Неизлечимые

Разлагаюсь на больничной койке чёрт знает сколько. Знал бы, чего мне будет стоить работа здесь, никогда бы сюда не пошёл. Я и не хотел. Просто отец решил, что так будет лучше для меня и моего будущего. Усмехаюсь в пустоту и чувствую, как кровь сочится из потрескавшейся губы. Спасибо, отец, я счастлив. Это было твоим лучшим решением — отправить своего любимого сына проводить всё своё время с психически нездоровыми людьми. Конечно, он гарантировал мою безопасность. Но что мы имеем сейчас? Я привык к мордобоям и унижениям. Ну, а что делать? Учебные годы не обошли стороной и меня, так что я особо и не удивлён, не опечален, не зол. Мне плевать. Судорожно пытаюсь вспомнить, когда мне было не плевать на что-либо, но не могу. Даже когда я был ребёнком, мне было плевать, что происходит. Плевать на то, что отец бил мать, что она угрожала ему разводом, а мне — что оставит на попечение отцу. Я лишь пожимал плечами и уходил в свою комнату, зарываясь в горы книг и учебников.Многие думают, что я ботаник и «любишь читать книжки, потому что друзей нет и больше занять себя нечем». На самом же деле начал учиться, чтобы сбежать от проблем в семье. Банально и, может быть, плаксиво, но так и есть. Да я и не жалуюсь. Отец всегда давал мне денег и особо не следил за тем, где я и что делаю. Главное, цитирую: «чтобы оценки были хорошими, и ты был послушным мальчиком в школе.» Да без проблем, пап. Моя ненависть ко всему миру с каждым годом растёт в геометрической прогрессии. Эти люди, что постоянно лгут, постоянно хотят причинить боль другим. Люди, которые любят разрушать, ломать, уничтожать. Ненавижу. Я ненавижу их. Наедине с собой гораздо приятнее. И мне даже не грустно. Уж лучше прослыть волком-одиночкой чем дышать рядом с эгоистами и убийцами. Лучше умереть в одиночестве, чем влюбляться и потом грызть свои кости от разъедающей сердце боли. Лучше разучиться чувствовать, чем ощущать, как твою пустую оболочку засасывает в пропасть без воздуха и выхода. Хотя, думаю, не многие хотели бы выбраться оттуда вообще. Им кажется, что проще умереть, чем бороться и жить дальше. И в какой-то степени они правы. Безумно смешно с того факта, что сейчас вся больница обвиняет в невменяемости того парня. Стэнли, кажется. Хотя как тут его не запомнить? При очередном происшествии врачи буквально выплёвывают его имя. Прям-таки знаменитость нашего учреждения. Я знаю, что там был замешан ещё и Билл. До сих пор помню эти глаза, которые пожирали ненависть и холод, о который можно было сломать пальцы. Помню, как в тот момент я оцепенел от страха. На самом деле не знаю, чем это было вызвано. Обычно никогда не боялся. Наверное, чувству страха поспособствовало знание того, что эти люди больны. Никогда не знаешь, чего от них ожидать. Стэнли я видел и раньше; он всегда нарывался на драки, лез в разборки с такой напористостью и таким бесстрашием. Прямо рыцарь на белом коне. Хотя тут скорее подойдёт млекопитающее. И на чёрном коне. А вот про того парня с серыми глазами я толком ничего и не знаю. Видел только пару раз, и то он просто помогал во дворе, либо же брал какие-то таблетки в отделении для буйных. Я так понял, что никто не собирается разбираться в том, что к тому инциденту, где был замешан сын главного врача всей больницы, причастен и он. Не люблю оставлять всё так, как есть. Особенно когда ложь, особенно когда несправедливо. Ведь именно он чуть не проломил мне череп ударом об унитаз, ведь именно он пытался раскрошить мне лицо и злорадствовал, когда я отключался. Урод. Надеюсь, что скоро он узнает, что