Что если я двинусь?

Нил только однажды спросил свою мать, можно ли ему проколоть уши. Ему ответили в весьма недвусмысленных выражениях, абсолютно нет. Во-первых, инфекция была риском, с которым они не могли справиться, и, учитывая условия, в которых им иногда приходилось оставаться, это был скорее возможный риск, чем чисто теоретический. Кроме того, даже если предположить, что не было никаких осложнений, он не мог сделать ничего, чтобы выделиться. И, очевидно, это заставило бы его сделать это, учитывая, что он заметил мужчину с серьгой, который заставил его спросить. Это была просто мимолетная идея, и причины, по которым она сказала «нет», были вескими, так что Нил был готов оставить все как есть. Если бы он этого не сделал, она также позаботилась о том, чтобы сказать ему, что, если он появится дома с пирсингом, она вырвет его из него. Если у него и было какое-то давнее желание, то этот мысленный образ определенно очистил его от него. Однако… — Подожди секунду, Мэтт, я должен сделать кое-что очень быстро. Я просто немного опоздаю. Парень захлопнул свой раскладной телефон и задумчиво уставился на тату-салон, перед которым остановился. Это было что-то новое, в этом он был уверен. Он не мог полностью избавиться от привычки знать, где что находится в окружающей его местности, даже сейчас. Так что он смутно осознавал, что магазин, который раньше был бутиком, ремонтировался. Он не придал этому большого значения, когда заметил вывеску «Fox Ink», но сейчас в нем вспыхнуло что-то похожее на бунт. Несмотря на все хорошее, что принесло ему это чувство, когда его матери давно не было. Однако он начинал чувствовать себя стабильным в своей жизни Нила Джостена. И несмотря на то, что он сохранил имя, а агент Ваймак продолжал навещать его, чтобы проверить, он больше не был в программе защиты свидетелей. Шрамы на его лице, безусловно, делали его более заметным, чем любые серьги. Пока он стоял там, размышляя, казалось бы, единственный человек внутри, казалось, устал ждать, пока он примет решение. Невысокий, ниже самого Нила, светловолосый мужчина подошел и рывком распахнул дверь, проговорив: — Ты зайдешь или собираешься весь день стоять и отпугивать других клиентов? Нил поднял бровь и многозначительно огляделся вокруг, отметив отсутствие людей на улице, прежде чем снова посмотреть на человека, который заговорил с ним. Мужчина просто оглянулся с пустым и непоколебимым выражением лица, продолжая держать дверь открытой. — Я вхожу, — наконец сказал он, делая именно это. — Вы, ребята, делаете пирсинг, верно? Было немного излишним спрашивать это, когда у блондина, который даже не носил бейджа с именем, было не менее пяти пирсингов на лице, прежде чем он начал делать те, что были в ушах. — Мы делаем, — Он зашел за прилавок и взял планшет, сунув его в руки Нила. — Заполните это. Мне также понадобится копия ваших водительских прав. — Зачем? Нил не хотел, чтобы это прозвучало как оправдание, но только в прошлом месяце он, наконец, почувствовал себя достаточно комфортно, получив удостоверение личности с его лицом и адресом, чтобы носить его с собой. «Комфортно», вероятно, было даже неподходящим словом, но это заставило Нила Джостена почувствовать себя более реальным и постоянным. Он получил оценивающий взгляд и на мгновение подумал, что не получит ответа, но затем мужчина заговорил тем тоном, который, как начал подозревать Нил, был единственным тоном, с которым он говорил. — По-моему, ты не выглядишь моложе 18 лет. Но по юридическим причинам, поскольку вы не привезли с собой родителя или опекуна, мне нужны доказательства этого. — Хорошо, — пробормотал Нил, вытаскивая из кармана бумажник и протягивая удостоверение личности. Карие глаза сверлили его еще несколько секунд, прежде чем его удостоверение отправили на ксерокс. — Эта копия не покинет магазин, если вы не попытаетесь подать на нас в суд. Это хранится в запертом шкафу с документами, — сообщил он ему без всяких надежд. Это действительно заставило Нила немного расслабиться. — О, — раздался мягкий голос позади, заставив его развернуться так быстро, что если бы он не был профессиональным спортсменом, то почти наверняка оказался бы на земле. Позади него стояла женщина, которую он почему-то не слышал, когда она вошла, одетая почти так, чтобы контрастировать с другим работником в салоне, одетая почти во все белое, а он — почти во все черное. У нее не было никаких татуировок или пирсинга, которые мог видеть Нил, хотя ее волосы были ярко-белыми с радугой пастельных тонов на концах. — Я опоздала, — она наклонилась в сторону, чтобы поговорить через Нила с мужчиной, который убирал его удостоверение личности. — Нет. Этот идиот рано утром стоял снаружи, — ответил он, указывая на парня, который едва успел почувствовать себя оскорбленным, прежде чем до него дошло, что он, по-видимому, был здесь раньше рабочего времени. Что ж, это объясняло, почему внутри был только один человек. Он был тем, кто впустил Нила, хотя он даже не постучал, так что ему, вероятно, не нужно было слишком расстраиваться из-за того, что он заставил их работать перед открытием. — Я понимаю, — женщина послала вежливую улыбку в сторону Нила. — Я Рене. Вы встретились с Эндрю, — это было сильное слово, учитывая, что он только сейчас получил имя. Не то, чтобы