Неизлечимые

Эдди!Эдди, это ты?! Не успевает Каспбрак и полметра пройти, как прямо перед ним, перегородив ему дорогу, появляется девушка с синими как ночь глазами. Рыжие короткие волосы растрёпаны. Судя по реакции Эдди, который буквально опешил от появления девушки, её он не помнит. — Эдди, ты чего? Ты не помнишь меня? Я Беверли.Что… Я совсем не помню тебя. Беверли…? Девушка встревоженно смотрит на Эдди, округлив глаза. Сдерживая подступающие слёзы, она срывается на крик. — Почему ты не помнишь меня? Эдди! Ответь! Ты не мог забыть меня! Я Беверли! ЭДДИ, ПОЖАЛУЙСТА, ПОСЛУШАЙ МЕНЯ! — НЕОЖИДАННО девушка подаётся вперёд и хватает Каспбрака за футболку. — Эдди, пожалуйста, не бросай меня снова! Почему ты это сделал? ПОЧЕМУ ТЫ БРОСИЛ МЕНЯ, ЭДДИ? ОТВЕТЬ МНЕ! ЭДДИ! От неожиданности Каспбрака дёрнуло в сторону. Он машинально хватает девушку за запястья, пытаясь вырваться из её хватки, но все попытки оказались тщетными —Беверли держит его так крепко, что от боли Эдди сжимает челюсти. Почему она помнит его, а он её — нет? Он ведь не терял память. Вот после такого и появляются сомнения в собственной адекватности. К счастью для него, на горизонте показываются два санитара и, подхватив девушку под руки, тащат её прочь. — Успокойте эту ненормальную! — крикнул один из санитаров, обращаясь к врачам. — Опять за своё, надоела. — Нет! Пожалуйста, не забирайте меня! Я не сумасшедшая! Эдди, поверь мне, не дай им меня забрать, слышишь? — её голос охрип от крика. Кажется, что она задыхается. —ЭДДИ, ПРОШУ! ПОЖАЛУЙСТА, ЭДДИ! Каспбрак лишь смотрит им вслед, сосредоточив своё внимание на Беверли: её щёки покраснели, но кожа всё так же остаётся бледной. Голос охрип, ресницы подрагивают. Вместе с Бев санитары удалились из помещения, оставив Эдди одного, посреди столовой. Парень долго приходит в себя, ухватившись за первый попавшийся стул, после чего садится на него.Какого чёрта это происходит вообще? Почему она знает меня? Может, я в детстве получил черепно-мозговую травму и не помню её, а мне и не рассказывали? Что это за девушка, и почему я её не помню? Давно она здесь? Почему её вообще тут держат?» — Эдди снова начинает заваливать себя вопросами, но быстро переключается на воспоминание о парне с кудрявыми волосами и бледной кожей. Каспбрак, подскочив со стула, оглядывает помещение, пытаясь найти его, но тщетно — брюнета в столовой уже нет. — Ну надо же. Вот идиот, — отвечает сам себе Каспбрак и направляется к себе в палату. Аппетит у него пропал.. Эдди не знает, сколько дней прошло с того момента, как его здесь заперли. Всё это время он просто находился в палате, иногда читая книги. Выходить ему запрещали, разве что поесть да в туалет сходить. Ни с кем из ребят он, конечно, почти не виделся. А когда удавалось просочиться в столовую, Стенли он там не заставал, отчего становилось ещё хуже. Да, Каспбрак опасался парня, но он был единственным, с кем Эдди мог сейчас поговорить. Есть, конечно, стены, но Каспбрак всё-таки не шизофреник, поэтому эту идею он отложил в дальний шкафчик своего мозга. Билл появлялся в их отделении очень редко. Люди здесь пугают его. Эдди находится в корпусе для буйных, и это тревожит его. Почему именно сюда? Почему он должен находиться именно с такими людьми? Он настолько болен? Люди пугают его, заставляя отсиживать свою задницу в палате даже в те моменты, когда сильно хотелось есть. Он знает, что его обязательно тронут, начнут доставать, бить. Эдди знает, как нажить себе проблем на задницу, и это у него получается даже слишком хорошо. Одно неверное движение, одно неверное слово и всё, ты труп. От таких людей, что лежат здесь, можно ожидать чего угодно.