всё так просто не закончится. Поднимаюсь с постели и медленным шагом иду в кабинет своего любимого папаши, шлёпая тапочками по кафелю, сбивая ногами все разбросанные вещи. Думаю о том, что нужно прибраться, но знаю, что в итоге все вещи лёгким движением ноги отброшу в дальний угол своей палаты. *** Эдди сидит в своей постели, ногами зарывшись в одеяло. Середина октября гораздо холоднее обычного. Поэтому приходится кутаться во всевозможные кофты, толстовки; во все одеяла и простыни. Некоторые говорят, что обычно человека греет другой человек, отчего Каспбрак прыскает и идёт в свою палату, ещё сильнее сворачиваясь калачиком и кутаясь в своё одеяло. Эдди только переворачивает страницу книги ледяными кончиками пальцев, еле ухватившись за край листа, а также удачно порезав себе подушечки пальцев, как слышит стук в дверь. — Да? — откликается парень, шипя от боли и размахивая пальцами в воздухе. — Эдс, можно зайти? — доносится мягкий, родной голос по ту сторону двери. Брюнет тут же подскакивает с кровати, пытаясь расправить до жути скомканное одеяло, но забывает ответить. Тогда Ричи просто распахивает дверь и застаёт душераздирающую картину: Эдди, бегающий вокруг своей оси, пытается заправить постель, тихо матерясь и вместе с этим вытирая кровь с пальцев о серую футболку. Эта картина душераздирающая скорее от смеха, нежели от грусти. Тозиер понимает, что парень его попросту не замечает, поэтому останавливается в проёме, оперевшись хрупким плечом о дверной косяк. Кудрявый вскидывает брови вверх. Губы расплываются в усмешке. — Эдс, можешь не прихорашивать свою постель, я пришёл к тебе, а не к ней. Эдди замирает и поворачивается всем корпусом к нему. Он встречается с ним глазами и тут же опускает взгляд. Тозиер видит, как парень заметно краснеет. Ричи хмурится, пытаясь понять, что того так смутило, и сразу вспоминает свою только что брошенную фразу. Он усмехается и садится на стул, стоящий рядом с кроватью Эдди, всё ещё не сводя глаз с алых щёк и хлопающих от растерянности ресниц. Какой ты глупый, Эдс. Брюнет краем глаза замечает книгу, что сейчас лежит на полу обложкой вверх. «Сияние» Стивена Кинга. Недурно.Ричи помнит, как давно пытался прочитать её, но руки так и не дошли. Хотя книги ужасов были скорее по части его умершей матери, парень всегда любил психологию и детективы. — Ты тут живой, Эдс? От тебя ни слуху, ни духу, — Ричи скрещивает пальцы и закидывает одну ногу на другую. Каспбрак склоняется над книгой и поднимает её одной рукой; поясница неприятно хрустит, отчего он морщится. Как видишь, со мной всё в порядке, — улыбается парень. — Я тебя не видел ни вчера за ужином, ни за завтраком сегодня утром. Что-то случилось? — Нет, — коротко бросает брюнет, продолжая расправлять одеяло. Но делает он это быстрее обычного. — Эдди . Парень останавливается и смотрит ему в глаза. — Что? — его голос звучит сухо. В нём слышно раздражение. -Что случилось? — Я ведь сказал, что ничего, Ричи. Что не так? — Эдди продолжает заправлять сбившуюся простынь. — Где ты был? — сухо и с осуждением спрашивает парень, сведя брови к переносице. Каспбрак громко вздыхает и снова выпрямляется. — Я был всё это время здесь, Ричи. Что за вопросы дурацкие? Тозиера начинает раздражать то, с какой дерзостью и детским возмущением отвечает парень. Он щурится, пытаясь рассмотреть лицо парня: под глазами залегли мешки фиолетового цвета, такие, словно Эдди не спал несколько ночей; взгляд растерянный, но вместе с тем и злой. Парень медленно моргает, ресницы слипаются между собой. -Хорошо, я отстану. Но я знаю, что