Молочный коктейль

Они топтались перед стойкой, возмущенно жестикулируя, переглядываясь, ища поддержку друг у друга, пытаясь что-то выяснить и доказать. Ночной администратор Леночка понимала, сочувствовала, но ничем не могла помочь — в такое позднее время уже закрылся ресторан при гостинице, а кафе или бара, в общем-то, не существовало. Это не столица, а глубокая провинция. Маленькая гостиница по местным меркам была вполне приличная, пусть со старой мебелью и телефонами не в каждом номере, но уютная и чистенькая. С кабельным телевидением, по которому местные кооператоры крутили видео с ужастиками, приключениями, фантастикой и даже эротикой после полуночи. Единственный двухкомнатный люкс, переделанный из двух обычных номеров в результате последнего ремонта, был с самым большим цветным телевизором, холодильником, электрочайником и микроволновкой. Люкс был забронирован для музыкантов из Москвы, и это, очевидно были они. Братья, судя по мельком просмотренным паспортам. Леночка работала здесь после окончания педучилища — мама устроила ее на эту работу, к себе под крылышко, когда оказалось, что учителя не особо нужны. Система ненавязчивости советского сервиса ее уже не могла испортить, а внутренние убеждения говорили, что все люди достойны любви, уважения и хотя бы улыбки. — Товарищи, господа, к сожалению, ничего не могу сделать. Вы заселяйтесь, пожалуйста, вот ваши ключи. Она не знала, как правильней обращаться к этим парням. Музыканты в ее представлении должны были выглядеть по-иному, гораздо солиднее и респектабельнее, например, как те, из струнного квартета, которые приезжали весной с концертом в их ДК. Эти совсем не похожи: в джинсовых курточках, дикой расцветки рубашках, длинноволосые, лохматые… Таким роскошным шевелюрам позавидовала бы любая девушка. Из-под темно каштановых волн одного выглядывали карие глаза, неземные голубые глазищи были у второго, с кудрями рыжевато-русого цвета. Совсем невысокие, полноватые на Леночкин вкус, очень похожие друг на друга, как близнецы. В больших черных футлярах, наверное, были музыкальные инструменты. — Де-евушка, а магазин здесь есть поблизости? — у голубоглазого был приятный голос с низкими обертонами. — Есть, конечно, — но они рано обрадовались. — Только он закрыт уже. Невеселые улыбки — ухмылки синхронно проявились у обоих. Они переглянулись между собой, посмотрели на нее. Ленкино сердечко дрогнуло, парни казались сильно уставшими и ужасно голодными. — Горячая вода в душе хотя бы не закончилась? — темненький еще пытался шутить. — Да, конечно, там нагреватель есть. Ребята, вы поднимайтесь, устраивайтесь, может быть, удастся что-нибудь придумать. Оби кивнули одинаково и, нагрузившись своими сумками и инструментами, пошли. Друг за другом, чуть вразвалочку, как мишки. Леночка задумалась — надо было сделать хоть что-то в этой ситуации, ведь она их почти обнадежила своими словами. Руки сами собой потянулись к телефону — звонить любимой подружке, уж она-то поможет придумать. Танька была на два года старше, дружили они с самого детства, жили в одном подъезде. Верно, что противоположности сходятся — бойкая подруга всегда покровительствовала тихой и застенчивой малышке из квартиры этажом выше. Она не стала тратить время на учебу, не доучившись в том же педагогическом — ушла в торговлю вместе с мамой, как многие в это сложное время. — Тань, привет, — хорошо, что она сама взяла трубку. — Нужна твоя помощь. Леночка наскоро обрисовала ситуацию с голодными гостями, рассчитывая, что подруга точно еще не собирается спать и готова поддержать любую авантюру, лишь бы не было скучно. Та, конечно, поворчала и посетовала на излишнюю сердобольность, но узнав, что парни молодые, да еще и музыканты, пообещала что-нибудь придумать. В такое время — после 22-00 здесь уже считается поздно — в маленькой гостинице было как обычно тихо, немногочисленные командировочные и туристы отдыхали, и Лена спокойно могла оставить свой пост. Предупредив охранника, что придет Татьяна и попросив присмотреть тут при необходимости, Леночка отправилась в служебное помещение. В холодильнике нашлась бутылка с молоком и баночка с клубничным вареньем — с этим набором можно заглянуть к гостям, пока не