теперь, когда Каспбрак знает, в каком отделении находится, он старается не беспокоить Стена лишний раз, но вместе с тем ему безумно хочется узнать его лучше: он знает, что Стэн не так прост, как кажется. И, несмотря на его диагноз, каким бы он ни был, Эдди знает, что это не определяет сущность Стэна, и никогда не определит. Вообще, все эти диагнозы только диагнозы — они не строят личность, а только ломают её. Каспбрак знает, что Стэна здесь никто не навещает. Отец приходит лишь за тем, чтобы в очередной раз побить; мать делает вид, что ничего не происходит, словно её сын просто живёт в общежитии. Парни знакомы от силы пару недель, но Эдди чувствует, что Урис лишь делает вид, что опасен и груб. Скоро отбой», — проносится в голове. Он решает выйти в туалет, пока есть время. Не справить нужду, а просто покурить. Он медленным шагом преодолевает узкие длинные коридоры. Свет уже погас, так что освещает коридоры лишь луна. На улице воет ветер, распахивая окна на всю, отчего Эдди ёжится, пряча руки в карманы серых спортивных штанов. Свернув налево, он хочет зайти в туалет, но осекается: на входе в уборную, около умывальников, он замечает две фигуры. Одна лежит почти неподвижно на холодном кафеле, другая — разминает шею, стоя около первой фигуры. Глаза Каспбрака округляются. Он зажимает себе рот рукой и начинает прислушиваться к разговору. Колени у него дрожат. — Ещё раз начнёшь выпендриваться, я тебе шею сверну — сколько раз я тебе повторял это, а? — вторая фигура садится на корточки, схватив первую за волосы и потянув на себя. — Думал, что смелый такой и смеешь мне угрожать? Повторяю — ещё раз, и костей не соберёшь. Как своих, так и своего дружка-мудака.Удар, и первая фигура отлетает в сторону, издавая сдавленный вопль, задевая умывальник. Из крана начинает брызгать вода. Каспбрак сглатывает, его веки задрожали. Он хочет помочь пострадавшему, но замечает, как вторая фигура начинает приближаться к выходу. Эдди подскакивает с места и прячется за дверь уборной. Он слышит хруст суставов пальцев и тяжёлые шаги. Подождав несколько секунд, брюнет осмеливается выглянуть из-за двери, чтобы увидеть, кто может быть таким жестоким. Выглянув, он замечает черную, кудрявую макушку и сбитые в кровь костяшки. Холодный свет падает на бледное лицо. Парень вытирает кровь с щеки и уходит прочь. Томас сидит в глубочайшем шоке от увиденного, поджав колени к груди. Неужели он видел Билла? Если да, то что он делает в этом отделении? Кого он избил и почему? Как можно вообще умышленно кого-то ударить? Эдди буквально выбегает из-за двери и кидается в сторону фигуры, что лежит неподвижно. Он садится на колени и пытается рассмотреть того, кого избили. Это тот парень из столовой. Он хватает его и отправляется в мед крыло. На часах три сорок пять утра. Каспбрак всё ещё сидит в коридоре, ожидая вердикта врача о состоянии брюнета. До сих пор никто не проверил, в палате ли Эдди. Ему давно стало ясно, что здесь с поддержанием порядка у них туго. Поэтому некоторым удавалось даже сбегать отсюда; ненадолго, правда, но удавалось же. Эдди слышит звук открывающейся двери, свет ударяет ему прямо в глаза. Перед ним показывается врач. — Жить будет, но до утра его не беспокоить. Ясно? Тот лишь кивает, оставшись караулить коридор. Врач же, наплевав на Каспбрака, удаляется, потирая веки. А кому легко? Каспбрак просидел в коридоре до восьми утра, всё это время не смыкая глаз. Когда ему разрешили войти, он тихо постучался, посчитав, что будет невежливо просто так зайти к незнакомому человеку. Не дождавшись ответа, он резко развернулся, помчался в сторону двора, и, сорвав несколько полевых цветов, что ещё остались в конце сентября, подбежал обратно к двери. Со стороны это кажется смешным, будто несчастный подросток идёт просить прощения у своей второй половинки за какую-нибудь глупость. А несчастный именно потому, что Эдди выглядит отнюдь не бодрым. Но ему плевать, как он выглядит. Он просто хочет хоть чем-то порадовать того брюнета, которому, он уверен, сейчас очень плохо. Извини, можно войти? — Эдди приоткрывает дверь, заглядывая в палату. На него смотрят