лжёшь, — отвечает брюнет, надеясь, что этим зацепит Эдди и тот выдаст всю правду на блюдечке от взбушевавших в нём эмоций. Но кареглазый лишь усмехается, взбив подушку, и плюхается на уже заправленную постель. — Хорошо, можешь считать, что я вру. Но Ричи — я никогда не лгу, — Эдди впивается глазами в парня. Его взгляд чистый и серьёзный. Брюнет коротко кивает, разворачиваясь в сторону окна. В воздухе повисла тишина. Разговор не клеится, и это понимают оба. Эдди сидит неподвижно, хлопая ресницами. Он выглядит расстроенным, но конечно же старается этого не показывать. Ричи тихо вздыхает и поворачивается к нему. - Ты ведь не помнишь того разговора, который произошёл между мной и Эдвардом ? Эдди медленно поворачивает голову в его сторону и с напряжением в глазах спрашивает: — Какой Эдвард ? Брюнет замирает на мгновение, уставившись на него круглыми от удивления глазами. Так он не знает о Эдварде вообще ничего? — Ты не знаешь, кто такой Эдвард? Тот качает головой. Ричи выпрямляется, сидя на стуле, и упирается локтями в колени, складывая пальцы домиком. — Но ты ведь знаешь, что он есть? — Ричи, я не совсем дурак, — огрызается он. — По крайней мере знаю, по какой причине тут лежу. Тозиер цокает и хочет закатить глаза, но лишь сжимает руки в кулаки и выдыхает через нос. — Это понятно. Я просто подумал, что вы, может, встречались раньше. — Нет, конечно. Он постоянно выталкивает меня из круга, когда есть опасность. И не даёт нам встречаться, — брюнет усмехается уголком губ, — Ричи, я чувствую, что не один. Будто внутри не только я и он, — парень переводит распахнутые от страха глаза на Ричи. Брюнет в удивлении вскидывает брови. Все мышцы тела напрягаются, и парень сжимает челюсти. — А врачи не… — Ричи, мне страшно. Что со мной происходит? — спрашивает Эдди, перебивая парня. Парень вжимается в кровать, беспокойно моргая. Ричи вскакивает со стула, и тот с грохотом падает на кафель, эхом отскакивая от стен. Парень садится на кровать рядом с Эдди и обнимает его за трясущиеся от плача плечи. — Эдс, успокойся. Всё хорошо, слышишь меня? — он встречается взглядом с ним, и тот медленно качает головой. Карие цвета глаза становятся почти прозрачными, отражая отчаяние и потерянность, — Я рядом, всё хорошо, — Тозиер забирается пальцами в мокрые от слёз волосы Каспбрака, перебирая каждую прядь. Эдди тихо всхлипывает, обнимая брюнета за талию и уткнувшись носом ему в грудь. Следующие двадцать минут они проводят в полной тишине, разбавленнойлишь плачем и тихим, спокойным «Я рядом» и «Всё хорошо». Ричи ловит себя на том, что начинает привязываться к этому детскому поведению, к этим грустным глазам; к бледной коже с россыпью родинок, к привычке перебирать пальцами и часто моргать. Он не понимает как и когда, но Эдди стал не безразличен ему. Именно Эдди стал тем, кто буквально вытаскивает его из омута, из самоуничижения, из собственного отвращения и ненависти к себе. И осознание этого заставляет думать о том, в какое время лучше выброситься из окна и в какой позе, чтобы точно сдохнуть. Ричи не хотел. Ричи никогда не хотел привязываться к кому-либо. Особенно здесь. Особенно к нему.