inunaki

Густой лес бесконечно маячил перед глазами. Кажется, они шли по нему не меньше десяти минут, вытаптывая тропинку громоздкими и тяжелыми ботинками.       Николас выучил каждое дерево, которое они встретили на пути: большинство из них были высокими, но и были низкие, от чьих ветвей пришлось уворачиваться. Ван шёл за Кеем. Их змейку возглавлял Маки, а позади Николаса, к счастью или сожалению, плелся Харуа. Замыкал их построение Ыйджу, которому, кажется, доставляло удовольствие идти последним.       — А здесь нет змей? — неожиданно поинтересовался Харуа, вероятно, не из соображений о собственной безопасности.       — Блять, и нахуя ты это спросил? — возразил Юма позади них. Маки на их перепалку рассмеялся и ответил как-то уклончиво:       — Может быть.       Они продолжали путь. Николас предполагал, что все это будет немного быстрее: они найдут деревню, осмотрят ее, сделают фотографии и уйдут. Во всяком случае, ничего же трудного, верно? Да и он надеялся, что фонарик ему не понадобится, ведь они же не собираются задерживаться здесь до ночи.       Позитивные мысли послужили ему защитной реакцией. Он по-прежнему чувствовал себя неуютно: казалось, будто он в большой комнате без окон и дверей. Единственная мебель – деревянный стул, а напротив него стоит камера, круглосуточно записывающая. Но она не одна. Вся комната увешана камерами. За каждым его шагом наблюдают тысячи глаз. Один неверный шаг, и... И неизвестно, что с ним случится после.       Они уверенно направились дальше. Остановились, кажется, только у неизвестной заброшенной машины, заросшей травой и покрытой всевозможной ржавчиной и коррозией. Видимо, этому автомобилю уже не первый год, и стоит она здесь безхозная минимум десяток. Кей остановился, чтобы сделать фотографии нового объекта, который так или иначе войдет в его статью.       Николас обернулся, чтобы взглядом отыскать Ыйджу, но увидел, как тот осматривает траву, видимо, разглядев в ней что-то интересное.       По телу вдруг пробежал холодок от резко подувшего ветра. Вместе с ветром последовал отдаленный рассеивающийся вой, похожий на волчий или собачий. Название деревни почти подстать – означает «собачий лай».       Николас не мог признаться, что в моменте ему стало жутковато, потому что неизвестно, был ли это ветер на самом деле. К счастью, никто не отреагировал на него как-то особенно, а значит, Исяну просто показалось.       — Я скоро стану лесником, — фыркнул Юма где-то позади, и Николас даже усмехнулся, разделяя его негодование. Их путь и так был слишком долгим: сначала они брели до поляны, потом ехали до леса и еще затем шли до тоннеля. В общем, один сплошной лес, и ничего интересного. Николас ждал каких-то изменений, но ничего не происходило.       — Я уже чувствую, что становлюсь гномом, — поддерживает Шигета.       — Голубым? — с усмешкой поинтересовался Маки, и Николас обернулся, чтобы взглянуть на реакцию Харуа. Тот в свою очередь схватил камень с земли и кинул его в сторону Мауса, чудом не попав в Кея, на что тот с возмущением повернулся назад.       — Это не я. — Исян тут же поднял руки.       — Харуа, еще раз что-то кинешь, и я кину тебя следом, — фыркнул Юдай, и вся компания спустя пару секунд молчания залилась громким смехом.       Угрозы из уст Кея звучали смешно, поэтому не сдержался, кажется, даже Ыйджу.       — Я в статье напишу, что меня сопровождали душевно больные, —добавил Кога, на что Накакита моментально отреагировал:       — И напиши, что кидались в тебя камнями! Чтобы точно знали, что здесь какая-то паранормальщина. — Он снова рассмеялся, и Николас лишь широко улыбнулся, видя как от недовольства дернулись плечи Кея, идущего впереди него.       С такими разговорами состояние Николаса значительно улучшалось, и он даже перестал обращать внимание на навязчивое чувство слежки.       — А уже можно начинать рассказывать страшные истории? — поинтересовался Харуа в тишину, и вся компания погрузилась в раздумия. — Че молчим, инвалиды?       — Думаю, послать тебя сейчас или попозже. — Маус обернулся, чтобы взглянуть на Харуа и улыбнуться, но получил подзатыльник от Кея, намекая не останавливаться – иначе вся змейка столкнется и развалится.       — Смотря куда посылать! Если на хуй, то это по части Юмы. — Он гадко рассмеялся, заставляя Николаса навострить уши.       — А что, у вас какие-то особенные отношения, раз ты так много знаешь о нем? — продолжал давить Маус.       — Элитный флирт, — промурчал Накакита, на что эти двое – Харуа и Юма – рассмеялись.       Николас на секунду задумался, но все его опасения сняло как рукой после осознания: они знакомы всего пару часов. А может, это и не так важно?…       Они продолжили путь. По возгласу Маки было ясно, что деревушка все-таки показалась среди густых деревьев – на тропинке им попались первые два дома. Выглядели они не внушающе: побитые стекла, темные доски, в местах – мох и много непонятной травы. Была дверь. Казалось, будто тронешь ее, и петли тут же рассыпятся в пыль, а конструкция вовсе упадет, будто карточный домик.       Но выбора у них особо и не было – сделав пару снимков, Маки первым двинулся внутрь, за ним поплелись только Николас, Юма и Кей. Харуа и Ыйджу остались на улице.       — Ну и что это? — вздохнул Юма, когда они зашли внутрь, не закрывая за собой и так скрипящую дверь.       — Дом, — неоптимистично ответил Маки, осматривая внутренности здания. Если честно, Николас разделял его недовольство – внутри дома были исключительно пустые стены, уже заплывшие плесенью и травой, просачивающейся сквозь щели досок. Ван приблизился к одной из стен: провел по ней ладонью, вырвал пробивающуюся травинку. Хрустнул стеклом от выбитых окон под ногами. Подошел к окну и выглянул, изучая стены снаружи. Заглянув в дом снова, он опустил взгляд к полу.       И единственное, что было здесь, – большой ковер с грязным рисунком на нем. Наверно, если его забрать и отмыть, то это будет считаться чем-то раритетным и дорогим, но Ван быстро отмел мысли украсть ковер в сторону. В конце концов, тяжелый он.       — Хоть ложись и подыхай, — хмыкнул Накакита и пнул край пыльного ковра. Николас взглянул на доски под ковром, подмечая, что они светлее остальной части пола – значит, коврик не двигали вообще. Лет так пять точно.       — Прям танхаус в Токио, — усмехнулся Николас, касаясь ставней, проводя по ним пальцами, стирая пыль и облупившуюся белую краску. Юма никак не отреагировал на его шутку, поэтому Николас лишь вздохнул, отходя от хлипкого окна.       Николас вновь обратил внимание на Маки. Маус сильно поник, когда в первом доме загадочной деревни оказался лишь злосчастный ковер. Смотря на расстроенное лицо друга, Николас поджал губы. В голове родилось желание поддержать его, так как Кей был активно занят фотографированием внутренностей пустого дома, но его опередил подошедший к Маусу Юма, и Исяну пришлось наблюдать за диалогом со стороны.       — Ну, блять, не везде есть каннибалы. — Он похлопал юношу по плечу, припоминая Маусу его поездку на остров людоедов. — Да и вообще, не советую расслабляться, мы только пришли.       Маки хмыкнул, а после поднял взгляд на друга. Николас подметил, что изредка – хотя надо учитывать угол – юноша напоминает ему щенка. И, наверное, между хаски и лайкой Николас выберет хаски.       — Что ты имеешь ввиду? — поинтересовался он, а Юма расплылся в улыбке, присаживаясь на пыльный ковер.       — Скажу на примере: чувак забрел в заброшку, обошел ее полностью, понял, что здесь нечего ловить, решил вернуться обратно и не смог, потому что его сожрали нахер. — Накакита взмахнул руками, обозначая тем самым окончание своего рассказа, и Исян усмехнулся, наблюдая за тем, как на улицу выходит Кей.       В доме было достаточно пыльно, ни смотря на открытые окна, через которые круглосуточно проходил воздух. Николасу быстро это надоело, и он, встретившись в дверном проеме с Юмой, протиснулся наружу, осматривая, куда разбрелись остальные.       — Эй. — Юма тихо окликнул его и махнул рукой, подзывая к себе.       Почему-то Николас почувствовал, как неожиданно затрепетало его сердце, но он тут же попытался его унять и подошел к юноше.       — Что-то случилось? — поинтересовался он, и Накакита махнул головой.       — Тебя никто убивать не будет. — Юма улыбнулся, осматривая Вана. — Просто поболтаем. Не против?       И теперь Николас ответил ему кивком.       Они зашли за дом, и Исян, заприметив интересную вещичку, поднял ее с земли. Ей оказался камень – то ли поцарапанный, то ли со специальной вырезкой. Бросив его на землю, он повернулся к Юме.       — Ты, наверное, многое знаешь о заброшках, — предположил Николас, и Накакита гордо улыбнулся.       — Достаточно, — уклончиво произнес он. — А ты? Разве нет? — Юма приподнял бровь, прислонившись спиной к хлипкой стене заброшенного дома. Николас рассмеялся и покачал головой, расплываясь в широкой улыбке.       Отчего-то предложение Юмы поболтать подняло ему настроение – хотя, причина была ему понятна. Он не из числа тех людей, которые долго не принимают факта, что в кого-то влюблены, и до последнего отрицают свою симпатию. У него все быстро и четко: Юма в его вкусе, хоть и характер у него такой себе. Да и кто сказал, что Николас сахар?       — Нет, я занимаюсь бегом на длительные дистанции, — вздохнул Николас. — Не профессионально, конечно. Просто люблю бегать и поддерживать себя в форме, — добавил юноша для пояснения ситуации. Юма протянул задумчивое «Понятно…», а после вдруг расплылся в недоброй улыбке.       — Покажешь пресс?       — Что?       Николасу на секунду подумалось, что у него уже едет крыша но, вероятно, ему не послышалось, потому что Накакита услужливо указал пальцем на его живот, предполагая, что Николас по одной его просьбе покажет ему пресс. Ну, не будет же он этого делать, верно?       — Ладно? — неуверенно согласился Исян и, вытащив заправленную в джинсы футболку, приподнял ее, показывая желанное Юмой зрелище. Тот в свою очередь подошел ближе, касаясь его живота ладонью, замотанной в эластичный бинт, будто проверяя его на прочность.       — Ну, неплохо, — оценивающе подметил Накакита. — Давно бегаешь, да? — Он поднял взгляд и убрал руку, чтобы Николас смог опустить футболку.       — Достаточно, — отзеркалив чужой ответ, произнес Ван и улыбнулся.       Юма улыбнулся ему в ответ, кивнув.       — Я не думал, что спортсмены ходят на такие мероприятия. — Накакита чуть присел на корточки, рассматривая придавленный собственным ботинком цветок. Николас вздохнул, даже как-то обреченно, но ответил.       — Я тоже не думал. Меня пригласил Маки, я думал отказаться, но Ыйджу потащил меня в этот лес, типо ему здесь тоже что-то нужно, — объяснился Ван, тоже присаживаясь на корточки.       — А вы типо вместе? — тут же поинтересовался Юма.       — В каком плане?       — В романтическом. — Накакита тут же расплылся в хитрой улыбке. Николасу казалось, будто он не умеет улыбаться иначе: на выбор только хитрое выражение лица, этот кошачий прищур и выпирающий острый клык. Николас вроде бы никогда не встречал людей с такой особенностью зубов, но эта изюминка в Юме, исключая его розовые волосы, была, наверное, лучшей.       — Ой, что? Нет, он гетеро, — усмехнулся Николас, покачав головой. — Мы просто друзья. Точнее, мы живем вместе, но мы друзья. — Он вдруг чувствует, что с каждым новым озвученным фактом сильнее закапывает себя в землю, но, вроде как, Юма понял все правильно.       — То есть, он гетеро, а за себя ты не отвечаешь? — парировал юноша, и Ван вздохнул.       — Ты хочешь на практике проверить, какой я ориентации? — Николас поднял голову, чтобы взглянуть в лицо Юмы. Все та же хитрая улыбка и кошачий прищур.       — Пока нет.       И, не успев ничего ответить, Николас услышал, как их двоих окликает Харуа, а потому пришлось подняться и вернуться к остальной компании.       Выйдя к остальным, Маки осмотрел их двоих оценивающим взглядом, наверняка заподозрив что-то неладное из-за незаправленной футболки Исяна. Он решил не заправлять ее при всех, чтобы уж точно не ударить в грязь лицом.       — Идем дальше, это же только начало. И предлагаю разделиться, дабы было проще охватить всю деревню. — Маус хлопнул в ладоши, и компания переглянулась. Бён тут же шагнул к Николасу и, взяв его за запястье, дернул на себя, чтобы тот подошел к нему ближе. Ыйджу даже не оставил Юме шанса забрать Исяна с собой, но и Ван был не против – грех бросать лучшего друга и оставлять его на того же Кея или Харуа.       Разделившись по парам – Кей с Харуа, Юма с Маки и Ыйджу с Николасом, – они прошли еще некоторый участок леса вместе, а после, осмотрев масштабы заброшенной деревни, разошлись по разным дорогам. Николас и Ыйджу пошли изучать окраину. К Вану снова вернулось может и вовсе не уходящее чувство неприятной слежки, от которой теперь не то что было неприятно на душе – теперь уже и по плечам, кажется, пошли мурашки.       Они шли молча, но так продолжалось не долго. Николас рассуждал о чем-то своем в голове, чтобы заранее построить линию разговора: иногда он заикался, когда пытался рассказать что-то новое, потому выработал схему сначала думать, а после уже говорить.       — Будем молчать? — вздохнул Ыйджу, но по-доброму улыбнулся, повернувшись на Николаса.       — Да погоди, я думаю, — отмахнулся Ван, на что Бён пихнул его в бок.       — Думаешь о том, как рассказать мне о том, что вы делали там с Юмой? — предположил юноша, и глаза Николаса в ту же секунду округлились.       — Ничего мы не делали! — Ван возразил слишком громко, от чего Ыйджу тут же вздрогнул, шлепнув его по плечу.       — С тем консультантом из спортивного магазина у вас тоже ничего не было? — улыбнулся Бён, и Исян замялся, отводя взгляд на домики. Кажется, они выглядели чуть лучше, чем тот, в котором они побывали. Как-то они… Поживее были, наверное. Николас хотел бы разглядеть получше, но Ыйджу тут же его одернул.       — А с футболкой что? — вновь поинтересовался Ыйджу, с интересом осматривая лицо Исяна.       — Меньше знаешь – крепче спишь. — Он тут же расплылся в улыбке, видя удивленное выражение лица Бёна.       Они продолжили путь в тишине. На окраине практически ничего не было – по крайней мере, ничего интересного. По одну сторону от них был глухой лес, а по другую – деревенские домики, тоже глухие. Пустые. Абсолютно мертвая тишина.       Нарушалась она только дыханием двух парней и периодично хрустящими под их ботинками ветками. Исян чувствовал, как по его спине пробежал холодный пот, стоило ему краем уха уловить шелест листвы, по звуку не подобающий обычному ветру. Он обернулся, но ничего не увидел. Ыйджу обернулся вместе с ним, а после они переглянулись.       — Ты слышал? — спросил Ван, а Ыйджу вскинул брови.       — Нет, — отрицательно покачав головой, ответил Ыйджу, и Николас даже вздохнул.       — Мне кажется, что за нами кто-то следит, — признался Исян, осматриваясь по сторонам. — Жуть просто пиздец, — добавил он, уже более красноречиво.       Ыйджу на такое заявление сначала улыбнулся, а после рассмеялся, потрепав юношу по волосам.       — Кто здесь может быть? Слендермен? — предположил Бён, на что Николас лишь фыркнул.       — Ты старый. Ничего вы корейцы не понимаете, — возразил Ван, на что Ыйджу лишь фыркнул. Николас предполагал, что ему никто не поверит, но не ожидал такого предательства от своего лучшего друга. Тот произнес что-то невнятное на корейском, и Николас только передразнил его, за что соответствующе получил подзатыльник.       Нагоняй от Ыйджу он получает не первый раз за свою жизнь. Он часто легко бьет его, когда тот не убирает за собой на кухне или оставляет носки в совершенно неожиданных местах: Бён честно признается, что не отпустил бы Николаса жить в общежитие, потому что его бы тут же выселили. Жить с лучшим другом оказалось безумно трудно, но со временем это все вошло в привычку. Естественно, выживать стало в тысячу раз легче – просто Ыйджу научился не совать нос туда, куда его не просят.       