Иного гложет ревность

Сырость, грязь, темные улицы, волосы, растрепанные из-за влажности, и поглощающий все вокруг туман. Ее холодные руки в его руках в перчатках. Мог ли он ее согреть? Наверное нет, не сейчас. Потом, в сумраке холодной комнаты жар их тел победит холод, а пока оставалось жаться к ледяной стене и думать о том, что все происходящие — игра в рулетку, и чтобы ему выиграть в ней надо быть самим чертом. Каз разглядывал ее лицо, долго и вдумчиво, могло ли что-то измениться в нем с их последней встречи. В голове вертелся вопрос, который он меньше всего хотел произносить в слух, но обязан был задать: ⁃ С кем ты была вчера? ⁃ Ты о чем? — она спросила это с таким искреннем удивлением, что он на мгновение подумал, а может это была не она. Но Каз Бреккер всегда верил своим глазам. Он отпустил ее руки и спросил: ⁃ В лавке, он стоял вплотную к тебе. Повторю, с кем ты была вчера? Кто он? Он аккуратно сжал ее шею и прижал всем телом к стене. Она задышала отрывисто и быстро, но не проронила ни звука. Не отпуская, он наклонился к ее уху и прошептал: ⁃ Я жду. После этих слов она застонала. На секунду у Каза в глазах появилось недоумение, которое быстро сменилось огоньком страсти. Если бы она была гришем, наверное он бы подумал, что она его приворожила. Он зажал мочку зубами, отпустил шею и переместил руку на бедро. Она все еще не ответила на его вопрос, и ярость Каза смешивалась со страстью. Разжав зубы, он почти что прошипел на ухо: ⁃ Я все еще жду. ⁃ Я…если ты о том мужчине, это… Он поднял юбку и теперь дотрагивался до нежной кожи на бедрах. Не отпуская ее ни на секунду, Каз поцеловал шею. Сквозь стон она все же смогла произнести: ⁃ Это… партнер моего отца…он пришел просто спросить. Рука в перчатках прошлась между ее ног, Каз услышал еще один стон, и сквозь зубы процедил: ⁃ Ах спросить… Не думаю больше ни о чем, он расстегнул брюки, развернул ее спиной и резко вошел внутрь. Послышался вскрик, а затем с каждым ритмичным толчком до него доносился стон. Они потерялись во времени, в пространстве, казалось, что весь мир вокруг перестал существовать. Он почувствовал, как мышцы вокруг члена стали беспорядочно сжиматься. Каз прокусил себе внутреннюю сторону щеки, вышел из нее, а затем произнес: ⁃ Сейчас. Она встала перед ним на колени и открыла рот, и только тут он позволил себе кончить. Наступила тишина. Она медленно поднялась, а Каз прижал ее к себе и заговорил: ⁃ Никто и никогда не будет стоять к тебе так близко, кроме меня. Слышишь?! Никто. Я буду трахать тебя до потери пульса, и из тебя уйдут все воспоминания о ком-то, кроме меня. Она заглянула ему в глаза, а через мгновение поцеловала так нежно, что у него защемило там, где кажется должно быть сердце. Она уже его, и будет его до самого конца. Каз никогда ее не отпустит, может быть впервые за жизни в Бочке у него появилась искра надежды, и он не позволит никому погасить ее.