Это сравнимо с самоубийством — думать о ком-то, нуждаться в ком-то. Может, это и неплохо, но точно не здесь, точно не в этой жизни. Для него любовь всегда была чем-то не лёгким и счастливым, а тяжёлым и обременяющим, чем-то тёмным и вязким. Слишком много проблем и непонятных эмоций, чувств, которые на самом деле ни к чему. И наступать в это болото он не собирался и не собирается. Нет, увольте. Брюнет тихо вздыхает, быстро мотнув головой. И какие только мысли не лезут в глухой тишине. Он поворачивается к парню, переведя взгляд со стены на брюнета: тот тихо шмыгает носом, всё ещё уткнувшись носом в его грудь. Но неожиданно парень резко поднимает голову, и они встречаются глазами. Взгляд Ричи — успокаивающий, сравним с бездонным океаном темного цвета, и такой взрослый; взгляд Эдди — разбитый, играющий всеми оттенками эмоций, такой наивный, но такой притягивающий. И Тозиер отводит взгляд, начиная ёрзать в постели, чтобы не утонуть с головой в этих кари-янтарных огнях. *** Осенний холод не даёт нормально функционировать не только пациентам, но и их желудкам. Поэтому сейчас, казалось бы, когда все должны уже разойтись по своим палатам, толпа кружит, словно стая коршунов, в столовой и опустошает все запасы больницы. За дальним столом, около пустых баков, уместились Эдди, Ричи, Билл и Беверли. С виду кажется, что всё нормально и они даже общаются между собой; их разговоры разбавляются тихим, а иногда безумно громким смехом Марш и Каспбрака. Ничего не предвещает плохого вечера, пациенты тихо сидят и разговаривают, попутно жуя горячую пищу. Ричи тянется за салфеткой в середину стола и тихо матерится, когда салфетница падает на стол. Краем глаза он замечает движение в свою сторону. Тозиер поворачивает голову и видит Стэнли, который буквально бежит в его сторону: руки сжаты в кулаки так крепко, что кажется, будто сейчас он проткнёт себе ладони пальцами; на лбу и шее вздулись вены, а челюсти плотно сжаты. Выглядит он рассвирепевшим. Парень приближается к нему, и Эдди, который отвлёкся на кофе, слышит около себя смачный удар. Он резко поворачивается и видит Тозиера, лежащего на полу, буквально слетевшего со стула. Брюнет в шоковом состоянии переводит испуганный, растерянный взгляд вверх и видит Стэнли, который сейчас навис над Ричи. Почти все пациенты смотрят на происходящее в недоумении, лишь некоторые — с интересом и улыбкой на лице. Билл и Беверли с беспокойством переглядываются. — Ты издеваешься? — хрипит Стэн, уставившись на своего друга. Он громко выдыхает и сокращает расстояние между ним и Ричи. — Я всегда верил тебе и никогда бы не обвинил во лжи. — Да о чём ты, твою мать, говоришь? — А ты не помнишь наш вчерашний разговор? И ваш вчерашний с Эдди? — горько усмехается Урис, переведя взгляд на Каспбрака. Эдди невольно опускает взгляд, застыв на месте. Глаза Ричи распахиваются от удивления. Их вчерашний разговор с Эдди был о Стэнли. О Эдди и Стэнли. Он выпрямляется, подавшись впёред: — Откуда ты знаешь, о чём мы разговаривали? -А ниоткуда. Понял это, когда санитары начали допрос. Представляешь, меня снова хотят затащить в тот обезьянник. — Стой, что… — хочет спросить Эдди, но Стэн резко поворачивает голову в его сторону и прожигает взглядом. Каспбрак замолкает, заметно побледнев под тяжёлым и полным ненависти взглядом тёмно-карих глаз. — Зачем санитарам это делать? Это ведь было чёрт знает когда. И вообще, ты считаешь, что Эдди врёт об изнасиловании? — срывается Ричи, вцепившись в край стола. В столовой повисла тишина, сопровождающаяся напряжённой атмосферой в воздухе. Марш тихо ахнула и закрыла рот руками, а Билл вскинул брови, переведя взгляд с Ричи на Стэнли. Тозиер опускает голову, понимая, что допустил огромнейшую ошибку. Урис нервно сглатывает, смотря на Ричи глазами, что полны ненависти и боли. Он усмехается и говорит с презрением короткое: — Можешь оставаться со своей шлюхой, мне всё равно. Ричи резко поднимает голову, с гневом в и без того горящих глазах смотрит на Стэна. — Что