Аддикция

      Едкий дым от зажатого в зубах тлеющего косяка, попав на слизистую глаз, заставил парня прошипеть и побыстрее вытереть измазанные в машинном масле руки о не менее грязную тряпку. Перехватив тугую самокрутку ещё слегка скользкими пальцами, он сделал глубокую затяжку и отошёл на шаг назад от автомобиля.       — Не, Бурый, там такой пиздец, что даже я не помогу, — выдохнув сизое облако в небо, Вишня огляделся по сторонам в поисках чего-то почище, чем старая футболка, насквозь пропитанная маслом. — Тебе реально лучше потратиться на механика, если хочешь, чтобы эта развалюха ещё хоть раз завелась.       — Ещё чего! Я и так за неё нормально отвалил тому пареньку, — Бурый спрыгнул с дряхлых ящиков, которые были разбросаны по всему периметру свалки. — Эта рухлядь даже неделю не отъездила — первый дождь и всё, — решив поскупиться на яркие эпитеты, он махнул рукой. — Не просто так всё-таки никто её не брал…       — Почини и продай какому-нибудь тугодуму, типа тебя, — затушив сигарету мысом грубых ботинок, Аарон сплюснул на выжженную солнцем землю. — Хотя бы часть денег вернёшь.       — Да не получается починить! — Бурый со злостью пнул чёрную покрышку. — Гребаный металлолом… Нужно было на эти деньги купить запчастей на мотоцикл. Может, хоть тот ожил бы.       — После того, как ты накуренный скатился в болото, а додумался достать мотоцикл со дна только через два дня? Вряд ли, — хмыкнув, Вишня сделал очередную затяжку.       — Ты свой собирал по кускам уже три раза, — недовольно фыркнув, мужчина вновь оглядел своё неудачное вложение инвестиций. — Точно с этим ничего не сможешь сделать?       — У меня золотые руки, но не настолько, — ягодный покачал головой и с досадой откинул дотлевший в пальцах косяк травки.       — Ты лучше свои золотые руки запусти в нашу бухгалтерию. Уже неделю обещаешь всё привести в порядок.       — Да сделаю, Ар. Всё сделаю, просто чуть позже.       Вишня удостоился самого грозного взгляда, на который был способен Аарон Хилл, но лишь закатил глаза, ведь видел его уже несметное количество раз. Он никогда не успевал выполнять поставленные задачи в сроки — постоянно что-то мешало: очередная пьянка, развязная девушка, несколько таблеток или целая гора кокаина… А потом бессонница, бессилие и желание подохнуть, которое каждый раз стиралось из разума новой порцией наркотических веществ. И так по кругу — порочному и убийственному.       Этот день так же ничем не отличался, и вторая самокрутка в руках Вишни была тому подтверждением. Поначалу ему было достаточно совсем немного, чтобы серый мир разразился калейдоскопом красок, но со временем организм требовал всё больше, а ягодный был совсем не прочь повышать дозу. И никакая серотониновая яма, всегда наступавшая после этого, ни отвращение к самому себе на утро — ничего не могло помешать Вишне портить свою жизнь и дальше.       Всё его окружение жило теми же правилами и догмами, наверное, это их и породнило. Стая отбросов общества назвала себя Чёрными Драконами и облюбовала автомобильную свалку на окраине Сентфора — города, в котором с улыбкой на лице мог ходить лишь накуренный или душевнобольной. За годы терроризирования горожан они смогли накопить на покупку заброшенного здания в промзоне и скудный ремонт, чтобы открыть казино.       Однако девяти классов образования на свору воров и хулиганов было слишком мало, чтобы бизнес приносил стабильный доход, тем более, если единственный член банды, который хоть немного разбирался в счётах, всё время пребывал в другой реальности, вызванной приемом наркотиков. Доходы от казино еле покрывали расходы, поэтому грабить Драконам приходилось всё ещё часто, из-за чего те не раз попадали за решетку и, некоторые из них, надолго. Только Вишня ещё ни разу не попался местному шерифу — то ли из-за своего навыка, то ли из-за шестого чувства, вечно подсказывающего, когда за парнем наблюдали.       — Эй, Пит, приглуши мотор! — если природное чутье его не подводило и на этот раз, то за Драконами сейчас точно следили. — Кажется, я что-то слышал.       Все разом оживились и, переглядываясь, поднялись с мест, когда ягодный пошёл в направлении, откуда послышалось очередное лязганье консервной банки. Сократив расстояние до давно проржавевшей машины, он заглянул за неё и увидел нарушителя их покоя, распластавшегося по земле.       — Заблудилась, принцесса? — не стесняясь, он прошёлся взглядом вдоль всего ее тела, задерживаясь на бедре, которое было окольцовано колючей проволокой с нанизанными алюминиевыми банками из-под пива — растянутой по периметру свалки ловушкой для таких любознательных школьниц, как она.       — Я тут случайно, — девушка в страхе отползла назад, но тут же схватилась за ногу, почувствовав боль. — Отпустите меня. Я никому ничего не расскажу.       — Конечно же не расскажешь, — присев на корточки, Вишня нагло улыбнулся. — Мертвые вообще мало говорят.       До этого смотрящие на него карие глаза ещё больше расширились и опустились на мешающую побегу проволоку. Девичьи пальцы хаотично забегали по рваной джинсе, из-под которой сочилась кровь, в попытках высвободиться, но ничего не получалось. Дракон продолжал с ухмылкой наблюдать за пыхтящей девушкой, из глаз которой лились слёзы — она была похожа на умирающую в силках лесника добычу, и Вишне это нравилось.       — Нашёл кого-то? — из-за второй стороны машины вышел Аарон и несколько парней, теперь полностью окружив незнакомку. — Черт, а я и не подозревал, что эти ловушки реально сработают, — игнорируя громкие всхлипы девушки, он довольно покачал головой, а после подозвал оставшихся у разведённого в бочке костра Драконов взмахом руки.       — Что будем с ней делать? — Вишня коснулся её щиколотки, но девушка сразу же подтянула ногу под себя, чуть вскрикнув.       — Что захотим, — буднично пожал плечами Хилл и растянул тонкие губы в оскале.       — Сара? — последним круг Драконов замкнул Майкл, ошарашенно смотря на перепуганную девушку. — Блять, малышка, ты совсем сдурела? — он подлетел к ней и опустился рядом, встряхнув за плечи. — Сколько раз я тебе говорил не ходить за мной?!       Закрыв лицо грязными руками, она заплакала ещё сильнее, пока остальные мужчины непонимающе наблюдали за происходящим. Выругавшись, Майкл порывисто обнял её и прошептал что-то на ухо, а после коснулся израненного бедра девушки.       — Может, объяснишься, Майки? — встав на ноги, Вишня приподнял одну бровь.       — Она моя девушка, — пробормотал он в ответ, пытаясь аккуратно размотать колючую проволоку, глубоко впившуюся в мягкие ткани. — Очень любознательная, но от этого не менее тупая.       — Это ничего не меняет, — отозвался Аарон, нервно подкуривший очередную сигарету. — Она могла услышать или увидеть лишнее…       — Услышать что? — взбесился Тёрнер и пружинисто поднялся, заслоняя собой Сару. — Что рухлядь Бурого не заводится? Что Вишня не может никак сесть за бухгалтерию? Она при всем желании ничего важного не расскажет. Весь город и без того знает, чем мы занимаемся и где!       — Понизь децибелы и не нарывайся, малыш Майки, — ягодный покачал головой, вынимая руки из карманов кожанки. — Лучше приглядывай за своей сучкой…       — Ты меня плохо услышал? — в момент подлетев к нему, Тёрнер встал напротив. — Это не сучка, а моя девушка.       — Не вижу разницы, — улыбаясь, ответил тот и сразу же получил удар в живот.       