Мы просто немного полетали на гондолах

— Я хочу полетать на этих штуках в том зале, вы не знаете, на что нажать, чтобы они полетели? «А я к папе на работу!», DarFromSun

      Дарт Вейдер шёл по коридору. По какому коридору? По коридору здания Сената. А куда он шёл? В кабинет к Палпатину, что вполне логично.       Сенаторы, еще издали заслышав зловеще равномерные вдохи-выдохи, боязливо вздрагивали и отходили в сторону, если до этого двигались посередине коридора, стараясь как можно меньше привлекать к себе внимание. Да, Дарта Вейдера тут узнавали даже не по походке, а по дыханию.       А вот и кабинет.       Дарт Вейдер на мгновение остановился. Опять Палпатин будет ворчать, что приходится одному заниматься болтологией в Сенате. Ладно, это можно и потерпеть. Главное, что ему в очередной раз удалось отбрыкаться и провести время с пользой.       С такими мыслями Дарт Вейдер переступил порог кабинета и остолбенел. Наверно, померещилось.       Вышел и снова зашел. Нет, не померещилось.       Маленькая девочка сидела на диване и с любопытством оглядывала кабинет. Палпатин привычно пристроился за рабочим столом и просматривал какие-то бумаги. Сама серьезность.       Периодически Император вскидывал взгляд на девочку, с явной тревогой отмечая, на каких предметах обстановки ее внимание дольше всего задерживается.       − Можно всё-таки поскладывать космические кораблики? – протянула девочка, указав на стопку документов, что была ближе всего.       − Нет, − отрезал Палпатин и придвинул стопку к себе. − Это важные документы.       − А-а… А если из неважных поскладывать?       − Неважных тут нет.       − Понятно. Может, тогда пойдем в зал Сената?       − Зачем? Чего я там не видел?       − Научите меня управлять гондолами.       − Нет уж, сиди здесь и жди отца.       − Здесь ску-у-учно, − девочка откинулась на спинку дивана.       Вейдер наконец взял себя в руки и сообразил, что надо бы подать голос.       − Кхем.       Девочка повернулась в его сторону и застыла, широко раскрыв глаза. Палпатин тоже встрепенулся. Его лицо расплылось в хитрой улыбке.       «Ничего хорошего не жди», − понял Вейдер и подобрался.       − Сенат уже успел всё обсудить без тебя, − растягивая слова, произнес Император.       − Вот и хорошо, − откликнулся Вейдер. – Я сберег немало нервных клеток наших сенаторов, не явившись на секцию.       − Да, по поводу нервных клеток. Мои сейчас находятся в опасности, − Палпатин кивнул на девочку.       Вейдер сделал вид, что не понял намека. Палпатин терпеливо продолжал:       − Бейл прибыл на Корусант с дочкой. Она, как видишь, потерялась. Я уже послал за Бейлом, но его пока нет. И сколько ещё придется ждать, неизвестно.       − Мне лично сходить за ним? – полюбопытствовал Вейдер.       − Нет-нет, с этим справятся и без тебя.       − Раз вы не намерены чем-то меня занять, я могу идти? − полувопросительно произнес Вейдер.       Лисья улыбка и хитрый блеск глаз Палпатина, однако, не предвещали положительного ответа, что и подтвердилось мгновение спустя, когда Император изрек:       − Подожди, Вейдер, кажется, я знаю, чем тебя занять! Последи пока за чадом Бейла.       Вейдер обреченно вздохнул и вновь обратил взгляд на девочку. Она продолжала молча таращиться на него, однако в ее лице не было и тени испуга, только неподдельное любопытство.       «Такой палец в рот не клади», − заметил Вейдер про себя.       − Может, этим займется кто-нибудь другой?       − Нет, Вейдер, этим займешься именно ты, если, конечно, у тебя не возникло внезапного интереса к прениям в Сенате, который заставит тебя участвовать во всех последующих секциях.       Вейдер кивнул и махнул рукой девочке:       − Пойдем.       Когда они оказались в коридоре, Вейдер спросил:       − Как звать?       − Лея.       − Ну что же, Лея, я предлагаю сесть вон туда, − Вейдер кивнул на сиденья, стоявшие в простенке, – и ждать.       Лея разочарованно выпятила нижнюю губу:       − Я уже насиделась, это скучно.       − Что же ты предлагаешь?       Глаза Леи засверкали бесовскими искорками:       − Полетать на гондолах!       − Давай не будем испытывать судьбу, − покачал головой Вейдер.       − Ну, давай полетаем на гондолах, − упрямо повторила Лея и с заговорщическим видом добавила: А я тебе потом твой портрет подарю.       Вейдер хмыкнул:       − Он случайно не будет нарисован на одном из «важных документов»?       − Будет. И неслучайно, − с внушительным видом откликнулась девочка. – Разве я виновата, что у вас тут ни одного чистого листа бумаги, всё какие-то документы? Выкручивалась, как могла.       Получив такие сведения, Дарт Вейдер решил, что поблизости от кабинета Палпатина им сейчас лучше не находиться: ещё, чего доброго, влетит за растаскивание и порчу макулату… ой, ну, то есть очень важных документов. А возвращать изрисованную бумагу… Какой смысл? Всё равно ведь придется переделывать.       − Так что ты там говорила про гондолы?

