Замуж

      — Замуж тебе пора!              Юля над этой фразой задумалась. Прошло уже несколько месяцев, а она всё ещё помнит этот день очень хорошо. Костюшкин тогда жёг как мог, и, несмотря на своё плохое состояние, Юля реагировала на его юмор вместе со всеми. Она помнит лица своих коллег, в особенности вытянувшееся от удивления лицо Тишмана и падающего со смеху Родригеза. В тот момент задумываться над чем-то было некогда: сначала Стас с шутками, которые как обычно вскружили голову, а потом Лазарев с критикой, которая расстроила её до глубины души.              Тогда, на перерыве для подготовки декораций к следующему номеру, Марк приложил все усилия, чтобы успокоить её, но даже правильные слова и тёплые объятия не смогли помочь ей. Паршута сорвалась на него и выбежала из гримёрки, направляясь обратно на съёмочную площадку, а Тишман тяжело вздохнул и направился следом.              Тогда её выдали замуж в шутку, не думая о последствиях. А сегодня Юля сидит в квартире своего молодого человека и думает о том, что она была бы не против стать его женой. Они вместе уже почти три года: отношения складывались так хорошо, что с каждым днём Юля всё больше и больше представляла себя в роли жены. В голове так и рисовалось то самое кольцо на безымянном пальце, которое означало переход в новый статус. Они бы стали семьёй. Сейчас Юля по-настоящему счастлива. У неё есть то самое место, которое и называется «домом». Не просто квартира с несколькими комнатами, а то место, где тепло, где уют, где тебя всегда кто-то ждёт. И сейчас этот «кто-то», если слух девушки её не подводит, открывает дверь в квартиру. Пришёл именно в тот момент, когда Юля так много думала о них. Он как будто бы чувствовал её мысли, и этот факт был одним из тех, которые объясняют, почему Паршута так прекрасно чувствует себя в его компании вот уже который год.              — Юля, я дома! — мужчина уже привык к тому, что, как только он входит в квартиру, его встречает девушка крепкими объятиями. И этот раз не был исключением, поэтому, как только он снял обувь и повесил куртку на крючок вешалки, оказался в кольце женских рук.              — Привет, мой дорогой! — Юля прижалась щекой к его шее и вдохнула любимый запах, почувствовала его руки на своей спине и думать больше ни о чём не смогла. Но мужчина быстро вывел её из этого состояния, заставив всё-таки отстраниться, и прижался своими губами к её, целуя так, как будто они не виделись несколько недель, а не сутки, даже не полные, — как твоя счастливая песня, о которой ты мне ничего не говорил? — Паршута улыбнулась. Прозвучал её вопрос как будто бы с намёком на укор, но она нисколько не сомневалась в том, что её поймут правильно.              — А ты не спрашивала, — на носу девушки был оставлен короткий поцелуй, — это должен был быть сюрприз.              — Сюрприз, о котором сначала узнала добрая сотня тысяч твоих подписчиков, а потом уже я? — девушка отстранилась, складывая руки на груди, и развернулась, направляясь по коридору внутрь квартиры. — не любишь ты меня, совсем не любишь.              Мужчина усмехнулся, наблюдая пару секунд за медленно удаляющейся фигурой, а после с широкой улыбкой в два шага преодолел расстояние между ними и поднял её на руки.              — Ты же умная девочка, не говори глупости, — Юля обхватила его руками за шею и приподняла голову, снова касаясь его губ. Она ужасно соскучилась за эти несколько часов, которые они не виделись. Так сильно любит, что каждая секунда считается за целую жизнь. Каждое мгновение, проведённое вместе, ценится на вес золота. Юля уверена в том, что и Марк думает так же, особенно сейчас, когда аккуратные движения его губ дарят ей спокойствие и чувство защищённости. Рядом с ним она как за каменной стеной: знает, что ничего не сможет ранить её, поэтому она вот уже без малого три года спокойна.              Марк донёс свою самую ценную ношу в спальню и посадил на их кровать. Да, теперь всё в квартире на Патриарших, да и сама квартира, не принадлежали только ему. Уже почти год всё здесь было их общее. Марк помнит, как это произошло, потому что ситуация была до боли абсурдная. Благодаря соседям, которые по своей невнимательности затопили полквартиры Юли, девушка переехала к Марку на неделю-другую. Когда ремонт затянулся, Тишман предложил остаться ещё на несколько дней. А потом оба поняли, что вполне комфортно чувствуют себя в одной квартире, и Паршута осталась у него уже почти на год. Марк надеялся, что навсегда.              — Вообще-то, я хотела, чтобы мы поужинали — не зря же я готовила паэлью. Но я не против и такого вечера, — Юля улыбнулась, провела пальцем по его щеке и потянулась за очередным поцелуем, но Марк резко отстранился после её слов.              — С морепродуктами? — Паршута кивнула, а мужчина резко вскочил с кровати и направился в сторону кухни. — Тогда мы идём ужинать!              — Марк! — девушка была удивлена тому, как резко он смог остановить свои порывы и просто отправиться на кухню. Она до сих пор сидела с ощущением его губ на своих и рук на её талии, пытаясь собрать мысли в кучу и начать соображать. — Ты невыносимый! Переоденься хотя бы!              Девушка кое-как встала с кровати и направилась в гостиную, чтобы проверить телефон на наличие новых уведомлений, но услышала звуки воды из ванной и подумала, что лучшим решением будет подготовить тот самый ужин для них, пока Марк не закончит.              Спустя несколько минут Юля почувствовала его руки на своей талии и увидела, как ладони сомкнулись и легли на её живот. От этих жестов по всему телу девушки побежали мурашки. Это было настолько по-семейному, что прекращать такой момент не хотелось совсем. Губы мужчины оказались на её шее, и несколько секунд Юля просто не могла думать ни о чём, кроме происходящего. Эти касания уносили и затягивали её в какую-то негу, и описать эти чувства она не могла даже самой себе. Но из этой пучины её резко вытянул Марк, когда оставил короткий поцелуй на щеке и всё же отстранился, а Юля выдохнула, приводя взбунтовавшиеся чувства в порядок, и продолжила раскладывать блюдо по тарелкам.              Ужин, как всегда, не прошёл молча. В основном они говорили о той самой песне, которую Марк записал. Тишман пожаловался девушке, что выпускать её уже совсем не хочет, потому что записал не с первого раза, да и окончательный вариант не складывается так, как было задумано. Юля часто становилась свидетелем моментов сомнений Марка ещё со времён окончания «Фабрики звёзд». С тех пор ничего не изменилось: он всё так же сомневался, а она была рядом в нужный момент.              — Я иногда не понимаю, за что ты мне досталась, — Марк отложил столовые приборы и сложил руки на краю стола. Девушка, услышав явный комплимент в свою сторону, смутилась, от чего щёки вмиг порозовели, — нет, Юль, ты можешь смущаться, но я серьёзно говорю. Я не знаю, что сделал такого, за что мог бы получить возможность обрести такое счастье.              Марк сидел и просто смотрел в глаза девушки, как будто происходящая ситуация была совершенно обыденной, а Юля из-за вставшего кома в горле не могла проглотить еду. Прошло уже много лет, а принимать комплименты от него она так и не научилась. Постоянно краснела как будто в первый раз, и нормально воспринимать ситуацию не могла. То же самое произошло и сейчас. Но Юля всеми силами пыталась успокоить бушующие чувства и собраться, чтобы ответить ему хоть что-то.              — Ты наконец-то смог одуматься и понять, что любишь, — девушка накрыла его запястье своей ладонью и со всей возможной нежностью посмотрела в его глаза, — как и я. Не знаю, зачем я бежала от этих чувств. Почему хотела сохранить дружбу, не принимая любовь, — Юля спела их пальцы и второй ладонью накрыла их, — прости, Марк.              — За что? — он знал, из-за чего она извиняется. Сам готов был каяться чуть ли не постоянно. Они вместе терпели, вместе ждали, вместе терзали друг друга, но вопреки всему смогли прийти к тому, что имеют сейчас, — Юль, не надо. Всё хорошо сейчас, мы вместе. И всегда будем, обещаю тебе.              Для Юли эти слова значили очень много. Марк в её жизни значил очень много. Она уже не могла представить себя без него. Как они засыпают и просыпаются вместе, завтракают, гуляют, работают — всё вызывает в ней теплоту. И его слова передали Юле уверенность в том, что они и правда будут вместе всегда.              — Верю, Марик.              