Остальные Драконы поспешили разнять их, но драка стремительно набирала обороты и теперь из губы Майкла тоже потекла струйка густой алой крови. Лишь когда перед застеленными гневом глазами Тёрнера мелькнула хрупкая девичья ладонь, он остановился и дал парням возможность оттолкнуть себя подальше от запыхавшегося Вишни.       — Хватит, Майкл, хватит! — толкая того в грудь, Сара опасливо оглядывалась на оставшегося за спиной ягодного. — Ты не такой, ты лучше!       Услышав её высокий голос, Вишня рассмеялся. Тёрнер не был ничем лучше него самого или хоть кого-то из Чёрных Драконов: он так же крал и калечил, так же пил и курил. Но, на удивление мужчины, Майкл сделал ещё один шаг назад, хоть в зрачках с болотной окантовкой и бушевал ураган. Вишня в миг почувствовал себя жалким — это он теперь оказался добычей перед рассвирепевшим хищником и его единственным спасением была хромающая на ногу школьница, которая несла несусветную чушь, мол Тёрнер лучше этого.       — Сядь, — скомандовал Майкл девушке, а после опустился рядом и вновь стал выпутывать проволоку из ткани джинсов. — Ещё раз так влезешь в драку, и я собственноручно тебя придушу, поняла? — его движения были рваными и больше походили на попытку причинить боль, чем на помощь.       — Поняла, — тихо дала ответ Сара, шмыгнув носом. — У тебя теперь будут проблемы?       — Не важно, — рыкнул парень, тяжело вздохнув. — Потерпи немного, я достану шипы из-под кожи.       Вишня, как и все остальные, наблюдал за парой со стороны, удивляясь тому, что кто-то из Драконов смог найти себе человека, ради которого был готов пойти против всех. Лёгкая зависть смешалась с неподдельным интересом и жгущим изнутри затерянным чувством, что не всё потеряно; что есть путь из этого мрака, наполняющего их жизни. Они пытались уличить хоть какие-то изменения в Майкле, но тот выглядел как прежде. Что-то незримое глазу менялось внутри парня, в самой душе. Что-то, о чем мечтал каждый зависимый от чего-либо человек, неважно был то алкоголь, наркотики, никотин, — свет надежды. Вера в то, что они способны измениться.       — Уведи её и проведи воспитательную беседу, чтобы больше она сюда не приходила, — холодно произнёс Аарон и поторопился скрыться в лабиринтах свалки, чтобы осмыслить увиденное.       Недолго думая, остальные члены банды поспешили удалиться вслед за их лидером, и лишь Вишня с Бурым остались, присаживаясь на ржавые капоты автомобилей. Они украдкой смотрели на Сару, которая периодически хваталась за предплечье парня, когда боль становилась нестерпимой; на Майкла, который скупо орудовал перочинным ножиком, обрезая джинсы девушки до длины шорт. Возможно, это был первый раз, когда они видели, чтобы кто-то в их прогнившем окружении проявлял сострадание.       За каждым Чёрным Драконом грязным шлейфом тянулась своя темная история прошлого, но концовка у них всех была одинаковой — разочарование в семье, близких и социуме, как таковом. Жизнь не наградила их понимающими друзьями, любящими родителями, не вложила и толики тепла в их души. Она научила красть, обманывать, бить и выживать, ведь закон улиц жесток — либо ты, либо тебя. Им было чуждо помогать кому-то в беде, но вот появился он — Майкл Тёрнер, который, словно единственная выбивающаяся из ровного ряда спичка, привлёк внимание слабой искрой надежды. Шанса стать другим.       — Встать сможешь? — Дракон отбросил проволоку с нанизанными банками в сторону, и те с лязгом приземлились на землю.       — Не знаю, — вытерев влажные щёки длинными рукавами свитера, Сара предприняла попытку встать на ноги, но тут же потеряла равновесие.       — Я держу, — он успел подставить руку, чтобы не дать девушке упасть. — У тебя дома есть аптечка? Нужно обработать раны.       — Да, есть, но там мама…       — Ясно, — быстро прервал её парень. — Отнесу тебя к себе, — подняв Сару, он небрежно поправил девичьи ладони на своей шее. — Держись крепче, не пушинка всё-таки.       — Через сколько тебя ждать? — отозвался Бурый, прокручивая чётки на запястье.       — Час, — бросил Майкл через плечо перед тем, как скрыться за поворотом.       Вишня до последнего всматривался в округлившиеся карие глаза Сары, в которых скопились солёные слёзы. Девушка хваталась за Майкла, словно за спасательный круг в океане, появившийся из неоткуда во время кораблекрушения в шторм. Она была полностью зависима от парня в тот момент, и Тёрнер её не подвёл — пошёл против своих, возможно, нажил себе врага в лице Вишни, заставив того харкаться кровью за слишком колкий язык, но всё равно остался на стороне Сары, которая почему-то так сильно верила в него.       — И всё же Тёрнер правильно сказал: эта девчонка тупая, — Бурый покачал головой, когда ягодный вновь сплюнул на землю, окрашивая ту в алый. — Полезла в драку двух мужиков… Если бы Майкл не остановился вовремя, то сейчас уже прятали бы её труп в лесу!       — Да уж, — Вишня согласно кивнул. — Дурная попалась.       Не без труда поднявшись на ноги, он спешно покинул компанию Дракона и отправился на северную часть свалки, где располагались трейлеры. Лицо саднило от полученных увечий, а костяшки на руках ныли, тупой болью отдавая в ладони. Прежний задор, вызванный курением травки, быстро сошёл на нет, и ему требовалось что-то помощнее. Что-то, что заставило бы тело позабыть о полученных ранах, а разум — об абсурдной ситуации, что не хотела покидать мысли.       Покрытая грязью дверь медленно открыла проход в скудных размеров помещение, предварительно скрипнув старыми петлями. В нос мгновенно ударил затхлый и холодный запах пыли — абсолютно не домашний, хоть этот трейлер Вишня и звал домом. Скорее всё же из-за неимения альтернатив, нежели из-за любви просыпаться на продавленном матрасе и отгонять мышей от проводов холодильника, который держался на одном лишь честном слове. Затоптанный ковролин уже давно утратил свою мягкость, а слипшиеся от грязи ворсинки стали напоминать колючки ежа, заставляя Вишню находиться в трейлере всегда в обуви. Засорившийся водосток на крохотной кухне по ночам извергался подобно вулкану, мешая спать всем в округе своим рычанием и бульканьем, а раз в неделю и вовсе заливал весь пол мутной жижей, которую именовать водой было страшно.       Всё, что не давало ягодному сойти с ума от окружающей разрухи, было надёжно припрятано на верхней полке шкафа с одеждой. Проводниками в мир грёз были и слабые таблетки экстази, и увесистые пачки кокаина, и брикеты дешевой травки, и даже кристаллы метамфетамина. Выбирались они от дела случая и степени желания Вишни забыть прожитый день. Сегодня ему требовалось много.       Жароустойчивая трубка с округлым дном и небольшим отверстием в нём удобно устроилась в широкой ладони мужчины, а пакетик с туманными кристаллами и дешевая зажигалка со слабым нагревом привычно встретили поверхность низкого столика перед пошарпанным креслом из зелёного и грубого войлока. Закрыв дверцу шкафа, Вишня проследовал в ванную комнату с побитым кафелем, меж которого засела тёмная плесень. Слабая струйка воды коснулась его пальцев, когда он прокрутил проржавевший вентиль крана. Та, стекая, забирала багряные следы с кожи и рисовала кровавые полосы на пожелтевшей керамике раковины, унося её в выемку слива.       Он поднял голову и увидел в разводах зеркала своё отражение — побитое и физически, и морально. Из рассеченной брови бежала кровь, мягко очерчивая скулу и, спускаясь по щеке, соединяясь с другой, что вытекала из уже слегка опухшей нижней губы. После протяжного выдоха Вишня набрал воды и выплеснул на своё лицо. Освежающая прохлада смешалась с неприязненным запахом гнили, а неглубокие раны неприятно защипало. Шершавыми подушечками пальцев он смахнул капли с побитых костяшек и закрыл кран, исподлобья наблюдая за собой в зеркале. Он не узнавал себя — дыхание было сбитым, а в глазах странный блеск, и всё из-за какой-то призрачной надежды на исправление, которую он разглядел в Тёрнере.       «Может, у него ещё не всё потеряно, но у меня так точно», — убедил себя Дракон и вышел в жилое помещение.       Со стола на него осуждающе смотрели предметы, оставленные ранее. Словно шрамы на теле, они напоминали, что от борьбы с самим собой ему лучше не станет. Его нутро жаждало, требовало дозы наркотиков, чтобы стереть из памяти увиденное и глупые глаза Сары, которые смотрели так проникновенно.       Высыпав половину содержимого пакетика в отверстие на округлом дне трубки, Вишня поднёс зажигалку к стеклу и начал методично раскачивать её, чтобы слабый язык пламени, не касаясь, размеренно облизывал поверхность и не оставался на одном месте подолгу. Он делал это тысячи раз и несомненно знал, что его ждёт впереди — резкий прилив сил и энергии, а после — апатия и депрессия, отвращение к своему существованию и желание покончить с этим раз и навсегда. Он знал это всё, но продолжал нагревать трубку и наблюдать за тем, как полупрозрачные кристаллы плавились, пуская первые еле заметные пары в стержень трубки.       Потрескавшиеся от сухости губы плотно прилегли к толстому стеклу, и, заметив клубящийся дым, Вишня начал его очень медленно вдыхать. Чуть подержав его во рту, он выдохнул в потолок и продолжил нагревать мет. Каждый новый вдох давался всё проще, а белый дым смог заменить ему кислород. Губы снова и снова касались конца стержня, а в голове становилось всё более пусто, словно кто-то метлой выметал весь сор из его разума. Провертев трубку в последний раз и убедившись, что вся жидкость превратилась в пар, он убрал зажигалку и быстро вдохнул остатки, откидываясь на твёрдую спинку кресла.       Расплывшись в улыбке, Вишня ощутил металлический привкус во рту от открывшейся раны на губе, но это уже не имело никакого значения. Он чувствовал, как все его до этого напряженные мышцы в один момент расслабились, а в лёгких поселились бабочки, уносящие его вверх. Паутина в углах комнаты, трещины на стенах, пятна на матрасе и царапины на углах мебели стали теряться перед его глазами. Теперь он был в лучшем месте — более ярком, сочном и приятном. Все заботы и проблемы смыло волной экстаза, а упавшая со звоном стеклянная трубка нисколько не отвлекла его от занимательного разглядывания дверцы шкафа, за которой припряталось самое нужное — то, что помогало ему прожить ещё один день и не пустить себе пулю в лоб от безвыходности.       Задумавшись о вечном, Вишня просидел без единого движения в кресле около получаса, с лёгкой ухмылкой вперив взгляд в белую стену перед собой. Каждая его мысль, начинающаяся со слов девушки Майкла, тут же растворялась, меняя свой вектор и не давая Дракону пропасть в угрызениях совести, если таковая ещё осталась в нём. Лишь когда кто-то с улицы громко позвал его по имени, Вишня подскочил на ноги и вспомнил о товарищах, которые ночью собирались наведаться в скверный бар, где играла любительская рок-группа по субботам.       Проходя мимо разбитого зеркала перед дверью трейлера, он взглянул на себя — лишь сумасшедшая улыбка отличала его от восставшего из мёртвых трупа. Непослушными пальцами зачесав спутавшиеся кудри назад, он постарался стереть глупое выражение с лица и нацепить более повседневное — безразличие, смешанное с наглостью.       «И девка Майкла правда верит, что хоть кто-то из нас способен измениться?» — он громко хмыкнул, рассмеявшись следом. — «Точно тупая», — сомкнув обветренные губы, Вишня, чуть пошатываясь, открыл дверь и скрылся во тьме свалки.