он дал свое собственное, прежде чем передать удостоверение личности. — Вы здесь для пирсинга или татуировки? — Я с ним разберусь, — сказал ей Эндрю, бросив на Нила то, что можно было бы назвать раздраженным взглядом, если бы кто-то хотел интерпретировать легкое прищуривание его глаз как какое-либо изменение выражения. — Ах, тогда пирсинг, — согласилась Рене. — В таком случае, я оставляю вас наедине с этим. Пойду уберу свои вещи. Как только она скрылась из виду, Нил снова сосредоточился на документе, который ему дали, заполнив его и сделав паузу, когда он дошел до того места, где его просили отметить, какой тип пирсинга он хотел. Он взглянул на уши Эндрю с тяжелыми шипами и, наконец, выбрал хеликс. Не тот, который он хотел, когда впервые попросил свою мать, тогда он просто хотел сделать стандартный пирсинг в мочке уха, но все это было потворством импульсу. Если ему это не нравилось, он решил, что может просто убрать это. — Ты делал это раньше? — спросил Эндрю, когда Нил устроился на одном из стульев, а он собрал свои инструменты. — Нет, — честно ответил он, заметив, что Рене выходит из зоны для сотрудников и подходит к двери, чтобы включить табличку «Открыто». Эндрю щелкнул пальцами перед лицом парня, возвращая его внимание к нему. — Я собираюсь отметить нужное вам место, чтобы вы могли подтвердить, что это там ,где вы хотите. После того, как вы это сделаете, я собираюсь использовать эту иглу, — он взял иглу, все еще завернутую в пластиковую упаковку, — чтобы проколоть ваше ухо. А потом я собираюсь вставить шпильку, — он отложил иглу и указал на простую серебряную шпильку для штанги, которую выбрал Нил. — С тобой все в порядке? — А у меня есть выбор? Взгляд, который Эндрю бросил на него, был немного более пристальным, чем, по мнению Нила, заслуживал этот полушутливый вопрос. — Да. Вы получаете возмещение и убираетесь к черту из моего салона, или вы соглашаетесь. Вы также можете пойти куда-нибудь, где на вас будут использовать пирсинг-пистолет, чтобы вас не пырнули дважды, но таким образом вы с большей вероятностью повредите свое ухо. — Тогда я согласен Они подтвердили, где Нил хотел сделать пирсинг, и Эндрю распаковал иглу. — Не двигайся.Прокол через 3… 2… — Что произойдет, если я двинусь? Да, тогда это определенно был раздраженный взгляд Эндрю. Он ухмыльнулся ему в ответ. — Я заколю тебя, — решительно сказал Эндрю. А затем все равно сделал это, прежде чем Нил успел сделать по этому поводу остроумный комментарий. Хотя, конечно, это не помешало ему сделать по этому поводу остроумный комментарий. — Я даже не пошевелился, а ты все равно уколол меня. — Ты пошевелил ртом, — пробормотал Эндрю, доставая шпильку, — это тоже не то, что я имел в виду. — Это нет, хах, — ухмылка Нила стала шире, даже когда он почувствовал, как кровь потекла по его уху. — Как ты себе это представляешь, когда говоришь, что собираешься пырнуть меня ножом? — Прекрати это, — строго сказал Эндрю, когда Нил повернул голову, чтобы посмотреть на него. — Какая часть «не двигайся» была непонятна? Он вытер кровь, прежде чем вытащить иглу, а затем вставить украшение. Это, как обнаружил Нил, было больнее, чем дырка, проделанная в его ухе в первую очередь. Тем не менее, это было ничто по сравнению с тем, что он испытывал раньше, или даже просто боль в мышцах после достаточно тяжелой тренировки, поэтому он даже не поморщился. Эндрю снова вытер кровь с уха, а затем протянул ему зеркало. Нил все еще не мог сказать, что проводил много времени, глядя в зеркало. Его первым побуждением все еще было отвести взгляд. Но он заставил себя посмотреть, оценивая, как он относится к новому дополнению к своему имиджу. Это определенно было что-то, что не напоминало ему об отце. Натан Веснински никогда бы не позволил себе или своему сыну приобрести что-то, что можно было бы считать женственным, например серьгу. Это могло быть что-то, что принадлежало исключительно Нилу Джостену. Ни Натан Веснински, ни Мэри Хэтфорд тут ни при чем. Он обнаружил, что ему очень нравится эта идея. — Спасибо, — он улыбнулся мастеру, — это потрясающе. Брови Эндрю слегка сошлись, губы сжались в тонкую линию, но он кивнул, отложил зеркало и повторил с ним процесс заживления и очистки. В итоге он заплатил наличными за пирсинг и раствор с морской водой, а затем продолжил свой путь к квартире Мэтта и Дэн. Он уже знал, что вернется, как только этот первый пирсинг заживет для другого. По какой-то причине, несмотря на действительно ужасное обслуживание клиентов, он надеялся, что Эндрю снова будет там, чтобы сделать это для него. — Нил, почему у тебя на рубашке кровь??!! А, точно. Может быть, ему следовало сказать Мэтту, в чем заключался его обход, вместо того, чтобы просто повесить трубку. — Нил показался интересным, — прокомментировала Рене, пока Эндрю чистил свое рабочее место. — Неужели? — Почему ты впустил его раньше? — сменила тактику она. — Кого это волнует? Мы никогда его больше не увидим. И если Эндрю, возможно, хотел увидеть его снова, это никого не касалось, кроме него самого. И это все равно ничего не значило. Нил был горяч, и этого было достаточно. У него был бизнес, которым нужно было заниматься, и он не мог отвлекаться на такие глупости, как симпатичные мальчики с застенчивыми взглядами и лучезарными улыбками.