подоспеет Танька с чем-нибудь более существенным. Главное, чтобы они еще не заснули. На стук в дверь не сразу послышалось шлепанье босых ног по линолеуму. — Кто там? — Администратор. По поводу ужина… Щелкнул замок, дверь приоткрылась. — Спасительница! Проходите, пожалуйста. Фигура в полотенце метнулась от двери в сторону ванной комнаты — оттуда доносился шум воды. Лена осторожно прошла в гостиную. У стенки аккуратно уложены футляры с гитарами, на диване и креслах разбросана одежда. На журнальном столике стояла початая бутылка коньяка, несколько стаканов и лежала одинокая плитка шоколада. Добавленные к этому молоко и баночка варенья никак не создавали впечатление изобилия. Человек в полотенце вновь появился в поле зрения — выкатился из ванной, окинул ироничным взглядом получившийся натюрморт, хохотнул, извинился, сгреб разбросанные вещи и скрылся в спальне. Он вернулся вскоре, вполне одетый — в шорты и футболку, которую старательно обтягивал на влажном округлом животике. С полотенцем, которым продолжал вытираться и промакивать мокрые кудряшки и смешные рыжеватые бакенбарды. Сходу плюхнулся на диван, закурил, поднял глаза. Голубые глаза. — Может быть вы посидите немножко? — он кивнул на кресло, а сам уже рассматривал молоко и варенье. Как будто они могли превратиться в полноценный ужин от того, что он покрутит бутылку с банкой в руках. Леночка послушно присела на краешек, хотя надо было бы пойти встречать Таню. Но этот голос обладал некоей гипнотической силой, противиться которой было сложно, хотя его обладатель на вид был ненамного старше самой Лены. Тем временем он начал действовать. Потянулся куда-то в сторону, нашел чайную ложечку. Открутил крышку с баночки варенья и разложил немалые порции по стоящим на столе стаканам. Залил все это молоком и принялся старательно размешивать, болтая ложечкой в каждой емкости по очереди. Его голубые глаза снова обратились на Леночку. — Будем считать, что это миксер. Сейчас у нас будет отличный молочный коктейль, — с этими словами он долил стаканы до краев коньяком и усмехнулся ее удивлению. — Хочешь попробовать? К этому времени шум воды в ванной прекратился и вскоре появился второй обитатель номера, уже в шортах, раскрасневшийся после душа, с капельками воды на обнаженном упитанном торсе, с полотенцем, замотанным на голове в виде чалмы. — Добрый вечер, — он глянул искоса темными глазами и приветственно кивнул головой, затем перехватил дымящуюся сигарету, жадно затянулся и вернул ее обратно. — Глеб, где моя футболка? — Там… — голубоглазый Глеб махнул рукой в сторону спальни. — Вадик, тут у нас выпивка с закуской, сразу два в одном. — Тон показался преувеличенно бодрым. Вадик вернулся быстро, точно такими же движениями расправляя на мокром теле футболку и точно так же плюхнулся на диван, как и его брат чуть раньше. Закурил, и с нарочитым вниманием принялся рассматривать все, что было на столе — молоко, варенье, стаканы со свежеприготовленным коктейлем. Покрутил в руках, понюхал, пригубил. Одобрительно почмокал и глотнул уже основательней. — Зачетно! — отобрал у Глеба ложечку и выловил из стакана клубничину, с удовольствием втянул ее в рот пухлыми губами и запил остатками напитка. — А девушке почему не сделал? — Ой, нет, не надо! — Леночка ужасно смутилась от пронзительного взгляда карих глаз и вскочила со своего кресла. — Куда же вы? — она даже не разобрала, кто из них это сказал. — Я сейчас, вы только никуда не уходите. Она выскочила из номера как раз вовремя, чтобы застать Татьяну, озирающуюся в коридоре возле дежурки в поисках пропавшей подруги; призывно замахала ей рукой. Когда девушки уже без стука ввалились в номер, их встретил смешливый взгляд голубых глаз — Глеб снова был один, добивал содержимое бутылки, намешивая очередную порцию коктейлей, теперь в трех стаканах. — Драсти… Ау! — он быстренько подвинул все, когда девушки принялись выставлять на стол содержимое объемной Таниной сумки. Первыми явились пирожки в бумажных пакетах из-под муки. — Это твоя мама дала, когда узнала, что мы собрались с компанией видик смотреть. — Танька комментировала по ходу дела. — Они с яблоками и с капустой. — Ммммрр… В миске, прикрытой сверху тарелкой, оказались