Я подарю тебе букет белой сирени

Распрощавшись с продавцом, трясшимся от ужаса при виде самого́ Радио-демона у себя в маленьком магазинчике, Аластор наконец вышел на улицу. Он осмотрелся по сторонам, однако тут же у него возник соответствующий вопрос: куда делся Энджел? Пройдясь чуть подальше, он заглянул за угол, что был ближе всего к тому месту, где он оставил своего спутника, однако и здесь никого не оказалось. «Мало ли, вдруг куда-нибудь отошёл, — пожав плечами, с улыбкой подумал Аластор и остановился на том самом месте, где в последний раз видел Даста. — Наверное, скоро вернётся.» Однако, прошло десять, двадцать, тридцать минут, а Энджела всё ещё нигде не было видно. Недоумение Аластора всё больше росло, однако в конце концов он подумал, что его спутник мог отправиться назад, в отель, учитывая его изначальное нежелание идти на эту «прогулку», а потому развернулся и, насвистывая какую-то мелодию себе под нос, как ни в чём не бывало, пошёл назад, обратной дорогой. Почему же он такой странный? Этот вопрос крутился у Аластора в голове все последние дни. Для него это было крайне непонятно, так как обычно его не интересуют окружающие. Какое ему дело до Энджела и его проблем? Это его дело, пускай он с ними и разбирается. «И всё же, что с ним не так? — раздумывал демон, сохраняя застывшую на лице улыбку, пугающую каждого прохожего, заставляя шарахаться в сторону. — Раньше был такой распущенный, а сейчас почти ни с кем не разговаривает. Только и делает, что сидит у себя в комнате и спит целыми днями. И ходит всегда с такой кислой миной, как будто ящик лимонов съел.» Осознав, что он в самом деле раздумывает на этот счёт, Аластор в ту же секунду застыл на месте. «А какая мне, собственно, разница? Это не моя забота. У меня вообще никогда нет никаких забот. Мне нет дела до этих никчёмных, падших грешников.» Он помотал головой, отгоняя все мешающие размышления, и, вновь натянув на лицо широкую улыбку, продолжил свой путь. Войдя в двери отеля, Радио-демон первым делом осмотрелся вокруг. В главном холле никого не было, если не считать Хаска, сидящего за барной стойкой, закинув на стол ноги, с бутылкой какого-то дешёвого пива в руках. Бармен переполошился, когда Аластор распахнул двери, и чуть было не выронил пойло из рук, уставившись на своего «друга» озлобленными, слегка затуманенными от выпивки глазами. — Ты где шлялся, мудак? — спросил он своим грубым голосом, пока демон неторопливо проходил дальше внутрь. — И какого хера так резко приходишь?! — Я был на важном задании, друг мой, — улыбнулся Аластор, ставя пакеты из магазина с декором на барную стойку. — Будь добр, разбери это. — Ты совсем ошалел? Я бармен, а не чёртов дворецкий. — Ты тоже являешься частью нашего дружного коллектива, а своим коллегам надо помогать. Хаск оскалился и зарычал, словно он был готов прямо сейчас наброситься на этого нахального демонюгу. — Ах да, — словно не замечая злости своего друга, продолжил Аластор. — Энджел сюда не приходил? — Чё? — с раздражением спросил бармен. — Этот шлюхан? Да какое мне дело, где он там шарахается? — Ну, ты видел, чтобы хоть кто-то сюда заходил? — Э-э-э, нет. Не знаю. Не помню. Отъебись от меня уже! — Что ж, ладно. Пойду проверю его комнату. — А ты-то чего вокруг него вертишься? Неужто этому гаду удалось тебя охмурить? Аластор тотчас повернул голову в сторону Хаска и смерил его угрожающим взглядом. Тот лишь фыркнул, но ничего не сказал, вновь закинув ноги на барную стойку и присосавшись к бутылке. Не желая продолжать диалог, Радио-демон отправился на лестницу, ведущую к коридорам, где располагались номера. Энджел занял себе самую дальнюю комнату, а потому Аластору пришлось пройти достаточно долгий путь аж по пяти этажам, некоторые из которых, к слову, ещё не были даже до конца оборудованы. Когда он добрался до комнаты Даста, то первым делом, сохраняя вежливость, аккуратно постучался. Ответа не последовало. Тогда демон постучал ещё раз, уже громче. Но ему так и не удалось услышать с той стороны ничего, кроме тишины и какого-то едва различимого шороха. Тогда Аластор приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Комната оказалась пуста. Здесь находился лишь Пухлый Наггетс, маленькая очаровательная карликовая свинка Энджела. Зверёк, не обращая никакого внимания на внезапного гостя, агрессивно ворошил что-то на кровати хозяина