ᴄ ᴨᴇᴩʙыʍ ᴄᴇнᴛябᴩя, Люʍин

Золотое свечение потянулось вслед за Чжун Ли к окну, пропадая в солнечных бликах. Тарталья улыбнулся и от удовольствия даже ладони потёр. Как всё, однако, удачно складывается. — Ну, раз такое дело, нечего здесь сидеть и киснуть, — сказал он, встряхнувшись. — Идём в столовую, хоть поешь чего-нибудь. Тощий такой, кожа да кости. — Тарталья, — позвал его Чжун Ли, как сквозь сон. Чайльд растормошил волосы и подошёл к нему. Вид у мужчины был ужасен: хвост растрепался, глаза горели пламенем горя и невосполнимой утраты, лицо было бледным, как облака перед грозой. — Не надо, успокойся, — Тарталья знал, что такие моменты случаются у друга часто: прошлое накатывает с новой силой, придавливает, заставляет сомневаться в себе, в своих стремлениях, в своей жизни. Он знал и пытался помогать по мере возможностей. Вот и сейчас Тарталья осторожно сжал его руку и проговорил: — Всё хорошо. Ты ни в чём не виноват. Ты не виноват в её смерти. Так сложились обстоятельства, ты не властен над временем. — Чайльд, ты не понимаешь. Я боюсь, что это может повториться…с Нин Гуан. Я был там, был с ней, я мог, я должен был её спасти! — прошептал Чжун Ли. Но пелена уже спала с глаз, разум прояснился, дух очистился. Директор отшатнулся от юноши и прислонился к холодной стене. — Прости, опять я за своё, — слабо улыбнулся Чжун Ли. — Ты что-то говорил про столовую? — Не скрывай от меня ничего, — сказал Тарталья, вздохнув: прошло. — Я же вижу, как ты страдаешь. Нельзя страдать в одиночестве. Так и до могилы недалеко! Молодой человек в самом расцвете сил! А выглядишь как дряхлый старик. — Это из-за памяти. Она многое вмещает, — покачал головой Чжун Ли. Тарталья подставил ему плечо, чтобы директор мог опереться. — Ну, хватит. В столовой в этом году меню сменили, теперь подают сладкое. После твоих «романтических приключений» жизненно необходимо заморить червячка. — Отстань! — Да я же пошутил! Кстати, — Тарталья лукаво посмотрел на него. — Ты вообще по сторонам смотришь? У тебя в школе такие красивые десятиклассницы учатся, а ты всё на фотографию любуешься. — Это ты у нас эксперт по женщинам. Да, — Чжун Ли остановился и посмотрел в голубые глаза друга. — И спасибо тебе. Ты всегда рядом в нужное время. — Да ладно, чего там, — Чайльд отвёл взгляд. — Мы же друзья с тобой… Если бы Чжун Ли был в своём обычном состоянии внимательного мужчины, то он бы не упустил тревожных ноток, которые просочились в голосе Тартальи, и которые последний тщательно скрывал под мягкой, но уж слишком сладкой улыбкой…