стеклянные глаза шоколадного цвета. Выражение лица не сулит ничего хорошего. — Ты кто такой и зачем здесь? — Эм… — этот вопрос поставил его в тупик, — Я Эдди. Эдди Каспбрак. Я нашёл тебя сегодня ночью на полу, ну… когда тебя… избили, — брюнет стоит на месте, переминаясь с ноги на ногу. — Так мне можно войти? Я Ричи. Ричи Тозиер, — парень даже не пытается улыбнуться ему. — Не нужно было меня спасать. Эдди с тревогой и непониманием сглатывает, потупив взгляд. — Но почему? Он тебе чуть мозги не вышиб. — Если бы я хотел, я бы мог сам защитить себя, ясно? — в его голосе лишь горечь и холод. — Больше никогда не спасай меня. Эдди лишь нервно кусает губы, сверля глазами пол. Его сердце рухнуло в пятки от услышанных слов. Почему Ричи так зол и выглядит таким сломленным? — Я лишь хотел помочь тебе, и всё. Ты мне понрав… — Эдди тут же прикусывает язык, понимая, что сейчас сморозит глупость. — Я не мог оставить тебя там умирать. Тозиер устало смотрит на Томаса, разглядывая его с ног до головы: взъерошенные тёмные волосы, чёрная футболка и серые спортивные штаны. Под глазами залегли тёмные круги, пересохшие губы и измотанный взгляд. «Прям герой сериала про наркоманов», — проносится у него в голове. Он откашливается и вопросительным взглядом смотрит на цветы в руках Каспбрака, затем переводит взгляд на него, и опять на цветы. Повисла недолгая пауза. Эдди понимает немой вопрос в глазах Тозиера и, подойдя к постели Ричи, протягивает ему букет.это тебе. Держи, — брюнет не смог сдержать улыбки, глядя на Ричи. Ричи потупил взгляд, не понимая, что происходит. Но ответить же нужно. Он ухмыляется. — Тоже мне Ромео. Положи их на стол что ли. Каспбрак выполняет просьбу Ричи и кладёт цветы на стол. И снова секундное молчание. — Спасибо, — выпаливает Тозиер. Это спасибо глухое, скользкое, ненастоящее. Будто пожал руку человеку, чьё существование тебе противно — после хочется вымыть руки с мылом. Эдди натянуто улыбается в ответ, всё ещё не понимая эмоций брюнета. Почему он так безразличен ко всему? — А теперь уходи, и лучше не приходи сюда, понял? — Ричи сверлит пустым взглядом Эдди так сильно, что тот, сглотнув, лишь кивает. Но потом всё-таки отвечает: — Хорошо, я тебя понял. Ты… выздоравливай. На прощание Эдди снова улыбается, после чего покидает палату. Почему этот парень так себя ведёт? Ну хоть спасибо сказал… натянуто, — говорит в пустоту Каспбрак, пряча руки в карманы. Он не мог понять, что творится с Ричи. Он кажется странным, будто… не живым? Говоря с ним, смотря на него, Он не чувствовал, что говорит с человеком — с живым человеком. Он не ощущал его присутствия, будто всё это время говорил с самим собой. Каспбраку захотелось пообщаться с ним подольше. Парень кажется ему странным, и это притягивает. Эдди всегда притягивает всё странное и опасное, Стэн и Ричи— не исключение. Эдди идёт по коридору, надеясь быстрее добраться до своей кровати — ему безумно хочется спать. И пока он тёр воспалённые от недосыпа глаза, не заметил, как врезался в чью-то широкую грудь. Брюнет опускает руки, поднимает глаза и видит перед собой озлобленного Стэнли. — Ты откуда идёшь и что здесь вообще делаешь? Эдди сглатывает, оглядываясь по сторонам — в коридорах ни души. Каспбрак знает Стэна не слишком хорошо, но несложно догадаться, что нужно поскорее исчезнуть отсюда: глаза парня горят, губы крепко сжаты, взгляд устремлён прямо на Эдди.Стэн сжимает руки настолько сильно, что ногти впиваются ему в кожу. Эдди не понимает, что происходит и почему Стэн так зол на него сейчас, но ответа ждать не хочет, поэтому решает уйти прочь. Глупо, конечно, уходить без ответа на вопрос, можно сказать, друга, но сейчас это казалось лучшим решением. Для Эдди. Не для Стэна.Парень, сбивает того с ног одним ударом по голени, просто стоит и наблюдает свысока, как Эдди машинально хватается за место ушиба и сдавленно стонет, падая на пол