котлеты. — Они еще теплые, я сама жарила, может некоторые подгорели. Еще огурчики, помидорчики, маринованные опята, лечо… — на столе последовательно появлялись банки с домашними заготовками. — Ленка, чего стоишь? Где тут посуда какая? Тарелки, ложки, вилки? Леночка кинулась в поисках необходимого к шкафу и столкнулась с Вадимом. Он был уже без полотенца, аккуратно причесанный, с каким-то флаконом в руках. Улыбнулся чуть растерянно, как будто уже не ожидал увидеть здесь кого-либо. — Ва-адик! Ты только посмотри, сколько счастья нам подвалило! — Вау… — Темные глаза стали круглыми от изумления. — Девочки, вы просто волшебницы… Татьяна безуспешно пыталась свернуть крышку на банке; капитально закрученная, она не поддавалась. Глеб все еще прижимал к себе варенье с молоком, но Вадим сообразил быстро. Под его напором крышки сдались одна за другой, а он направился со своим флаконом к голове брата. Крупные сильные руки, которые с легкостью расправились с непослушными банками, теперь нежно завладевали упрямыми кудряшками. Пухлые ладони, с растертым между ними пахучим средством, массировали голову, толстенькие пальцы заботливо расчесывали и разглаживали волосы. — Вадька, отстань. Давай не сейчас? — Жертва заботы крутилась, уворачивалась и возмущалась. — Если не сделать это сразу, завтра бу-ет мо-алка не-е-аная, — улучив момент, Глеб подхватил огурчик с тарелки и успешно попал им в рот брату. Поэтому последние слова были неразборчивы, но в общем понятны. Глеб таки смирился, расслабился и получал удовольствие. — Вот так уже лучше. — Вадим расправил еще несколько кудряшек, полюбовался на дело рук своих и снова ушел. Распутанные, приглаженные волосы теперь не закрывали высокий белый лоб, точеный нос и большие, чуть с косинкой голубые глаза. Широкие бакенбарды должны были бы скрывать круглые щеки, но это не особо получалось. Глеб упрямо тряхнул головой и несколько прядей все же упали на лицо. — Он такой зануда… — Я все слышу! Вадик отозвался откуда-то из другой комнаты. Таня с Леной к этому времени наполнили снедью тарелки мужчин. Глеб смотрел голодными глазами, но не прикасался ни к чему, дожидаясь брата. — Девочки, вы бы телек включили, что ли… — он заботливо пододвинул к ним поближе шоколадку. — Вы же нам поможете со всем этим справиться? Вадим вернулся с пачкой сигарет, зажигалкой и еще одной бутылкой. Не стал мудрить с коктейлями и просто разлил напиток по бокалам. — Милые девушки, за ваше здоровье! Отказаться было невозможно. Леночка никогда до этого не пила коньяк. Бабушкино домашнее вино — да, пиво в компании с мальчишками, даже самогон у дедушки. От глотка благородного напитка из красивой бутылки с надписью Hennessy, по телу разлилось тепло. Смущение уходило в сторону, и она с интересом наблюдала за мужчинами. Маленькие мамины пирожки, благо их было много, исчезали в два укуса, тем более что хлеба не было. Пара котлет у Танюхи действительно пригорело, но это не вызвало никаких нареканий, наоборот, Глеб сказал, что это даже полезно, типа активированного угля. Они оба пили коньяк, как компот и запивали коктейлем, активно нахваливая скромное угощение и маскируя шутками смущение от женского внимания. Похоже, что темненький Вадим был старше — выглядел поувереннее, держался солиднее. Глеб хотя и говорил намного больше, но при этом посматривал на него время от времени, как будто ища поддержку. И получал её, незаметно, кивком головы, маленькими штрихами заботы, когда старший подкладывал котлету с пирожком, помидорку, грибы или лечо — сначала ему, только потом себе. Сытость и в большей степени алкоголь делали свое дело, прогоняя последние следы неловкости и смущения с обеих сторон. Глаза блестели ярче, шутки становились откровеннее. Бойкая Татьяна уже пересела с кресла на диван поближе к Вадиму, а щеки у него заалели ярким румянцем. Леночка тоже чувствовала жар, руки-ноги стали тяжелыми, а в голове чуть шумело. Она сидела в кресле вплотную к дивану, колено к колену с Глебом, и не решалась встать, боясь не справится с непослушным телом, уронить что-нибудь или упасть. Но сознание казалось ясным. Оно цеплялось за отдельные детали, внимательно рассматривая все и всех немного со стороны, в том числе и саму себя