Сохатый и Битл

В один прекрасный день, когда ничего не предвещало странных поворотов и неожиданных крюков, Джеймс Поттер возраста четырёх лет сидел на полу детской и играл с плюшевым псом. Пёс, будучи заколдованным, мило тявкал каждый раз, как будущий отец мировой легенды ронял его, пытаясь посадить его на метлу. В соседней комнате Флеамонт и Юфимия Поттеры обдумывали, как сообщить хорошую новость своему сыну. Они были уже людьми в возрасте, когда наконец-то смогли получить первого ребёнка. И, несмотря на их желание иметь большую семью, они думали, что останутся лишь втроём. Однако, пару недель назад, Флеамонт услышал из уст жены просто животрепещущее известие: она ждёт второго ребёнка. Мужчина был просто вне себя от радости, но все же опасался того, как воспримет эту новость их первенец. Может, он сам хочет младшего братика или сестрёнку? Или он начнёт ревновать? — Знаешь, что, Монти? — Юфимия вышла из оцепенения и, поправив седеющую прядку, встала из маленького розового креслица, — Я попробую поговорить с ним прямо сейчас. Он все примет, он такой же смышленый, как ты. Поттер не стал спорить с любимой, лишь улыбнулся на ее словах и мысленно пожелал ей удачи, ведь из ребенок уже показывал на что способен — это ведь наш известный Джеймс Поттер, пусть ещё до его славы как отчаянного Сохатого. Тем временем, прекрасная во всех отношениях мать этого семейства осторожно открыла дверь в комнату сына. Увлечённый игрой, он почти не замечал вторжения — мальчик наконец-то посадил пса на метлу и теперь он мог играть в оборотня-игрока в квиддич. — Привет, Джем, — ласково проговорила женщина. Из-за этих слов, начинающаяся карьера выдуманного игрока Паддлмир Юнайтед — Пёсика МакПесика быстро подошла к концу и он слетел с мётлы, влетев в противоположную стену. Мальчик же побежал обнимать любимую матушку. — Мам, — улыбнулся он, как улыбается всегда, придумывая очередную шалость, — Хочешь со мной поиграть? — Попозже, зайка, — пока, ничто не предвещало бурной реакции мальчика, — Я хотела с тобой поговорить. Как и говорила Юфимия, Джеймс Флеамонт Поттер был достаточно смышленым мальчиком. Он в возрасте четырёх лет и играл в стереотипные игрушки для волшебных детей, и с интересом читал про Квиддич, и слушал, что интересного расскажут ему родители. Он уже знал немного о магической войне, идущей за стенами дома: конечно, совсем мало, но и этого было достаточно. И сейчас он ожидал, что либо его будут пытаться допросить о том, куда делся огромный кекс, лежащий сейчас у него под кроватью как личная собственность, либо расскажут что-то интересное про происходящее в мире или про работу отца — хоть он и занимался зельями, все же местами это было интересно. — Ты хотел бы младшего братика или сестрёнку? Вопрос повис в воздухе. Мысли четырехлетнего ребёнка сейчас выдавали такие же вихри, какие выдавал Пёсик МакПесик за секунды до последнего тяфа в своей спортивной карьере. Глаза мальчика уставились в одну точку вдали, словно пытаясь разглядеть светлое будущее, но этого не получалось, потому что светлого и нефильтрованного будущего у семейки Поттеров нет. — Не знаю…- протянул он. Юфимия поняла: ждать нечего. Да и сама она, в его возрасте, вряд ли мечтала о младшем ребёнке. Хорошо ещё, что мнение нейтральное — ее старшая сестра расплакалась в истерике, когда родители сказали, что Юфимия появится на свет. — У тебя будет младший брат или сестра, поэтому я спрашиваю. Глаза Джеймса увеличились до размеров блюдца. Какой брат? Какая сестра? Он с ним будет комнату делить? Игрушки делить? Родителей делить? Нет, конечно это не полностью плохо, но Поттер не сильно горел желанием получить на руки мелкого. Но такова жизнь — умей ее терпеть. И Джеймс не начал истерики, он просто кивнул, попытавшись свыкнуться с мыслью. — Я так и знала, что ты все поймёшь. Она погладила своего Джема по его вечно растрепанным волосам. — Ещё когда ребёнок родится, будете с ним всегда играть вместе, ещё третьего попросишь, — добавила она, уходя. Но Джеймс Флеамонт Поттер был уверен — третьего он не попросит. Дети в семье Поттеров — всегда исчадия ада, он в том числе. И через несколько месяцев начнётся его семнадцатилетняя, а то и вечная подписка на такого чудика, живущего у него в доме двадцать четыре на семь. А если… если это сестра, то вовсе жди беды