Saving Cure

Всё существует просто так. Как если бы кто-то сказал "это всё должно быть здесь: именно эти люди. Именно в это время. Именно здесь". Странно. Почему мы и почему именно сейчас. Фаталистично. Я рассуждаю об этом очень часто и если эти мысли полностью захватывают мой разум, ему удаётся обмануть себя и на несколько секунд посмотреть на себя как бы "со стороны", а потом уйти в забытие и бесконечно рассуждать о бренности жизни и о её смысле уже в более вселенском масштабе. А потом, когда ловишь себя на мысли, уже понимаешь, что это отвратительные ощущения, глупая фикция – не больше – но что поделать. В том вся и проблема – что ничего не выходит сделать, поменять, найти, даже принять не получается. Лишний, ненужный. Раз не удается найти, значит можно потерять. Или потеряться. Или... Панический страх глубины – то, что нужно, чтобы наконец распрощаться с этим всем навсегда. Ледяная вода, скрывающая все самые тёмные, самые глубокие бездны, в которых невесть что творится и существует – то, что нужно, чтобы потеряться. Никто никогда не найдёт и не узнает, но почему мне приходится заново анализировать своё никчёмное существование в этой... Комнате? Слишком громогласно звучит для данного помещения, но скоро всё будет понятно. Как можно догадаться, забыться и потеряться мне, к сожалению, не удалось. К противному запаху и звенящей тишине я уже давно привыкла, всё моё тело, вынужденное находится в одной позе, давно болезненно ноет. Первый раз, когда мне так хочется сделать зарядку... Чертовский холод – вишенка на торте данных приятнейших удобств. Как можно скорее мне нужно отсюда выбраться, но точного плана у меня нет, да и всё это будет слишком странным. В конечном итоге всю абсурдность данной ситуации мало кто оценит. Открылась дверь. Глаза приходится держать закрытыми, так что полагаясь на свои слуховые ощущения, я поняла, что двое выгрузили ещё одно тело прям рядом со мной и поспешно скрылись. Дверь захлопнулась. Снова тишина. И тьма. Незаметно для себя я погрузилась в сон. Как бы мне хотелось сориентироваться во времени, а так совсем неудобно. Скоротечно сон начал покидать меня, я уже и не помню, что видела на этот раз, это было так быстро по ощущениям, всё же нехотя пришлось приоткрыть глаза, покосившись налево, так, будто пытаюсь остаться незамеченной. Вглядываюсь внимательнее и истеричный смех почти не сдержать. Мне очень интересно узнать, что же здесь происходит. Тело, что находится левее от меня, слегка дышит – еле заметно вздымается простыня. Я искренне не понимаю, что случилось с профессионалами, знающими своё дело безошибочно, но двое живых среди десятка мёртвых – это серьёзный промах. Я чувствую на себе пронзительный взгляд. Сомнений в том, что меня разглядывали, пока я пребывала в забытие уже и быть не может, но я всё же предпочла молчание. – Не лучшее место для встречи. – Тихий мужской голос, за ним последовал смешок. Где-то я уже слышала этот рассеянный и почти полный безразличия тембр. Но даже открыв глаза пошире и внимательно вглядываясь в черты лица, осознание пришло далеко не сразу. Потрёпанные волосы, слегка мокрые. Вокруг глаз всё расплылось в чёрные кляксы, от которых текли неприметные тёмные дорожки-слёзы. Красный ободок рта размазан и смазан к правой стороне. Вся эта небрежность и явная демонстрация абсолютного равнодушия по отношению к себе, приправленная испуганным взглядом совершенно не отталкивала, может вызвала лёгкую жалость и совсем немного подогревала интерес к личности... "Но я определенно где-то его видела". Или сказала вслух или только подумала, но он услышал. – Я думал, мне одному