своими маленькими чёрными копытцами. — Что ты делаешь, дружок? — спросил Аластор, проходя в комнату. — Где твой владелец? Наконец повернув мордочку в сторону вошедшего, Наггетс захрюкал себе под нос, беря в зубы какую-то бумажку с кровати и неся её к Радио-демону. Аластор в недоумении взял «подарок» в руки и глянул на этот грязный, потрёпанный лист. На нём корявым почерком, которым писал явно некто, подверженный сильному волнению, были написаны лишь три простые фразы: «Не ищите его. Пожалуйста, не ищите его. Оставьте его мне.» Словно гром прогремел у Аластора в ушах. А он-то думал, с чего вдруг с каждым шагом в сторону этой комнаты у него усиливался приступ беспокойства? Сам факт наличия у него этого беспокойства крайне напрягал и даже пугал его. В последнее время он стал испытывать чересчур много эмоций. Такой большой спектр был ему совершенно несвойственнен. Сам не заметив, как, Аластор уже оказался снаружи комнаты и быстрым шагом направлялся теперь к выходу из отеля. Внутри у него кипела злость. А каждый грешник прекрасно знает, что злить его очень опасно. *** Когда Энджел открыл глаза, то не сразу вспомнил всё, что недавно случилось. Перед глазами какое-то время стояла пелена, но когда она спа́ла, то он смог рассмотреть некое помещение. Это была тёмная, пыльная комната, и единственным источником освещения здесь было большое окно в старой, покоцанной деревянной раме, к которому Даст находился спиной. Он сидел на каком-то обшарпанном стуле с высокой спинкой, подняться с которого ему мешали верёвки, коими были связаны его руки, заведённые за спину. Причём, это было единственное, что удерживало Энджела на этом стуле, что было очень странно. Если его захотели похитить, то почему не позаботились о том, чтобы он не смог отсюда сбежать? Выбраться ему не составило никакого труда. Вырастив вторую пару рук, он легко смог развязать верёвки, и тотчас же подорвался на ноги. «Снова безумные фанаты? — раздражённо подумал Даст, осматриваясь вокруг. — На сей раз они перешли все границы!» Глянув в окно, Энджел не смог рассмотреть в нём ничего, кроме темноты и стремительно падающих с окутанного тучами неба дождевых капель, что барабанили по стеклу. Тогда он решил подойти к двери. Демон попробовал опустить ручку и, на удивление, она поддалась. Неужто его похитители подошли к своему делу настолько безответственно? «Да нет, не может быть… Здесь наверняка какой-то подвох…» Выйдя за дверь, Энджел оказался в мрачном, длинном коридоре с обоями тёмно-синего оттенка, на которых были начертаны какие-то величественные узоры, вызывавшие такое ощущение, что здесь проживает некто королевских кровей. Даст двинулся дальше под звук падающих с небес капель. Проходя мимо одной из комнат, он на секунду остановился. Внутри был спрятан целый арсенал самого разного оружия, и, причём, абсолютно доступный для любого случайного прохожего. Энджелу показалось это крайне подозрительным, но, тем не менее, он не смог избежать соблазна прихватить с собой пистолет на всякий пожарный. Он мастерски обращался с любым видом оружия, так что, если на него нападут, он с лёгкостью сможет отбиться. Идя всё глубже и глубже в особняк, Даст в недопонимании потихоньку осознавал, что, кажется, эти стены ему знакомы. Он уже бывал здесь. И, возможно даже, не один раз. Но как? Когда он успел? И тут он замер на месте. Он всё понял. Он понял, кто додумался похитить его. С недавних пор, всё чаще и чаще Энджелу стали поступать заказы на его услуги от некоего Айзелфрида. Он совершенно ничего не знал об этом демоне и думал, что он самый обычный рядовой клиент, однако всё оказалось далеко не так просто. Айзелфрид был странный. Очень странный. Всё время отрешённый и молчаливый, в определённый момент он мог сорваться и накричать на Даста так, как будто он совершил нечто ужасное, хотя по сути он просто двинулся не так, как его клиент желал. Ему везде виделось предательство и обман. Он всё время спрашивал: «А ты не ненавидишь меня?», «А я тебя не отталкиваю?», «А я правда настолько ужасный, как мне всё время кажется?» А Энджел впадал в ступор от таких вопросов. Он не знал, как на них отвечать, поэтому лишь пытался всё отрицать и говорить, мол, «конечно же ты прекрасный, не говори так». А на самом деле он и не знал, что думать. Этот особняк принадлежал именно ему. Это он похитил его и притащил к себе домой. Вот