***

В столовой было, как всегда, не протолкнуться. К столам пробивались исключительно с помощью локтей, расталкивая снующих туда-сюда малышей из первых классов и наглых одиннадцатиклассников. Но Люмин и Итэру повезло: они пришли пораньше и заняли премилый столик у окна. Итэр уже покончил с едой и теперь смотрел на улицу, где светило солнышко. Сбежать бы с уроков…но следующим математика. Итэр мучительно вздохнул: учитель поставил условие, что те, кто пропустит хотя бы один урок, должны будут сдать зачёт по правилам прошлого года. Юноше этого меньше всего хотелось, лучше уж урок отсидеть и бегом домой. В столовую вошли двое. При виде одного из них Люмин поперхнулась сладким чаем и опустила глаза, нелепо улыбаясь. Двое мужчин прошли мимо них к дымящимся тарелкам. Казалось, их интересовала только вкусная еда. — Мне кажется, он на меня посмотрел, — прошептала Люмин, теперь уже смотря на мужчину в упор. Итэр умоляюще воздел руки к небу. — Сестричка, не гляди на него так. Это неприлично. — Добрый денёк! — к ним подошла юная девушка с синими короткими волосами и с тарелкой в руках. Отличительной чертой в ней был портфель, сделанный в форме панды. — Привет, Сян Лин! — Итэр подвинулся, давая ей место сесть. — Тебя всё-таки взяли на подработку? — Представь себе! Сегодня первый день, я так счастлива! — она на радостях с шумом поставила тарелку на стол. — Уже допустили к готовке, за мной, правда, пока присматривают, но обещали в скором времени отдельное место! А пока угощайтесь — миндальный тофу, вторая партия. Первая уже навынос, — Сян Лин хихикнула и показала на множество блюд, к которым стремились ученики. Итэр улыбнулся и приобнял её за плечи. — Я рад. Наверняка этот тофу — произведение искусства! — Надеюсь, ты оценишь, — девушка поцеловала его в щёку и посмотрела на Люмин. — Хей, Люми, куда это ты там…оу, всё понятно! — Сян Лин тихонько рассмеялась. — Годы идут, но ничего не меняется. — Люмин, мне кажется, тебе нужно бросить эту мысль, — задумчиво протянул Итэр. — Он на тебя в жизни никогда не посмотрит, зря только время тратишь. Если уж так надо в кого-то влюбиться, лучше посмотри на сверстников или хотя бы на учеников старших классов. Директор — недосягаемая вершина, тебе её не осилить. — Я не собираюсь ничего осиливать, — зло прошептала Люмин. — У меня тихая любовь, я люблю его, но никому не мешаю этим. Вам-то какое дело? Сами друг друга нашли, а другим не даёте! — Хорошо-хорошо, не злись, — примирительно сказал Итэр. — Только не надо каждую секунду так томно вздыхать, это неприлично. — Тофу само себя не съест, братишка! Или ты не хочешь пробовать кулинарные успехи Сян Лин? — Ну уж нет! — Итэр придвинул к себе тарелку. — Сейчас мы всё это дело исправим! Перед математикой необходимо плотно поесть.

***

— Тарталья! — Да ладно тебе, ну посмотри! — Чайльд восхищённо смотрел на скромную девушку в белом платье с аккуратно заплетёнными хвостиком. — Прелесть же! — Ты так о ней отзываешься, будто она лошадь какая-то на продажу, — укорил его Чжун Ли, беря поднос. Тарталья тяжело вздохнул. Нет, это явно не человек! — Люблю, когда девочки в белом. Они сразу такие праздничные, и у тебя самого появляется ощущение праздника, — поделился Тарталья, выхватывая поднос из рук друга. — Это, если мне память не изменяет, Люмин из десятого, — наконец директор посмотрел в сторону близнецов. — Я давно на неё смотрю, глаза мне в ней нравятся. Глубокие, но с некой тайной. Есть в ней что-то… — Мне больше нравится её классная руководительница, — отпарировал Чжун Ли, вспоминая сегодняшнюю встречу с Нин Гуан. — Вот и ты подтянулся! — воскликнул Чайльд, ударяя его по спине. — Девушки — прекрасные создания, их просто нельзя не замечать! — Веди себя прилично, ты всё-таки завуч, а не мальчишка из подворотни. — Какие мы сегодня строгие… Чжун Ли положил на тарелку пару рисовых пампушек. Чайльд ограничился чаем и одним бисквитным пирожным. — С вас 1500 моры, — без особого интереса сказала женщина, которая заправляла всем в столовой. Ей было всё равно: директор, завуч, хоть бы даже и архонт — она сдерёт с него всю плату до последней монеты. — Деньги? — переспросил Чжун Ли, роясь в карманах. Чайльд прикрыл глаза рукой. Начинается… — Подожди меня, я оставил кошелёк в кабинете. — А голову свою ты нигде не оставил? — включил тон «учителя» Тарталья. — Я заплачу, не бегай, старик. — Сколько я тебе уже должен? — Моя щедрость безгранична! Не нужно мне от тебя ничего! — Тогда, — Чжун Ли задумался, подперев рукой подбородок. — Ещё, пожалуйста, несколько штук миндального тофу. Я знаю, что он свежий сегодня. — Ещё 300 моры плюс к вашей сумме, — безразлично сказала женщина. — Я стану банкротом с тобой, — проворчал Тарталья, но потом юноша сразу же улыбнулся. Для давнего друга не жалко никаких денег…