показалось. – Серые глаза спокойно изучали меня, а я изо всех сил старалась вспомнить. И вспомнила. В тот раз эти глаза были чернее. Как глубоководная чернь бесконечных океанов. Точно так я охарактеризовала его взгляд в ту ночь. В мои привычки не входит зрительный контакт с собеседником, но случайный взгляд накрепко запомнил те глаза. Чёрное безобразие на голове, чёрные круги, красное пятно – чёрное, чёрное, красное. Эти оттенки надёжно засели в моей ни разу на тот момент не трезвой голове. Мост, чёрное небо, чёрный асфальт, звуки реки, тоже чёрной. Ещё больше черноты – твоя одежда, моя. И ты такой угрюмый, загадочный, несчастный, но очень симпатичный и приятный. И я – опять в забытие, так ещё и с планом суицида, который ты нагло разрушил. Увидев меня, отвернулся, сделал вид, что не заметил. А я постояла, качаясь, и выпалила : – Чёрт. Следом твой смешок, ухмылка и : – Он самый, если Вам так угодно. После этого короткого, незамысловатого и без малейшей интеллектуальной нагруженности диалога я просто побрела дальше. Остановилась, минуя два фонаря, оглянулась – тебя нет, пожала плечами и скрылась за поворотом. И вот мы оба здесь. Анализируя нашу первую встречу я готова раскраснеться от стыда, как это было глупо с моей стороны. И чтобы не показаться окончательной дурочкой, я, недолго думая, выпалила : – Чёрт. – Чёрт, какая же я всё-таки дура. – Да-да, я рад, что ты меня узнала. – Снова эта улыбка, насмешка. Смеётся надо мной... – Роберт. Приятно познакомиться, Роберт, мы всего лишь в морге, почему бы не обзавестись новыми знакомствами, ты прав. – Да, как бы глупо это не смотрелось, сейчас мы только это и можем сделать. – Или он действительно бесноватый чёрт или просто у меня на лице написаны все мои мысли. – Чес. – Я снова посмотрела в эту чернь глаз. Добрых глаз. – Вот что, Чес...– он встал и только сейчас я обратила внимание на то, что он одет. Чёрная растянутая кофта и широкие штаны такого же цвета, лишь ступни оставались голыми. Я тоже сменила положение и села на койке. Благо на мне был растянутый длинный свитер... Он подал руку – каков джентльмен. Пришлось подняться, не смотря в его глаза – всё-таки мне было стыдно перед ним за своё существо. Он тоже не смотрел на меня, только чего ему стыдиться я не до конца понимаю. На самом деле, он и выглядит как человек, который всегда и везде чувствует себя лишним и в его глазах читается извинение за собственное присутствие – в этом наша схожесть и наше различие одновременно. Брошенный котёнок, который не понимает как, что и почему. Который растёт и учится на своих ошибках, даже если это не приносит никаких плодов. Падает. Встаёт. Опять падает. Опускаются руки, но он всё равно пытается что-то сделать или поменять. Заставить себя. Ну а я – не хочу. Не хочу ничего менять, пытаться, делать. Он подал мне руку, хотя сам понимает, что выхода из этой ситуации нет никакого, но он пытается. Мне стыдно перед ним за это. Пусть сейчас, когда я стою на ледяной плитке босыми ногами и меня пробирает дрожь, я считаю, что этого мало. Всё это – незаслуженная жалость и доброта по отношению ко мне. Нужен огонь – раскалённые угли, чтобы больнее, жёстче. Это заставит меня что-то делать. Самоповреждение – мой стимул и вдохновение. И снова забытие. Опомниться мне помог солёный привкус железа во рту и прокусанная губа. Как это лицемерно – заставлять его ждать. Но я не решаюсь прикоснуться к нему взглядом – не имею на это право. Меня начало прерывисто трясти – уже даже не от пробирающего до костей холода – от злости и ненависти к себе. Я даже забыла, что моя ладонь до сих пор находится в его руке. Как только я подумала