тоже. В телевизоре обаятельный Микки Рурк обольщал неприступную Дикую Орхидею, а сидящий рядом молодой мужчина протягивал ей молочный коктейль с пирожком, завораживал взглядом голубых глаз и говорил что-то умное волнующе низким голосом. Татьяна смеялась незнакомым грудным смехом, когда Вадим шептал ей что-то на ухо, обнимал за плечи, гладил коленку. Он был очень хорош: молочно-белая кожа, округлость всех частей тела — полнота совсем его не портила. Капризно очерченные пухлые губы, тонкие брови дугами, длинные ресницы в сочетании с копной густых вьющихся волос добавляли ему некоторой женственности. Кокетливый наклон головы, выразительные взгляды — он знал, какое впечатление производит, и умело этим пользовался. Кино в телеке закончилось и пустили информационный блок от местной доморощенной студии — о происшествиях в городе и нападении кота на пьяного сторожа, об открытии нового ночного клуба и неудавшемся интервью с какими-то столичными знаменитостями, которые скрылись после концерта в неизвестном направлении. — Вам, наверное, это неинтересно, но сейчас еще видео будет, — голос у Таньки был преувеличенно веселый и громкий. Но парни смотрели новости с гораздо большим интересом, чем фильм. Вадим разлил очередную порцию коньяка по стаканам. — Ну, за здоровье отважного кота! Девочки, не забывайте закусывать! — язык у Глеба явственно заплетался, он гонял по тарелке маринованный опенок, а тот благополучно ускользал из-под его вилки. Вадим наблюдал за этим некоторое время, собирая кусочком пирожка остатки лечо с тарелки. Потом не выдержал и словил непослушный гриб, притормозив корочкой и наколов вилкой. Отправил в рот. Глеб дурашливо надул губы. — Если бы я его не замучил, ты бы его не съел, — оба засмеялись старой шутке. На столе в миске осталась последняя котлета и один пирожок, несколько огурчиков с помидором в банке. — Глеб, доедай! — Вадим с сигаретой и зажигалкой расслабленно откинулся на спинку дивана и толкнул брата локтем. — Я тебе не прорва! — пинок вернулся обратно, последовала шутливая потасовка. Татьяна со смехом шарахнулась в сторону, Вадим почти не отбивался, лишь заслонялся локтем от раздухарившегося младшего брата. Леночка краем сознания понимала, что надо бы испугаться и бежать отсюда поскорее и подальше — два незнакомых подвыпивших мужика, позднее время, почти интимная обстановка… Но разум и осторожность молчали, усыпленные коньяком, услащенные коктейлем с вареньем. Парни были милые, обаятельные и смешные, а в груди росла гордость за то, что удалось разрешить проблему с ужином и накормить их. Да и Танька не выказывала никаких опасений, а уж она-то все знала и хорошо разбиралась в мужской психологии. Вроде бы… Вадим снова любезничал с ней, показывал фокусы с зажигалкой, проводил ладонью над пламенем — жутковатое зрелище и завораживающий, гипнотизирующий блеск лепестка пламени. У Леночки уже все плыло перед глазами, она с трудом понимала, что рассказывает ей Глеб, хотя отвечала, скорее всего невпопад, судя по его смеющимся глазам. Теперь все посматривали в телевизор с гораздо большим интересом. Ребята со студии превзошли себя и запустили в ночной эфир нечто такое забористое, что Леночка не знала куда спрятать глаза. Разумеется, она уже видела такое кино, но одно дело смотреть в компании с Танькой и даже со знакомыми парнями, но совсем другое — со взрослыми мужчинами. Хотя эти двое смотрели спокойно, посмеивались и подшучивали друг над другом. Голова кружилась, было жарко в груди, а внизу живота становилось позорно мокро. Чувственные сцены из телевизора постепенно смешивались в сознании с реальностью, образы незримо спускались с экрана. Татьяна представлялась танцовщицей стриптиза, по крайней мере она уже скинула свитер и осталась в легком топике. Руки Вадима магнитом притягивались к ней, скользили по телу, тискали грудь. Она не сопротивлялась, наоборот, сама жалась к нему, отвечая на ласки. Завороженная всем этим Леночка не сразу поняла, что чьи-то руки блуждают по ее телу. Большие, мужские, сильные и мягкие. Это было страшно, волнующе и приятно. Горячая ладонь скользила по бедру, сминая юбку, настойчиво пробираясь выше. — Иди ко мне! — жаркий шепот опалил ухо, но девушка лишь