Le Mystère De La Lune.

Сигареты. Книги. Сдержанность. Блэквуд оглядывает учеников пока те пишут конспект по ранее указанному параграфу. Право, ничего не меняется уже какой день. Расписание, кафедра. Как писал когда-то блестящий француз, у всяких один и тот же ритуал. Садятся за стол, кладут перед собой учебную тетрадь, пару секунд глядят бесцельно, и начинают писать. Один, два, три… Шестнадцать. На восемнадцать страниц. В тридцать семь минут. Обычно уходили раньше. Это ничего, спешить некуда, придет время – час пробьет. Еще можно не спешить, можно передохнуть. Блэквуд никогда не торопил события. Разные лекции проведенные им, приучили ждать – умению ждать нет цены. Улыбки. Дерзость. Одержимость. Спеллман вновь поднимала взгляд на мужчину. Отчего он такой манящий? Отчего так молчаливо печален? Отчего не отвечает на шутки и остроты? Отчего не поднимет глаза, когда она обращается к нему? До дрожи хотелось спросить его, лишь бы диалог начался и продолжался сколь угодно долго. О чём спросить?... Да что придет в голову, о том и спросит. Отчего-то рядом с ним и неловко и легко говорить о том, что обычно считают не важным. Так, ребячество и глупости, а Блэквуд будто понимал всё. Что хорошо, что плохо, почему хочется спать, почему это смешно, а это нет. И так и дальше. Искусство. Расстояние. Магнитизм. Поздний вечер, будний день — и вдруг неожиданно в дверь кабинета раздаётся стук. Блэквуд не встаёт из-за стола, он отодвигает в сторону кипу исписанных листов, ворчит: 'Кого принесло в такое время?!' Входит Спеллман глупо улыбаясь и заламывая руки. Видно, что этот жест для него привычен — это первое, что всегда делает девушка, когда объявляется в его кабинете. Блэквуд, прищурившись, смотрит на неё. Спеллман выдавливает очередную идиотскую улыбку. Блэквуд впервые за всё время улыбается в ответ. Спеллман видит отражение своего счастья в его глазах и тоже расцветает. Она разводит руки в стороны и, прижимаясь к стене, делает несколько шагов к столу. Она ловит его взгляд — и Блэквуд смеётся. А что ему ещё остаётся делать? Девушка целует его — быстро, неловко — и сбегает прочь не дав сказать ни слова. Ну ничего. Завтра всё повторится. А пока лишь луна знает эту тайну.