***

             К концу уже подходит февраль. На улице именно в этот день стояло яркое солнце, поэтому Марк с Юлей, сменив, наконец, тёплые куртки на более лёгкие, вышли на прогулку и почти с самого утра дома не появлялись. Время близилось к вечеру, тогда пара забрела обратно на Патриаршие, гуляя теперь вокруг знаменитого пруда.              — Сегодня тебе сорок два с половиной, ты помнишь? — Юля сказала это с улыбкой на лице: всегда знала, что для Марка эта дата имеет какое-то особое значение.              — Конечно, помню, — Тишман крепче сжал её ладонь в своей и ответил ей такой же улыбкой, — а ещё сегодня два с половиной года наших отношений, помнишь? — девушка заулыбалась ещё шире, и улыбка эта постепенно перешла в смех, который отражал её полное счастье.              — Ты хочешь отметить эту полукруглую дату? — Марк поднял бровь, кинув на девушку вопросительный взгляд, и, увидев её не сходящую с лица улыбку, сам заулыбался вновь.              — Мы уже который год отмечаем мою полукруглую дату, можем отметить и эту, — Марк повернул голову и посмотрел вдаль, туда, куда они шагали вдоль пруда. В голове начали зажигаться маленькие лампочки, подкидывая ему множество идей, и одна из них загорелась так ярко, что выключить её Марк не смог бы, даже если бы и очень сильно захотел, — нашу.              

***

             Домой они вернулись спустя несколько часов, но Марк долго в квартире не задержался: сказал, что ему срочно требуется помидор, авокадо и хлеб. Юлю позабавил этот набор, но спорить с мужчиной девушка не стала и, поцеловав его в щеку, направилась в комнату.              Тишмана не было довольно долго: Юля время не считала, но по ощущениям было так. Когда девушка встретила его в коридоре, в руках обнаружила те самые необходимые продукты, а вместе с ними ещё и бутылку её любимого вина.              — Представляешь, там «Копакабану» мою слушают. Ещё и «Песню этого города». Сегодня день великолепный! — Марк говорил всё это с неподдельной радостью. Юля понимала, что это такое: люди и правда любят его творчество. От осознания того, что Марк сейчас счастлив, по телу девушки разлилось приятное согревающее тепло.              Спустя несколько минут они уже сидели в гостиной и потягивали то самое вино из бокалов, обсуждая все темы, на которые только можно было говорить. Через какое-то время Марк повернулся к девушке, отставляя свой бокал в сторону.              — Юль, выходи за меня, — Паршута замерла в удивлении на несколько секунд, а потом перевела взгляд на мужчину.              — Первое апреля через месяц, Марк, а не сегодня. Шутка несмешная получается, — девушка едва заметно фыркнула и отвернулась обратно, приступая к прерванному занятию. Если Тишман и правда решил пошутить, то Юля обязательно отомстит ему как-нибудь. В декабре на её концерте он выдал такое, от чего сердце забилось в разы чаще и сильнее. Казалось, что оно прорвёт грудную клетку и вылетит наружу. Тишман тогда быстро свёл всё это в шутку, приправив едкой подколкой, на которую Паршута обиделась, но уже чуть позже, когда эмоции поутихли. Сейчас мужчина снова произнёс те слова, которые вогнали её в смятение и краску.              — Юль, поверь мне, я серьёзно говорю, — Марк подсел ближе к ней и дотронулся ладонью до щеки, поворачивая девушку к себе лицом и сразу же захватывая её в плен своих глаз, — я хочу создать нашу семью, — девушка видела всю ту искренность, которая плескалась в его глазах-океанах, и понимала, что желания у них схожи на все сто процентов, а то и больше. — Да, мне нужна эта дурацкая формальность, этот штамп в паспорте, кольца и всё прочее. Юль, я так тебя люблю и хочу, чтобы мы везде и всегда были вместе. Поженимся, а через пару-тройку лет у нас будет дочь. Или сын, не знаю, но это будет наш с тобой ребёнок, Юль. — Марк убрал руку с её лица и взял обе ладони девушки в свои, переплетая пальцы, но от глаз её не отвлёкся, замечая собирающиеся в них слёзы. — Я хочу всего этого. Хочу тебя в свою жизнь навсегда.              — А я не хочу, — Тишман оказался в небольшом ступоре после этих слов, — не хочу ждать так долго. Мы терпели, петляли, бегали от этого, теряя время. Мы не молодеем, в конце концов, — девушка посмеялась, а Марк выдохнул и тоже улыбнулся. После этого он встал и вытащил из кармана брюк коробочку с кольцом, вставая перед Юлей на колено в уже сложившихся традициях.              — Юль, ты станешь моей женой?              — Да, Марк. Конечно, да! — вместо всех слов девушка притянула Марка к себе, крепко обнимая. Тишман сжал её в кольце своих рук, а спустя несколько минут отстранился и, взяв её руку в свою, надел на палец кольцо, сразу же целуя ладонь и сплетая их пальцы.              — Спасибо, Юль. Спасибо тебе за всё, — последние слова Марк выдохнул полушёпотом, смотря ей в глаза, а после этого затянул её в самый нежный поцелуй. Юля через него почувствовала всё, что ощущал сейчас Тишман: безграничное счастье, уверенность в будущем и любовь. Самую настоящую любовь, которая плескалась где-то в глубине души, там, где видит её только Юля.              Марк отстранился и прижался лбом к её плечу, закрывая глаза и восстанавливая дыхание. Сердце его колотилось так сильно, что готово было прорвать грудную клетку. Он не мог ничего с ним сделать, да и не хотел, понимая причины. Когда рядом его девочка, так будет всегда.              Руки друг друга они так и не выпустили из ладоней. Не хотелось отпускать друг друга ни на секунду, тем более сейчас, когда они перешли в новый статус. Юля зарылась носом в его волосы, давая волю эмоциям и выпуская, наконец, слёзы счастья. Паршута думала о том, через что им обоим пришлось пройти за все эти годы, чтобы сейчас сидеть здесь, вот так. Они и правда мучили друг друга. А если точнее, Юля мучила Марка своей любовью к другим, а он тем, что радовался за неё. Юля вспоминала, как Марк отреагировал на то, что она выходит замуж за Александра. Тогда он, казалось, светился от счастья: видел, как горят её глаза, с какими интонациями она рассказывает о своём молодом человеке, понимал, что она действительно счастлива. Но Юле казалось. Тогда она не замечала всей той боли, что была скрыта в глубине его глаз. Сейчас догадывалась, что он мог чувствовать: полное опустошение и крах всех надежд. Юля не хотела ассоциировать этот момент с чем-то плохим, и Марк как будто бы это почувствовал, прерывая поток мыслей.              — Знаешь, если бы я захотел написать песню о тебе, я бы не смог, — его голос, исходящий откуда-то из района её шеи, вырвал её из неприятных воспоминаний, заставляя полностью переключиться на то, что говорит Марк, — не хватит нот, которые смогли бы передать все мои чувства к тебе. Ты… Юль, я люблю тебя, — Тишман опустил голову и уткнулся носом теперь в её живот. Юле пришлось приложить немало усилий, чтобы расцепить их сплетённые ладони, и тогда она зарылась пальцами в его волосы, прижимая его голову ещё ближе, а Марк обнял её обеими руками за талию.              — Я тоже. Тоже тебя люблю.