об этом, моя рука выскользнула и вся полностью я уже заключена в его тёплые объятия. Тепло. Я никогда никого не обнимала, не чувствовала чужого сердцебиения сквозь одежду – это всё чуждо мне и только сейчас я почувствовала себя нужной кому-то. Как странно. – Чес, – шепнул он, обнимая крепче и щекоча своими растрёпанными волосами. – ты веришь мне? – Я поколебалась, но всё же кивнула. Он замолчал и я почувствовала, как крепкие руки слабеют и теплота отстраняется, пуская в промежутки холод. – Закрой глаза. – И я зацепилась глазами за него. Чистый серый взгляд и застенчивая улыбка, но такая искренняя. Я боялась, что больше его не увижу, так что старательно запоминала каждую частичку его, но всё же пришлось ненадолго лишить себя зрения. – Я спасу тебя. Не открывай глаза, пока я не скажу, хорошо? – Я услышала, что он сделал шаг назад. Два вперёд. Я чувствую тепло его губ на своих, ещё, ещё, мало... – Роберт, не уходи, прошу. – Хочу прижать ближе к себе, но он отстраняется. Я остаюсь одна. Уже не чувствую ни запаха, ни холода. И лишь голос, такой знакомый и далёкий откуда-то издалека. Очень далеко и тихо "просыпайся, милая". Я резко открываю глаза и принимаю сидячее положение на... своей кровати. Быстрый взгляд в окно – вечер. Сон? Нет, не может быть. Сны – злая штука, тем более я вижу их очень редко, но, воспроизведя все события как можно скорее, пока ещё память свежа, я анализирую и прихожу к выводу о том, что это был сон во сне, а разве такое бывает? Подхожу к зеркалу, чтобы умыться и окончательно прийти в себя и замечаю в своём отражении еле заметно размазанную красную помаду на губах и затянувшуюся ранку. Как такое вообще возможно мне понять так и не удалось. От моего внимательного взгляда не ушло и красное пятно в самом нижнем углу зеркала. Приглядевшись, я различила здесь надпись, оставленную, видимо, той самой помадой : "Спасти меня сможешь лишь ты". Ненадолго я потерялась – запуталась – что реальность, а что сон? Предположительно, это всё реальность, но как тогда... Слишком много открытых вопросов остаётся в моей голове. Не теряя времени, я натянула свитер и джинсы и стремительно побежала по улицам, преследуя только одну цель. Надеюсь, я всё поняла верно и пунктом моего назначения был тот самый мост, но там никого не оказалось. Опоздала? Или слишком рано? Погода стояла безветренная, так что всплесков воды не было слышно – первый раз вижу нашу реку такой спокойной. Всё такая же тёмная и загадочная. Жутко. Где же он? Неужели это лишь плоды моей больной фантазии? Что если это всё мне только приснилось и я в пьяном угаре написала себе послание в будущее на зеркале и размазала эту же косметику по своему лицу? Почему-то я всё больше уверена в том, что это взаправду и моё громко стучащее сердце предвещает что-то немыслимо грядущее. – Чес... – Знакомый шёпот над самым ухом заставил меня резко обернуться. – Роберт? – Никого. Серые глаза блеснули в пучине тёмных вод и не раздумывая, я прыгнула вниз, пойманная на ходу крепкими объятиями. Я взглянула в эти чёрные, уже до боли знакомые глаза и ответила на сдержанную улыбку. – Спасибо тебе, Чес, ты спасла меня. – Погладил меня по голове, пока мы спускались всё глубже. – Нет, это ты спас меня. – Мы оба закрыли глаза и наконец смогли потеряться, но найтись друг в друге. Мне так и не удалось понять, что я делала не так, но в последний момент я поняла, что хочу разделить жизнь с человеком, которого по сути совсем не знала, но который как-то за совсем короткий промежуток времени стал для меня всем. Мне столько хотелось ему рассказать, но пришлось молчать и разделить с ним разве что смерть.