почему он не стал так заморачиваться насчёт защиты от возможного побега своего «пленника», потому что, ну, это же Айзелфрид, один Люцифер знает, что у него на уме. И именно это знание того, что его похититель был абсолютно непредсказуем, так сильно пугало Энджела. Кто знает, что с ним здесь сделают? Но он всё же заставил себя глубоко вздохнуть и взять себя в руки. Сейчас ему нужно быть начеку. Неприятная неожиданность может произойти в любую секунду, надо сфокусировать на этом всё своё внимание и быть максимально осторожным. Продолжив свой путь, Даст вскоре заметил впереди распахнутые двери, ведущие в некое помещение. Его волнение тотчас усилилось. Эти двери вели в главный зал, где, насколько он помнил, Айзелфрид больше всего любил проводить свой досуг. И, когда он подошёл к проходу, его опасения подтвердились. В просторной комнате с панорамными окнами, маленьким столиком, на котором тихонько двигалось пламя свечи, отбрасывая диковинные тени на мрачные стены, в одном из двух, стоящих друг против друга, кресел, сидел молодой демон невысокого роста, со сгорбленной спиной. Его кожа была синего оттенка, а глаза прикрыты чёрными, как смоль, кудрявыми и давным-давно не стриженными волосами, из-под которых выглядывали закрученные рога. Одежда соответствовала антуражу этого здания и его хозяина: вся тёмная, блеклая и мешковатая, отчего сразу и нельзя было понять, что на нём, оказывается, был надет длинный плащ, рубашка с элегантными манжетами и старый, порванный в некоторых местах, пиджак. Он сидел молча, чуть наклонившись вперёд и рассматривая что-то прямо перед собой. Он даже не обратил никакого внимания на объявившегося в проходе Энджела, лишь тихим, хрипловатым голосом медленно произнёс: — Присаживайся. Я тебя ждал. — Какого чёрта?! — возмутился Даст. — С какой стати ты решил, что можно своровать меня посреди бела дня?! — Прости… Я хотел лишь… увидеть тебя… Раздражённо вздохнув, Энджел прошёл в комнату и опустился в кресло напротив Айзелфрида, после чего сразу же сложил ногу на ногу и скрестил руки на груди, всем своим видом стараясь выразить своё недовольство происходящим. — Прости… — вновь повторил похититель ещё тише, чем в прошлый раз. — Мы можем… поговорить?.. — Я слушаю. Айзелфрид нервно заёрзал на своём кресле, но затем резко вскинул голову, отчего один его глаз, наполненный отчаянием и мольбой, всё же открылся взору Энджела. — Мне здесь так тоскливо, Энджел… Я медленно гнию изнутри… Я ужасен… Я отвратителен… Но… Только в те моменты, когда ты приходишь ко мне, я… ощущаю себя хоть кому-то в этом мире нужным… Даст почувствовал острый укол сожаления и потому отвёл взгляд в сторону окна, дабы не устанавливать с Айзелфридом зрительный контакт. — Я знал, что ты выберешься из той комнаты… — продолжал тот свои разглагольствования. — И я знал, что ты будешь на меня очень зол… Но, знаешь, мне неважно, какие эмоции ты испытываешь… Я имею ввиду, ты прекрасен. Всегда. Когда улыбаешься, когда плачешь, когда злишься, когда ты смущён или напуган чем-то… Всегда… Ты всегда прекрасен в моих глазах… — Хватит… — не выдержал Энджел. — Пожалуйста, прекрати. Ты же знаешь, приходя к тебе, я всего лишь выполняю свою работу. И всё. Я не хочу иметь с тобой никаких других связей. Почему ты не можешь понять это? — Н-но!.. Нет!.. Ты должен быть моим! И ты будешь моим! Ты не будешь больше встречаться ни с кем, кроме меня! Ты всегда будешь только со мной, и всё твоё внимание всегда будет направлено на меня! В порыве эмоций, Айзелфрид вскочил на ноги и подошёл ближе к Энджелу, нависая над ним мрачной, озлобленной, ревнивой тенью. Но Даст оставался непреклонен. Ему самому было тяжело выдавливать из себя все эти слова, но он просто не мог сказать ему неправду. Он не хотел его обманывать. Но совесть всё же его мучила, и потому он всё ещё разглядывал капли дождя за окном, не поднимая глаз на подошедшего практически вплотную к нему Айзелфрида. Тот, окончательно впав в отчаяние, упал на колени. Он, дрожащими руками, аккуратно взял ладонь Энджела и коснулся её своими холодными, искусанными и разодранными в кровь от нервов губами, так нежно, словно Даст был полностью сделан из чистого хрусталя и мог сломаться от любого дуновения ветра. — Пожалуйста… — трясущимся голосом взмолился Айзелфрид. — Прошу… Я не смогу жить здесь без тебя… Но Энджел лишь выдернул свою ладонь, показывая