Насквозь

Согласитесь, ведь каждый из нас заранее догадывается о том, чем может закончиться та или иная ситуация? На пороге чего-то нового мы задумываемся о том, во что это может вылиться в итоге, продумываем ходы и развития так называемого сюжета нашей жизни. Некоторые определяют этому мыслительному процессу годы, другие же целую жизнь. В таких смысловых заглядываниях в будущее есть и плюсы, и минусы. Арсений же видел только плюсы, ведь когда знаешь предполагаемые концовки ситуаций, можно избежать ошибок. Правда же? Естественно, если включить голову, не полагаясь на эмоции. Эмоции вообще ни к чему хорошему не приводят. Нет. Конечно, когда ты на сцене, без разницы на какой: театра или кино, эмоции — это важно, но в реальности они могут стать серьезными помехами. Пошатнуть равновесие. Разбить сердце. Так считал Арс, конечно же, опираясь на свой не совсем уж и положительный опыт, упомянутый в этой истории ранее. Ведь если бы не влюблённость, которая поработила до мозга костей, то он бы никогда не вышел из равновесия. Никогда бы не чувствовал то, что чувствует сейчас. А как бы он не старался закрываться от сентиментальностей, где-то в глубине своей души он чувствовал. И так много, что разрывало. В этом он боялся признаться даже себе. Поэтому, закопав поглубже все свои размышления, он лицезрел в отражении зеркала сдержанного мужчину, который отдавал всего себя делу жизни, в прошлом — мечтающего о семье, в будущем — вселенски одинокого и несчастного. Такова его суть. И, о как же жаль, что у жизни на него были совершенно другие планы, которые просчитать он, увы, не имел возможности.

***

Не пытаться предугадать исход их встречи с Любой он не мог. Но каждое развитие их последующего общения казалось ему размытым и непонятным, что говорило о неуверенности, поселившейся внутри. Когда он последний раз переживал из-за какой-то встречи, предугадывая, что же последует за ней? С Риной у них всё было по-другому. Он любил её, заранее до того, как они начали строить те провальные отношения. Странно, что после всего Арс продолжал верить в то, что всё, что его окружает и может с ним случиться, он в силах остановить, просчитав всё наперед. Самомнение порою делает вещи и похуже. Ну, а что остаётся делать, когда осознаёшь беспомощность не только по отношению к судьбе других, но и к своей? — Правильно, пытаться сохранять последние частицы контроля. Пускай, и понимая, насколько это глупо. Всё же контролировать себя не означает контролировать других, поэтому место встречи выбирала, на удивление, Люба. Арс даже дерзить и возражать не стал. В московских заведениях он разбирался не лучше, чем в краснодарских. Встретиться они договорились около бара, который находился в цоколе какого-то офисного здания. Арса по началу это смутило, потому что совсем рядом носились люди с массивными папками в руках и телефонами, кажется, вросшими в руку. Обстановка вокруг бара не располагала к расслаблению. На улице начинало темнеть и холодать. Московская весна давала свои плоды, одевая прохожих в большие стеганые куртки и теплые пальто. Люба опаздывала уже на десять минут. И Арсу ничего не оставалось, как стоять и ждать. Заходить без неё в бар было бы свинством, они же договорились. Да и звонить пока ей было рано, поэтому он стоял в дальнем углу и смотрел вокруг, как мальчишка, пытаясь разглядеть знакомую фигуру девушки. — Арс! — донёсся голос из-за спины, и Попов резко развернулся, узнавая в прохожем Любу. — Напугала? Прости, — в своей излюбленной манере протараторила девушка, поджигая сигарету. — Ты опоздала, — пожурив её взглядом, Арсений отошёл на пару шагов от Любы, не желая дышать едким табаком. По всей видимости, Люба курила что-то исключительно крепкое, да такое, что глаза слезились только от одного короткого вдоха. — Я задержалась, простите, — Люба, заметив отстранение Арсения, старалась выдыхать дым в сторону, но тот всё равно устремлялся прямо в пальто мужчины. Это вызвало у девушки смех. Она коротко просмеялась и потушила сигарету о мокрый асфальт. Арсений же, стоя там, около входа в несуразный бар, уже чувствовал себя не своей тарелке и начал жалеть о том, что согласился на встречу. О чём они будут говорить? Их мало, что связывало. Они виделись-то от силы около трех раз. Однако, когда Люба кивнула в сторону двери, Попов смиренно потопал за ней, совершенно не понимая, почему в очередной раз повиновался.