***

      Зловещая фигура в черном плаще печатала шаг, идя в сторону зала Сената. Встречные в изумлении замедлялись или вообще застывали на месте. Удивляться было чему. Рядом с Дартом Вейдером самоуверенно семенила маленькая девочка. Девочка, которая засыпала Лорда сотней вопросов в секунду:       − А почему?.. А зачем?.. А кто?.. А что?.. А куда?..       Невозмутимость Вейдера в этой ситуации поражала: он просто шел вперед. Молча. Ни замечаний, ни ворчания, ни одергивания. Лее подобное отношение, конечно, не очень нравилось, но в то же время пробуждало живейший интерес к человеку в маске и заставляло следовать за ним лучше всяких поощрений.       Стоило Дарту Вейдеру переступить порог зала, как оставшиеся сенаторы поспешили исчезнуть оттуда.       Ряды пустых гондол призывно глядели на Лорда и Лею. Девочка залезла в ближайшую из них и стала искать нужную кнопку. Вейдер последовал за ней.       «Останавливать или нет? – думал он. – Начну отговаривать – не послушает. Даже, скорее всего, назло будет делать так, как хочет, а не как советуют».       Вейдер окинул взглядом унылую серость зала и чуть сам не простонал, как давеча Лея: «Ску-у-учно!» Ладно уж, пусть ребенок повеселится. Хотя, если учесть медлительность гондолы, веселье будет такое себе.       Между тем под пальцем Леи щелкнула заветная кнопка, гондола дрогнула и полетела вперед.       − Здорово, − восхищенно выдохнула Лея, но тут же добавила: А как заставить её сменить курс? И скорость?       Вейдер пожал плечами. «Лишней информации лучше не давать. Меньше знаешь, крепче спишь и с гондол не летишь», − пронеслось в его голове.       − Как так не знаешь? – поразилась Лея. – Хочешь сказать, сенаторы ни разу даже гонок на них не устроили?       − Сенаторы – лица серьезные, им не до гонок, − вздохнул Дарт Вейдер.       Лея неодобрительно поджала губу и вынесла свой вердикт:       − Ску-у-учные лица ваши сенаторы.       Молчание. Гондола медленно облетала зал вдоль однообразных рядов платформ. Лея опустилась на сиденье и болтала ногами. Её глаза безнадежно глядели на кнопки.       «Ведь наверняка знает, − подумалось ей. – Почему не сказать? Я же ничего плохого не сделаю. Погоди-ка, а если?..»       Лея встрепенулась и повернулась к Вейдеру. Её губы улыбались, а на дне глаз вновь засияли бесовские искорки.       Вейдер насторожился.       − Слушай, а ты не хочешь это… использовать силу? – протянула Лея.       Лорд мгновенно представил себе, чем это может кончиться: посреди зала, разнесенного в пух и прах, висит единственная уцелевшая гондола, в ней Лея и Вейдер, а у входа стоит Палпатин и ворчит:       − Учти, Вейдер, теперь ремонт будешь делать ты!       Но с другой стороны…       − Ску-у-чно!