этим жестом, что его решение окончательно и изменениям более не подлежит. — Прости, — со вздохом произнёс он. — Я не могу. — Но почему?! — Да потому что… потому что моё сердце уже занято! Осознав, какую глупость он сморозил, Энджелу самому стало стыдно, и его щёки едва заметно зарумянились. Однако, похоже, что Айзелфрида подобное заявление поразило и оскорбило до глубины души. С абсолютно потерянным взглядом, он выровнялся и какое-то время стоял молча с приоткрытым от ужаса и поражения ртом. Но тут, его глаза загорелись таким исступлением, какое Даст, кажется, никогда в жизни ранее не видал. Айзелфрид тотчас же оскалился и замахнулся было рукой, но Энджел не растерялся. Он был готов к такому повороту событий, а потому мигом вытащил припрятанный за поясом пистолет и выстрелил, попав своему похитителю в щёку. Пока тот завывал от острой боли, Энджел выскользнул из своего кресла и бросился наутёк. — Стой!!! — взревел Айзелфрид. — Не смей уходить!!! Но Даст его уже не слышал. Он бежал по коридору особняка, что есть мочи, и всё пытался найти взглядом лестницу, что вела бы на первый этаж. Однако, когда он наконец нашёл её и спустился вниз, то услышал за собой звук погони. — Вернись!!! Сейчас же вернись!!! Ты мой!!! Только мой!!! «Вот же ёбнутый… — промелькнуло у Энджела в мыслях, пока он пытался отстреляться от преследования. — Чёрт меня дёрнул идти с Алом в этот магазин! Надо было отказаться!» Но тут, не заметив выступающую из пола деревяшку, Даст неуклюже споткнулся об неё и по итогу собрал носом всю пыль, что была в этом дряхлом особняке. Пистолет выпал из его рук, и только он потянулся, чтобы его поднять, как тотчас же чья-то знакомая тень молниеносно проскочила мимо него. В ту же секунду Энджел оказался ограждён от своего преследователя плотной стеной из гигантских угольно-чёрных щупалец. Он уж точно ни с кем не мог перепутать эту способность. Единственный из его знакомых, кто ею обладал, был… — Аластор! — крикнул Даст, однако его крик заглушили душераздирающие вопли, раздавшиеся с той стороны «стены». Энджел ужаснулся: эти вопли явно принадлежали Айзелфриду! Неужто Аластор… решил расправиться с ним?.. Но для чего?.. Какое ему дело до Энджела и его проблем? Спустя всего лишь одну, но мучительно долгую минуту, щупальца скрылись в земле, словно их никогда и не было. В самом деле, по ту сторону своеобразной баррикады стоял не кто иной, как Аластор. А у него под ногами лежало перевороченное изнутри тело, от которого теперь не осталось практически никаких отличительных знаков, по которым можно было бы опознать Айзелфрида. Энджел лишился дара речи, увидев эту ужасающую картину. Он, конечно, обладал некоторой жестокостью, но такое даже ему было, мягко говоря, не совсем привычно. А Аластору, кажется, было вообще всё равно. Он, как ни в чём не бывало, улыбался, также, как и всегда, словно он не совершил только что зверский акт самого чистого садизма. — Эй! — первым нарушил молчание Даст, поднимаясь на ноги. — Что всё это значит, чёрт возьми?! Радио-демон повернулся в его сторону. — Я всего лишь наказал того, кто безо всякого стеснения похитил тебя прямо посреди улицы, — всё также улыбаясь, ответил он. — Такие, как он, заслуживают наказания. — Но… Как ты вообще нашёл меня? И почему… почему ты вообще стал меня искать? Разве тебе не посрать? Взгляд Аластора слегка затуманился раздумьями. Он отвёл глаза в сторону, затем осмотрел стены по обе стороны от них и, наконец, уставился в пол. — Хороший вопрос, — наконец отозвался он. — Я не знаю. Я какой-то странный последнее время, ха-ха, согласен? Энджел покосился на красноволосого с подозрением. Поняв, что он отвечать не собирается, Радио-демон продолжил свои размышления вслух: — И ты тоже странный. Такой молчаливый. В отеле ни с кем даже не разговариваешь. Я думал, тебе нравится то, как сложилась твоя жизнь в аду. Но в последнее время меня всё чаще посещают мысли, а так ли это на самом деле? Энджел ощутил ком в горле. Его щёки отчего-то залились краской, и неудобно было поднимать взгляд на Аластора. — Это… не важно, — отмахнулся он, разворачиваясь. — Просто забей. Занимайся своими делами. Вы все, просто занимайтесь своими делами. Я не хочу напрягать вас. И он лишь молча отправился вдаль по коридору, в сторону выхода. Аластор так и остался стоять на месте. Похоже, пытался переварить услышанное.