Зависимость.

      Падаль. Это была чёртова падаль. Тошнотворный запах мертвечины и разложения. Найти ответ на столь долго волнующий вопрос не всегда хорошо, и прямо сейчас Дастин испытывает жуткое раздражение, которое хочется вырвать вместе с ебучим сердцем, почему-то продолжающим биться даже после смерти того, кому оно полностью отдалось вместе с душой и телом. Что делать, когда твой идол, твоë божество вдруг утекает белым свеченьем уходящей сквозь пальцы жизни, не даëт себя удержать, покорно принимает свою погибель? Эдди Урод Мансон умер за город, в котором его считают безжалостным убийцей и ненавидят до кипящей крови. Почему он предпочёл броситься в самое пекло, когда отступить было не стыдно и шанс сбежать был велик, зачем жертвовать собой, когда можно выжить? В Эдди взыграла человеческая натура, людская жажда что-то доказать себе, не убежать и искупить вину перед кем-то, кого он толком и не знал. Ужасно не вовремя. Прекрасная, состоящая из эмоций и ощущений, до этого кажущейся бесконечной, существующей вне времени жизнь обращается в ничто, запечатывая в остекленевших глазах мрак небытия.       Все слишком быстро забывают Эдди. Никто о нём не говорит, словно и не существовало никогда этого удивительного человека. Дастин боится, что он был порождением его порушенной психики, но общая фотография клуба в выдвижном ящике письменного стола говорит о том, что он был на самом деле. Сидя на крыльце у двери, выходящей на задний двор, Хендерсон прокручивает массивный перстень на безымянном пальце правой руки, прокручивая в голове все разы, когда видел его на Эдди. Дастин не знает, как жить дальше.       Стив пытается утешить, но его слова звучат безвольным белым шумом на фоне, так и не достигая потрёпанного сознания. Что он говорит? О чём и как? Какие фразы выискивает, чтобы облегчить скорбь по тому, кто был для Хендерсона тем миром, в которой хотелось погрузиться с головой, тому кто был смыслом продолжать своё нелепое существование? Нет ничего, чем можно заполнить образовавшуюся внутри бездонную пустоту. Или есть?       Трейлер Мансонов разломан пополам, но попасть в комнату Эдди можно, если всего то перебраться через жуткую расщелину, что Дастин делает без особых усилий и лишних переживаний по поводу того, что оттуда кто-то может неожиданно выскочить. Хендерсон осторожно прощупывает стопки одежды в шкафу и находит два блистера с шинами, один пакетик с травкой и три с порошком. Дастин прячет найденное в один из отсеков рюкзака и покидает трейлер. Зайдя в лес прямо за парком, Хендерсон сразу вспоминает дорогу. Путь мучительно долгий из-за спешки поскорее обдолбаться вусмерть и избавиться от этого болезненного шквала эмоций. Наконец, та самая поляна, на которой они с Эдди валялись и молча обнимались меньше месяца назад.       Снова искусственная эйфория, отзывающаяся дрожью в пальцах. Красное небо, алый закат человечества, неизбежный конец света. Всё кончено. Скоро Векна нанесёт новый удар, отразить который будет сложно, если не невозможно. Дастин в этой битве участвовать не будет, пользы от него всё равно никакой, мозг отказывается соображать и выдавать новые идеи, сил не хватает даже на то, чтобы чувствовать. Он сдался в тот самый момент, когда необъятная душа Эдди растворилась, словно сигаретный дым, не оставив после себя ничего, кроме едкого запаха смерти. Важная и неотъемлемая часть Дастина, находившаяся целиком во власти Мансона, ушла вслед за ним.       Белая комната, пропахшая падалью, занимающей теперь все мысли. Глазной паук, застывший на месте, будто уловив, что теперь человек перед ним вовсе не нуждается в спасении. Стук всё ещё безудержно бьющейся головы об пол. Дастин спускается на несколько лестничных площадок вниз, и паук не пытается его остановить, шествуя позади, как преданный хозяину пёс. Ступени всё такие же крутые и спускаться по ним кажется опаснее, чем подниматься. Девочка сидит на полу со своей оторванной головой в руках, превратившейся в кровавое месиво с треснувшим черепом, и безжалостно бьёт её об пол. Сойдя с последней ступеньки он попадает в её руки, одним движение она ломает ему шею.       Дастин бесцельно бродит по лесу и сам не замечает, как оказывается у каньона. Он в ярчайших подробностях помнит, как оттуда вытаскивали поддельное, но очень реалистичное тело Уилла. Тогда всё обернулось лучше, чем могло бы быть. К сожалению, в случае Эдди надеяться на чудо — бесполезно. Он не вернётся и не воскреснет. Это конец. С края обрыва сыплются камни, когда Хендерсон находится в опасной от него близости. Мутная водная гладь худо-бедно отражает небо с расплывшимися по нему клубами тёмного и красного дыма — предвестником скорого конца. От наркотика кружится голова или Дастин просто пытается оправдать свои действия, но ещё один жалкий шаг и земля уходит из-под ног. Последний всполох боли, поражающий всё тело, холодная вода, окрасившаяся в оттенок неба, утягивает на дно. Смерть не такая уж и страшная, куда страшнее было бы продолжать жить. Не уходи, мой милый ангел, мой идол, божество, Ведь я живу и жил тобою, Останься, я прошу, продолжим баловство Беспечное, абсурдное, порою, Неясное и чуждое другим, Для нас же - важное, родное. Пойми что, для меня ты - мир, Вселенная, ничто иное, Как смысл, суть существования. Пускай не стою я твоих переживаний, Волнений, томных вздохов и стенаний, Хочу добиться твоего внимания. Я удостоился его, купался в нём, Тонул, бросаясь с головою вновь и вновь! Пылал я пагубным огнём Страстей и чувств, что есть любовь, Да, пусть земное слово Калечит ангельские крылья, Произнесу его губами снова, Чтоб избежать унынья, Чтоб спастись, не пожалев тебя, Кого я сроду не любил, а боготворил, лелеял, В мольбе касаясь и губя, Прося любовь мне подарить, немея Без твоего пьянящего тепла. Опали ангельские перья, Теперь ты мёртв, сгустилась мгла. А я сидел, глазам не веря, Напротив умершего тела. Твоя душа безудержно тускнела, Моя - беспомощно скорбела По уходящему тебе. Мне жить бессмысленно теперь. Шагну бесстрашно в пустоту И погружусь с тобой во тьму. Опять мы вместе, милый мой, Окутанные вечной мглой, В плену надёжной, властной смерти.