***

      Палпатин уже второй раз перерывал стопку документов. Да где же этот указ? Тут же сверху лежал. Как чувствовал, что эту Лею даже на секунду нельзя одну оставить.       − Император?       Палпатин вздрогнул и оторвался от бумаг. Наконец-то!       − Вы о чем-то хотели поговорить?       − Не о чем, а о ком, Бейл, − откликнулся Император. – О вашей дочери.       Органа обеспокоенно задвигался:       − Она сюда заходила? Где она?       − Сначала она была здесь, потом я доверил её Дарту Вейдеру.       Лицо Бейла побелело:       − Г-где они сейчас?       − Если учесть неподдельный интерес вашей дочери к управлению гондолами и нелюбовь Вейдера к прениям в Сенате, они, скорее всего, в зале заседаний.       Бейл тут же выбежал из кабинета с такой скоростью, что часть бумаг со стола Палпатина слетела на пол.       Император только руками всплеснул:       − Ни здравствуйте, ни до свидания. Ещё и бумаги разлетелись. Для полного счастья.

***

      Бейл несся сломя голову. Он на полной скорости завернул за угол и вдруг… понял, что летит вниз. Причем не один, а в компании.       В компании Дарта Вейдера.       Что за день сегодня?!       − Рад. Вас. Видеть, − проговорил Бейл, пытаясь как можно быстрее подняться, но дрожащие руки не хотели его слушаться.       − Хорошо бы вы были рады видеть меня чуть пораньше, тогда бы мы обошлись без полетов.       Вейдер помог Органе встать.       − Папа, а мы как раз тебя искали, − радостно сообщила Лея.       Бейл тут же устремился к ней и принялся расспрашивать.       − Да всё со мной в порядке. А вот с гондолой нет, − бодро возвестила девочка.       − Ну, с ней были проблемы и до нас, − откликнулся Вейдер и сделал странный знак рукой, который Лея, однако, явно поняла.       Бейл попытался выяснить более конкретно, что произошло, но Лорд и Лея убедили его в абсолютной безобидности своего времяпрепровождения.       Когда сенатор и его дочка удалились, Вейдер зачем-то полез в раструб своей перчатки. Однако стоило ему приметить фигуру Палпатина в конце коридора, как он немедленно вернул руки в обычное положение.       Преодолев коридор, Император остановился возле Вейдера и принялся сверлить его долгим тяжелым взглядом.       − Вейдер…       − Что случилось?       − Это я у тебя хотел спросить. Пойдем-ка в зал заседаний, я кое-что тебе покажу, хотя, мне кажется, ты это видел.

***

      Палпатин указал рукой на обгоревшие борта некоторых гондол:       − Объясни мне, что вы тут натворили?       Вейдер невозмутимо отвечал:       − Ничего, мы просто немного полетали на гондолах.       − Используя силу?       − Совсем чуть-чуть, чтобы увеличить скорость полета и добавить острых ощущений.       − И ещё… почему моя гондола выглядит так, словно в неё со всей дури врезался некий-я-знаю-какой массивный предмет?       − Она и была такая, когда мы пришли, ничего не знаю, − возразил Вейдер. – Может, это вы зашвырнули в неё другой гондолой, чтобы немного разрядиться после заседания?       − Очень смешно, − проворчал Император. – Учти, ремонт на тебе.       Когда Палпатин наконец оставил Вейдера одного, Лорд смог свободно вздохнуть. Он вытащил из раструба перчатки аккуратно сложенный листок и развернул. На него глядело ведрообразное глазастое нечто, в котором с большим трудом узнавался его портрет.       «Вейдеру от Леи», − гласила незамысловатая надпись в углу.       Такое себе художество, он бы тоже так смог, но почему-то было необъяснимо приятно держать в руках измалеванный лист, которого совсем недавно касались ручки маленькой упрямой девочки.