Кое-что о Рите

Своё призвание Рита Скитер нашла в 6 лет. Точнее, призвание нашло Риту. Ей тогда нравился соседский мальчик, Фрэнки Уэлш. Фрэнки был голубоглазым брюнетом, носил умилительные штанишки на подтяжках, он называл Риту "Литой", потому что очаровательно картавил, и каждый день угощал её конфетами. Юная Скитер думала, что так и выглядит "любовь", о которой столько поют взрослые в своих странных песнях. Но однажды Фрэнки не пришёл, а ещё через день Рита узнала, что теперь он угощает конфетами новую соседку, Джессику Либерман. Рита плакала три минуты, после чего решила, что ритуал прощания с ушедшей любовью можно считать завершённым. Теперь надлежало отомстить за задетую гордость. Рита потратила целый день на прогулку по парку и общение со всеми мыслящими детьми района с одной лишь целью: распустить слух о том, что у Фрэнки завелись вши, а Джессика имеет дурную привычку есть мух. Дети на Роуз Роуд не обладали достаточным критическим мышлением, так что Фрэнки и Джессика ещё долго восстанавливали свою репутацию приличных товарищей по песочнице. Рита была предельно счастлива, а сплетни и манипуляции стали её любимым делом. В начальной школе мисс Скитер быстро завоевала репутацию той, с кем не стоит ссориться. У неё был нюх на чужие секреты, и она умела этими знаниями манипулировать, чтобы получить желаемое. Учительница по рисованию мисс Френкел поставила Рите высший балл, чтобы директор миссис Мун не узнала о курении одного из своих преподавателей. Поступление в Хогвартс открыло перед сообразительной Ритой новые возможности. Магия имела куда больше применений, чем рассказывали на уроках, — и мисс Скитер использовала эти возможности на все сто. Уже на четвёртом курсе Рита делала свои первые шаги в журналистике, регулярно выпуская свою колонку сплетен в неофициальной хогвартской газете. Её любили и ненавидели, обожали и презирали, но равнодушной амбициозная блондинка со Рэйвенкло не оставляла никого. Сложно было назвать её отношения с Сириусом Блэком дружбой — это больше походило на странный закрытый клуб. Они болтали, сплетничали, пили кофе (а также виски, кофе с виски), гуляли (разумеется, в запрещённое правилами время). Сириусу нравилось, что Рита не лезет ему в штаны, Рите — что он не лезет ей в душу. Они сидели в "Кабаньей голове", курили, пили кофе и разговаривали. — Он старше тебя, — констатировал Сириус. — Ну и? — на её губах мелькнула улыбка. — Не боишься потерять голову, дорогуша? — иронично отозвался Сириус, затягиваясь сигаретой. — Мой разум холоден и чист. Не волнуйся, я умею за себя постоять. — О, Мерлин, я знаю. Моё счастье, что я твой друг. — Ты многое теряешь... — коварная улыбка Риты заставила Сириуса в сотый раз за вечер умилиться. — Да, но такова цена моей вечной любви к тебе, — Блэк затушил сигарету о край пепельницы и поцеловал Риту в щёку. — Хороший мальчик, — изящная ручка с ядовито-розовым маникюром погладила Сириуса по волосам, — ты уже подготовил мне подарок? — А я думал, что я твой лучший подарок, — гриффиндорец рассмеялся, — но вообще я вручу тебе его вечером, и, если ты не будешь визжать от восторга, моё сердечко будет разбито, так и знай! — Мы оба знаем, что твоё сердечко похищено, так что едва ли я смогу его разбить, но я очень постараюсь изобразить восторг, — сказала Рита, пристально посмотрев на своего визави. — Ты невыносима... — усмехнулся Блэк, привычно уложил голову подруге на плечо и приобнял. — Спасибо, я знаю, сладкий!