***

Вечер. Солнце давно уже закатилось за горизонт, оставив после себя розовые разводы на небе. В воздухе витал приятный аромат надвигающихся сумерек. Чжун Ли спешил домой, чтобы не сбиться с графика. Завтра ранний подъём — совещание с персоналом школы. Директор бесшумно вставил ключ и вошёл в дом. Из комнат пахнуло сыростью. Окно отворено нараспашку, следы от когтей (или от острого оружия) бороздили стены. — Я знаю, что ты дома. Подойди ко мне, я хочу кое-что тебе отдать. — Ты задержался. Что-то случилось? — послышался голос изнутри комнаты, но никто не вышел. Тёмные клубы тумана вились у порога. А вдалеке, у кровати, мерцали кошачьи глаза. — Нет, ничего. Ты не хочешь выйти ко мне? — строго повторил просьбу Чжун Ли, снимая обувь и проходя в комнату. Туман преградил ему путь. — Увидимся завтра, хорошо? Я плохо себя чувствую, — сказал тот же безжизненный голос. Чжун Ли покачал головой, заметив следы крови, идущие вглубь комнаты. — Я познакомился с одной особой, — начал директор. — Она будет не против взять тебя в свою класс, я думаю. Тебе нужно ходить в школу, Сяо. — Зачем? — глаза у кровати сузились до предела. — Ты…почти человек. Разве ты не хочешь завести друзей, общаться? — Чжун Ли прошёл в кухню и сел за стол. Мужчина знал, что Сяо его слышит. Слышит, но не хочет, чтобы его видели. — Нет. Мне не нужны друзья. Люди злы, алчны и жестоки. Им важны только деньги и собственная выгода. Я не желаю иметь с ними ничего общего, — сказал Сяо, так и не показываясь на глаза отцу. — Это мнение адептов. Ты тоже из них, но у тебя же есть своя голова на плечах? — Моё мнение совпадает с их словами. — В любом случае, — голос Чжун Ли снова стал твёрдым и решительным. — В любом случае, ты будешь ходить в школу. Это не обсуждается. Директор снова подошёл к комнате и прикоснулся к чёрному туману. Он желал только лучшего своему сыну. Пусть даже и приёмному… — Почти все наши попытки «влить» меня в общество оканчивались неудачами. Сколько ещё я должен мучаться? — прошептал Сяо, наполовину выходя из своего убежища. Чжун Ли взял его за руку. — Твоим мукам приходит конец, милый. Я буду рядом, очень близко. Если вдруг что-то пойдёт не так, ты всегда сможешь прийти ко мне. Но всё же старайся сам преодолевать своё тёмное прошлое. Я понимаю, это трудно, но необходимо. Просто поверь мне, мой мальчик. — Я верю тебе, отец, — Сяо окончательно вышел из комнаты и опустил голову на плечо мужчины. Чжун Ли погладил его по волосам, с грустью отмечая, что половина лица юноши в крови. Он, Моракс, спас его от ужасного архонта, который заставлял Сяо служить себе и совершать чудовищные поступки. Сколько людей исчезли с лица земли из-за него, сколько мечт и целей было растоптано, сколько боли вынес он и те, кому он её причинял? Так не могло продолжаться, и в Великой Войне Архонтов Властелин Камня уничтожил коварное существо, что столько лет принуждало Сяо творить невообразимо жестокие вещи. С Архонтом покончено, а вот осколки прошлого вонзились в душу Сяо и с каждым днём всё больше и больше отравляли его сердце, заставляли чернеть самые благие и хорошие мысли. И с этим ему не мог помочь даже Великий Архонт. Сяо с тех пор неустанно следовал за Чжун Ли, помогая