ты сказал? Эдди тихо усмехается себе под нос, опустив голову. Беверли округляет глаза и переводит взгляд на Билла, а тот в свою очередь, облокотившись на спинку стула, молча наблюдает за происходящим, не меняясь в лице. -Ты всё правильно услышал, Рич, — ехидно отвечает парень и разворачивается к нему спиной, чтобы уйти, но его резко хватают за плечо и бьют с такой силой, что Урис падает на пол, ударяясь поясницей о кафель. — Забери слова назад, — холодно поговаривают Ричи, смотря на то, как Стэна скрутило от боли. — Пошёл ты, Ричи. Он замахивается для ещё одного удара, но его руку перехватываети заламывают за спину. — Твою мать, — шипит брюнет. Он открывает глаза и слышит грубое: «Перестань» у себя над ухом. Билл отпускает Ричи, и тот, шатаясь, хватается за край стола, чтобы не упасть. Денбро хватает Стэна за руку и ведёт в сторону выхода. Урис хочет что-то возразить, но лишь опускает голову, закрывая глаза, чтобы не дать слезам упасть с ресниц. Билл краем глаза замечает это и ускоряет шаг. Они вдвоём уходят из столовой, прожигаемые взглядом Ричи. Эдди, видимо, оклемавшись, подскакивает с места и подлетает к парню. — Ричи, Ричи! Ты цел? Тозиер медленно кивает, садясь на стул; шумно вздыхает.Эдди оглядывается по сторонам, замечая, что несколько десятков глаз всё ещё смотрят в их сторону. — Шоу окончено, кретины, разойдитесь! — кричит Каспбрак, положив руки на плечи Ричи. Кудрявый через силу улыбается. — Ричи, тебе нужно в больничное крыло, твоя скула… — Издеваешься? Тебе плевать, что произошло? Плевать, что он сказал? — спрашивает он, смотря на Эдди с отвращением мокрыми от слёз глазами. Брюнет сжимает челюсти и качает головой, всё ещё не отводя взгляда с Тозиера. Упрямый, — Со мной всё нормально, — Ричи поднимается со стула и уходит из столовой. Эдди тихо садится за стол рядом с Беверли . Девушка обнимает его за плечи, положив голову на одно из них. Каспбрак тихо вздыхает, стараясь унять дрожь в коленях и не расплакаться на глазах у девушки. Слова Стэнли словно ножом по сердцу. Хотя трудно сказать, есть ли оно вообще. Эдди чувствует, что этот чёртов парень уже давно вырвал не только все его нервные клетки, но ещё и это самое сердце, что сейчас, кажется, не бьётся. Разорвал в клочья, топча ногами каждый кусок, каждый сосуд; а вдобавок ещё и голову оторвал. Хотелось бы. О чём они с Ричи говорили? Какое изнасилование? И причём здесь он? От мыслей гудит голова, и парень кладёт голову на стол, уткнувшись в кусок пластика носом. — Бэв, почему всё настолько сложно? —Потому что по-другому будет неинтересно. Каспбрак усмехается в стол, закрыв глаза. — Тогда я не хочу жить интересно. *** Ричи тем временем сидит на подоконнике в туалете, глубоко затягиваясь. Сигареты. На этот раз ментоловые. Дрянь такая, какой свет не видывал, но сейчас плевать. Хочется блевать от принятия того, что Стэн сделал. Точнее, не сделал — не сдержал обещания, что никогда не ударит. Эти слова наглухо врезались в уши Ричи, когда он был ещё мальчишкой. И что же теперь? Правда пеленой спадает с глаз, будоража сознание, обнажая сердце.Парень делает очередную затяжку и прислоняется лбом к холодному окну, периодически морщась от неприятного шипения в ссадине. Больно и тошно, но сейчас его интересует не только то, почему Стэнли позволил себе сделать это, а то, какая мокрая крыса сдала их разговор с Эдди врачам, и почему Эдди никак не отреагировал на его обвинения в адрес Стэна. Он думает, нет, он уверен, что вся эта история — только начало. Близится что-то гораздо хуже и мощнее, и в этом нет сомнений.