Осматривая лес, а после и проходящие дома с большими зазорами между ними, Николас заметил движение: будто что-то резкое за секунду скрылось за углом, оставляя за собой только резко парализовавший его страх.       — Что там? — скучающе поинтересовался Бён, оборачиваясь к злосчастному дому. Николас невесело усмехнулся.       — Я видел движение. Человек это или животное, мне похуй, я в любом случае оказался прав. — Николас схватился за запястье Ыйджу и принялся держаться около него, как ребенок рядом с папой, потому что Бён не боялся. В отличии от Исяна.       — Я не видел, — вздохнув, протестовал Ыйджу. — Но сделаем вид, что мы оба это видели. Давай вернемся на место встречи.       — Сделаем вид? — фыркнул Ван, пихнув Ыйджу в бок. Такая поддержка от друга была ожидаема, но приятного мало: он сходит с ума в одиночестве, если это можно назвать таковым. И ощущения, честно говоря, не самые приятные. Голова немного побаливает, а страх сковывает движения, неприятно ползет по горлу, сдавливая шею. Потом стекает длинной струей по позвоночнику, заставляя пробежать мурашки. И страх отчетливо чувствуется в неугомонном, быстро бьющимся сердце. Даже то, что Николас крепко сжимает руку Ыйджу, ему не помогает: вообще-то, ему бы хотелось сжимать совершенно другую руку.       Они меняют курс, проходя между домами. Николас чувствует, что пока не готов перебороть страх, потому он бесцельно глядит в землю, по которой они идут. Ван разглядывает камни, траву, пробивающиеся помятые цветы.       Поднимать взгляд и заглядывать в окна домов, которые они проходят, ему бы не хотелось даже под прицелом – неизвестно, что он там увидит. Но вероятно, Ыйджу скажет, что ничего там нет. Как всегда.       Николас делает пару глубоких вдохов. Ему жизненно необходимо не ударить лицом в грязь перед Юмой, и, если честно, если бы его спросили, зачем он пытается так сильно выпендриться, Исян бы вряд ли нашел, что ответить.       Потому что… Ему просто этого хочется. Впечатлить Юму. И неизвестно, чем это все обернется. Они выходят примерно к центру деревни – по крайней мере, по расположению домов можно было предположить, что так и было.       Вдалеке они увидели Юму и Маки, выходящих с другой дороги. Выглядели они слегка нервными, особенно Маки. Николасу на секунду показалось, что Накаките в принципе незнакомо чувство страха: его невозмутимое лицо и дьявольская усмешка никогда не пропадали. Стоит кому-то сказать что-то глупое, то Юма моментально расцветал, будто бутон розы. И тогда уже жертве не избежать этого взгляда и кривой насмешливой улыбки с выпирающим клыком.       — Что случилось? — в ход первым идет Ыйджу. Николас отлепился от него в ту же секунду, как увидел Юму. Его план по захвату чужого внимания начался именно с этой минуты.       — Похоже, тут кто-то есть.. Не знаю, нам двоим не могло показаться одно и то же, — вздохнул Маус, воровато оглядываясь по сторонам. Исян тут же дернулся и повернулся к Ыйджу.       — Я говорил! Я говорил, а ты мне не верил! — воскликнул парень, а Ыйджу лишь вздохнул, отмахиваясь.       — Я тебе уже в принципе не верю, — хмыкнул Бён и вновь повернулся к Юме и Маки. — Вы хотя бы поняли, кто это? Или что это?       Маус долго не отвечает. Юма тоже не спешит вливаться в диалог, а Николас чувствует, что это молчание только усугубляет ситуацию: нельзя молчать. Только не сейчас.       — Мы не разглядели.. Но мне кажется, что это был человек, — предположил Маус, переминаясь с ноги на ногу.       Николас услышал, как Ыйджу рядом с ним громко вздохнул, даже как-то скептично: он не верил, что здесь кто-то может быть. А Николас верил. Скорее, по своей же глупости.       — Да ладно вам, не ссыте, все будет… — его прервал громкий и резкий звук. Исян вздрогнул вместе с Ыйджу: они принялись крутить головой, чтобы отыскать источник выстрела.       — У кого был пистолет?! — прозвучал громкий вопрос, нарушивший наступившую тишину. Осталось только гадать, кто из них всех умудрился взять пистолет.