Бабочки и булавки

Домовой/Майя, Кузя, Кэт (юмор, ангст) Сложно было считать Кэт хоть сколько-то притягательной, если бы не её взгляд: самоуверенный, недобрый и — странно магнетический. Да уж, эта дрянь без сожаления пройдётся по чужим головам в своих брендовых туфлях на острой шпильке. Домовой покачал лохматой головой. Майя — полная противоположность Кэт: миловидная от природы, невысокая и, как она сама считала из-за постоянных издёвок — толстая. Ещё ему давно ясно, какой она всё-таки нежный человек. Пожалуй, даже слишком нежный… В своей наивности и доброте Майя почти блаженна (поэтому из квартиры он так её и не выставил — грешно юродивых обижать). — Так, значит, это, — Кэт изобразила дружелюбную улыбку, но получилось препаршивенько, — бабушкина квартирка? Просторненько. — Может, кофе? — неуверенно предложила Майя. — Я из пакетика не пью. Домовой подкрался к Кэт и хохотнул у самого её уха: — Ну так хлебай из корыта! — Да не трясись ты, — успокоила Майю Кэт. — Я на минуточку. Вот, передать просили. Привет от Романа Фея. В руках у Майи оказалось два пригласительных на Russian Fashion Week-2007. — Это мне?! — Майя от радости аж подпрыгнула. — Ну не мне же. Тише, а то у соседей люстра упадёт. — Кэт снова улыбнулась, стараясь скрыть задетое самолюбие. — Да уж. И чем ты только запала ему в душу? Домовой крикнул вслед уходящей моднице: «Ну топай давай отсюда, радистка хренова!» — Божечки-кошечки, сам Рома Фей. — Раскрасневшаяся Майя села на табуретку в прихожей, обмахиваясь пригласительными. — Я уж думала, он из вежливости со мной! А вон оно как… — Что за Рома «Фей»? — мрачно произнёс Домовой. — Он русский вообще? — И всё-таки ты форменный нацист, — промурлыкал Кузя. — Надо выбрать, что надеть! — Майя вскочила и решительно направилась в комнату. — А она ведь никогда тебя не увидит, — задумчиво проговорил кот, вылизывая лапку. Домовой угрюмо промолчал.