ему во всём. Юноше некуда больше было идти, его родители погибли по неизвестным причинам, и Моракс взял его под своё крыло. Они были похожи в чём-то: оба потеряли родных людей, оба застряли в прошлом. Только у Чжун Ли был Тарталья, который поддерживал своего друга, был его опорой, а у Сяо…у него никого не было. Чжун Ли возвращался домой поздно и почти сразу же ложился отдыхать, едва перекинувшись парой слов с сыном. Сяо не укорял своего отца, но ему порой не хватало обычной ласки любимого человека… — Ты принёс миндальный тофу? — Я никогда не забываю о твоих просьбах. Пойдём ужинать. Чжун Ли поставил на стол белую коробку с тофу, снял длинный фрак и устало опустился на стул. Сяо заварил чай и подал ему одну чашку. Они не говорили во время еды, Чжун Ли учил своего воспитанника осознанности: если ты ешь, то будь добр сосредоточиться на пище, а не на разговорах. Чжун Ли с грустью подумал, что как было бы хорошо, если б в доме чудесным образом появилось вино, но последнюю бутылку он открыл позавчера. Чай неважная замена такому возвышенному напитку архонтов… — Ты забыл своё сердце, — сказал Сяо, отодвигая пустую чашку. Чжун Ли нахмурился и опустил голову вниз. На груди, там, где должно было находиться сердце, зияла большая чёрная дыра. — А я-то думаю, почему сегодня так голова болит. — Тебе нельзя забывать о нём, — тихо продолжил Сяо. — Ты же помнишь, чем всё кончилось в прошлый раз? — Да, помню. Я больше не допущу этого. Чжун Ли махнул рукой, он не любил говорить на эту тему. Он уже давно не архонт, но сердце приходится носить с собой. Без него внутренний мир Моракса рушится, а вместе с ним и внешний начинает дрожать, как при землетрясении. — Возьми, — Сяо протянул отцу золотой маленький предмет. «Сердце» было сделано в виде шахматной фигуры короля и отливало бронзой и огнём. — Спасибо, — Чжун Ли остановил его руку и погладил тонкие пальцы юноши. Сяо прикрыл глаза от удовольствия, но не улыбнулся. Даже тень от улыбки не показалась на его устах. Чжун Ли взял «сердце» двумя пальцами и, немного покрутив, вставил себе в грудь. Архонты носили сердца в своих телах, мужчина не стал отказываться от этой традиции. Сердце мягко вошло и озарило бледное лицо директора. Чжун Ли спокойно вздохнул: теперь понятно, почему ему стало плохо там, в школе. Бедный Тарталья, он уже наверное устал присматривать за начальником. Ему даже нельзя знать истинную причину «приступов» Чжун Ли. Он же бывший Предвестник… Как много они отсылаются в прошлое. Бывший Архонт, бывший слуга коварного Архонта, бывший Предвестник Фатуи — сейчас всё иначе. Много лет прошло, много рассыпалось песка, много воды утекло. — Доброй ночи. Ты сегодня спишь дома? — спросил Чжун Ли, поднимаясь из-за стола. Сяо покачал головой. — В горах просторнее. Здесь всё на голову давит. Юноша ещё долго не вставал, даже, когда пробило двенадцать ночи. Только после нескольких ударов настенных часов он встал и, взяв со стены копьё, приблизился к окну. — Спи спокойно, отец. Ты многое сделал за всю свою жизнь… Все люди, которые не спали и сидели по домам, греясь у камина, слышали в эту ночь пронзительный свист и крики боли, что раздавались ежеминутно, постепенно смолкая в дали бескрайних гор.

