Gently turn inside out.

𝓔𝓿𝓮𝓻𝔂𝓽𝓱𝓲𝓷𝓰'𝓼 𝓰𝓸𝓷𝓷𝓪 𝓫𝓮 𝓪𝓵𝓻𝓲𝓰𝓱𝓽 𝓔𝓿𝓮𝓻𝔂𝓽𝓱𝓲𝓷𝓰'𝓼 𝓰𝓸𝓷𝓷𝓪 𝓫𝓮 𝓸𝓴𝓪𝔂 𝓘𝓽'𝓼 𝓰𝓸𝓷𝓷𝓪 𝓫𝓮 𝓪 𝓰𝓸𝓸𝓭, 𝓰𝓸𝓸𝓭 𝓵𝓲𝓯𝓮 𝓣𝓱𝓪𝓽'𝓼 𝔀𝓱𝓪𝓽 𝓶𝔂 𝓽𝓱𝓮𝓻𝓪𝓹𝓲𝓼𝓽𝓼 𝓼𝓪𝔂 Ночь шла медленно, забирая с собой часть страхов и сожалений. Но, всё ещё только часть. Санни предлагал Базилю что бы он лёг внизу, на диване, дабы не мешать хозяину дома, но, на удивление темноволосого, тот настоял что бы они легли вместе. По этому вслушиваясь в посапывание цветочного мальчика, юноша даже и не думал о том, что бы пошевелиться. В таком положении на достаточно узкой кровати, где одна нога свисала и неприятно упиралась в пол, Санни не жалел об этих бесонных часах не на секунду. Ему впервые было спокойно, не смотря на терзающие, впивающиеся в душу и в сердце, страдания и сомнения. Его лицо практически вплотную прижато к блондину, по этому парень мог поразглядывать вновь все черты, милые и такие по-детски невинные, мог положить руки ему на грудь и почувствовать ритм спокойного сердца, мог, если бы захотел, примкнуть обвертренными губами к его немного вздёрнутому носу и раствориться в этом тепле. Но, это было бы неправильно. Хиро ждал Санни, ждал и надеялся, что он прийдёт и утешит его, сможет помочь. Теперь Санни не позволенно даже думать о близости с человеком, которому бы он мог отдать всё, которому бы посвятил сердце, тело и душу. Теперь, его участь, это стать для убитого горем Хиро той, кого он потерял. Участь?.. Разве ему так плохо с заботливым шатеном, который только и хочет, что заполнить свою пустоту при помощи младшего брата его погибшей возлюбленной? Нет. В определённой степени он так же привязался к нему, как и к Базилю. Просто Санни не понимал, что сейчас происходит с его чувствами. Является ли любовью его нездоровая нынешняя привязанность к Хиро? Или же он правда только бредит, пытаясь заполнить и свою пустоту? Снова, мысли стали какими-то тревожными, и что бы на время забыть о них, пришлось уткнуться носом в щёку Базиля, попытаясь забыться сладким сном. ... Рано утром, когда солнце только начало подниматься после своего полуночного отдыха, Санни уже был на улице. Сегодня снова было прохладно, не смотря на самый разгар лета. Может быть погода подстраивается под чувства людей этого городка? Медленно, но парень всё же плёлся в сторону своего пустующего дома, стараясь сконцентрироваться на том, что он видит. Вот, на крыше одного из домов лениво потягивается чёрный кот, а на проводах выше сидят несколько воробьёв, активно чистящих свои пёрышки. Для них, видимо, утро всё же началось раньше, чем для большинства обитателей района. Где-то среди дворов, собака начала активно лаять, защищая свой двор от чужаков, вроде того-же Санни. Увы, но хозяева не оценили такого любящего жеста, и из-за окна послышался приглушённый крик, после которого пёс лишь ещё раз буркнул, и вскоре успокоился. Сейчас, в основном, всё же оказались активны только животные, начинающие свой день только когда они захотят, в то время когда люди подчинялись велению стрелок на часах в гостинной или же цифр, которые показывались на панели будильника. Санни не нравилось думать об этом. Люди слишком подвержены рамкам, в которые сами себя загоняют, в то время как во сне нет ничего невозможно. И никогда не было. Темноволосый парнишка любил сны, их мир, их фантазии, их.. Реальность. Только там он мог почувствовать себя счастливым, забывая о гнетущей реальности, в которой каждое его пробуждение заканчиволось болью во всём теле и нежеланием шевелиться, только там он не чувствовал постоянную тревогу, страх и ненависть к себе. Только там он не хотел покончить с собой. Вот, показался сначала соседский двухэтажный светло-жёлтый домик с гаражом рядом, при виде которого оставалось только поёжится. Последние воспоминания из такого, на вид, дружелюбного здания, такие размытые и болезненные, быстро вспылывали в голове и снова ускользали, не желая вновь травмировать своего насилия. По этому на мгновение застыв, всё же Санни быстро отвернулся и решил дойти до своего пустого гнезда как можно скорее, не