***

— И они мне написали, что декорации будут только через месяц, я тогда просто в шоке была. Но из ситуации мы всё равно вышли… — протараторила Люба, смакуя пиво и закусывая его кусочком сыра. Арсений же пил зеленый чай. В баре. Представляете? Кому расскажешь, не поверят. Разговор сразу же стёкся мерным потоком к Любе и её крайне интересным жизненным ситуациям. Арсений не возражал, задавал вопросы, проявлял «заинтересованность», но до сих не понимал, зачем всё это. Чего она пыталась добиться? Подружиться? Зачем? Ещё через полчаса беседы Попов больше не мог слушать эти истории про звукачей и техников, однако, что его больше раздражало — это вопросы девушки о нём. Она начала интересоваться им, скорее всего, посчитав тематику их беседы слишком эгоистичной. Арс не хотел отвечать, делиться чем-то, поэтому каждый раз ловко переводил стрелки на собеседницу. — Арс, ты так и не сказал, почему я тебя раньше не видела на наших общих вечеринках? Я же раньше со Стасом начала работать, так вот… — начала Люба, но была перебита Арсением, который более не мог сдерживать себя от главного вопроса вечера, таившегося внутри. — Зачем ты позвала меня сюда? — спросил он резко, не совсем тактично прерывая её. Люба замолчала, ртом глотая воздух и хлопая ресницами. По всей видимости, она пребывала в состоянии шока. Кто ж мог подумать, что Арсу что-то не нравится? Он же сидел весь вечер и улыбался. Оказалось, его улыбка обманчива, как и он сам. — Тебя что-то не устраивает? — нахмурившись и чуть подавшись вперед, спросила девушка. — Люба, ты ведешь себя, как ребенок. Мы не настолько знакомы, чтобы сидеть тут и ворковать о работе и личной жизни, — буквально прошипел Арс, заглядывая в лицо собеседницы. Впервые за время их знакомства он смог поставить её на место, это его несказанно радовало. Он видел в её глазах разочарование и злость. Это приводило в состояние удовлетворенности. Пускай, и было абсолютным лицемерием. В лучшие подружки он ей уж точно не набивался, но отомстить за непрофессиональное поведение хотел давно. Всему приходит время. — Арсений, это ты, как маленький, — спустя несколько минут молчания, сказала Люба. — Чтобы начать, как ты выразился, «ворковать», нужно общаться. Хочешь честно скажу, почему ты здесь со мной? — Удиви. — Стас. — Не удивлён, — солгал он. Отчего-то он верил в то, что встреча была её инициативой, а не происками Шеминова. От этого стало ещё паршивее. — Думаю, на этом можно и закончить. Пока. Я оплачу, — проговорил Попов, приподнимаясь с места. — Арс, послушай, — остановила парня Люба, притрагиваясь холодными пальцами к тыльной стороне его ладони. От такого нового для них контакта: кожа к коже, стало как-то дурно. На мгновение, конечно, но Попов почувствовал, что хочет повторить. Её кожа была гладкой и мягкой. Он был просто в восторге. Это нельзя было назвать возбуждением, однако он понимал, что всё может измениться, если он задержится с Любой наедине чуть подольше. Жаль, хорошенькая внешность зачастую идёт в комплекте с противным характером. Два по цене одного. Акция года. — На самом деле я сама хотела, чтобы мы подружились. Стас просто посоветовал сделать это вне площадки. Вот я и придумала все это, не подумав о том, насколько всё странно. Такой ответ тебя удовлетворит? — Более чем. Я могу идти? — Почему ты такой жёсткий? Я не пойму. Да, я требовательна и, правда, могу перегнуть палку на съемках, но сегодня-то, что не так? — Люба вымученно опустила руки и откинулась на спинку стула. — В том-тоо и проблема, Люба. Тебе не нужно узнавать меня вне съемок. Я не приемлю личные вопросы, ненавижу пустые разговоры, как и пустых людей. Я не хочу тебя обижать, поэтому мне лучше уехать. Арс встал с места и, стиснув челюсти, дабы сдержать все эмоции, которые рвались наружу, отправился прочь. — Но ты и так меня уже обидел, — услышал он слова, доносящиеся уже из-за спины. И только когда сел в такси, Арс осознал, что только что сотворил. Люба не была виновата в том, почему он такой, почему стал таким, но отчего-то ему захотелось, чтобы она почувствовала весь спектр его «противности». Как бы проводя своеобразную проверку, он мог определить, какой человек сможет выдержать общение с ним, а какой нет. Да, это не самое хорошее, что он делал. Нет, извиняться ему было не за что.

***

Утром следующего дня Арс уже покупал билеты в Питер, где намечалась парочка мероприятий, за которые парню предлагали круглую сумму. Не согласиться было бы глупостью, поэтому Попов, разрезая свой график напополам, намеревался смотаться в Петербург, а после вернуться снрва на съемки. Стоя в душе утром после пробежки, завтракая в номере, выбирая одежду, покупая билет на самолёт, Арсений не переставал думать о Любе. После вчерашнего он даже не написал ей и слова извинения. И сколько бы он не отрицал, ему было стыдно. Он не должен был так себя вести. Но зато сейчас она знает, на что он способен. Это же отлично? Он выставил границы. Оградился забором с колючей проволокой. Одно счастье. Прямо перед выходом из номера Арсений услышал звонок телефона. — Да? — незнакомый номер не сулил ничего хорошего, но не ответить совсем он не мог. Вдруг что-то важное? — Арсений, это ты? — послышался женский голос по ту сторону. — Да. Это кто? — Арина, — ответила девушка, и Попов мысленно просмеялся: Беда не приходит одна. Такого исхода событий он точно не ожидал.