отрицательно замотала головой. Глеб не сдавался, придвинулся ближе, насколько позволяло кресло и диван. Руки уже шарились под кофточкой, лаская грудь, губы щекотали мочку уха, щеку, шею, повторяя действия то ли Вадима с Таней, то ли парочки в телеке. — Сделай мне минет, ну пожалуйста, — снова горячий шепот на ухо. Леночку рассмешило это слово. Минет, омлет, квартет — смысл ускользал. — Не знаешь, что это такое? Я покажу, хочешь?.. Парочка — на диване или в телевизоре — обнималась и жарко целовалась, когда к ним присоединился третий. Прижал пальцы к бугорку на шортах, оттянул резинку, высвободил напряженный фаллос, провел рукой, легко касаясь. Затем основательно обхватил ладонью, повел по всей длине, оттягивая нежную кожу, обнажая блестящую, сочащуюся влагой головку; склонился и провел по ней языком. — Посмотри, это так просто и вкусно! — Глеб обернулся на мгновение, чтобы потом вернуться к своему занятию. Вадим откинулся на диване в объятия Татьяны. Темноволосая голова контрастом на светлом фоне подушки, белая шея с пульсирующей жилкой… Сдерживаемые стоны перемежались звуками поцелуев, шелестом движения тел. — Глеб, что ты делаешь? — хриплым прерывающимся голосом, — Отвали! Вадим оттолкнул брата, вскочил и потянул за собой Таньку. Они скрылись в спальне, а Глеб растянулся на диване, посмотрел снизу вверх на Леночку. — У тебя еще не было? Цел… девственница, что ли? Странный, перевернутый взгляд голубых глазищ — это последнее, что ей запомнилось перед тем, как опустилась темнота. *** — Лен, Ленка, да просыпайся же! Пойдем! Чувства и мысли собирались не сразу, постепенно возвращалась картинка того, что здесь произошло. Стало страшно до тошноты. Леночка рывком села и судорожно принялась ощупывать себя. Но вся одежда, к ее облегчению, была на ней, только блузка расстегнута. Таня сидела рядом и всматривалась в ее лицо. Вполне одетая, деловая и довольная. — Ты мне банки собери потом, а то мама ругаться будет. Пойдем, в дежурке твоей доспим, не надо, чтобы нас здесь видели. — Таань, подожди. Что здесь было? Тебя изнасиловали? — Нет, конечно! Ты что, ничего не помнишь? — она потянула за руку, помогая встать с дивана, поддержала. — Не надо было коньяк запивать этой сладкой мурой. Ты как будто отключилась, буквально, с открытыми глазами, даже страшно было. Глеб тебя на диван уложил перед тем, как мы того… ушли. — Значит ты… переспала? С кем из них? — подруга метнула немного виноватый взгляд. — С обоими??? — Ну да, а чё такого? Они классные, так дополняют друг друга… Вадик такой страстный… И Глеб тоже, он нежный очень. Еще сказал, что не надо, чтобы у такой девочки, как ты, был первым кто-то из таких, как они. Леночка плохо помнила, как они дошли в служебку. Улеглись ложечкой на узкой кровати и от жаркого шепота любимой подруги огромные мурашки бегали по коже. — Вадим набросился сразу, он такой нетерпеливый, горячий, не до прелюдий было. Сзади, только джинсы сдернул и презик натянул. Пыхтел так чувственно… Кончил быстро, потом очень старался, чтобы и я тоже… Танька заерзала, устраиваясь поудобнее, ее острые коленки прижались сзади, добавляя Леночке ощущений к разыгравшейся фантазии. — А Глеб что? — очень хотелось узнать, что привиделось, а что было реальностью. — А что Глеб? Он тут с тобой возился, пока мы там… Танька тихонько укусила за мочку, посопела на ухо, отчего «испугались» все волоски на коже. — Он потом пришел, тихонько так… Я бы не заметила в темноте, они оба такие милые, мягкие, даже пахнут одинаково… Глеб старался не сильно придавить, когда был сверху. Такой деликатный, осторожный, тоже быстро кончил, но я уже догналась тогда… А потом Вадик снова, уже сбоку, а Глеб с другой стороны, ласкали оба, и меня и друг друга, так кайфово было… Леночка мечтательно вздыхала, а Таня обняла крепче и погладила ее по плечу. — Милая моя, может как раз надо, чтобы твой первый был таким, как они… Все лучше, чем мы вот так вот… *** Рано утром она сдала дежурство и ушла вместе с подругой домой. А вечером сменщица с улыбкой передала звякающий пакет, сказала, что с благодарностью от съехавших постояльцев. Там были стеклянные Танькины банки, тщательно отмытые, а еще несколько CD-дисков с какой-то «Агатой Кристи»…