желая больше и думать о том, что он может прийти сейчас к Хиро. У парня просто не было сил на это. Вот, один двор, второй, и показался и его полумёртвый кремовый "дворец". Не долго думая, Санни всё же быстро дошёл до двери, после чего достал из кармана ключ и воткнул его в замок. Повернув ручку, он понял, до этого входная дверь была открыта. Кто-то, всё же, находился в доме. Мать Санни не могла этого сделать, она бы не вернулась из командировки раньше без ведомых на это причин. — Кто же.. Может быть внутри? – Почти бесшумно пробормотал мальчик, невольно оглядываясь по сторонам. Стало действительно не по себе, но возвращаться обратно в объятья Базиля было нельзя, нужно было посмотреть страху в глаза. Да и какая разница, что с ним случится? Что от живого, что от мёртвого, Санни считал что толку от него практически нет. На свой страх и риск повернув ключ снова, он оказался внутри. Света не было от слова совсем, окна всё ещё зановешаны и давно уже не открывались, в то время как некоторые коробки от переезда так и остались стоять на своих местах, так как Санни было уже давно всё равно на них, а мать почти что и не появлялась для того, что бы и правда сильно посердиться на своего сына. Вдруг, в новой комнате Санни послышались шорохи, и оттуда выглянула голова с каштановыми растрёпанными волосами. На до боли знакомом лице, сияла небольшая неловкая улыбка. — Ох, это ты! Мари, прости, что я был тут без приглашения. Ты не отвечала на сообщения и звонки и я волновался, даже пол города обошёл , но тебя не было, ни у кого. Я уже волновался что что-то могло произойти.. – Хиро быстро дошёл до щуплого обладателя дома и обнял его, начиная всхлипывать, – Я боялся что ты не прийдёшь.. Что ты покинула меня.. Не покидай меня, пожалуйста! – голос срывался, переходя с шёпота на полу-крик и обратно. Всё тело, в том числе и руки, дрожали, ноги подкашивались, но всё же юноша старался стоять на месте, аккуратно, но всё же с долей силы удерживая у себя своё сокровище, боясь потерять его снова. Санни молчал, не зная что сказать, но всё же приобнял в ответ столь любимого для него человека. Он не понимал, что сейчас чувствует, кроме вины и сожаления. Он снова ушёл куда-то, оставив его одного, но ради другого брошенного им же человека? Всё было так отвратительно сложно, чувствовалось, будто бы Санни уже скоро содёт с ума от напряжения. По этому чуть отстранившись, он произнёс: — Я буду рядом, когда тебе понадоблюсь. Всегда буду рядом. – аккуратно протянув бледную руку с тоненькими цепкими пальцами, напоминающие лапки паука, он почувствовал как её сцепили крепкие, но всё же достаточно нежные смуглые пальцы в ответ. После чего мальчика повели за собой в его комнату. После инцидента и смерти Мари, пианино было поставлено пылиться в дальний левый угол комнаты, в то время как вечно незаправленную кровать поставили посередине. Справа в углу стоял компьютерный столик, а к левой стене прижали книжный шкаф. Помещение казалось полу-пустым, даже в какой-то степени неживым, но всё же по своему уютным. — Не помню когда ты в последний раз так запускала всё. Раньше ты была такой перфекционисткой. – Немного смеясь отчеканил "герой", присаживаясь на слегка примятую кровать, зазывая взглядом присесть рядом с ним шатена. — "Сложно быть перфекционистом, когда ты даже не можешь по нормальному встать с кровати что бы дойти до холодильника, если ты чертовски голоден, не говоря уже о том что бы иметь силы на поддержание порядка..." – Мыслимо возразил про себя Санни, недовольно взглянув на уже подуспокоившегося Хиро, попутно присев на скомканное одеяло. — Ну, не смотри на меня так, и ты имеешь право иногда не быть сильной, не беспокойся, я всё понимаю. Жаль только что давно не слышал твоей игры на пианино... – Попытался поднять тему для разговора Хиро, но Санни молчал. Он не мог много говорить о том, чего не делал, не знал и не понимал. Он видел, какой была Мари, знал её привычки, помнил её голос, но никогда бы не мог полностью повторить то, какой была