновь сцепились взглядами. Холодные голубые с тёмно-карими глазами Нурлана, на дне которых читалось что-то едва уловимое, садистское, леденящее душу. Длилось это не дольше секунды. Сабуров высвободил руку и вернулся на прежнее место. Илья направился к своему креслу, но вдруг взял Тамби за предплечье, заставляя подняться и усадил того на своё место. Сам же сел рядом с Нурланом на место кавказца. – Если чё, буду тебя ловить. – говорит Макар, расположившись в кресле. Раздражение закипало внутри Сабурова, тот хрустнул костяшками пальцев руки, одаривая блондина своим фирменным презрительным взглядом. Но помимо всего прочего, он оставался профессионалом. Поэтому, не затягивая, вновь взял бразды правления шоу в свои руки. Постарался выровнять ситуацию на площадке. Мотор отгремел. Зрители стали разъезжаться, комики разбрелись по лофту на втором этаже. Илья поправлял бежевого цвета худи, стоя у зеркала, как открылась дверь гримёрной. – Зачем ты это сделал? – сердито спросил Тамби. – Сделал что? – повернулся к нему Илья. – Поставил под удар съёмки. – Главное, не дал ударить тебя. – строго ответил Илья. – Он бы этого не сделал. – поспешил отмахнуться Тамби. Но верил ли он в сказанное сам? – Не сделал? Уверен? – поднял бровь блондин. – Я не хотел проверять. – Ты ведь должен понимать, что моя… безопасность, – поколебавшись, сказал Масаев, – не стóит твоего места в шоу. – Ты стóишь всего. – твёрдо ответил Илья, приблизившись. Тамби вдруг замолкает. В изумлении смотрит в голубые глаза напротив и взволнованно пытается уловить, какой на самом смысл скрывается за этими словами. Ведь если это простая лесть, то понять всё неправильно означало бы снова разочароваться. А он так устал. Поток беспощадных мыслей резко обрывается, когда Макар осторожно касается щеки Тамби пальцами. Бережно прижимает ладонь и поглаживает большим пальцем кожу. На секунду дыхание Тамби замирает. В голове с новой скоростью заметались хаотичные мысли. Но Илья, к своему счастью, видит, как в глубине его глаз зажглось маленькое жаркое пламя. Макаров мог бы поклясться, что это была радость. Дверь распахнулась с тихим скрипом и в гримёрку влетел Сабуров. Илья тут же, машинально, рукой увёл Тамби себе за спину и с опаской смотрел на казаха, выжидая. – Какого хуя ты там устроил? – с едва сдерживаемой злобой спросил мужчина. – Многовато ты на себя взял, раз решил, что можешь поганить нам моторы. Ильёй не остался незамеченным взгляд, который стэндапер бросил на Тамби позади него. – Это я-то? – начал Макар, – А ты уже предупредил съёмочную группу, что от тебя надо убирать все тяжёлые и острые предметы на площадке? – с вызовом взирал на него комик. – Одно моё слово, – ядовито-медленно произнёс Сабуров, – И ты вылетишь из этого шоу, не успев продавить это кресло. Илья не смог сдержать вырвавшийся наружу едкий смешок. Нурлан подозрительно прищурил глаза. – Слишком уж ты высоко забрался, – протянул блондин, – Как бы не упасть. Илья скрестил руки на груди. – Тебя же в это шоу Рустам с Тамби позвали? – скорее утвердил, чем спросил, Илья и мимолётом обернулся к Тамби, как бы в поиск подтверждения своих слов. – Ты тут нихрена не царь и не бог. Поэтому будь так добр, вытащи голову из задницы. Ты рейтинги видел? – с долей гордости в голосе спросил блондин. – Я в этом шоу ещё подзадержусь. Нурлан обвёл обоих парней надменным взглядом, остановившись на Тамби. – Быстро вы спелись. - бросил он, – Не удивительно. Ты всегда искал свою уверенность в ком-то. Нурлан вновь поднял глаза на Макара. – Могу тебе только посочувствовать. Зачем брать на себя этот бесполезный, жалкий груз? Тамби поник, виновато опустил голову, избегая взгляда Нурлана. – Пусть так, – пожал плечами Нурлан и сделал шаг назад. – Делайте чё хотите. Но если ещё раз ты попробуешь сорвать съёмки – примутся меры. Сабуров направился к выходу. – За что ты меня ненавидишь? – тихо спросил Тамби, глядя в спину удаляющемуся мужчине. Нурлан замер, услышав эти слова. Нурлан молчит. Он никогда не скажет, что в самом деле любил его. Что его просто бесила его жизнерадостность и оптимизм, исходящий от Масаева, в то время как сам Нурлан находился в вечном раздрае с самим собой. Вечно сомневающимся и искавшим пятый угол. Что он не находил в нём поддержки, как того изначально желал, а лишь сильнее падал духом. А Тамби был таким милым. Как маленький пушистый котёнок, которого хочется с силой сжать от переизбытка чувств. Он уходит, так и не обернувшись. Илья сразу же оборачивается к Тамби, дотрагиваясь до его плеча. – Всё нормально? – обеспокоено спрашивает Макар. Тамби упрямо молчит, поджав губы. – Он прав. – глухо произносит он, поднимая взгляд на Макара. – Я правда тебе мешаю: живу у тебя, не даю, может быть, этим устраивать личную жизнь. Прости. Я съеду, обещаю. Илья прервал этот поток оправданий, прижав указательный палец к губам Тамби. – А теперь послушай меня, – решительно начал Илья, отнимая палец, – Не смей говорить, что ты помеха. Никогда. – чуть помедлив, Илья произнёс, – Я всё знаю. О тебе и Нурлане. Глаза Тамби округлились, он хотел было что-то сказать, но Макар продолжил. – Он тебя не любил. – говорит Илья, подбирая слова, – То-есть, я хочу сказать… Его попытки спасти своё хрупкое эго за счёт тебя не были чувствами. – Я знаю. – с горечью ответил Масаев. – Но такой как я должен дорожить тем, кто решился проявить к нему внимание. – «Такой как ты»? Тамби, пожалуйста, – взмолился Макар, – Неужели из-за чужих слов ты не видишь, насколько прекрасен? Тамби смотрел на собеседника с недоверием и такой громадной болью в глазах, что Илья почувствовал подступающий к горлу ком. – У тебя такие красивые глаза, ты просто не представляешь, – едва ли не шёпотом начал Илья. – Изящные руки, будто ты раньше играл на каком-то инструменте. Божественный голос, хотя ты это и без меня прекрасно знаешь. И блять, каждый день я стараюсь тебя хоть чем-то рассмешить, потому что у тебя просто бесподобный смех. – Илья замолк, пытаясь унять рвущееся на части сердце. – В это влюбляются, – окончил он, делая шаг назад. – За это любят, а никак не за тело. Хотя и с ним у тебя всё в порядке. – Илья тяжело опустился на стул у гримёрного зеркала и запустил руку в светлые волосы, устало опустив голову. – Илья, – тихо сказал Масаев, делая шаг к другу. Хотел было что-то сказать, но так и не нашёл в себе подходящих слов. Он лишь старался, чтобы осколки чувств не царапали изнутри так сильно. Не ныли старые раны. Кавказец робко дотронулся до руки Ильи, пальцы которой путались в волосах. Макар взял руку Тамби в свою, притянул её к лицу и коснулся губами тёмно-розовых тонких шрамов на запястье. Осколки врезались в сердце, растекаясь по венам и выступая солёными каплями на глазах. Теперь всё будет хорошо.