***

— Винокурня? — Ну да! Это самое лучшее место! Ты знаешь, какое там можно приобрести вино? — А тебе не кажется, что вести приличную девушку в винокурню, это слегка неправильно? — В какую-то там винокурню — да, а мы идём в «Рассвет». Хозяин сего умопомрачительного заведения — отец Дилюка, люди знакомые, не шумные. Чем тебе не место для первого свидания? Чжун Ли приподнял брови и незаметно закатил глаза. Они с Тартальей спорили почти час возле школы, куда лучше вести Нин Гуан. Этот рыжий поставщик моры думает, что девушке понравится в винокурне! Теперь понятно, почему у него самого никого нет. Чайльд развёл руками и облокотился о глянцевую поверхность машины. Этому дракону во всех смыслах не угодить! — Добрый вечер, мальчики! — из дверей школы вышла… Чжун Ли распахнул глаза и минуту просто смотрел на неё. Это была не девушка. Что-то неземное выпорхнуло из школы, словно эта величественная фигура вобрала в себя и красоту, и ум, и женственность. Сиреневое платье струилось по её ногам, которые в меру выглядывали из-под складок нежной ткани. — Нин Гуан, вы ли это? — Тарталья подошёл к ней и поцеловал её руку. — Вы обворожительны. — Выглядите потрясающе, — сказал Чжун Ли, понимая, что если он будет молчать, то окажется последним идиотом. Нин Гуан улыбнулась. — Мы можем спокойно перейти на «ты». — Разумеется. — Нин Гуан, — Чайльд хотел решить вопрос, куда им ехать незамедлительно. — Как вы считаете: куда лучше поехать молодой паре вместе с их другом? — Вопрос спорный. Но я не думаю, что шумное место понравится этой паре, — девушка одарила Чжун Ли самой милой улыбкой. Мужчина склонил голову в знак согласия. — Я бы посоветовала этой паре посетить винокурню «Рассвет» — замечательное место, я всегда хотела там побывать. — Благодарю, что рассудили нас, — Тарталья наивно похлопал глазами и многозначительно прокашлялся. Чжун Ли посмотрел на него, на неё и подытожил: — Что ж, хорошо. Решено. Теперь определимся с способом перемещения. Что вы…ты предпочитаешь? — обратился он к Нин Гуан. Девушка рассмеялась. — Телепорт — вещь хорошая, но я вижу, что у вас есть более интересная альтернатива, — она указала на машину. — Да, эта малышка домчит нас куда угодно, — любовно смотря на автомобиль, проговорил Тарталья. Чжун Ли поджал губы: он прекратит свои шуточки или нет? — В таком случае, прошу, — директор открыл переднюю дверцу. Нин Гуан сделала реверанс и скрылась в машине. — Всегда любила эти моменты в книгах и фильмах, когда мужчина открывает перед женщиной все двери, пропускает её, а потом заходит сам. Это так красиво смотрится со стороны. — Надеюсь, что это не единственный момент, который сегодня вас порадует, — ответил Чжун Ли. — А мне прикажешь в багажнике ехать? — Тарталья лучезарно улыбнулся. — Если ты не прекратишь, то когда мы приедем мне придётся вспомнить свою молодость в Войне Архонтов. — Я умолкаю. Время летело незаметно. Мимо проносились здания, люди, минуты, часы. Но вот вдалеке замаячил силуэт винокурни. Чжун Ли осторожно затормозил у ограды. — Мы на месте, — он подал Нин Гуан руку, помогая ей выйти. Девушка коснулась своими пальцами его ладони, и Чжун Ли осознал, что ему приятно быть с ней. Приятно видеть её улыбку, её глаза, наполненные живым умом. Этот вечер будет незабываемым, но будут ли ещё такие же вечера? Чжун Ли столько лет хранил верность Гуй Чжун, а теперь эта быстро вспыхнувшая любовь к Нин Гуан…как бы не запутаться. В Войне Архонтов и то легче было, чем на поприще чувств и эмоций. — И помните, мои дорогие, это — ваш Вечер. Проведите его так, как вы хотите, ради меня, — Тарталья обнял их за плечи и ввёл в винокурню…

Вслед за ними потянулись два шёлковых следа из пыли: алый, как кровь и золотой, будто чешуя дракона…