она. И дело было в первую очередь не в состоянии самого Санни, а именно что не наесть простом и очевидном смысле: он никогда бы не смог понять полностью её голову, мысли и чувства. Не смог бы понять в какой ситуации и как повела бы именно она. Санни всегда оставался Санни не смотря ни на что, и даже не смотря на попытку одурачить Хиро и самого себя, иногда это выходило настолько по нелепому отвратительно, что он понимал, точнее нет, он знал что Хиро прекрасно осознаёт что перед ним парень, младший брат погибшей возлюбленной. Но всё равно продолжает делать вид, что это не так, закрывая глаза на очевидные факты и несостыковки. Мари мертва, и это ничто уже не изменит. — Ты такая напряжённая.. Думаю, нам стоит обоим расслабится после такого стресса этой ночью, правильно? Не заметив отдачи от возлюбленной(?), всё же Хиро сначала отвёл взгляд в сторону, то и дело переводя его из угла в угол, а затем повернулся полностью к парню напротив, положив одну из рук ему на бёдра. Санни понимал, что может произойти, и попытался вырваться из хватки. Бесполезно. Брюнет аккуратно наклоняется к Санни, после чего вторая рука аккуратно прислоняеися к щеке. Секунда. Две. И уже тёплые пухлые губы оказываются прислонены к другим, холодным обветренным губам на против. Он целовал его нежно, пока водя языком только по губам, уже слишком влажным, чтоб представить, что когда-то они могли быть сухими. Он легонько прикусывал их, тут же снова накрывая поцелуем-извинением, а потом снова прикусывал, снова извинялась. Ему было жаль, что приходится с помощью некой силы добиваться того, чего он так хотел, но уже не мог остановиться. Разум был приятно затуманен возбуждением, пережитым стрессом и болью. Вот Хиро наконец коснулся кончиком языка острых зубов, покрытых вечным желтоватым налетом из-за отсутствия сильной гигиены. Он делалл круги, в поисках своего союзника, но никак не мог найти то, что ищет. А Санни специально сложил свой язык вниз, чтоб послушать, как парень мучительно стонет от досады. Он не хотел этого, не хотел близости. Она его чертовски пугала и, не выдержав, уже с большой силой попытался отстраниться. Бесполезно. Всё же пришлось переплести языки и попутно пытаться дышать, дабы не задохнуться. По крайней мере для Санни это была не самая приятная смерть из тех, о которых он мог бы подумать. Когда они всё же разцепились, тяжело дыша, Хиро склонил тело на кровать, попутно разворачиваясь и сам, дабы продолжить начатое безумие. Он перенес вес на колени и теперь склонялся к Санни сверху, водя руками по длинным чёрным волосам и шее. Он прошёлся ими и по худым бокам, которые словно полностью растворялись, обнажая торчащие ребра, когда Санни лежал на спине, попутно поцеловав юношу и в нос. Для него парень перед ним казался таким беззащитным, невинным.. Прямо как Мари. Теперь же, всё должно стать иначе, "по-взрослому". Отводя руки от столь соблазнительного тела, Хиро теперь цепляет большими пальцами обеих рук резинку бежевых шорт и тянет вниз. Ноги в мужских туфлях легко помещаются в узкие штанины, и парень их выдергивает, отбрасывая нижнюю часть одежды в сторону. И санни уже не сопративляется, охотно прднимая колени и даже немного помогает снять "лишнюю одежду". В таком образе хрупкий парень выглядил невероятно сексуально и мило, помогающий ему воплотить фантазии в мечты. Санни дрожал, стараясь не смотреть бывшему другу в лицо. Всё его тело чувствовалось невероятно горячим, обожённым каждым прикосновением тяжёлых рук. Он надеялся что всё пройдёт достаточно быстро и его не будут мучать очередные панические атаки на фоне очередного такого изнасилования. Вообще-то, он и не прочь бы вообще абстрагироваться от происходящего, но такой возможности ему мозг не предоставляет, ведь вместо этого он наоборот прислушивается к каждому шороху и на каждый особенно громкий отзывается слабым подёргиванием, ожидая своей участи. И вот, руки тянутся уже к ягодицам. Сначала их мнут через ткань синих боксеров, но вскоре и ткань белья уже приспущена. Санни же сжимается всем телом и сжимает ткань под собой пальцами, когда чувствует новые прикосновения. Сейчас ещё мгновение и он бы заплакал, но не может, глаза попросту не дают ему этого сделать, а ком в горле будто бы предотвращает все дальнейшие всхлипы. Вдруг его снова переворачивают, на этот раз на спину. Теперь, находясь лёжа на животе, Санни чувствует себя ещё менее защищённым, так как не может видеть, что происходит вокруг, и не зря. На этот раз шатен дёргает бёдра Санни вверх и прижимается к ним своим пахом. Снова. Снова один и тот же сценарий. В голове у Санни сплошной кошмар: страх, безнадёжность и непонимание, но остановить друга не получится. Юноша знает, что это невозможно, так же, как и причинить Хиро боль. Это просто не возможно. Лучше Санни будет страдать чем сможет причинить хоть какую либо боль тому, кого по своему сильно любит. Теперь и вовсе ни у кого нет нижней одежды, и это самый тяжёлый этап. Когда Хиро начинает-таки пробираться внутрь, Санни шумно выдыхает через нос и закусывает одеяло, пытаясь таким образом уменьшить звук от последующего стона. Он мычит, сквозь сжатые зубы, в такт первым мелким, но частым толчкам, которыми Хиро вгоняет свой член в тело парня. Боль пронзает задницу, но Санни после нескольких таких ночей начинает уже привыкать, но всё ещё пытается сдержать наконец подступающие к глазам слёзы. Когда рука Хиро опускается на талию Санни, насаживая его на себя, мелкие и частые толчки заканчиваются, когда член парня полностью оказывается внутри. За ними следуют глубокие, размашистые и сильные, от которых Санни непроизвольно выгибает спину. Напряженно сведённые вместе лопатки тут же начинают ныть, как и всё тело. Он дрожит, сильно дрожит. Животный страх овладевает телом, но тот ничего не может сделать. Он напуган. Бессилен перед.. Монстром. Санни чувствует, что одеяло во рту уже всё пропитано слюнями, но не желает его отпускать. Сверху его придавливает тяжелое горячее тело Хиро, по этому даже если бы он и хотел, то явно бы не смог. В комнате становится невыносимо жарко. Кажется, сам воздух накаляется до предела, хотя дома уже давно работает кондиционер. Санни бессменно хрипит на каждое проникновение, от чего вскоре болеть начинает не только задница, но и горло. Хотя… Болеть начинает все. Колени уже давно разъехались, так что Хиро наваливается на юношу всем своим весом. Мышцы на спине сводит от напряжения, да и не только на ней. В голове бешено стучит кровь, затыкая ненавистные парню мысли. Может это даже хорошо, что именно сейчас его голова начинает пустовать? Потому что уже хотелось, что бы этот ад стал концом. И так действительно происходит. Хиро делает еще несколько резких глубоких толчков и замирает. Подождав, пока все волны оргазма пройдут, смуглый парень делает еще несколько глубоких толчков, а затем тяжело выходит, попутно садясь на кровать и тяжело вздыхая. Он смотрит на Санни с такой нежностью и некой виной, что полноценно злиться полностью не выходит. И чёрт бы его побрал, этого Хиро. Санни мог бы просто уехать отсюда, забыть обо всех его страхах и тревогах, зажить новой жизнью и никогда не думать ни о каком Хиро, ни о каком Базиле и их друзьях. Но нет, он тут. Снова униженный, напуганный и потерянный, как котёнок. — Ты великолепна, Мари, спасибо что доверилась мне. Я люблю тебя. — Со всей теплотой и нежностью произносит Хиро, но от этого хотелось только тошнить, то чего, не сказав ни слова, на дрожащих ногах Санни всё же ели-ели доходит до ванны. ... Попытка отмыть от себя все следы сексуального насилия не выходит. Санни чувствует себя грязным настолько, насколько это возможно. Просто напросто ничтожным. Мысли о хорошем не помогают, их попросту нет. Сейчас бы любой нормальный человек пошёл бы в полицию и написал бы заявление на того ублюдка, который бы их изнасиловал. Но Санни не может. Просто не может иначе. Невольно ноги подкашиваются и парень падает на холодный поддон ванны, поджимая под себя ноги и обнимая своё худощавое тельце. — Всё обойдётся.. Всё обойдётся...